Гарри Поттер. Туда и Обратно

Торин Дубощит прошёлся перед своими вернейшими подданными. Среди них затесалась одна девушка, Тауриэль. Торин с любопытством посмотрел на неё — странная она для эльфийки. У неё не было эльфийских манер и мудрости, зато она была отличным воином. Тауриэль держалась смело и с вызовом. За её спиной держался Кили — причина сегодняшней встряски, которую устроили Торину эти двое. — И ты хочешь, чтобы я дал тебе своё дозволение на свадьбу с ней? — Торин подошёл ближе и посмотрел на Кили. Тот был бескомпромиссен: — Да, Торин. Пожалуйста… Дубощит посмотрел на гнома пристально. Вдруг, откуда-то со стороны входа прозвучало: — Совет да любовь! Надеюсь, вы хорошо подумали, — это был маг. Гаррисон, кто же ещё. Он шёл к ним через большой зал, посох его не стучал о камень из-за резиновой подкладки, но вид в целом имел подобающий магу. Тауриэль с непониманием посмотрела на прибывшего — ей не приходилось встречаться с этим странным юношей. Торин же не стал обижаться, несмотря на то, что его грубо прервали. — Но Кили — потомок Дурина, это не просто слова. — Знаю, но во-первых — король-под-горой у нас ты, а не Кили, во-вторых — ты ещё молод и вряд ли Кили когда-либо светит занять трон. Ну и наконец, разве не видишь, что они любят друг друга? Кили смутился. Торин просверлил Гаррисона взглядом и согласился: — Пусть будет так. Я даю своё разрешение. Организуем церемонию без помпы, сейчас, когда Эребор лежит в руинах не до пышных празднеств. — Этого и не нужно, — Тауриэль вежливо склонила голову, — мой король. Похоже, всё было предрешено. Торин вернулся на трон и с его высоты осмотрел всех присутствующих. — Гаррисон, я не забыл, что ты сказал нам, но я попрошу тебя вернуть золото в сокровищницу. И остался вопрос его разделения. Гаррисон, вопреки опасениям самых сварливых из гномов, достал сумку из-за спины: — Пойдёмте в сокровищницу. Все дружной толпой, к которой присоединился Бильбо, направились вниз. Сокровищница находилась в глубине горы, после длинного коридора. Тауриэль с большим любопытством смотрела на окружающие пейзажи. Гаррисон взмыл в воздух и достав сумку, перевернул её. Из неё тут же начали выпадать монеты, которые аккуратно складывались в стопки. Одна к одной, точно, как в аптеке. Золотопад длился несколько десятков минут, пока гномы переговаривались и смотрели, как их огромная сокровищница наполняется золотом. Богатства — это тайная и явная страсть и слабость любого гнома. Однако, за годы кочевой жизни они привыкли к скромности, так что теперь были немного обескуражены. Кили уже думал, какой отстроит дом себе и Тауриэль — эльфийке вряд ли понравилось бы жить под горой, но есть же ещё город у Эребора. После разорения, учинённого драконом, беженцы из этого города основали озёрный город, теперь же путь обратно был свободен. После высвобождения всех монет и камней, Гаррисон сконцентрировался на посохе и у Тауриэль затрепетали кончики ушей от мощного излучения сильмарилла — свет проникал в самые потаённые уголки сознания и наполнял душу эльфийской воительницы радостью и блаженством. Гномы не были так подвержены свету древ — только бессмертные чувствовали его так чутко, но и им было приятно находиться рядом. После этого, Гаррисон скастовал великое очищение на сокровищницу и вернулся обратно, ко входу. — Всё до последней монетки, — он приземлился перед Торином. — Я верю тебе, — ответил Дубощит, — теперь это золото не кажется таким желанным… без проклятия. Теперь же я должен отблагодарить тех, кто участвовал в нашем походе, — он развернулся к собравшимся гномам, — каждому из вас принадлежит четырнадцатая часть всего этого золота. Свою я оставляю в казне Эребора, это богатство не моё, а моего народа. Гномы расчувствовались и поголовно сделали то же самое. Отказались от награды, все кроме Кили. На него посмотрели недоумённо, но он пожал плечами: — А что? Мне ещё семью кормить, а это непростое дело, знаете ли. Пять