«Да отдайся ты этой скверне»

Замок князей Кусландов появился в ранних зимних сумерках внезапно, словно прятался до поры в угловатых линиях Южных Карпат. Завидев заснеженные островерхие крыши башен, Дункан, поторапливая лошадь, толкнул ее каблуками — идея оказаться ночью посреди дороги не нравилась ему с самого начала. Когда он подъехал к замку, солнце уже скрылось за горами. Узкая боковая дверь приоткрылась, едва копыта застучали по разводному мосту. — Господин Дункан? — раздалось из проема, на порог вышел слуга, высоко поднимая над головой факел. — Его сиятельство ждет вас! Дункан в раздражении покачал головой, а подъехав поближе, внимательно всмотрелся в лицо встречающего. Ни один житель Трансильвании не стал бы приглашать в дом незнакомца после наступления темноты. Интересно, кто это — глупец или предатель? И то, и другое заслуживало смерти. Но с этим можно было разобраться позже. Спешившись, Дункан сам снял седельную сумку и не позволил слуге ее унести. — Я не знаю, что мне потребуется при разговоре с князем. Просто проводи меня к нему, любезный. Князь Брайс Кусланд, седоусый, но все еще крепкий мужчина с выправкой, выдающей офицерское прошлое, встретил его в библиотеке. Дункан отметил, что под длинным, богато вышитым и отороченным мехом суманом скрывается сабля, а за высокий пояс заткнут пистолет. Впрочем, стоит ли удивляться, что человек, пославший за охотником на вампиров, разгуливает по своему дому вооруженным? После короткого обмена приветствиями, Кусланд сразу перешел к делу. По его словам, неприятности в замке начались не так давно — этой осенью. Крестьяне начали жаловаться на слишком наглых для этого времени года волков, а челядь и домочадцы — на ночные кошмары. Он списал это на перемену климата и капризы. Обычно семейство уезжало на зиму в Будапешт. Но сейчас там было неспокойно. Дункан кивнул. Он был наслышан о массовых антиправительственных выступлениях в Австро-Венгрии, хоть и предпочитал не вникать в политику. Волки и страшные сны атаковали Кусландов и прислугу до ноября. А потом начали пропадать люди. — Первым был помощник конюха, Думитру. Я решил, что он сбежал, — князь пожал плечами. — Он всегда был ярым националистом, а я придерживаюсь либеральных взглядов. Каюсь, я даже не сделал попыток выяснить его судьбу. Но после исчезновения прачки Илины, женщины пожилой и рассудительной, я забеспокоился всерьез. Кусланд, вспомнив свой военный опыт, организовал патрули и поставил на стенах дозорных. Он решил, что во всем повинны его политические противники, решившие добраться до него в этой глуши. Но даже несмотря на эти меры, из замка исчезла Андрия, горничная фрау Элеоноры. Ни горничной, ни ее тела так и не нашли. А потом пропал припозднившийся вооруженный разъезд из трех человек. Точно так же — бесшумно и бесследно. Пропажу людей Брайс Кусланд объяснял происками врагов, кошмары — подсыпанным в пищу дурманом. — Я ждал, что вот-вот получу письмо с угрозами и политическими требованиями. Но ко мне пришла моя дочь, — голос князя едва заметно дрогнул. — И показала две маленькие ранки на своей шее. И я тотчас же разослал с десяток слуг, вооруженных пистолетами и рекомендательными письмами, чтобы они нашли охотника на вампиров. Элиссу круглосуточно охраняют телохранители и камеристки. Но несколько дней назад следы от укусов появились вновь... Кусланд помолчал, а потом вздохнул: — Несмотря на свое происхождение, я всегда считал себя человеком прагматичным и просвещенным. Думать о каких-то сверхъестественных существах в наш век пара и электричества? Это казалось смешным... Но только до тех пор, пока я сам не увидел те отметины, — князь невольно коснулся горла и впервые за весь разговор посмотрел на гостя в упор. В его взгляде было отчаяние. — Вы ведь можете ее спасти, герр Дункан? Сколько раз ему доводилось видеть эту мольбу в чужих глазах? И наблюдать, как после его ответа они подергивались пеплом безнадежности или вспыхивали огнем ярости? Дункан поднялся с кресла, заложил руки за спину и ответил холодно и официально: — Вампир не успокоится, пока не высушит жертву. У князя было