Пряная гвоздика

I'm left with emptiness that words cannot defend. You'll never know what I became because of you. Ten thousand promises, ten thousand ways to lose. And you held it all but you were careless to let it fall. You held it all and I was by your side Powerless...

Генезис Рапсодос, житель королевства Люцис в столицу переехал с другом, будучи подростком. Престиж и красота Инсомнии неминуемо манили к себе, а воображение будоражили богатство и возможности. Но больше всего привлекала слава таких, как «щиты» королевской семьи Амицитии. А ещё героизм «бессмертного маршала» и капитана королевских глеф Титуса Драутоса. «Добиться какого-нибудь успеха легче всего тут», – думал Генезис, въезжая в город на военном фургоне вместе с лучшим другом и другими мальчишками из провинции. Отчасти его суждения были верны, но чтобы снискать славу при короле, необходимо было родиться в семье Амицития. Или послужить на благо королевства в армии. Последний вариант был самым простым при таком раскладе. Ухватившись за эту возможность, Рапсодос втянул в авантюру Анджила. Тому не нравились затеи Генезиса, но Хьюли остался служить вместе с ним в Люцианском военном училище, чтобы уберечь от бед. — А заодно всю Инсомнию от катастрофы в твоём лице! — из раза в раз повторял друг детства, приподняв одну бровь и скрестив руки на груди. Через год на них пал взор командира, ставшего чуть позже капитаном, — Драутоса из специального отряда «Королевских Глеф». Возможность использовать магию и быть поближе к королевскому двору невероятно раззадорила Генезиса. В этот раз Анджил не поддержал планы друга и остался служить в училище. Но обещал, что будет присматривать. С людьми, служащими в этом отряде, хорошие отношения не сложились. Они считали его выскочкой, а он их недостойными своего внимания. Большинство глеф являлись сиротами или выходцами из неблагополучных семей. В то время как семья Генезиса владела землями в небольшой деревне и, соответственно, его отец являлся мэром этого места. Разумеется с таким-то багажом за спиной, Рапсодоса невзлюбили ещё сильнее. Ну и пусть. Ему они тоже не нравились. Особенно «Галахдский дуэт» Никса и Либертуса. Первый — показушник, второй — глупый, как пробка. Мало того, этот Никс отбирал у Генезиса пальму первенства и звался героем. Разумеется, одолеть его в этом соревновании стало для Рапсодоса главной задачей. Ведь тогда он сможет достичь славы Драутоса или «Бессмертного». И даже обойти их. Что может помешать? Не самым лучшим образом прошло и знакомство с подружкой Никса и Либертуса. Дикая девчонка, найденная командиром Драутосом на улицах Инсомнии. Худая, грязная, злая на весь мир и готовая сражаться до конца за собственную жизнь. Такой он помнил Кроу, когда впервые увидел. Её первый спарринг в качестве глефы прошёл против него. Она неплохо уворачивалась от прямых атак, старалась достать Генезиса ударами. Но когда играться с новенькой надоело, Рапсодос одолел её одним ударом ноги под дых. Не самое изящная и честная победа. Но должна же Альтиус быть готова к тому, что мужчины во время боя не посчитаются с тем, что она женщина и убьют, как только появится возможность. Галахдский дуэт не был с ним солидарен. Либертус горой стоял за подругу. Не простив такого отношения, он нанёс Генезису удар в скулу, от которого в глазах заплясали искры. Инструктор их немедля разнял, но синяки остались у обоих. Не успел Генезис разобраться в искусстве древней магии королей, как достиг совершеннолетия и стал отправляться на миссии за пределы столицы. Так же незаметно дикая подруга Никса и Либертуса начала вызывать в нём интерес. Кроу манила его, как когда-то столица. И от этой мании он старался избавиться, как мог. Брал дополнительные миссии — в идеале без напарников. Игнорировал, как мог, повсюду, где бы ни видел. Находил подруг на стороне, забывал, потом искал новых. Открыто показывая этой несносной глефе, что более чем самодостаточен. А однажды проиграл. Глупо, по-детски проиграл этой глефе. Не удержался. Попробовал и не смог остановиться. Как, если и она не была против? Генезис не узнавал в этой впервые раскрывшейся с другой стороны девушке сослуживицу. Прямолинейная и язвительная