тысяч монет я себе оставлю, а остальное в казну. Гаррисон неожиданно вмешался: — Кили прав. Вам всем теперь нужно будет отстраивать дома, кормить семьи, налаживать быт и возможно, своё дело. А это не бесплатно. Конечно, четырнадцатая часть — это слишком много даже на одну семью, потратить их негде, но по несколько тысяч возьмите. — Они все правы, — взял слово Торин, — каждый из вас сможет прийти сюда и взять столько золота, сколько захочет, в рамках своей доли. Но я не рекомендую сорить деньгами. Мы гномы, хозяйственность должна быть у нас в крови. — Нам всегда говорили, что гномы жадные, — брякнула Тауриэль. — Не жадные, — ответил ей Торин, — это, — он обвёл сокровищницу рукой, — не появилось здесь по волшебству. Это золото — результат непосильного труда моего народа. Гномы жили в шахтах, трудились с утра до ночи, месяцами не видели солнечного света и семьи, чтобы казна Эребора была завалена золотом, а народ процветал. Трудились в каменоломнях и кузнях, добывая камень и железо, создавая из него свои творения. Разбрасываться деньгами или творениями гномов, созданными с таким трудом… немыслимое неуважение ко всему народу. Само по себе золото — лишь жёлтый металл… Доспехов из него не сделаешь, да и ничего выковать не получится — тяжёлый и мягкий. Бесполезный. Разбрасываются деньгами те, кто ничего не создаёт и считает, что это легко… Гномы оказались под впечатлением от речи своего короля. Потом Гаррисон отвлёк всех: — А как же Бильбо? Хоббит не уедет из Эребора с повозкой золота, да и гномьи доспехи ему ни к чему. Торин с тёплой улыбкой посмотрел на застеснявшегося Бильбо и похлопал того по плечу: — Друг мой Бильбо Бэггинс… Ты можешь выбрать всё, что только пожелаешь в Эреборе. Разве что кроме Аркенстона — он мне ещё пригодится. Бэггинс оказался растроган: — Правда? Ну, право слово, я не знаю, чего вообще мог бы пожелать… — он задумчиво посмотрел по сторонам, — золота я не возьму, да и ни к чему оно мне… Торин оценил скромность Хоббита и ещё раз хлопнул того по плечу: — Твой труд был ценен, и за него полагается справедливая награда. Тем более, что ты рисковал жизнью, пойдя с нами и сражался с орками на пустоши… что для хоббита вообще нонсенс. Я что-нибудь подберу. Останешься на свадьбу Кили, или отправишься сейчас? — Было бы неуважением не поприсутствовать на свадьбе, — тут же ответил Бильбо, — так что я отправлюсь сразу после неё… * * * * Мне вот стало тут интересно, какие будут дети у Кили и Тауриэль? Я подарил им флакончик зелья беременности, как раз на двоих. Так что уверен, ушастая залетит в первую брачную ночь. Кили и Тауриэль хорошо смотрелись вместе. Жаль только с годами гномы начинают напоминать клочок волос с ножками снизу. Думаю, ради своей ненаглядной Кили сделает исключение из традиций и не будет отращивать пышную бороду. Так что я ему ещё и бритву подарил, пригодится. Пьянка была скромной — все ещё не отошли от большого пира в честь возвращения Эребора. Даже Железностоп пришёл, а гномы в это время уже обживали Эребор, растаскивали завалы. Мы с Гэндальфом выпили чутка, но немного. После чего все покушали десерта, Торин объявил Кили и Тауриэль мужем и женой, после чего была небольшая, но очень шумная пьянка. Часа на три — это даже не смешно, вечером Тауриэль и Кили, подвыпившие, ушли в выделенные им покои и, как я думаю, гномик не стал терять времени даром. Эх, даже завидно, мне б эльфийку какую, красивую… А то скука смертная, я даже взгрустнул. * * * * Пейзажи средиземья и правда были мечтой фотографа. И я не стал тормозить — нашёл в своей сумке колдокамеру. Да, волшебные фотографии имели немало минусов, но всё же польза колдофото неоспорима. Особенно при создании крупноформатных фотографий. Начал я ещё с битвы пяти воинств, записывая на компьютер происходящее. Камера сняла очень и очень красивые виды, просто прекрасные. Словно постановочные сцены, даже фотошоп не нужен. Наконец, я зафотографировал Эребор, с высоты