История меняет свой путь

Через месяц после того разговора, как раз перед новым походом Палпатина в Оперу, по Силе разнеслось эхо от смерти могучего тёмного одарённого. После этого состоялся ещё один разговор с Сидиусом, в котором Джинкс убедил его в том, что когда Орден ситхов выйдет из тени, нужды в Правиле двух не будет. Ресурсы погибшего Лорда, при активном содействии старого одарённого, перешли единственному действующему ситху. Также удалось переубедить его в необходимости «уйти» короля Веруну – разумный правитель страшный противник, только когда он не на твоей стороне, себе такой кадр прибрать к рукам идея прекрасная. Палпатин отказывался, Палпатин приводил аргументы в пользу ухода Веруны, Палпатин говорил, что короля им заинтересовать нечем… Палпатин согласился пойти на переговоры. Палпатин крайне удивился, когда Веруна чуть ли не обниматься кинулся, узнав о подлинной сущности двух Императоров – будущего и нынешнего. Когда ситх переборол когнитивный диссонанс и поинтересовался у Его Величества, чем вызвано столь яркое и противоречащее протоколу поведение, успокоившийся король пояснил, что ему знакомо высказывание: «Народ, который не желает кормить свою армию, рано или поздно будет кормить чужую». Конфликт с Торговой Федерацией нарастал и без «помощи» Сидиуса. Его же вмешательство ещё сильнее подстегнуло вражду между ними, сейчас до каноничного нападения на Набу остаётся что-то около пяти лет, так что как минимум двое одарённых, каждый из которых как минимум может разбить среднестатистическую «армию» – более чем мощный аргумент. А уж когда он узнал о флоте Атлантиды… В общем, ряд планов был принят королём и ситхом на ура. Также был начат план «Войны хаттов» – Гардулла Хатт, о смерти которой объявил Джабба, вернулась. И вернулась не просто так, а со всеми ресурсами своих «похитителей» – оказывается, её не убили, а украли, потом произошло немножко магии и её похитители частично перемёрли, частично перешли на её сторону. Так что Гардулла, вернувшись, оказалась слегка расстроена тем, что её бизнес и средства, в том числе и с семейных счетов, украл Джабба. Обливиэйт – мечта махинатора, как говорится. В текущий Великий Совет Хаттов входили представители четырёх каджидиков: Десилиджик (Горга Хатт, Джабба Хатт), Бесадия (Гардулла Хатт, Арок Хатт), Кендулла (Марло Хатт), Деспайер (Орубо Хатт). Нет, были и иные каджидики, но их голоса не были, как правило, решающими в глобальном смысле. Нет, между собой они договориться могли и их, в силу традиций, не могут поглотить иные кланы, но договоры их могут касаться лишь их маленьких территорий, а на Великом Совете они, скорее, наблюдатели и маленькие гирьки, которые решают что-то только в случае, если у Великих каджидиков намечается паритет. У них есть свои флоты, но даже вместе они не достигают и половины объёма флота тех же Десилиджик. Возвращение Гардуллы – огромный камень в тихий омут Совета. Дело в том, что «умирая» она забрала «с собой» часть клановых счетов. А растрата «общественных» счетов – это одна из тех вещей, за которые хатты могут убить и главу клана. Однако, «вернувшись», она утверждает, что счета увёл Джабба, который и объявил о смерти хатта: заказное убийство по политическим и экономическим мотивам в среде брюхоногих вполне нормально. Также криминалитету нет никакого дела до того, что там случилось с похитителями – бывали прецеденты, когда таким интересующимся отрывали лишние части тела, вроде головы. Если бы Гардулла вернулась с меньшим капиталом, чем был на счетах, её бы разорвали свои же. Но её капитал превышает потерянный больше чем вдвое, а значит она – невинная, насколько это возможно для хаттов, жертва. А значит, её обвинения более чем обоснованы в глазах брюхоногих. А это, в свою очередь, значит, что Джабба обманул хаттов и, главное, ограбил их! Немыслимо! Без «помощи» Атлантиды ближайшие лет десять-пятнадцать противостояние Великих каджидиков имело бы исключительно политический, на хаттский манер, характер: подкупы, шантаж, промышленный шпионаж, перехват мелких партий рабов и наркотиков, максимум пару десятков средних транспортов собьют – хатты долгожители, у них разборки могут длиться веками. Особенно, если их подогревают извне, как сейчас. Дело в том, что и Гардулла, и Джабба искренне уверены, что похитители и убийцы, соответственно – ГеноХарадан, именно гуманоидов в их весьма специфичной броне видели хатты. Подделка? О, об отсутствии подозрений позаботится логика – не многие знают о самом факте существования бывшей тайной полиции – и набор ментальных закладок, которые никто и никогда даже не подумает попытаться выявить – на хаттов не действует Сила, это знают все, хе-хе. Оба Великих Клана в полном составе теперь считают своим долгом убивать членов тайной Гильдии наёмников, остальные же дома чётко понимают: убив агента ГеноХарадан они могут получить некоторые разумные преференции от кланов Десилиджик и Бесадия. Очень скоро этот момент просекут и вольные стрелки, и ГеноХарадан придёт конец. Хатты, не смотря на скромный размер своего кусочка Галактики, так или иначе, контролируют примерно треть реального объёма Республики: взятки, шантаж, подкуп, ставленники, прямая власть – вариантов не счесть. ГеноХарадан имеют несравнимо большую власть и опыт, но их до ужаса мало, каждый член организации буквально на вес золота. Они тысячелетиями влияли на жизнь Небесной Реки, великолепная разведка, секретность, которая и не снилась иным организациям, в купе с абсолютной анонимностью защищала их надёжнее любой брони, любого флота и дипломатического иммунитета. Но теперь… Теперь в руки разведки брюхоногих периодически будут попадаться следы этих таинственных личностей. Сейчас их в Галактике пять миллионов триста двенадцать тысяч сто сорок один человек, считая Хранителей, с «одним из которых» и контактировали Хатты. Организации же брюхоногих насчитывают триллионы только прямых членов, а ведь на открытые заказы хаттов слетятся и просто любители срубить кредитов, не говоря уже о разведке Атлантиды. Реальный урон они получат, только если будут вырезаны под ноль шестьдесят процентов наиболее богатых хаттов, что не позволит сделать самый мощный из существующих вне Глубокого Ядра флотов. Каджидики могут позволить себе буквально утопить посмевший покуситься на них ГеноХарадан в крови, размен пятисот боевиков на одного члена организации для них приемлем и не является невосполнимым, даже наоборот, это снизит криминогенную ситуацию в их пространстве. Точнее, притушит случайный, не приносящий хаттам денег криминал, вроде случайных изнасилований, убийств, ограблений. Атлантида же будет играть за три стороны: сами наведут хаттских наёмников на собрание членов ГеноХарадан, сами же зачистят его, если мясо не справится, сами же в узнаваемой броне проведут теракт, в результате которого погибнет какой-нибудь важный червяк, а когда Хатт прикажет покарать следующую ячейку показательно, организуют нападение Робин Гудов на владения каджидика. Это послужит сразу нескольким целям: уничтожению ГеноХарадан, ослаблению хаттов, получению вольными стрелками боевого опыта, началу централизации вольных стрелков, обучению армии и флота Атлантиды, ускорению появления Флота Катаны и указа об охранных армиях (увеличение максимальной численности «военных» соединений), началу военно-технического развития в области от Региона Экспансии до Внешнего Кольца. Но главное – это будет примером того, как джедаи, Хранители мира, проигнорировали, по факту, вспыхнувшую войну – они же не идиоты туда лезть. Воистину, Рейстлин Маджере, Вы были абсолютно правы: Я дам тебе имя — Вот простейший прием колдовства. Как ты хочешь, чтобы мир тебя знал? Как ты хочешь, чтобы я тебя звал? Я дам тебе имя! Миром правят слова. Лишь тот всесилен, Кто владеет искусством имен. Кто назвался – тот вписал себя в круг, Кто назвался – тот открылся врагу и уже побежден. Я выкликнул — Ты откликнулась. Я имя рек — ты отозвалась, Ты себя назвала Спасителем — Так спасай, если вызвалась! Я нарек тебя, я создал тебя, Ты моя… Почему никто раньше не делал чего-то подобного? А зачем? Геноцид расы хаттов всегда вызвал бы огромный ворох проблем, да и просто так неизвестно для чего выложить несколько миллиардов кредитов, не говоря уже об объёме привлечённого персонала и оборудования. Сила не действует на хаттов? Наркотики, пытки и старые добрые клоны-двойники, ничего невыполнимого. В общем, все, кто действительно мог бы сделать это, совершенно не хочет огребать проблем от преступности, которая без хаттского поводка тут же разгуляется – как бы ни были плохи синдикаты и картели, они необходимы Галактике для сравнительно-мирного существования.

