***
В день премьеры понял, что никто так ничего и не выучил. Понял, что Сакурами обречен, но все еще могуче держался. Порешали, что половину персонажей уберем — будут сидеть за кулисами и читать с бумажки, актеры будут рот открывать, если первые заснут — наступит мой черед. Светлый Господь, конечно, сам не явился — пообещал, что будет смотреть на нас сверху вниз, а в случае чего давать комментарии непосредственно участникам — я, увы, оказался обделен.. Кажется, мы изобрели стримы и почти додумались до Twitch'а. Декорации, конечно, тоже никто не сделал, хотя скинули на Цубаки — вон у нее целый культ, что они, не могут из картона и бумаги нам башенку вырезать в три метра? Касугано отнекивалась как могла, мол, они целыми днями другими вещами занимаются, куда более важными, чем из папье-маше строгать. Да и пофиг, я и сам неплохо на трудах табуретки мастерил — за полчаса уж сделали что-то, общим трудом ставшее похоже на... — Это дерево. А это что за хрень? — Сам ты хрень! Это платье вообще-то! — Аааа.. А можно спросить, почему там три рукава? — Это платье для Юки!.. — Ааа... Короче, разобрались. И то с Богом пополам, который вполне успешно наблюдал за всем этим бесовством — хоть бы помог, что ли. Иначе что это за Бог такой? Мама рассказывала по-другому. — Начали! — Два дома, родовитостью.. — начал мой начальник. Мужик, ничего не скажешь! Недаром его зовут Курусу — почти как кукуруза, великая и несгибаемая царица полей! И все же, хорошо, что он ушел. Хорошо оттого, что виски перед выступлением хорошенько так влияли на дикцию, отчего между строчками то и дело проскакивало "ебаный в рот, да как там..." На сцену вошел Марко, изображающий аж двух стражников — мда, подумал я, навыки стилистов у вас никакие, коли вы так рисуете одно лицо на одной половине его головы, а другое — на другой. И даже не в подаче дело — просто весь этот гламур растекся уже за кулисами просто потому, что коньяка наливать для храбрости — все-таки идея так себе. У этого всяческие разносольные вариации "суки" и "бляди" были в большем количестве, чем у Кейго. Сразу видно — человек читающий и образованный сейчас удаляется со сцены, наступая на каждую гнилую доску! Лошадь из Акисе вышла — и тут же провалилась под пол. Неудивительно — веса Амано и я не выдержу, что уж там пацан пятнадцати лет, которому было, судя по всему, очень даже хорошо — может, в нависающем над тобой Юкитеру и правда есть что-то такое, что заставляет людей улыбаться. — Еб твою мать, Монтекки, что за падшие ангелы?! — донесся из-за сцены голос Курусу— и тут вышло Оно. Когда появилась Юно, не улыбалось уже ничего, даже солнце, и никому — удивительно то, как атмосферу и погоду в зале решает топор в ее маленьких детских руках, и, видимо, испугавшись тучки на горизонте, убежали все, кроме Урю, внезапно вывалившейся из портьер. Но ей, судя по внешнему виду, было уже хорошо — а я говорил своему психологу, что коньяк поднимает настроение, и вот он: валяющийся наглядный пример! Слава Богу, что я его не боюсь, что позволило мне совершенно спокойно перебросить Минэнэ через плечо, выйти на сцену и, поклонившись, убежать в неизвестном направлении — спустя полчаса я уже забыл о том, что у меня на спине валяется маленький грузик килограмм в пятьдесят, но грузик, честно сказать, даже не сопротивлялся ровно до того момента, пока его не завалили на кровать.***
Как мне объяснили родным и понятным языком (то есть матом), Дэус остался более чем доволен — и в этом "сука, мое счастье, потому что я тебя не убью, а просто выпотрошу, если еще раз до меня дотронешься". Но мне-то уже пофиг — заявление в ЗАГС подано, работа в полиции окончена, да и в актерское училище уже приняли. Осталось только дневник получить — и я стану официальным участником этого цирка!