птичьего полёта, сверху, сбоку, панораму долины Эребора с вершины горы, вход в гору и портреты каждого из участников похода. Это был мой прощальный подарок — трансмутировал аккуратные металлические рамки, неразбиваемое стекло, вставив в него внутрь фотографии, и передал каждому из гномов большую стопку фотографий. Они разобрали с большим удовольствием. Бильбо особенно понравилось — в отличие от всяких там золотых гор, фотографии украшали жилище и могли поднять авторитет хоббита перед гостями, которые так часто любили захаживать в его нору… Торин, взяв положенную ему коробочку с фотографиями, велел гномам вынести подарки. Из-за поворота вышло два гнома, которые тащили большие сундуки, заполненные гномьими подарками. Торин улыбнулся, видя недоумение Бильбо: — Я так понял, украшение дома для Хоббитов всегда было важнее богатств и оружия, поэтому приказал собрать лучшие украшения для дома из золота и серебра, а так же, сундучок золота и сундучок серебра, чтобы мой друг не нуждался в деньгах и всегда мог сказать, что он состоятельный хоббит! Бильбо расчувствовался и обнял Торина, после чего поручкался с каждым из собравшихся друзей Торина, участвовавших в походе. После этого пришла очередь прощания. Я открыл портал, после чего мы ушли… * * * * Мы оказались втроём на окраине бэк-энда, где жил Бильбо. Гэндальф задумчиво покуривал свою трубку, а Бильбо перетаскивал через портал свои сундуки. Наконец, я закрыл портал. Гэндальф задумчиво сказал: — Надеюсь, мою телегу ещё не продали. — Да, телега бы нам сейчас пригодилась, — отозвался Бильбо, сундуки были тяжёлыми. Идти тут было недалеко. Хоббит был готов к путешествию — навьючил на себя все необходимые припасы и хотел было двинуть пешком, но я спутал все карты, открыв портал. Место тут очень уж живописное. Мы с гэндальфом переглянулись, после чего я сказал: — Подожди, серый, я тут кое-что соображу, доедем с ветерком. — Что ты собрался делать? Меня не нужно было упрашивать долго — гужевой транспорт был нужен. Я мог бы трансфигурировать себе и другим лошадок, но это не то. Нужна телега, её тоже нужно трансфигурировать. Поэтому приступил к процессу, вытащив из сумки металл, который пойдёт на повозку. Первым делом — рама и оси. Сложная механическая передача управления, дисковые тормоза, и наконец, хорошие подшипники. Размером это всё было с автомобильную механику. Следом за ними пошла отделка — на раму сверху приделал укреплённый алюминиевый лист. Пять миллиметров толщины — более чем достаточно. Немного магии — и вот всё это уже не изнашивается и не требует дополнительных затрат на техобслуживание. И очищается от грязи само. Магическая сварка хорошая, молекулы веществ взаимопроникают и можно сварить что угодно без швов. То же относительно иных техопераций — резка, формовка, точные и без лишних хлопот. К алюминиевой платформе приделал откидные борта сбоку, на борта — откидные лавочки. Наконец, впереди добавил хороший диванчик. Ну и чтобы окончательно сделать передвижение комфортным — на четырёх высоких трубчатых штангах сделал брезентовую крышу, которая закрывает возницу и находящееся в повозке от ветра и дождя. После всех операций ещё добавил к повозке рулевое управление с помощью отдельного рычага по типу рычага коробки передач — вперёд-назад — движение, влево-вправо — поворот. Приделал с боков подножки и поручни, как на грузовиках. И наконец, в конце всего этого процесса потратил много сил на создание лошади-голема, которая выглядела бы как живая. Вернее, это был конь, в холке достигавший двух с половиной метров, с толстыми крепкими ногами. Он был големом седьмого ранга, то есть самым примитивным из всех возможных. Коняшка даже Гэндальфу была бы великовата, тяжеловоз весил добрые три тонны с небольшим. Плавать не умел, но зато и не уставал, не захлёбывался, не боялся оружия и огня, как и других естественных катаклизмов. Наконец, я припряг лошадку, использовав для этого упряжь из крайне прочных