* * *

/*3621 год от Корусансткого соглашения*/ Ярко-алый корвет класса « Консульский» Республиканского Сената вынырнул из гиперпространства и пошел на сближение с одним из «линкоров» Торговой Федерации. В некоторый момент индикатор наведения загорелся тревожным красным светом – автоматика бесстрастно фиксировала захват системой наведения нескольких батарей тяжёлых турболазеров. – Если им вздумается открыть огонь, от нас и мокрого места не останется, – пробормотал второй пилот. Капитан только пожала плечами. Флот Торговой Федерации за последние годы претерпел значительные изменения: большинство экипажа, в противовес прошлым годам, составляли не только откровенно трусливые неймодианцы, но и наёмники с иных миров. Корабли приобрели дополнительное вооружение, команды контрабордажных и супербоевых дроидов, во внутренних коридорах всех хоть сколько-то крупных кораблей, посещающих Внешнее Кольцо, стали нормой турели из лёгких лазерных пушек и скорострельных бластеров. Теперь все объекты, приближающиеся на определённое расстояние, подвергаются тщательному «осмотру» с помощью систем наведения. Корабли Торговой Федерации стали больше похожи на военные транспорты времён последней крупной войны, а не гражданские торговые лоханки, но в данный момент пилотов больше настораживала стоящая у дальней стены рубки фигура, закутанная в коричневый джедайский плащ. С экрана связи на пилотов смотрел наместник Федерации Нут Ганрей. Капитан видела его лишь однажды, но многих неймодианцев посторонние не могут отличить друг от друга. – Капитан… – девушка оглянулась назад на одного из мастеров Ордена. Его голос был спокоен и глубок, напоминая бескрайний океан. Океан в безветренный день. «Не дай Сила увидеть, как он выглядит в шторм», – подумала капитан. – Скажите, что мы хотим подняться на борт. – Опущенный на лицо капюшон плаща едва заметно качнулся в сторону станции. – Слушаюсь… – последовал спокойный ответ. Увы, внешнее спокойствие не обманывало ни давнего знакомого, второго пилота, ни чувствительного к Силе, страх пилотов перед ним был очевиден. – Послы верховного канцлера просят разрешения немедленно подняться к вам на борт,– проговорила она в микрофон. Нут Ганрей пару раз мигнул, прежде чем ответить. – Пож’алюй’ст’а,– проскрипел он, тщательно выговаривая звуки. – Как в’ам изв'естно, уст’ановл’ение блок’ады было абсол'ютно зак’онным. И мы с рад’осьтью прим'ем высоких посл’ов. С рад’остью, д’а. Корвет получил координаты посадочной площадки и вектор на неё. Экран потемнел. Капитан в который раз за рейс оглянулась на посла. Тот легко поклонился и вышел из рубки. Оставалось дождаться, когда закончится суматоха, связанная со сближением кораблей, посадкой на станцию – или, если быть точным, влетом в станцию и уже последующей посадкой на внутреннем доке. Посол Республики и его спутник ждали в отведенной им каюте, глядя через монитор-иллюминатор на приближающуюся станцию. Шар станции, окруженный полукольцом рабочих помещений и ангаров, казался плоским и черным на фоне зеленовато-голубой планеты, заполнившей почти все пространство. «Непонятно, – размышлял посол. – Да, Республика обложила налогами торговые пути, да, налоги высоки, и Федерация получила великолепный повод для жалоб. Но обычно она именно этим и ограничивалась. Да, их боевые дроиды и космические корабли могли бы оказаться серьезным аргументом, если бы дело дошло до войны. Но неймодианцы – торговцы, не воины. Как только они чувствуют запах жареного, у них слабеют колени или что у них там есть. Но теперь они нашли некий способ их укрепить. Так что дело все-таки дошло до войны… Или вот-вот дойдет». Палуба челнока дрогнула у них под ногами, когда притягивающие лучи поймали корабль в свой сачок. – Почему именно Набу, как ты думаешь, мой юный падаван ? – спросил посол своего спутника. Тот попытался придумать достойный ответ, но не преуспел. За время перелета он честно хотел думать о предстоящей миссии, но стоило на мгновение отвлечься, как мысли отправлялись в неведомые дали. Правда, он небезосновательно подозревал, что его наставник тоже не пребывал в постоянных раздумьях. Учитель предпочитал решать проблемы по мере их поступления. – Зачем устанавливать блокаду планеты на краю галактики, не имеющей особого значения для всей системы в целом? – посол продолжил свои рассуждения, на этот раз вслух. – У Федерации – большой выбор, есть планеты крупнее и богаче Набу… – ученик по-прежнему молчал. Посол вздохнул. – Ладно, идем.

