***
— Друзья, у нас какой-то сбой! — запаниковал Боязнь. — Кнопку заблокировало! — Это конец, — расплакался Печаль и упал на пол. — Красотулечки, я со всем разберусь, мур! — зафлиртовал одновременно со всеми Кокетство, лиловый парень с кошачьими ушками, какие сейчас носил и хозяин этой головы, и попробовал нажать на кнопку, потом передвинул рычаг, дернул выключатель — ничего не помогало. На секунду котик замялся, а потом игриво произнес: — Может, нужно просто поводить плечиком вот так? — и он повел плечиком. Но это ситуацию не улучшило.***
Я молча покинул место инцидента и отправился домой. ЛедиБаг — это Маринетт. Теперь все встало на свои места, потому что и внешне они действительно похожи (но я этого не замечал, пока не узнал), и по голосу. И мать у них одна. То есть… Ну, вы поняли. Маринетт — великолепная девушка, в ней нет абсолютно ничего плохого, но… Я не люблю ее. Да, она мой очень близкий друг, потому что она хороший человек, никому не желающий зла. Но она другая. Она слишком обычная, непримечательная, и в ней не чувствуется та сила, которая чувствуется в ЛедиБаг. Я все это время был влюблен в камень чудес. И, кажется, я возненавидел бы себя за это, если бы мне вдруг не стало настолько все безразлично. Я помню, что обещал себе, что приму ЛедиБаг, кем бы она не была. Но я не могу. Просто не могу. Спустя какое-то время моего сидения на диване и смотрения в одну точку в дверь постучали. — Адриан, — почти прошипел мой отец. Я вздрогнул. Потом обернулся и увидел его в дверях. Его лицо было мне чужим, я видел это даже сквозь темноту. Я чувствовал это. Я встал и подошел к нему. Он не отрывал от меня взгляда. — Отец, ты что-то хотел мне сказать? — после минуты тишины спросил я. Еще пару мучительных секунд он молчал, а потом крепко обнял меня. Слезы хлынули рекой.***
— А-а-а! — вопил Печаль. — Я справился! — он лежал на кнопке, по его щекам текли слезы, он немного содрогался. Кокетство пропал вместе с маской Нуара. Боязнь стоял в углу и грыз ногти, смотря на экран. Злоба, выглядевшая точь-в-точь как мать Адриана, нервно стучала по ручке кресла. — Наконец-то! — закричал Веселье и обнял размякшего Печаль. — Ты молодец! Послышался шум, и все повернули головы (а Печаль ее поднял). Появился новый шарик. Это было базовое воспоминание. Печаль тут же подорвался с места, взял новый синий шарик и положил в специальное хранилище.***
Я вдруг понял своего отца. Вдруг понял его мысли и чувства. Он и правда моя семья. Я так ошибался. В школе находиться у меня просто не было сил. Каждую перемену, каждое задание в группе я должен был смотреть на Маринетт и общаться с ней. А я не мог, понимаете? Я не мог. Что-то в ней вызывало у меня разочарование и отвращение. Каждый жест, взгляд, слово и улыбка. Хотя нет. Улыбка была безупречна. Такая же, как у ЛедиБаг. Хотя, знаете, теперь это не имеет значения. Я сбежал с уроков, перевоплотился в Нуара и стал бродить по Парижу. Мне много раз звонил Нино. А я не брал трубку. Не хотел. Сегодня в школе он рассказал мне, что вернулся домой, к родителям. Что это было очень глупо с его стороны — обижаться на них, когда они так много для него сделали. А еще он сказал, что встречается кое с кем. А Алья почему-то с этого рассмеялась. Мой друг стал взрослым. А когда я стану взрослым? Я сидел на крыше дома, стоявшего неподалеку от Эйфелевой башни, и смотрел на проходящих мимо людей. Хотя сложно назвать «смотрением» процесс, когда ты никого и ничего не замечаешь. Вдруг на глаза попались идущие Алья и Маринетт. Первая что-то оживленно рассказывала, а вторая лишь смущенно улыбалась. Вдруг мной овладело странное чувство.***
— Надо бы сделать одну вещь, любимые мои, — Кокетство отогнал от пульта Печаль, не забыв подмигнуть ему, а после уверенно ударил по кнопке. — Мур!***
Я резко спустился с крыши, подхватил ничего не понимающую Маринетт, пожал в сторону Альи плечами и унес девушку. Спустя пару кварталов, мы остановились на другой крыше, и я поставил удивленную темноволосую на ноги. Она молчала, потому что ждала объяснений, а я молчал, потому что не знал, как ей сказать. Но я почему-то должен был сказать. Я хотел свалить этот груз со своих плеч, не понимая, что он останется на моих в полном размере, но также обрушится и на ее.***
— Не подходи к пульту, паршивый блохастик! — взбесилась Злоба и ударила Кокетство по рукам. Тот зашипел на нее, за что она дала ему и по затылку. — Да, это мое законное место, — снова ревел Печаль, вытирая сопли рукавом своей любимой голубой кофты с изображением котенка. — Не ссорьтесь, друзья, давайте просто будем нажимать по очереди! — с улыбкой произнес Веселье. — Нет! — хором ответили остальные, смерив его недоброжелательным взглядом.***
— Я… — в голове как-то опустело. — Я знаю. — Что ты знаешь? — Маринетт в непонимании нахмурила брови. — Я знаю… Кто ты, — мысли никак не хотели превращаться в слова, но я старался говорить, потому что не мог больше вынести этого знания. Маринетт на секунду застыла с широко открытыми глазами, а после решила притвориться дурочкой. — Ну, мы с тобой знакомы еще с той проблемы с Натаниэлем, — заметила она, и я вспомнил, как защищал ее от Злолюстратора. — Да. То есть нет, — я присел на поверхность крыши и уронил лицо в ладони. Почему мне так плохо? — ЛедиБаг, — единственное, что я смог сказать. Она молчала, а я не видел ее лица, эмоций, чувств — всего того, что могло бы дать мне шанс узнать, что я не прав. Я так хотел ошибаться. Но я знал, что это было невозможно. — Я… — было тяжело говорить. — Я просто хотел сказать, что… — я запустил пальцы в свои волосы. — Я отказываюсь от своих чувств к тебе. Я зажмурился на пару секунд, а потом поднял голову, чтобы наконец увидеть лицо этой девушки, что сейчас находилась так близко, но почему-то на расстоянии пропасти. Слишком много эмоций было в ее глазах. Я видел непонимание, отторжение, злость, грусть, обиду. Больше всего обиду. Ведь я отказался от нее потому, что не люблю ее настоящую. Это обидит любого, не только хрупкую девушку. Я думал, что она вот-вот заплачет, но ее лицо вдруг стало серьезным. Маринетт нахмурила брови, расслабила руки, сжатые до этого в кулаки, и посмотрела на меня спокойным, почти равнодушным взглядом. — Тогда… — она сделала небольшую паузу. — Если мы еще когда-нибудь встретимся, сделай вид, что мы не знакомы. Ч-что?..