канатов, вроде автомобильных буксировочных тросов. Гэндальф и хоббит смотрели на это как на удивительное зрелище. Наконец, я развернулся: — Вот, теперь можно прокатиться. — Удивительно, — сказал Бильбо. — Гэндальф, это мой тебе подарок. Взамен прошлой. Пойдём, объясню, как пользоваться… * * * * В Бэк-Энд бильбо приехал вместе с нами. И тут же заметил, что из его дома выносят вещи… Гэндальф только рассмеялся, пока Бильбо решал вопросы с собственным наследством. Пришлось повозиться — его рано похоронили, поэтому пришлось стараться и возвращать назад всё нажитое непосильным, ну или посильным, хоббичьим трудом. Моя чудо-повозка едва ли могла развернуться на узких улочках Бэк-Энда, поэтому мы были в стороне от развивающегося бедлама. — Думаю, нужно оставить Бильбо решать свои вопросы самостоятельно, — сказал мне Гэндальф, сидя на откидном кресле в повозке и смотря в сторону суетящихся хоббитов. — Вне всякого сомнения, — я сидел на месте водителя кобылы, — выгрузим его вещи и двинем прочь… — телекинезом поднял сундуки Хоббита и по воздуху отправил в норку. Дал немного вперёд рукоятью — коняшка тут же пошла. Гэндальф усмехнулся, покуривая трубку: — Ты так остро воспринял поездку со мной на телеге? — В смысле? — Здесь почти не трясёт. И правда. Торсионная подвеска, толстые пневмоколёса, плюс диванчики были мягкие и на отдельной подвеске… в общем, здесь практически не трясло. Даже при том, что мы разогнались и ехали километров тридцать-сорок в час, что для обычных лошадей и дорог — огромная скорость. Можно сказать, летели во весь опор. Гэндальф сидел сзади и курил трубку. — Ты куда дальше, Гэндальф? — Я думал заехать в Ривенделл, к владыке Элронду, а там видно будет. — Поехали вместе. Я тоже хотел в Ривенделл заехать. — Поухаживать за эльфийками? — с хохотом спросил Митрандир. *** Теперь то можно было расслабиться… хотя нет, не стоит. Сидя в телеге Гэндальфа, я думал и думал. Думы мои были тяжёлыми — Саурон оказался намного опаснее, чем я мог себе представить. По крайней мере, то заклинание, которое я скастовал в Дол-Гулдуре отправило бы любого высшего мага, я так думаю, надолго в больничную койку. А этот ничего так, бодрячком, держался очень долго, хотя и покрикивал. Это значить могло только одно — Саурон это почти божественная сущность и опасность его огромна. Просто телепортироваться в его Мордор и бросить кольцо в гору не получится — это так же бредово, как предположить, что маг третьего ранга может ко мне незаметно подойти и пнуть по колокольчикам. Это фантастика, причём ненаучная и даже не магическая. Абсурд. Нужно было полностью переосмыслить его возможности и будущую войну кольца, ведь как я раньше думал? Набегут орки, мы их почикаем, а если что — есть Золотые Рыцари, которые могут орков крошить в салат не напрягаясь. И всё будет бодрячком. А тут вот... Теперь я думаю, что если будет нашествие орков, то оно будет реально мощным. Не просто каких-то двадцать-пятьдесят тысяч тупых как пробки орков, а миллионы тёмных и злых тварей, которые разоряют всё, и лезут из всех щелей, сколько ни убивай, на их место встанут новые, ещё более сильные и злые... Саурон пугал меня тем, насколько большие проблемы он сможет создать средиземью в целом и мне лично в частности. Гэндальф сидел на козлах, я же в кузове, рядом с ним. — Гэндальф, могу я тебя попросить кое о чём? — О чём? — Митрандир был задумчив, смотрел на дорогу до Бри. — Научи меня магии. — Ты же вроде искусный маг, — недоумённо обернулся, — по крайней мере, мне так показалось. — Тебе не показалось. Вот только я не знаком с тем, как колдуют в Средиземье. Я вообще не совсем понимаю, как вы тут творите магию, поэтому хочу научиться. Гэндальф отвернулся на дорогу и пожевал сухие губы: — Тогда для этого нужно знать теорию… и начинается она от сотворения мира… Я слушал и слушал. Гэндальф в очень живых красках рассказал про сотворение эа, Арды и всего сущего. Я его прервал: — То есть, грубо