* * *

Алый корвет проткнул собой изолирующее поле, мешающее атмосфере дока вылететь в жадное жерло и, чуть приподняв нос, погасил инерцию движения. Декоративные панели – назвать такой тонкий слой дюрастали бронёй не повернётся язык ни у одного разумного – были вытолкнуты раскрывающимися в посадочное положение опорами. «Суставы» железных ног тяжело согнулись, грузовая рампа опустилась вниз, открывая немногочисленным, но явно хорошо вооружённым разумным две фигуры в коричневых плащах. Ангар был заполнен дроидами, в основном, рабочими, но среди них встречались и боевые, даже в большем количестве, чем можно было бы ожидать от мирных торговцев. Мимо них, прямо к кораблю, ковылял человекоподобный робот-секретарь Т-4ПО – карикатурное подобие человеческой фигуры. – Проходите, пожалуйста, я к вашим услугами, ваш визит – большая честь для нас, уважаемые послы, располагайтесь поудобнее,– механически тараторил он, провожая джедаев в овальный зал. – Мой господин вскоре выйдет к вам, такая честь и ответственность… Зал для заседаний был пуст, дроид, предложив напитки, покинул их. – У меня дурное предчувствие, – сказал ученик, следом за послом откидывая капюшон темного плаща. У ученика были по-детски пухлые розовые щеки и коротко остриженные волосы, забранные сзади в куцый хвостик. Посол был почти вдвое старше. – У тебя всегда дурные предчувствия,– меланхолично ответил он.– Я ничего не чувствую. – Нет, не здесь,– быстро, но чуть задумчиво продолжил младший.– Вообще… наша миссия. Она какая-то… неправильная. Все не складывается. Я… не могу объяснить. – Не думай о своей тревоге, Оби-Ван,– посоветовал старший.– Концентрируйся на том, что происходит здесь и сейчас. – А магистр Йода говорит, что мне следует думать о будущем… – Но – не за счет настоящего,– возразил посол. Он выжидающе смотрел на учителя. Квай-Гон же с любопытством смотрел в иллюминатор. – Главное – течение живой Силы, мой юный падаван,– наконец сообщил он. – Да, учитель… Как, по-вашему, отреагирует наместник на требования канцлера? – мастер Джинн коротко пожал плечами. – Неймодианцы трусливы. Переговоры будут короткими.