Кроу боролась зверем, пока не уложила его на лопатки. Но на этом не остановилась, продолжая разрывать преграды, едва не разбивая его маску непринуждённости и равнодушия. Она всегда казалась Рапсодосу дикой, и, Ифрит подери, так оно и было. Красные полосы от ногтей на его плечах, шее и прокушенная губа подтверждали догадку. Генезис никогда не церемонился с дамами, забирая своё. Но Кроу тоже не промах и поддаваться не стремилась. Как и он, Альтиус напоминала неугасающий костёр, которому постоянно необходимо подбрасывать дрова, чтобы пламя не потухло. Только их огонь не дарил тепла, а обжигал любого, кто смел дотронуться. Генезис ощущал прикосновение огненных языков пламени Кроу на теле. Однако не желал спастись, позволяя себе сгореть дотла в руках Альтиус. По сути ведь проиграли оба, начав эту игру. Позже, стараясь отдышаться, она прижалась лбом к его плечу и ледяным голосом прошептала: — Это был первый и последний раз. Больше такого не должно произойти. Генезис был с ней полностью согласен. Не хотелось вновь терять при Кроу лицо и ломать выстроенные им стены. К счастью, служебным отношениям та «ошибка» никак не навредила, хотя Альтиус иногда отводила глаза, когда они встречались взглядом. Какое-то время всё снова шло своим чередом. Поступала куча важных и не очень заданий. Рапсодос отвечал отказом темнокожему глефе по имени Маркус на приглашение посетить закусочную с другими сослуживцами. Продолжались походы в Люцианское училище, где Анджил занимал пост инструктора для молодых солдат. Изводя друга, Генезис покидал его и направлялся на встречу с прекрасным полом просаживать папочкины деньги. А после вечера в баре, где все собрались по поводу дня рождения Никса — Ульрику этот сюрприз с праздником понравился не больше, чем Генезису приглашение на данное мероприятие, — всё повторилось. Но в этот раз Кроу была виновата не меньше Генезиса. Он лишь хотел лечь спать! Альтиус сама пришла. Сама полезла целоваться, затолкнула его обратно в коридор и закрыла за собой дверь. Постепенно Рапсодос перестал бороться с той тягой, что раз за разом толкала их в эти безумные, никому не нужные отношения без будущего. И принял, как должное. Слава Шестерым, Альтиус была умной девочкой. На мозги не капала, определённости не просила и уж тем более не ревновала, видя его в обществе других дам. Единственное, не хотела, чтобы её друзья обо всём узнали. Времяпровождение с этой глефой, частично путали планы Рапсодоса прославиться и стать настоящим героем. Она не достойна его, но поднимаясь вечером к ней в гости на чай, он ненадолго забывает обо всём и разговаривает с Альтиус о всякой ерунде. Прямо, как с Анджилом, будто она его друг. Он знает наизусть её однокомнатное жильё, где она держит посуду, любимый чай, одежду и другие мелочи. Знает, как Кроу ненавидит готовить и любит подольше поспать. Единственный раз Генезис глупо ошибся, когда решил купить ей подарок. Другим девушкам ведь дарил, почему бы и Кроу не сделать приятно? Она ведь друг. Но на лице увидевшей дорогой браслет из серебра Кроу отразились немного не те эмоции, которые Генезис ожидал. Подарок она приняла с натянутой улыбкой, но так ни разу и не надела на руку. А однажды она сообщила, что не любит все эти девчачьи побрякушки. Браслет так и остался пылиться на её подоконнике. Напоминая Генезису каждый раз, что не стоит переходить ту черту, которую они провели между друг другом. От Кроу никогда не пахнет духами, только персиковым шампунем и пряной гвоздикой, с которой она любит пить чай. Кроу не красится, не выщипывает тонко брови, как знакомые ему девушки. У Кроу высокий, резкий голос и незнакомый говор, который Генезис никак не может определить. У неё задорный, громкий смех, небольшие шрамы на коже от бесконечных битв и большая родинка между грудями. Она не вопит, как некоторые девушки, во время секса, только шумно дышит и изредка постанывает. Кроу боец и солдат по жизни, но её потенциал раскрывается не только на поле боя. Кроу талантливый маг и хороший друг. Генезис не любит Кроу. Ведь она его не достойна. Он будущий герой, а она обычная глефа. Но всякий раз, когда Рапсодос смотрит в её карие глаза, чувствует себя бессильным перед Кроу.