говоря, песня — это какое-то могучее колдунство? — Можно и так сказать, — пожал серый плечами, музыка и песня — влияют на мир, его энергию. На жизнь всего сущего. Я задумался всерьёз. — То есть получается, что вы не тратите собственной магии на колдовство? Гэндальф недоумённо на меня посмотрел: — Ну… а как иначе? Вот вам и недопонимание… — Маг обладает магической энергией, так же являющейся неотъемлемой частью его души, и он использует эту магию для сотворения заклинаний и артефактов. — Нет, это что-то новенькое, — покачал Гэндальф головой, — маг — управляет энергией мира. И чем сильнее его душа, тем большее количество энергии он может задействовать, тем тоньше его воздействия. — Похоже, в этом кроется принципиальная разница между нашей магией, — кивнул я, — получается, что вы не ограничены по количеству магии и можете колдовать сколько угодно? * * * * — Что ты делаешь? — Арвен была очень любопытной. А я что? Я всего то сделал для Ривенделла лифт, поднимающий на самую вершину высокой скалы, что возвышалась над равниной… И сейчас вспомнил один очень интересный вид спорта, который мне всегда нравился. И главное — никакой магии. А именно — собирал воедино большой дельтаплан. Арвен единственная с утра заинтересовалась, что это такое большое я тащу на скалу. К слову, скала возвышалась не только над равниной, но и над Ривенделлом. Высота над уровнем равнины на юге примерно триста метров. Судя по виду, тут выходил огромный пласт горной породы. — Хочу полетать. — Какая-то магия? — эльфийка выглядела до ужаса мило, — а мне можно? — Конечно. Но попозже, когда освоишься… а теперь — мне пора, — я поднял дельтаплан и начал разбег с ущелья. Арвен вскрикнула, когда я подпрыгнул на краю и приложила ладошку к лицу. Крыло работало правильно, и я зацепившись ногами за стремя, легко принял лежачее положение. Полёт был лучше, чем на метле — на метле ветер в лицо не бьёт и нет ощущения полёта, словно сидишь на ракете. А тут — крыло прекрасно чувствуется всем телом и летать… не то чтобы непосильно, но реально. Мой дельтаплан отличался одной очень важной деталью — реактивный двигатель. Турбореактивный движок с силой тяги в сорок килограмм. Немного. Но для горизонтального полёта этого достаточно. Дело в том, что магия сама по себе очень неэффективно расходуется при полёте. Да, моё зачарование могло бы продержаться долго, но вот беда — те же мётлы использовали магию волшебника. Они не могли использоваться маглами. Тут же был компактный реактивный движок, с помощью магии усиленный до того, что мог работать без отказов и обслуживания хоть сто лет подряд. И запас топлива у него — сто двадцать тонн. Трансмутация воды в реактивное топливо — вполне реальный процесс. Двигатель находился сверху крыла в специальной гондоле. Таким образом это был не дельтаплан, а дельталёт. Управлялся двигатель рычагом, как тормоз на мотоцикле, нужно было всего то зажать его и всё. Понеслась. Пейзажи Арды и правда особенно красивы. Я нажал на рычаг и послышался свист сверху, потом звук работы настоящего, серьёзного реактивного двигателя. Парить в потоках воздуха было приятно, а когда дельталёт начал набирать скорость в горизонтали — появилась возможность набрать высоту. Для этого нужно было чуть-чуть отдать балку от себя, и он уже полез наверх. К сожалению, скорость набора высоты невелика, но что поделаешь… Надо бы увеличить мощность двигателя раз в пять — это позволит взлетать с равнины без набора скорости снижением. Ривенделл был красив — огромная скала, на ней была река и, соответственно, очень высокий водопад. Именно над водопадом и располагался город эльфов. Равнина была словно на ладони — от горизонта до горизонта мелкие холмы, усыпанные цветами, докуда хватало взгляда. Синева неба, казалось, только подчёркивала эту красоту, как и редкие белые облачка. Выключил мотор и начал медленно снижаться, насколько хватало запаса планирования. Хотел посмотреть, надолго ли хватит моего