Ершистый нянь

Пропетляв по коридорам, Драко и Гермиона снова оказались у лифта и зашли в кабинку. Никто не обратил внимания, когда юноша и девочка проскользнули уже в другой лифт и поднялись на этаж Мракоборцев. Здесь было гораздо больше народу (среди них — знакомых по школе лиц), но Драко игнорировал всех. Впрочем, это было взаимно. Малфой узнал, что Поттер и Уизли не более двадцати минут назад вернулись к себе в кабинеты, и он еще быстрее поспешил к школьным врагам. Странно… Были ли они теперь врагами? Друзьями определенно не были и не будут, но и прежней ненависти между ними уже не было. Скорее, равнодушное перемирие. Иногда даже Драко думал, что его участь была гораздо лучше участи знаменитого Гарри Поттера. Да, этот отчаянный парень победил Темного лорда (отнюдь не самостоятельно), доказал всем, что является не только глупым воспитанником выжившего из ума старика… И что? Чем это помогло ему? Гарри Поттер остался все той же пешкой в игре, все тем же символом и знаменем, которым хорохорилось Министерство. Драко отчетливо понимал, что Поттера использовали, как использовали и его самого. Пока зеваки верят в непобедимого Мальчика-Который-Выжил, Министерство будет выставлять его напоказ, как зверюшку в зоопарке и панацею от всех бед. Но что будет, когда та или иная власть установится? Поттера заклюют. Если не Преследователи, так «светлые». Потому что никому не был нужен такой сильный авторитет. И почему-то это тонкое сходство с собой Драко воспринимал особенно чутко. Не было никакого желания язвить и гримасничать, как когда-то в детстве, но было — говорить с гриффиндорцем на равных. Малфой никогда не поймет стараний Поттера спасти всех и вся, но поймет в другом плане. Ведь Гарри Поттер тоже чужой? Пусть не так решительно отвергнутый, но чужой? Юноша снова прошел в маленькую приемную, где на этот раз сидела пожилая ведунья в строгом черном платье. Она внимательно посмотрела на слизеринца, и, когда Драко попросил посидеть с девочкой, чопорно кивнула, не выражая никаких эмоций. Про себя юноша решил, что разговор должен пройти без Гермионы. Да и как такое рассказать при ребенке? Постучав, Драко зашел в кабинет и остановился у двери. Было сильно накурено: дым полупрозрачными витками клубился по комнате, и источником его была сигарета, торчащая изо рта Рона. Если Флинт умел курить как-то…мастерски, то Уизли больше пыхтел и злился. Его мантия, небрежно отброшенная на спинку стула, была, наверное, вываляна в грязи, да и вся одежда оставляла желать лучшего. Сам парень тщетно пытался каким-то странным заклятием заклеить сапог, требующий каши, и не сразу заметил вошедшего. Но когда это все-таки произошло, лицо Уизли, усыпанное веснушками, удивленно вытянулось. — Малфой? — произнес он, чуть не уронив сигарету. Поттер, стоящий у окна, резко обернулся, и Драко почему-то поразило его уставшее, осунувшееся лицо, покрытое как минимум двухдневной щетиной. Зеленые глаза в оправе круглых очков тускло сверкнули подобием недоумения. Он ничего не сказал, а только приподнял брови, словно спрашивая. Оно и понятно, Драко Малфой был не самым частым гостем Золотого Трио. — Я думал, что на сегодня мои бедствия окончились, — буркнул Рон достаточно громко, чтобы его услышали. — Но, оказывается, у меня бедная фантазия. — Наконец ты стал признавать свое убожество, — невозмутимо хмыкнул Драко, не вкладывая в слова, впрочем, ни грамма злости, только какое-то позабытое торжество от старых перепалок. — Вы уже обменялись любезностями? — как бы между прочим вставил Поттер, глядя то на друга, то на слизеринца. — Или мне вас оставить тет-а-тет? — В другой раз, — ухмыльнулся Малфой. — У меня к вам дело. Казалось, это заинтересовало