* * *

Наместник Ганрей был в шоке от сказанного. Он замер на месте и смотрел на робота-секретаря, словно потеряв дар речи. Собственно, так оно и было. Он надеялся, что его помощник Даултай что-нибудь скажет. Но и тот застыл, будто в спячке, и только мелко-мелко помаргивал. Пришлось собрать в кулак жалкие капли собственной силы воли. В конце концов, он – наместник. – Чт’о? Чт’о ты говор’ишь? – скрипнул Нут Ганрей. Роботы-секретари, хотя и отличались излишней эмоциональностью, но все-таки были дроидами, поэтому злой взгляд наместника не вызывал у Т-4ПО никаких реакций. – Послы – джедаи,– послушно повторил он предыдущее сообщение.– Один из них мастер. Я уверен в этом. – Я так и зн’ал! – первым в истерику ударился Даултай, поэтому наместнику хватило времени и сил удержаться от того же.– Они с’илой нав'яжут н’ам соглаш’ение! Игр’а ок’онч’ена! Вс’е проп’хало! Какое-то время наместник Ганрей наблюдал, как помощник судорожно мечется по капитанскому мостику, заламывая руки, а потом сделал успокаивающий жест. – 3амолч'и! – приказал он. Даултай прекратил бессмысленную суету, но, судя по бегающему безумному взгляду, едва ли был способен воспринимать чьи-то слова адекватно.– Мог’у спор’ить, Сенат нич’его нье зн’ай’эт о д’ейств’иях канцл'ера. Отвль'еки их. Я свяж’ус с Д’артом Сид’иусом. – Ты в св’ойом умйе?! Я не ост’анусь с двум'я джед’айями! Пошл’и дроида, – махнул рукой помощник. Для храбрости вызвали еще одного – Руне Хаако. «Хорошо», – подумал наместник. Он не так легко впадает в панику, как Даултай. С ним можно вести дела. Не всегда и с оглядкой, но все-таки можно. Дом Ганрей торгует с домом Хаако уже добрых четыре столетия. Традиция… Они втроем уединились у пульта голографической связи, прогнав оттуда операторов. Нельзя сказать, что кто-то запротестовал, они все просто горели желанием убраться подальше, чтобы даже слова не слышать из переговоров с таинственным союзником. Несмотря на предосторожности, о самом факте существования союзника стало известно всему персоналу, хотя никто не осмеливался делиться впечатлениями и домыслами с соседями. Настройка, запрос и на панели загорелся зеленый огонек: запрос удовлетворен, и перед троицей зябко ежащихся заговорщиков возникло пятно света. Свет сформировался в фигуру человека в плаще с опущенным капюшоном. Покатые плечи, острый подбородок, тяжелые складки плаща скрадывают очертания, тень почти полностью закрывала лицо. Капитан «Консульского» сказал бы, что таинственный собеседник чем-то неуловимо похож на её пассажира. – В чем дело? – громыхнул гулкий голос. Нут Ганрей откашлялся, пытаясь заговорить. – Послы Республики – джед’айи… – просипел он. – Джедаи… Он как будто бы и не удивился. Наоборот, только что его голос был подобен раскатам грома на Дромунд-Каасе, а теперь вот больше похож на шуршание ветра в барханах Татуина. – Вы уверены? – Да… их опозн’али, – нервно сказал торговец. Он даже не стал говорить, что послы не слишком скрывали факт принадлежности к Ордену. Правда, и не афишировали. «Пока все идет неплохо», – решил наместник и тут же выругал себя за поспешность. Истерику закатил, как и ожидалось, Даултай: – В’аши пл’аны пошл'и пр’ахом, Д’арт С’идиус! Блок’аду н’адо сн’ять! Мы не см’ейем идти прот’ив джед’айев! Фигура в плаще слегка колыхнулась, словно от порыва ветра. – Значит, ты предпочитаешь пойти против меня? – прошелестел бесплотный голос. – Я восхищен. Наместник! Нут Ганрей торопливо оттер плечом незадачливого помощника. – Да, влад'ика? – Я не желаю, чтобы этот чахлый слизняк еще хотя бы раз попался мне на глаза. Вы поняли меня, наместник? – фигура ситха чуть склонилась вперёд и Ганрей почувствовал, как на его коже выступает холодный липкий пот. Он смог лишь проговорить: – Да, влад'ика. Ему даже не пришлось отдавать распоряжение, Даултай с присущей ему прытью уже несся прочь из командного центра. Его хламида развевалась, а плоское лицо стало еще зеленее. «Слизняк, – повторил про себя Нут Ганрей. – Но что еще можно было ожидать от младшего отпрыска второсортного дома. Они торгуют всего десяток-второй лет. У них нет традиций». Дарт Сидиус подождал, когда за незадачливым помощником закроется дверь, потом возвестил: – Поворот событий неудачен, но не фатален. Мы должны ускорить выполнение наших планов, наместник. Приступайте к высадке войск. Нут Ганрей покосился на Руне Хаако. Тот из последних сил пытался сделать вид, что невидим и неслышим. – Ах, влад'ика, конечно, но… – неймодианец на секунду замолчал, подбирая слова. – …но разв’е эт’о законно? – закончил он мысль, выждав паузу, достаточно длинную, чтобы Дарт Сидиус укрепился в мысли о его трусости. – Я позабочусь о законности, – голос тени в плаще вновь окреп. – А джед’айя? Голограмме крайне сложно стать темной, но у Нута Ганрея сложилось впечатление, будто фигуру в плаще заволокло Мраком. – Канцлеру не следовало впутывать их,– произнес Дарт Сидиус ровно и спокойно. От этого голоса все, кто был на мостике, ощутили дыхание смерти на своём загривке. – Убейте их. Немедленно. – Да. Да, влад’ика. Как прик’аж’ете… – торговец поклонился, но голограмма уже истаяла. Некоторое время наместник смотрел на опустевший диск передатчика пустым взглядом, а потом повернулся к Хаако.