планера? Его конструкция была облегчена магией практически до нуля, масса всего дельталёта — два килограмма. Я старался использовать побольше пассивной магии, чтобы обеспечить максимальные ТТХ даже без магического участия. Дельталёт и правда был крайне прост — крыло из плотного, не продувающего материала, алюминиевая конструкция, несколько тросиков и всё. Такой планер можно было и без трансфигурации собрать даже в средневековье. Только взять тонкий шёлк и какое-нибудь лёгкое дерево… У эльфов наверняка нашлось бы и то и другое. Земля приближалась всё ближе и ближе, но я упорно тянул на планировании как можно дальше. Иногда попадал в восходящие потоки — например, такой был над участком с нагретыми солнцем камнями, воздух резко тряхнул крыло и он начал подниматься вверх, и даже немножко набрал скорость. Планирование продолжалось. Я тянул сколько мог! Но земля неумолимо приближалась. Нужно было приземлиться. Когда скорость уже достигла минимума, начал подавать управление вперёд, вплоть до тех пор, пока не началось сваливание, резко отдал вперёд и отцепил ноги из стремян, побежав по земле. Дельтаплан остановился. Итак, нужно чем-то отметить место… Я применил дедушкин метод и трансмутировал из близлежащей земли большой камень-стеллу. И для лучшей видимости сделал его красным, после чего нужно было измерить пройденный путь. Пришлось воспользоваться простейшим заклинанием — линейка. Определяет расстояние между двумя точками, выдавая его в виде иллюзии с цифрами. Измерение от Ривенделла до красной колонны показали расстояние по прямой — десять с половиной километров. Это неплохой показатель планирования, учитывая, что Ривенделл находился на трёхсотметровой высоте. Эребор, к примеру, имел высоту пять километров. Исходя из этого можно было сделать вывод, что планирующее качество — тридцать три километра на километр высоты, соответственно, с вершины Эребора можно было планировать целых сто семьдесят километров! Сто километров — как с куста. Сто километров — это значит, что приземлится гном у подножья Мглистых гор. Ха, ещё раз забраться — и ты уже в Ривенделле! Вот люди то охренеют — можно добраться от Эребора до Ривенделла за пару часов. Я посмотрел под ноги. Трава была сочная, зелёная, в такой водится разная живность, которая, похоже, сбежала. Посчитала меня птицей и спряталась по норкам — стать ужином орла или даже ворона — никто не захочет. Рассмеявшись, я потянулся к трапеции и взяв управление в руки, нажал на гашетку. Чихнул и загудел реактивный двигатель на крыле, крыло начало из заплечного положения принимать верхнее, сорок килограмм тяги — это не хрен собачий. Моё нынешнее щуплое тело весило всего пятьдесят пять, а учитывая облегчение дельтаплана… да этот движок меня в воздух с места не поднимет, но уже близко к тому. Поэтому разгон получился очень лёгким — я забежал на верхушку холма и пробежал по нему метров десять, и дельтаплан взмыл в воздух. Аккуратно набирая скорость в горизонтальном полёте и подставив лицо встречному ветру, я набирал высоту, летя в сторону Ривенделла. Ещё чуть-чуть и вот оно… Арвен… Красивая эльфийка, к тому же юна по эльфийским меркам. Она была прекрасна, как по мне, но меня напрягало её внимание ко мне. Эльфы не так прямолинейны, как люди, они более завуалированы, если перевести её знаки на человеческий манер — она уже строила глазки и держала мою фотографию около сердца, целуя на ночь. Люди эльфам казались грубыми, торопливыми существами, но со мной такой проблемы не возникло. Эта поспешность у меня трансформировалась в кипучую жажду деятельности ещё лет сто назад. Спеши медленно — говорили нам мудрые люди, и я последовал этому мудрому совету, и перестал торопиться. Приземлился на том же взлётном уступе на вершине скалы, пробежав почти двадцать метров прямо к стоящей с круглыми глазами эльфийке. Едва лишь я остановился, она тут же потребовала: — Научи меня летать! — ох, эльфы бы сочли такой яркий