даже Рона, потому что он перестал изображать брезгливость и уселся на свой стол, отодвинув пачку позабытых бумаг. Драко про себя отметил, что Уизли, наверное, наконец научился держать себя в руках, раз не набрасывается на него с воплями и проклятиями. Едва ли гордость рыжего была скромнее гордости Малфоя, только вот Драко умел держать себя в руках (в большинстве случаев), а Рон — нет. Быть может, он постиг эту науку? Однако Драко ошибался на этот счет. — Не думай, что кому-то из нас так уж и не терпится разгребать твои дела, — саркастично протянул Рон, ухмыльнувшись. — Мне просто интересно, что тебе надо. — Между прочим, это надо вам, а не мне. И я делаю вам огромную честь, но поблагодарите вы меня потом. Сначала задам вам один вопрос: где сейчас находится Гермиона Грейнджер? Поттер недоуменно уставился на слизеринца, а вот Рон нахмурился и почти злобно посмотрел на Драко. — А тебе это зачем? — процедил он. — Хочешь слить информацию своим дружкам? Мы не такие идиоты, чтобы отчитываться перед сыном Пожирателя… Драко неприязненно осклабился на унизительное прозвище и дерзко произнес: — Что ж, умники, тогда предоставлю вам возможность самим ее разыскивать. Желаю успехов. Полы его мантии взметнулись, когда он обернулся к двери, но Драко остановил голос Поттера: — Стой. О чем это ты? В отличие от непримиримого выражения лица Уизли, лицо Гарри выражало серьезность и настороженность. Нет, в нем не было особенного доверия. Но Поттер принимал слова слизеринца не как пустой треп. — Ответь на вопрос, — качнул головой Малфой. Поттер неуверенно вздохнул и взъерошил и без того лохматую шевелюру: — Сразу после разборок в твоем замке Гермиона отправилась на задание. — Нет, — спокойно возразил слизеринец. — Никуда она не отправилась. Более того, она не покидала территорию Малфой Менора. Рон и Гарри бросили недоуменные взгляды друг на друга, и Уизли не выдержал первым: — То есть? — прорычал он. — Лучше нужно было следить за невестой, — Драко совершенно не трогали нападки гриффиндорца. — Ее настигло заклятие, и она осталась в замке. — Где она?! Рон вскочил, тут же подбежал к Драко и тряхнул его за грудки, но Малфой быстро вывернулся. — Поосторожнее, — брезгливо бросил слизеринец. — С ней все в порядке, она в Министерстве. Но попрошу не удивляться переменам в подружке. Драко выскользнул за дверь и завел в кабинет Гермиону. Лица гриффиндорцев было не описать словами. Если лицо Поттера застыло изумленной маской неверия и ужаса, то на лице Рона была целая гамма чувств: от удивления и до понимания. Драко и представить себе не мог, что сейчас творилось в их душах. Особенно Рона, ведь Гермиона была его невестой. Оба парня в шоке смотрели на маленькую, взлохмаченную и смущенную девчонку, так похожую на их подругу в детстве. Тот же взгляд, те же спутанные волосы, которые, повзрослев, Гермиона тщетно пыталась чуть распрямить, те же еле заметные веснушки на переносице. Даже уши покраснели так знакомо… и так привычно. Но это было нереально. Это не могла быть она. Нет. Так не бывает. Тишина в кабинете затянулась уж слишком надолго, и девочка, испуганно пискнув, вцепилась в руку слизеринца, ошарашив всех. — Гермиона? — вдруг тупо и глухо спросил Рон скорее в пустоту, чем конкретно у Грейнджер, и губы его странно задрожали. Девочка исподлобья посмотрела на жениха (господи, какая нелепость!). — А вас как зовут? — робко спросила она. — Вы отведете меня к маме и папе? — Ты что, не узнаешь меня?! — казалось, в еще большем неверии спросил Уизли и присел перед ней на корточки. — Это же я, Рон! Помнишь? Девочка покачала головой. Драко тоже наклонился к Гермионе: — Выйди в коридор, пожалуйста. Я позову тебя. Грейнджер тут же