Каждый, каждый, каждый, без исключения, и даже вы — Игорь.

      Я смотрю по сторонам, ищу глазами Веру, сейчас моя очередь выходить на сцену и меня пробивает дрожь. — Здравствуй, Дима, какими ты к нам судьбами? Тоже хочешь к Меладзе? — Брежнева улыбалась мне очень ярко, казалось даже, слишком ярко. — Нет, я не к Меладзе, я к Гагариной. Давай, покажу тебе кое-что. — я достал из кармана бархатную коробочку и открыл её. — Будешь делать предложение? — Вера прямо сияла от счастья. — Да. — завороженно протянул я, вставая. — главное, чтобы Верник не забыл снять с них наушники. — Хочешь, я ему напомню? — Вера встала и пошла к выходу на сцену, я выдохнул и направился к рычагу, приготавливаясь вдохнуть гелий из шарика.

***

      Я уже порядком подустала и очень хотела домой, к Диме, мы с утра немного поругались, и меня это волновало. Он не написал мне за сегодня ни одного сообщения, у нас был небольшой перерыв, я пила воду, односложно отвечая на какие-то вопросы, все смотрели на меня очень странно. Гримёры поправляли гримм, мы все были насторожены. И вот, Игорь заговорил. — Дорогое жюри, у нас есть небольшая просьба, для того, чтобы оценить нашего следующего участника, вы должны очень внимательно его слушать. Девушки, не надевайте наушники, молодой человек начинайте. — Я люблю тебя. — послышался очень смешной, мультяшный голос. — я прошу каждого, даже вас, Игорь... кто сейчас сидит в зале... подумать о человеке, которого он любит всем сердцем и сказать его имя, сначала... несколько человек из зала, а потом жюри... когда мы это сделаем, я тоже признаюсь... — этот человек говорил с паузами, видимо для того, чтобы вдохнуть гелий. Я вспомнила Диму, все его ласковые слова, моменты... — я открою свой настоящий голос и скажу кое-что очень важное. — я всё думала о нём, очередь дошла до меня и я сказала. — Дима Исхаков. — Молодой человек, вы что-то нам обещали. — Верник улыбнулся и покасился в мою сторону. — Полина... — я услышала до боли родной голос. — я люблю тебя очень сильно. Встретив тебя, я понял, что ты –тот самый человек, в котором моё море. С каждым днём я убеждаюсь в этом всё больше и больше. Я знаю, что ты очень боишься штампов в паспорте, но я не могу не попросить тебя... — из моих глаз уже градом катились слёзы, он сорвал одну из самых важных фотосессий в его карьере и приехал ко мне. Сцена повернулась и он стоял на одном колене, держал в руках цветы и маленькую коробочку. — ты выйдешь за меня замуж? — Я? — я встала, снимая туфли, понимая, что на них не выстою точно, перевожу рычаг в положения одобрения и иду к нему, поднимаю с колен. — да...       Его губы накрывают мои и я отвечаю. Мой милый... мой...

***

      Я отпустил её щёки и взял руку, надевая на палец кольцо, она плакала, утыкаясь носом в моё плечо. Послышался стук, или выстрел, а потом ещё и ещё, я прижал свою девочку к себе. — Всем лечь на пол! — этот голос, где-то я его уже слышал. — Не смотри туда, пожалуйста не смотри. — лёжа на полу, я обнимал Полю за плечи, заставляя отвернуться от мужчины. Она плакала. — тише... — Это Боря, да? Дима, скажи мне, Дима... — она говорила это на выдохе, совершенно тихо. — Вроде... — ответил я, приподнимая голову, он стоял прямо над нами. — Всё просто! — заявил он, направляя на меня пистолет, обходя нас со спины. — мне нужна Гагарина. — он рывком поставил её на ноги, приставляя к голове пистолет. Я тоже встал, думая, что теперь можно сделать. — стой где стоишь! — Боря, что ты делаешь?! — я услышал голос своей малышки, мельком оглядел судей, Лазарев положил на стол телефон, тоже поднимаясь. — Опустите пистолет! — сказал он, подходя ко мне. — Я пришел, чтобы забрать своё, или же сделать так, чтобы она не досталась никому! — он снял предохранитель, мы с Лазаревым переглянулись, надо было что-то делалать, Полина застонала, он очень крепко её держал. Кто-то встал из задних рядов зала и осторожно начал двигаться за спину Бориса. — И так, что ты выбираешь, остаться с ним, или остаться со мной? Но учти, если с ним, то я убью вас двоих, а если со мной, то только его. — в мужчине за спиной Ионова, я узнал Кислова, а затем почувствовал, как мне в руки кладут что-то длинное, колготки? Я повёл взглядом в низ и увидел, как кивает Седакова.       Кислов был готов выхватить у Бориса пистолет, он даже перестал дышать, и я кивнул. Мы с Сергеем кинулись на Бориса, Петя выхватил у него пистолет, а за тем и Полину, она плакала. Сергей повалил этого человека на пол, и мы начали связывать его руки. Он вырывался, людей начали выводить из помещения, а Полина стояла, как и девушки, она плакала, закончив связывание, я отошел от Бориса, уже приехала полиция, оказалось, что её вызвал Сергей. Я подошел к Поле, очень аккуратно касаясь её руки, она уткнулась мне в шею. — Ну всё... всё... — шептал я, обнимая её, а она уже не плакала, только крепко прижималась ко мне. — я бы сделал всё, только бы с тобой было всё хорошо... — А я бы выбрала тебя... — она поцеловала меня, очень трепетно, а я ответил, снимая пиджак и набрасывая его ей на плечи. — мне было так страшно... — Не плачь, милая, не плачь... — я не знал, что делать дальше, и мы так и остались стоять, пока нас не попросили уйти, чтобы убраться.

Твой душ — мой душ, Я плачу, у тебя течет тушь... У вас там сколько времени, у нас тут поколени Снега и пурга, и тихо воет вьюга... Какими вы не были б сильными, не расставайтесь с любимыми...