эмоциональный тон флиртом. Я же улыбнулся: — Конечно. Но это не так просто, как кажется на первый взгляд. — Я готова к сложностям! — уверенно заявила она. — Но помни, — отстегнул ремни и планер упал сзади, — всё, что взлетает в небо, может упасть. — Это того стоит, — подумав немного, сказала она, смутившись. Я вздохнул: — Испокон веков люди стремились летать как птицы. Можно сказать, что это мечта всех людей. И они нашли много способов её воплотить. Дельтаплан — одна из них. Этот улучшен магией, но он ненамного лучше обычного, он легче и планирует лучше… и у него есть двигатель. Давай начнём с теории? Арвен стиснула кулачки и кивнула: — Я готова! — Тогда начинаю теорию, — я наколдовал два кресла и кивнул девушке садиться в одно из них, я сел рядом в пол оборота, облокотившись на подлокотник, — полёт делится на два принципиально разных вида — это планирование и полёт. Крыло птиц ли, или летательных аппаратов имеет свойство планирования. Оно способно создавать подъёмную силу при движении строго вперёд — благодаря этому при движении вперёд самолёт не падает и может нести некоторый груз. Именно так летают птицы — редкими взмахами крыльев разгоняются и летят в потоке воздуха. Крыло имеет выпуклую форму сверху, — я поднял руку и над ней появилась иллюзия, которую я представлял в голове — иллюстрация как из учебника. Иллюзия двигалась, показывая потоки воздуха в виде стрелочек, — видишь, воздух снизу крыла проходит беспрепятственно, а воздух сверху — огибает крыло. — Магия? — спросила она, кивнув на иллюстрацию. — Иллюзия? Да. Крыло? Нет, так работает крыло. Птиц, или самолётов. Благодаря тому, что воздух сверху проходит большее расстояние, возникает разница в давлении воздуха, снизу оно больше, и этот избыточный воздух поднимает крыло вверх. Подобно тому, как искры взлетают над костром — внизу воздух горячей, давление больше, сверху холодней, давление ниже. То есть для сохранения высоты достаточно лететь вперёд, но вот беда — тогда скорость будет падать. Ведь часть энергии тратится крылом на то, чтобы поднимать груз или пилота в воздух. Соответственно, чтобы лететь прямо нужен либо двигатель, либо необходимо снижаться. Всё равно что скатываться вниз с невидимой воздушной горки, сохраняя при этом скорость, но теряя высоту. Арвен кивнула: — Получается, планировать можно только с большой высоты? — Верно. Или нужен резкий набегающий поток воздуха. Такой, например, как у воздушного змея. Видела такую игрушку? Поэтому чем больше высота, тем дальше можно лететь. Я замерил дальность планирования этого планера — она составляет тридцать три единицы. То есть при снижении на одну единицу расстояния, планер может пролететь тридцать три единицы вперёд. Я тут посчитал — высота Эребора — пять тысяч двести двадцать семь метров от уровня пустоши. При умножении на тридцать три — получается, что планер может пролететь сто семьдесят километров. Но наверху воздух разреженный, там трудно дышать и скорее всего — реальное расстояние будет около ста пятидесяти километров. Это значит, что без всякой магии можно спланировать от Эребора до Мглистых гор в районе Ривенделла… я, кстати, уже подумываю ввести почтовое сообщение между Эребором и Ривенделлом при помощи дельтапланов. — Это же прекрасно, — улыбнулась девушка, — сколько будет лететь планер? — Скорость при планировании сильно варьируется, но при нормальном снижении — около шестидесяти километров в час. То есть от Эребора планер долетит до мглистых гор за два часа, если на Мглистых горах установить площадку, то весь путь почтальона от Эребора до Ривенделла займёт три часа. Кстати, для этих целей лучше всего использовать хоббитов. — Полуросликов? Но почему? Они хорошо летают? — не поняла Арвен. — Масса. В воздухе это главный параметр, чем тяжелее пилот, тем меньше он сможет пролететь и меньше взять груза. Гномы коренастые, но весят немногим больше хоббитов. Думаю, и они подойдут, хотя им полёты не нравятся. — Почему