* * *

– Они всегда заставляют себя так долго ждать? – недовольно спросил Оби-Ван, разглядывая звёзды в огромный транспарастиловый иллюминатор. Учитель не ответил. Он сидел во главе длинного стола и спокойно ждал. «Невероятно, – подумал Оби-Ван. – Как это у него так получается? Хоть бы пошевелился для приличия… Человек просто так не сумеет. Ну, ладно, терпение не входит в перечень моих добродетелей. Учитель просто обожает повторять эту сентенцию. Хорошо-хорошо. Признавал и признаю. В конце концов, я еще не рыцарь, я только учусь». Прежде, чем Оби-Ван дождался ответа, сервоприводы двери засвистели и открыли толстые двери. – Здравствуйте, уважаемые посланники Сената, – проговорил T-4ПО, подавая джедаям напитки. – Мои хозяева скоро непременно прибудут к вам. Квай-Гон невозмутимо принял высокий стакан и сделал вид, как будто пьёт. Оби-Ван взял тару и покрутил её в руках. Подозрительно покосился на своего Мастера и также «отпил». «Ой-ей, нападение на представителей Сената – серьёзное правонарушение», – подумал Кеноби, нейтрализуя то, что земляки Дарта Джинкса назвали бы цианистым калием. – Я чувствую необычное возбуждение наших хозяев, хотя переговоры – дело обычное,– вдруг сообщил Квай-Гон, ни на кого не глядя.– А еще я чувствую… страх. Кеноби не успел уточнить, что это значит – по станции разнёся звук глухого удара, в Силе полыхнуло смертью нескольких человек, а из вентиляционной системы повалил диоксид. Двое джедаев вскочили с кресел и включили световые мечи.

