касания и маленькие смерти

Уже год Маринетт Дюпэн-Чэн влюблена в Адриана Агреста. Уже год девушка мучается от того, что на её теле каждый раз от нежного касания чужого человека к Агресту вырастают незабудки. Каждый чертов раз она испытывала дикую боль оттого, что маленькие цветочки прорастают через кожу, тем самым разрывая её. Первый раз Маринетт почувствовала дикую боль на уроке физкультуры, она ничего не понимала, но чувствовала злость, потому что сейчас к Адриану прикасалась Хлоя Буржуа. Отбросив жгучую боль на задний план, Мари переборола себя и подошла к мальчику. — Привет, Адриан, — она смотрела на него как обычно с диким восторгом, — а, Хлоя, привет. Мисс Буржуа что-то пробурчала и ушла, не забыв при этом погладить Агреста. Именно в этот момент Маринетт почувствовала боль снова: это нельзя было назвать обычной болью, потому что кожу словно медленно резали сотнями лезвий. — М-Маринетт, у тебя кровь, — выпалил Адриан, в испуге указывая куда-то на футболку девочки. Дюпэн-Чэн с выпученными глазами посмотрела вниз и увидела большое пятно крови в области сердца. Быстро сказав «извини», она выбежала из спортивного зала и помчалась в уборную. — О нет, нет-нет-нет, — шептала она, пытаясь смыть пятно с белой футболки. Внезапно для нее самой смертельная боль снова повторилась, казалось, её грудь сейчас разорвется. Маринетт приподняла футболку повыше, чтобы разглядеть причину боли. Она с ужасом упала на пол туалета, потому что из её груди торчал маленький пучок незабудок. На её глазах этот пучок увеличивался в размерах. Маринетт с ужасом начала отползать в угол, ей никогда не было так страшно, потому что такого девочка никогда не испытывала. Мари попыталась аккуратно выдернуть назойливые цветы, но это причиняло ей еще больше боли. «Пожалуйста, срочно приходи в туалет или я сейчас умру. Алья, только быстро! Ответ не заставил себя ждать, потому что лучшая подруга была всегда на связи.

«Уже вышла. Жди»

Спустя несколько минут брюнетка стоит в дверях, онемев от страха. — О Боже, девочка моя, что с тобой? — Алья невольно подносит руку к губам. — Я не знаю, что происходит. На уроке физкультуры я почувствовала сильную боль, а когда пришла сюда, то увидела это, — она снова приподнимает футболку, чтобы можно было заметить значительно подросшие цветы. Алья подошла к ней и аккуратно сорвала головку цветка, после чего все растение погибло. — Что? Как- как ты это сделала? — спросила Маринетт, смотря то на засохший стебель цветка, то на руки подруги. — Я недавно читала об этом. Когда к твоей родственной душе кто-то нежно прикасается — на твоем теле вырастают его любимые цветы. «Убить» растение можно только если сорвешь главную головку. Сезер без слов выдернула оставшуюся часть незабудки. Маринетт это не доставило никакой боли, лишь легкое жжение. — Спасибо, — синевласая немного отдышалась. Ей было тяжело свыкнуться с тем, что теперь ей каждый день придется переживать маленькую смерть. Лучше бы она не влюблялась. Алья всегда была рядом — не важно грустное или радостное событие. Маринетт привыкла все ей рассказывать, именно Сезер первая узнала о том, что Дюпэн-Чэн влюблена в Агреста. Девушки сидели на полу, поедая мороженное, и синеволосой вдруг пришло в голову ляпнуть: «знаешь, я тут поняла, что мне нравится Адриан!». Маринетт сама не поверила своим словам, а позже, когда до неё все дошло — пулей вылетела из комнаты. Спасибо, что брюнетка оказалась понимающей и просто обняла хрупкую девочку, которая тогда еще не знала через что ей придется пройти. Сейчас Маринетт по три раза на дню меняет одежду и терпит мучительную боль. Её соулмейт — Адриан Агрест встречается с Хлоей Буржуа, а это значит, что судьба девушки решена. Каждое утро она вырывала два цветка, потому что ночью Адриан засыпал в объятьях Хлои, а просыпался от нежного поцелуя. Днем они постоянно обнимались, но на его лице читалось отчаянье, Маринетт видела, что его что-то беспокоит, но не могла подойти только потому, что каждое касание Буржуа приносило ей дикую боль, скрипя зубами она сидела на подоконнике и учила математику, чтобы хорошо сдать тест. Дюпэн-Чэн научилась скрывать свою «болезнь» от родителей: вставала на полчаса раньше, чтобы прошмыгнуть в ванну, зажать в зубах полотенце и уже просто на живую выдирать росток — ей нужно чувствовать боль для того, чтобы наконец разлюбить Агреста, ну или просто для того, чтобы понимать, что она еще жива, а не превратилась в кустарник незабудок. На математике её первый раз вызвали к доске, и именно в тот момент Хлое надо было дотронутся до руки Адриана, эффект не заставил себя ждать — в области запястья начало дико жечь. -«Только не сейчас! — пронеслось в голове.» Не обращая на жжение она продолжала писать, боль затуманивала разум, поэтому каждая подсказка учеников и учителя тут же вылетала у нее из головы. — Мадам, я могу выйти? — обратилась Маринетт, держась за руку. Сквозь пальцы у нее просачивались капельки алой крови. Надеюсь, эти цветы вскроют ей вены в женском туалете. С кивком головы мадам Галлон, она удалилась. Дождавшись, когда появится цветок, она, даже не заткнув себе рот, начала тянуть за стебель. Славно, что цветочек был маленький и практически не доставил боли, но для Маринетт его было достаточно, чтобы разозлиться. Она кинула несчастную незабудку на пол и начала топтать её, не замечая того, что кровь во всю капает на пол, потому что на это раз порез был значительно глубже. Совсем отчаявшись, она села на колени, кровь на полу немного разжижалась слезами, вся обстановка начала раздражать, ударив пару раз по полу, Мари руками начала смешивать кровь и слезы. Ей стало не по себе, потому что весь пол был в кровавых разводах, напоминавших место преступление, а она была несостоявшейся жертвой. Ледяной водой она смыла кровь с рук, и принялась оттирать все, что она натворила на полу, для этого пришлось запереть дверь и снять с себя блузку. «Принеси мой портфель.» И снова она ищет помощи в Алье. В обед она все-таки решает подойти к Адриану и спросить все ли с ним в порядке. — Да, почему нет? — спрашивает он, улыбаясь и запуская руки в блондинистые волосы так, как он привык делать это всегда. — Я так рада за Вас с Хлоей, — соврала девочка, притворно улыбаясь. — А как у тебя? Что сегодня с тобой приключилось? — Ничего, просто любовь к тебе переросла, — легко отвечает Маринетт и уходит. Мари излечилась от болезни, возможно, не до конца, но первый шаг к исцелению сделан. Для Адриана это было как буря посреди ясного дня, нет, любовь не придет сразу, наверно, даже спустя год он не поймет, что Маринетт его единственная и настоящая любовь. Но этой ночью он проснется от жгучей боли в области сердца, где позже появится красивая лантана, которую он долго не сможет вырвать.