бы просто не использовать магию? — спросила Арвен. — Видишь ли, магия — штука непостоянная. А дельтапланы могут летать без всякой магии. Их можно сделать из лёгкого дерева и лёгкого, но не продувающего материала, например, шёлка. И при этом не нужно иметь ни капли магии. Хотя… использование магии в качестве движителя для дельтаплана позволит увеличить его дальность полёта — с двигателем дельтаплан сможет летать сколько угодно. На нём можно облететь всё Средиземье без проблем. Арвен втянула воздух носом, а в глазах появились чертята… образно выражаясь, она ушла в себя, смотря сквозь меня и мечтательно улыбнулась: — Можно путешествовать по небу, как птицам… Жаль только много с собой не взять. — Ну почему же? Я изготавливаю очень удобные безразмерные сумки, — похлопал по своей, что висела на ремне на левой ноге, — в такой сумке находится столько вещей, что можно целый город снабжать несколько лет. Хотя ты права, есть гораздо более удобные способы коммуникации, особенно письменной. Те же протеевы чары, сквозные зеркала, палантиры, в конце концов. Последние мне не нравятся, они соединяются с разумом говорящих и тем самым открывают возможности для влияния. Враг сможет заглянуть в твой разум и узнать всё, что угодно… Поэтому лучше старые добрые протеевы чары. — Впервые о таких слышу, — совершенно серьёзно сказала Арвен. — О, очень просто. Это чары, соединяющие две вещи, всё, что происходит с одной, происходит и с другой вещью. К примеру, если заколдовать книгу, то написанное в одной книге появится в другой. Или других, если соединить больше книг воедино. Таким образом можно переписываться друг с другом, по очереди записывая что-то в книгу с протеевыми чарами. Есть ещё старомодный способ — зачаровать две веточки… — я потянулся к земле и вырвал пару травинок, наложил на них это простейшее заклинание второго ранга и показал: — смотри. Если мы разорвём одну, то вторая тоже распадётся. Я проделал названное. Разодрал одну травинку, на второй появился точно такой же разрыв. Арвен с интересом посмотрела на траву и спросила: — А зачаровать можно что угодно? — Любой неживой предмет. Такое, к примеру, использовали раньше часовые, чтобы подать сигнал тревоги — достаточно надломить маленькую щепку и все уже в курсе, что произошло что-то нехорошее. Но на это нужно время, поэтому такие способы индикации ушли в прошлое. Арвен совершенно серьёзно сказала: — Никогда не видела такой магии. — Да, мы с Гэндальфом колдуем совершенно по-разному. Насколько я понял, маги Средиземья используют энергию мира, и с помощью своей магии — слов, песен, надписей, придают ей форму, творя тем самым магические заклинания. У нас всегда использовали энергию собственной души для сотворения заклинаний. Её проще использовать и можно придумать бесконечно много вариантов различных зачарований и заклинаний. — Правда? — спросила Арвен, склонив голову и странно улыбнувшись, — ну например? Можешь перекрасить траву в розовый цвет? Я задумался. В принципе — трансформация живое-живое, ничего сложного. Сконцентрировался. Сплёл заклинание с чётким указанием действия, после чего активировал его — волна трансформации трансформирует любые объекты попавшие под заклинание-волну, пока магия в волне не иссякнет. Такое простое, как перекрасить траву — волны хватило километра на два радиуса. Арвен округлила глаза. Получилось? Получилось. Вокруг нас была трава нежно-розового цвета. А что, девочкам должно понравиться. — Заклинания ограничены силой души мага. Гэндальф, Саурон, да и остальные местные маги могут творить магию пока не надоест, ведь они оперируют не своей энергией, а сторонней, энергией мира. Я — не бесконечен, и перекрасить всю траву средиземья не могу… но на этой скале — запросто. Арвен улыбнулась: — Ты правда удивительный волшебник! Ну вот, поворковали голубки… теперь пора и в Ривенделл. Я поднялся: — Займёмся полётами завтра утром. А сегодня, пожалуй, пойдём поужинаем. Я угощаю…