* * *

Большой экран на мостике давал хороший обзор. При желании можно было посмотреть, что делается в нескольких отсеках сразу. Но сейчас экран показывал только один коридор. Нут Ганрей не захотел смотреть, во что превратился республиканский корвет после прямого попадания очереди из лёгкого турболазера. По коридору, ведущему к дверям, за которыми были заперты джедаи, с размеренным лязгом маршировал отряд дроидов с бластерами наперевес. Нут Ганрей послал вслед солдатам свое голографическое изображение. – По вид’им’ому, он’и уж’е ум’ерл’и,– сказала голограмма роботу-командиру. Тот кивнул.– Уничт’ожьть’е то, что от н’их ос’талось. Неймодианцы не отрывали взглядов от экрана. Руне Хаако боялся даже вздохнуть. А еще он боялся, что наместник каким-то образом узнает, что именно сейчас думает он, Руне. Дом Хаако привык к рискованным операциям, но то, во что они ввязались сейчас, лучше всего описывало слово «безумие». Посланный на разведку дроид-капрал набрал код на дверной панели. Створки раздвинулись. Из дверного проема повалили голубоватые клубы ядовитого газа, а вместе с ними – спотыкающаяся карикатурная фигура с подносом в руках. «Устаревшая модель, – равнодушно отметил подумал Ганрей. – Пора его поменять на что-нибудь новое. Но обязательно продать, да подороже». Он уже обдумывал кандидатуры новых хозяев, когда из клубов дыма неспешно вышли двое в темных плащах. – Огонь! – лязгнул дроид-командир и в следующий миг лишился головы, начисто снесенной клинком. «Невероятно», – думал наместник. Мысли скакали, как эвоки на празднике Большой луны. Он много раз слышал красивые байки: джедаи то и джедаи сё, целая армия не остановит одного джедая, один в поле не воин, если этот воин не принадлежит к Ордену… Но он даже представить не мог, что возможно такое! Эти двое отлично разбирались в той работе, которую успешно исполняли на шестой палубе. Тот, что пониже и помоложе, парировал выстрелы бластеров клинком бело-голубого цвета, тогда как зеленый меч рослого рыцаря превращал боевых дроидов в металлический лом. Они не останавливались. Ни на миг. Мерцание клинков. Странные движения ладоней, после которых боевые роботы разлетались, словно пластиковые колпачки из детских игр. Джедаи просто прошли сквозь отряд, не оставив за собой ни одного целого дроида. На полу осталось валяться только оружие и искореженные обломки. Тонко запела сирена. Казалось, весь корпус базы откликнулся на нее. Нут Ганрей ошеломленно смотрел, как высокий джедай воткнул клинок своего меча в створки двери. Посыпались искры. Коридор наполнился кислым запахом испарённого металла. По двери потекли струйки перегретого металла. И только тогда наместник вдруг осознал, что знает, что это за дверь. Он оглянулся. Металл внутреннего люка обрел предательский красноватый оттенок. Возле ребра жесткости возникло яркое желтое пятно, на пол упала первая огненная капля. – Блок’ир’ов’ать мость’ик! – отчаянно приказал Гунрай.– Сейч’аз же! Он опять посмотрел на экран. Рослый джедай с завидным упорством продолжал плавить опустившиеся дополнительные створки. Его клинок резал плиту, медленно, но неотвратимо вырезая дыру, достаточную для прохода. «Должно быть, это и есть мастер», – отрешенно подумал Гунрай. Он боялся вообразить, что с ним сделают джедай, когда переборки не выдержат. Он пытался собраться с мыслями и прикинуть, что можно предложить двум разъяренным джедаям в обмен на жизнь одного наместника. Но в голове было пусто. И слабо утешал факт, что Руне Хаако точно так же застыл возле пульта, а в его круглых оранжево-красных глазах точно так же плещется страх. – Вы р’аньше н'ик’огда нь'е ст’алк’ивал’ись с рыц’ар'ями джед’айя,– вдруг сказал Руне Хаако. Он не спрашивал. Он утверждал. Несмотря на ситуацию, наместник почувствовал раздражение. – Вообщ’е-то, нь’ет, но я нь'е понь'имаю… Задр’аить авар’ийные пер'еборки! – Есть! Опустилась огнеупорная плита. Хаако попятился и покачал головой. – Это их нь'еост’анофь'ит… – прошептал он, но его никто не слушал. Персонал недоверчиво загомонил. Нут Ганрей велел всем заткнуться. От переборки сыпались искры, в центре цвело темно-красное жаркое пятно, оно пузырилось и наливалось оранжево-желтым огнем. «Невозможно, – подумал наместник, глядя, как рослый джедай всадил свой меч в переборку по самую рукоять. – Там же температура под пять тысяч градусов! Как он это терпит?» Экран погас. Переборка дышала жаром. На полу у дверей натекла огромная лужа расплавленного металла. – Ср’очн’о с'юда ком’анд’у дройд’еков! – скомандовал Нут Ганрей. – Так мы м’ожем пог’ибнуть…– выдохнул кто-то. Руне Хаако подобрал полы своей хламиды и отступил еще дальше от двери. – Он’и вот-вот с’юда прорв’утся,– просипел он. – Н-ну и гд’е же н’аши дройд’эки? – закричал еще кто-то. Нут Ганрей ничего не сказал. Он смотрел, как раскаленный кусок переборки упал внутрь зала. «Невозможно, – думал он. – Невозможно!»

* * *

Тяжелые силовые удары глухо отдались в переборках «линкора» Торговой Федерации. Мастре-джедай плавно вырезал в аварийной переборке отверстие, достаточное для совершения прыжка внутрь, Силой пытаясь отогнуть её внутрь. Треть будущей окружности уже сияла багровым, когда в коридоре за спиной Квай-Гона послышался дробный перестук катящихся изделий колликоидов. Дроидеки на ходу развернули свои бластерные орудия и открыли огонь по джедаям. Оби-Ван веерными движениями Соресу отразил летящие болты в дроидов, но они лишь бессильно разбились о шасси. Когда до целей оставалось не более десяти метров, «колобки» развернулись в боевое положение, одновременно активируя щит и, не прекращая огонь. Алые росчерки впивались в два энергетических лезвия, отскакивая в стороны, чтобы высечь искры из стен или бессильной волной разойтись по защите. – Уходим, – бросил Квай-Гон своему ученику, отключая меч и на огромной скорости удаляясь от дроидек. Дроиды подошли к двери и чуть постреляли в убегающих людей. Им было приказано отгнать джедаев от двери, а не убить, поэтому слабенький ИИ перевёл своё тело в режим ожидания около изрядно оплавленной аварийной переборки.