послушалась. А в кабинете оставалась все та же страшная, осязаемая тишина. Тишина боли, недоверия, отчаяния и мольбы. Рон так и не выпрямился, продолжая сидеть, уставившись в одну точку. Но Поттер подошел к нему, почти с силой поднял за руку и усадил на стул. Его тонкое лицо, казалось, заострилось еще сильнее, а движения стали нервными. Совершенно позабыв про магию, Гарри открыл форточку, пропускающую искусственный ветер. Драко почувствовал себя лишним на этом празднике скорби. — Никто не знает, что она была в моем замке, хотя Преследователи уже наведывались по ее душу, — глухо произнес Малфой, но никто даже не отреагировал на его слова. — Я не знаю, зачем она всем так понадобилась, поэтому отдаю под вашу опеку. Парень развернулся, чтобы выйти, но Поттер снова остановил его: — Подожди, Малфой. Мне необходима…твоя помощь. — Помощь? — пришла очередь изумляться Драко. Рон, казалось, тоже как-то нервно дернулся на реплику друга. — Ну, Поттер, по-моему, это переходит все границы. Я, кажется, и так предоставил тебе услугу. Но Гарри словно не слышал последнего замечания. — Ты должен оставить девочку у себя, — заявил гриффиндорец. — Что?! Рон и Драко одновременно уставились на Поттера; такой солидарности между ними еще не замечалось. — Я прошу тебя оставить Гермиону у себя, — членораздельно повторил Гарри. — Ты спятил, Поттер, — Драко отчего-то огрызнулся. — Ты же прекрасно знаешь, что мой дом открыт для Преследователей, в нем шарятся все, кому не лень. А за вашей подружкой давно идет какая-то охота. Может, лучше сразу отправить ее Пожирателям, перевязав красной ленточкой?! Да и с какой стати я буду держать ее у себя? — А с такой, — рыкнул Поттер, — что скоро на тебя заведут дело. А дальше — прямая дорожка в Азкабан. Ты не против свидания с дементором? — Я в восхищении, Поттер, — развел руками слизеринец. — Ты научился шантажировать! — В твоем доме ее будут меньше всего искать. Может, все будет происходить под носом Преследователей, но никто не станет всерьез думать, что Гермиона может быть у тебя. Тем более, — голос Гарри дрогнул, — что она мало похожа на себя. А я помогу тебе с судебным разбирательством, о котором уже трещит половина Министерства. — Ты чокнутый, — вдруг подал голос Уизли. — Я не позволю этому хорьку приблизиться к Гермионе и на метр! — Если ты не заметил, — съязвил Драко. — Ты для нее — чужой человек, и уж скорее она пойдет со мной, чем с тобой. Рон осклабился, но промолчал, признавая правдивость сказанного. Однако его, похоже, не покидало чувство нереальности происходящего. А Драко уже прикидывал, что скоро станет наследником. Пусть для этого и нужно было посидеть с девчонкой. Но, наверное, у него не было больше ни единого шанса — только этот, раз каждый министерский прихвостень уже судачил о разбирательстве. — Хорошо, Поттер, — сузил Драко серые глаза. — Я согласен. Но я не обещаю, что твою подружку никто не найдет. — Ну уж нет, Малфой, — в тон ему ответил Поттер. — Ты сейчас поклянешься мне Непреложным обетом, что с Гермионой все будет в порядке. Иначе можешь ждать повестку в Азкабан. Драко впервые поймал себя на мысли, что Поттер изменился. Хотя нет. Годы битв и неизвестности, потерь и боли изменили его. Что стоит геройство?.. — Согласен, — медленно протянул Драко и протянул ладонь Поттеру. Это был странный, символический жест, отныне соединяющий двух совершенно разных, но таких похожих людей. Рон с дрожью в руке провел обряд, и отныне он стал действовать. Драко ни за что не согласился бы на подобное, если бы его жизнь не висела на волоске. Но, по крайней мере, он не изменил себе и не стал молить помощи у знаменитого мальчика. Теперь эти трое стали частью одного заговора.