26

До тех пор, пока ты дышишь, все будет в порядке.

Лави - нет, не так, Книжник - никогда не понимал, что же такого они в них нашли. Почему люди? Зачем им знания о них? Точнее нет, снова не так. Зачем миру нужны Историки? Они записывают историю, которая никому и никогда ничего не даст, так как не может быть рассказана - только передана ученику после смерти учителя. История собирается по частям, передается по частям и создается так же - по частям. Он помнил все, начиная со становления Рима и заканчивая эпидемией чумы в Европе. Все, что передают ему сейчас предыдущие Книжники. Именно поэтому старик так долго прожил, он не мог умереть, не получив в свою голову все знания предыдущих Историков, чтобы после смерти передать их тогда-уже-не-Лави. Сейчас нынешнему Книжнику уже сорок пять, он сменил больше полусотни имен, и воспоминания об истории все продолжают поступать ему в голову. Проживет он еще как минимум столько же. Но... - Хэй, капитан! - звонкий мальчишеский голос раздался из-за угла. ... ему нужен ученик. Он должен успеть найти его и обучить тому как это - быть Книжником. Тут нужен не просто человек, Историки отмечены самой жизнью. Они, по сути своей, сильнее Ноев и экзорцистов, практически бессмертны. Независимые наблюдатели, не влияющие на историю, но помнящие ее, как будто она произошла вчера. - Чего тебе, мелочь? А Канда остался таким же, как его помнит рыжий. Постаревший, с жесткой складкой возле губ, но такой же. С единственной правкой - он не помнит его. Не помнит раздражающего "Юу-у!", косичек из волос, искрящегося озорством зеленого глаза. Книжник стирает себя из жизни, когда запишет историю. Что бы потом не было недоразумений. - Ты что тут сидишь, Скарлет? - Историк вскинул голову, когда рядом прозвучал стальной голос бывшего напарника. Точнее не бывшего, они и сейчас коллеги, но за перерыв в двадцать шесть лет он привык так называть Юу про себя. - Я вам мешаю, капитан? - он даже улыбнулся, когда услышал в ответ раздраженное "Тч". Навевает воспоминания... Из-за спины экзорциста высунулся мальчишка, смотря на Книжника синими-синими глазами. Умными. Как будто он знает все. Историк запустил руку в жесткие волосы - о боже! привычка из далекой жизни - и подумал, что лучше бы этот паренек жил в какой-нибудь глуши, а не в Черном Ордене. И был бы учеником стеклодува или слесаря, да хоть просто военным, а не воспитанником капитана - практически маршала уже - Канды. Меньше бы проблем было и ему, и остальным. Но судьба, видимо, так не думала. Канда, чтоб его, не изменился. А Книжник изменился, сильно, до неузнаваемости: нет повязки на глазу, в уголках глаз морщины, спина на столько прямая, как будто в нее металлический стержень вставили. Только рыжие волосы, да зеленые глаза остались. И все. Теперь даже орденскую форму, недавно сшитую ему, он носил застегнутую на все пуговицы и сдувал с плеч пылинки. Становился похожим на почившего старика. Усмешка. Книжник - это не профессия, это личность. Сейчас он надеется, что ему не придется воевать с Кандой за ученика. Потому что он точно победит. Ирония судьбы - новая война, он в этот раз снова экзорцист, а в пяти шагах от него стоят будущий Книжник и друг. Странно было называть так Юу, но за тот год, что он с новым именем живет в Ордене, они и правда успели подружиться. Мечник за прошедшие года стал спокойнее, уже не доставал меч из ножен при любом намеке на оскорбление, с ним можно было интересно поговорить не переходя на личности, хотя двадцать шесть лет назад они этим грешили. Да и сам Книжник не провоцировал экзорциста - с именем ведь приходит и другая личность. Скарлет, в отличии от Лави, невозмутим и даже в какой-то степени педантичен. Под стать Канде, в которым они на удивление хорошо сошлись характерами. А вот с Аленом и Линали он практически не общался. Лави было чуть грустно, а Скарлету все равно. Нельзя хорошо общаться со всеми. - Эй, Скарлет! - старший Ли хоть и постарел, но все равно излучал привычный энтузиазм, - Иди-ка, проверься у Хевласки. Что-то мне не нравится то, что твоя Чистая Сила неустойчива. "Ну конечно неустойчива." - хмыкнул он про себя. "Она ведь не моя." Та Сила больше его не примет, хоть и является его. Это как закон - можно быть экзорцистом лишь единожды; ни у кого нет второго шанса. Точнее не так. У кого-то есть, если он имеет две Чистые Силы. Как у Мариана Кросса, к примеру, но таких индивидуумов мало, и они, в основном, расходуют свой второй шанс одновременно с первым, как, опять же, Мариан. Царство ему небесное. А поутру штаб сотрясли ужасные новости. На очередном задании скончался многоуважаемый и сильнейший на данный момент маршал Сокарро. Похороны были тихими. Гроб вынесли в молчании, опустили в землю тоже. Потом заговорили, прощаясь. Маршал в этой деревянной коробке смотрелся попусту нелепо. Слишком широкие плечи, слишком длинные ноги. Нахмуренное лицо. Даже развороченная в хлам грудь не спасала положение. Ее чуть подлатали, чтобы придать умершему лучший вид, но Книжник видел ее, когда тело Сокарро принесли в штаб. Под запекшейся кровью сложно было узнать черты экзорциста. Еще ощущение чего-то неправильного - из-за чего прощались с ним все немного неуверенно, как будто еще не поняли всерьез это или нет - создавало то, что никто и не думал о том, что такой человек как Сокарро может умереть. Слишком все привыкли к тому, что он сильный, практически бессмертный. А он вот так неожиданно погиб. Неожиданно состарился. И решил уйти так как подобает воину. По правую руку от Историка стоял Канда. Губы мечника были сжаты в тонкую полоску, руки - он готов был поклясться! - мелко дрожали. - Сволочь... - еле слышно, но Книжник услышал, - Хоть бы на похороны пришел, подонок одноглазый... Истортк недоуменно моргнул, чуть резковато повернув голову в сторону говорившего. - Что ты сказал? - Ничего, забей, - отмахнулся Юу, - Одного бывшего товарища неожиданно вспомнил. Тот тоже погиб. Закрыли тему. Рублеными фразами, в полголоса, а Книжника пробрало до дрожи. Лави внутри вскинул голову, с надеждой сверкая единственным глазом. Скарлет же пожал плечами и отвернулся к гробу. Все-таки проект "Второй экзорцист" удивителен.