Медовое печенье

Бриенна спит безмятежно, как ребенок, а Джейме просто любуется ею. Дело не в красоте, думает он. Дело в том, что только одна она смогла принести ему мир. Только Бриенна смогла заставить его чувствовать себя тем, кем он мечтал стать, будучи еще безусым мальчишкой. С ней он чувствовал себя истинно благородным, честным, чистым… может, оттого, что она позволила ему смотреться в нее, словно в зеркало? Джейме хочется верить в это. И в то, что подле нее он спит так же – будто на свете нет никакого зла. Он легко касается пальцами шрама – тонкой белой полоски, идущей от шеи к ключице. Подарок на память от медведя из Харренхолльской ямы. Уже тогда он, Джейме, все это знал. Глупо, бессловесно, сердцем, а не головой, но знал, что им быть вместе – или не быть вообще. Бриенна просыпается, вздрагивает от его прикосновения к шраму. Смущается, пытается прикрыться, спрятать все свои рубцы, все следы своих ран, будто остатки боли, которые в них хранятся, способны выплеснуться наружу. И тогда Джейме берет ее руку и накрывает ею свою культю – так, чтобы теплые пальцы Бриенны могли почувствовать это. То, что его боль, его злость и обида теперь позабыты, что его несовершенство не имеет для него значения – когда она рядом. - Вместе мы целы, - шепчет он. – И вместе мы прекрасны. Пальцы Бриенны легко скользят по его руке, поднимаются на плечо и идут дальше, будто бы прокладывая невидимый маршрут и останавливаясь у каждой отметины на его теле. - Мой первый турнир, - отвечает Джейме, хотя она и не задала этот вопрос вслух. – Шепчущий лес. – Неудачная тренировка. – В детстве упал с дерева. И Бриенна с легким смешком целует его колено. А потом они меняются ролями, и Джейме боится, что хрупкость этого момента будет разрушена малейшим неверным прикосновением или лишним словом. Но у него все получается. Напоследок он касается растяжек на ее большом округлом животе. - Вместе мы целы, - повторяет Бриенна. – И вместе мы прекрасны.