На гранях заката

Рейтинг: PG-13 Жанры: любовь/ненависть, психология Предупреждение: UST Пейринг: Паскаль/Ахматова ...Резким движением она стаскивает резинку, удерживающую его хвост. Длинные засаленные волосы рассыпаются по плечам, и ее мощные пальцы полностью зарываются в них. - Готовя диплом, он забыл про все на свете, а уж про внешность и подавно, - А девушка, не теряя времени, больно сжимает пряди на затылке и тащит этого невыносимого человека к себе. Близко, вплотную, не продохнуть. Утыкается носом в макушку, глубоко и шумно вдыхая: - Обожаю их запах, - говорит она, продолжая путать темные промасленные пряди. Грубый перехват за затылок - и вот они уже сверлят друг друга взглядами, упираясь лоб в лоб. - Хотя тебя, сволочь, я в гробу видала. Его глаза. Мерзкие, зеленые. Колкие, как крючки под ребра. Так и выцарапала бы! Он смотрит, не отрываясь, словно гипнотизирует. Её глаза. Жгучие, как термит*. Цвета виски. Виски, который налили трезвеннику с язвой. Невыносимо! Она нюхает пальцы, которые по-прежнему пахнут им, старается сохранить аромат на своих щеках. Бархатистых, обветренных и красных, как после пощечин, которые стоит-таки отвесить после очередной тупой шутки. Или как после жаркого секса. Это уж как пойдет. Он обхватил ее большие мужские ладони своими длинными, влажными и холодными пальцами. Как щупальцами. Как водорослями. Обхватил и улыбнулся тому, как она сморщилась от прикосновения. То ли еще будет! Заметив его довольную лыбу, она резко берет его кисть на излом. Получается не сразу. А он, словно насмехаясь, продолжает улыбаться. Гибкий, скользкий ублюдок. Ненавижу! Крепкая широкая ладонь замахивается для удара, - кто-то неосторожный держит зажигалку совсем рядом с мешками термита. Неосторожный? А может любознательный и слегка безбашенный? - Ладонь не доходит до цели: он ее перехватывает на лету и целует. Огромную мужиковатую руку с громадными перстнем на указательном пальце (золото, гранат 4,2 карата) касается губами коротко и нежно, словно это не то, что есть на самом деле, а реликвия из тончайшего китайского фарфора. Именно поэтому он еще жив, поэтому она еще не придушила его собственными руками. Застывая, она чувствует, как временная ткань соскальзывает с прошлого и она уже не она... Герцогиня, королева, не меньше! Она в живую видит блеск своего рубинового нагрудника и слышит шорох неповоротливого кринолина. Он лишь горожан, одно из лиц взбалмошной толпы в минуту милости монарха. И в его глазах нет ни доли шутки, только огненный блеск свечей в глубине колдовских глаз. Видение медленно выветривается, расстилаясь густым и тяжелым шлейфом ее дорогих духов. А он все ждет, родной, дорогой паршивец. Ждет, что под маревом сладкого видения она первая даст слабину. Она думает о том же, только с поправкой на него.

Не дождется!

Она выдергивает руку быстро и чуть брезгливо, как сапог из трясины. Два взгляда схлестываются во взаимной ярости, и нарочно громкие шаги до глупости просто расходятся в разные стороны.