Глупышка

Из глубоких мыслей меня вытягивает гулкий стук по стеклу. Я резко открываю глаза и вскакиваю с кровати. Подбежав к окну, я замираю. Сегодня ужасная погода, льется сильный дождь и бушует ветер. Неужели он ради меня решил весь промокнуть до нитки? Отринув мысли, я резко открываю окно. В лицо подул свежий воздух с каплями дождя. В комнату влетел сильный порыв ветра, подхватив ручку со стола, и стал писать что-то в моём блокноте. Я невидно улыбнулась, наблюдаю за этим. Нет, это не глюк или своего рода аномалия. Нет, это мой друг, можно сказать, и что-то большее — Волк. Мы встретились около года назад, когда я попала в сказочный мир, где все называли меня «Спасительницей». Волк же пытался уничтожить тот мир, но всё слегка изменилось. Мы полюбили друг друга. Когда «конец света» закончился, Волк настаивал на том, чтобы я вернулась домой. Но было одно «но», поскольку он был Жнецом, тем, кто собирал души, в реальном мире я не могла его ни видеть, ни слышать, ни прикасаться к нему. Я долго сопротивлялась его решению, но он настоял на своём. Мы нашли способ общаться, но мне это не особо и нравится. Я скучаю по нему… по его объятиям…по его улыбки, которую и так-то можно редко увидеть. Вдруг ручка резко останавливается и аккуратно ложится на стол. Через пару секунд окно за моей спиной со стуком закрывается. Со стола ко мне подлетает блокнот. «Приветик, глупышка). Извини, что долго не было, были срочные дела. Как поживаешь? Всё нормально?» Я улыбаюсь и сажусь на кровать, начиная рассказывать последние события: как меня замучили домашними заданиями, как преподователи не лучшего обо мне мнения и прочее. Но перед ответом на последний вопрос я замолкаю. Взгляд уходит в пол. Всё-ли нормально? Страдать от боли, зная, что никогда не сможешь увидеть любимого человека, это нормально? Блокнот вновь взлетает и ложится под ручку. «Что-то не так? Что тебя мучает, малышка? Можешь рассказать мне всё о твоих тревогах.» Прочитав, я вздыхаю. В глазах появляются слёзы. Весь оставшийся вечер я выливаю ему душу, безутешно рыдая. Волк пытается успокоить, но на словах этого просто так не сделаешь. Когда я более-менее успокоилась, он пишет, извиняясь, что ему пора по делам. Я наигранно улыбаюсь, говорю: — Ничего страшного. Я вправду успокоилась. Не беспокойся обо мне, до завтра. Он ещё раз извиняется, пожелав спокойной ночи, и уходит, я закрываю за ним окно и падаю на кровать. Всю следующую ночь я рыдаю в подушку, в голову закрадывается нехорошая мысль, от чего слёзы вновь дают о себе знать. Хочется вновь увидеть его яркие глаза, взъерошенные волосы и невинную улыбку. Через пару дней я решаю это сделать. Я знаю, что тогда боль прекратится. Наконец, я беру нож с кухни и тихо шагаю к себе в комнату. К счастью, никого дома не было. Через несколько минут я слышу тихий стук в окно. Вздохнув с облегчением, я начинаю… Холодный нож нежно касается мягкой кожи и медленно скользит по ней. Через несколько секунд…я делаю глубокий вдох и… нож резко движется и разделяет терпкую плоть. Крик рвется наружу, глаза сжимаются и вновь наполняются слезами, зубы кусают губу в кровь, тело падает на пол. Слышится звук разбивающегося стекла. Ко мне подбегает Он и, поднимая, ложит на кровать. Я вижу его.. Волк обеспокоенно смотрит на меня, нервно прикусывая нижнюю губу. Его рот непрерывно двигается, но из-за бесконечного звона в ушах я не могу разобрать ни слова. Я аккуратно протягиваю руку к его лицу. Кажется, я вижу его слёзы. Он берёт мою ладонь в свою и нежно прижимает к своей щеке. Она такая тёплая и мягкая. Волк так прекрасен… Я так рада видеть и ощущать его…Я так люблю его… Задействовав все мускулы лица, я наконец улыбаюсь. Он продолжает что-то говорить. Теперь слышно лишь отрывки фраз: «Зачем ты… нет…пожалуйста…как же я без тебя…я ведь люблю тебя…глупышка…» Уже не сдерживаясь, слёзы из его глаз льются ручьём, капая прямо мне на лицо. Я нежно глажу его по щеке, успокаивая, и тихо говорю, скорее, лишь двигаю губами: «и я тебя люблю». Понимая, что я имела ввиду, он с горечью улыбается и нежно обнимает моё, еле подвижное тело. — Зачем ты это сделала, дурочка?.. — слышу я отчётливо его слова. Хотев ответить, я открываю рот, но тут же замираю. Как-будто ком застрял в горле. Волк слегка отстраняется и смотрит на меня. Я легко улыбаюсь и, наконец, закрываю глаза, теперь уже навсегда. Раздается последний стук. Стук, уже погаснувшего, сердца. Он кричит в слезах, рвется в агонии, проклиная весь этот никчемный мир. А моё лицо так и замерло в нежной улыбке. Наконец мои страдания закончены.