Любовь не простая

Гермиона прижалась спиной к двери, ее сердце выскакивало из груди. Драко лежал на диване и усмехался над ней. Она закрыла глаза и выдохнула. Ее лицо горело, а волосы торчали в разные стороны. Она внезапно почувствовала себя застенчивой. Она бросилась к себе в комнату и, прежде чем закрыть ее, крикнула: -Твоя комната справа от ванны, напротив моей, - и закрыла дверь заклинанием. *** Она проснулась с головной болью. Небо по-прежнему было темным. Ей хотелось перевернуться и снова заснуть, независимо от того, насколько плохим будет сон. Но она знала, что это будет пустой тратой времени. Она села, хватаясь за голову. Это какая-то агония! Она вздрогнула, когда вставала. Спотыкаясь, она дошла до двери. Когда она открыла ее, Живоглот вбежал. -Привет, Глотик, - она погладила кота и пошла в ванну. Свет ослепил ее, когда она вошла. Она потянулась за лекарством от головной боли и стаканом. Как только она наполнила стакан, она быстро проглотила таблетку и запила водой. Она выключила свет, спустилась в гостиную и села на диван. Когда он проснулся, было еще темно. Он попытался заснуть, но не мог. Через несколько минут он услышал что-то. Вода из крана перестала течь и свет за дверью погас. Грейнджер. Он вставал, не понимая этого. Как будто кто-то двигал его тело. Он попытался отговорить себя, когда рука коснулась холодного металла дверной ручки. "Это безумие". Он знал, что было бы лучше, если бы он остался в своей комнате. Но этот поцелуй. Как только их губы соприкоснулись, он знал, что это глупо. Они оба устали. Они оба знали, что это не правильно. Но было хорошо. Слишком хорошо. И они оба это знали. Когда он вышел из комнаты, то с удивлением обнаружил, что комната Гермионы открыта. Любопытство взяло над ним верх и он подкрался к ее двери. Он заглянул в комнату. Насколько парень мог видеть, комната была пуста. Тишину разорвали тихие шаги у него за спиной. Он напрягся. - Чертова Грейнджер! Ты хочешь убить меня? - рассердился парень. - Может это ты хочешь убить меня? Это моя комната в конце концов. Драко обернулся. Ее лицо было слишком близко. Он наклонился к ней. Драко не мог держать себя в руках и продолжал прислоняться к ней. - Нет, Драко, это неправильно. Я дала тебе комнату. Я оказываю гостеприимство. То, что было прошлой ночью - не должно было случиться. Не заставляй меня пожалеть о помощи тебе, - ее глаза умоляли его согласиться с ней. Но чувства были сильными. Слишком сильными, чтобы их игнорировать. -Гермиона, - в его голосе было столько эмоций, что можно было затопить целый город. - Драко, пойми, - она посмотрела на него, глаза сверкнули от слез. - Хорошо. Это было не то, что ты подумала... грязнокровка. Ему было больно это говорить. И ей это причиняло боль. Она споткнулась, задыхаясь. Он попытался протянуть к ней руку, но она дернулась. Ему нужно было дать ей понять, что он не это имел ввиду. Он только хотел, чтобы она думала, что его действительно не заботит их поцелуй. Но это было неправильно. Все было неправильно. Он прошел мимо нее в свою комнату и захлопнул дверь. *** Она все еще сидела на полу в оцепенении, когда кто-то постучал в дверь. Она вышла в гостиную, вытирая слезы и замерла у входа, прежде чем открыть незваному гостю. -О, Невилл. - Привет Гермиона, ты присоединишься к нам на обеде? - он улыбался. -Нет, извини, я чувствую себя не очень хорошо, - неужели это обед? Разве она просидела на полу так долго? -Ладно, тебе что-нибудь нужно? - его выражение лица выражало беспокойство. Она что, выглядела так плохо? -Нет, все будет в порядке. Спасибо Невилл. Пока. Она не хотела быть грубой. Девушка закрыла дверь за другом. Когда она повернулась, Драко стоял в паре метров от нее. Он выглядел грустным. И обеспокоенным. -Ты в порядке? - его глаза светились безумством. - Зачем тебе это нужно? Ты... Ты... Пожиратель Смерти! - она вздрогнула, когда это сказала. Он выглядел оскорбленным. - Как ты смеешь! Ты, сука! Ты, черт возьми, грязнокровка! Ты бессердечная сука. Ты ведь не колдунья, ты грязнокровка, и это все, кем ты когда-либо будешь. Грязная грязная грязнокровка! Она проглотила все его оскорбления, скрывая свою боль. Она знала, что не должна была этого говорить. Она не собиралась. Но он назвал ее грязнокровкой утром, и ей нужно было отплатить ему тем же, чтобы он тоже почувствовал боль. Но это было не правильно.