два пути. Первый — увезти фройлен Элиссу как можно дальше отсюда: в Британию или Америку. Возможно, тогда преследователь потерял бы ее след и отступил. Этот выход казался самым очевидным, и Дункан задал себе вопрос — почему князь предпочел терять время, ожидая его приезда? Второй путь — убить охотящегося на княжну вампира. — Но вы должны знать одно: вампир выбирает жертву не только, как пищу. Иногда он ищет себе слугу. И вот тогда все становится намного сложнее. Мне нужно осмотреть вашу дочь, чтобы сказать наверняка — с каким случаем мы имеем дело. Кусланд немного нервно зазвонил в колокольчик и велел прибежавшей на звон служанке предупредить фройлен Элиссу о визите. Княжна оказалась девицей на выданье: модное платье с вычурными рукавами, изящные кружевные перчатки, тщательно уложенные локоны — и совершенно не вяжущийся с образом нежной девы тяжелый, пристальный и оценивающий взгляд. Просьбу отца она выслушала бестрепетно. Поднялась, посмотрела на Дункана с вызовом и иронией: — Приступайте, герр охотник. Тот быстро достал из сумки тонкие медицинские перчатки и слуховую трубку, послушал сердцебиение, оглядел шею, проверил глазные яблоки, профессионально ощупал лимфоузлы. — Будьте добры, снимите перчатки. Фройлен Элисса на секунду замешкалась, бросив на отца косой взгляд, но подчинилась. Дункан едва скрыл удивление: ее ладони украшали мозоли, более приличествующие не расстающемуся с саблей дуэлянту, чем юной девице. Но он оставил вопросы при себе, внимательно изучая ее ногти и суставы на руках. Закончив с этим, он нахмурился и перевел взгляд на Кусланда: — Боюсь, мы имеем дело с худшим сценарием, господин князь. Ваш враг — так называемый высший вампир. Судя по его почерку, ему не одна сотня лет. Я смогу защитить эту комнату специальными оккультными знаками, ни он, ни его слуги не смогут сюда проникнуть. Но это не решит проблемы. Мы должны как можно скорее выяснить — кто он, и убить его. Иначе ваша дочь сбежит к нему сама. — Только не надо говорить так, как будто меня здесь нет, — голос у фройлен Элиссы был таким же решительным и дерзким, как и ее взгляд. — Отец, вы должны рассказать ему все. Князь прикоснулся к виску, словно у него внезапно разыгралась мигрень. — В письме, которое мне прислал один заслуживающий доверия господин, вы описывались, как человек благородный и умеющий держать слово. Вы должны пообещать, что все услышанное не станет достоянием чужих ушей. Дункан с досадой пожал плечами: — Светские сплетни и интриги — последнее, что меня интересует. Так что, да, даю вам слово молчать. Кусланд прокашлялся, чтобы скрыть смущение, и рассказал, что с четырнадцати лет княжна жила в Вене, в семье старшего брата. Фергюс не чаял в ней души и совершенно разбаловал. С его попустительства она позволяла себе выходки настолько вызывающие, что ее репутация оказалась под угрозой — она умудрилась не только вызвать на дуэль собственного жениха, но и одержать в ней верх. Чтобы избежать большего скандала, князю пришлось разорвать многообещающую помолвку и перевезти дочь сначала в Будапешт, а затем в Трансильванию. Здесь он нашел ей новую партию. Менее выгодную, чем планировалось изначально, но по местным меркам, просто блестящую. Помолвку объявили в августе. И уже в сентябре на замок обрушились несчастья. Фройлен Элисса была уверена, что эти нападения — месть за чьи-то сорванные матримониальные планы. Самого же Кусланда не отпускала мысль, что первоначальная догадка была верна, и здесь замешаны и его враги. — И про нож расскажите, — напомнила княжна, стоя наравне с мужчинами и следя за реакцией Дункана. Князь поглядел на нее с неудовольствием. Но продолжил рассказ. После того, как сгинул разъезд, он выехал на поиски сам — с охотниками и сворой собак. Собаки вскоре потеряли след, начали скулить и поджимать хвосты. А потом поисковая группа обнаружили шапку одного из пропавших. Она оказалась пригвожденной к дереву охотничьим ножом с приметным орнаментом. Князь опознал его — это был нож барона Ирминрика Эремона, с которым они не раз вместе охотились. Кусланд в сомнении покачал головой: — Он человек в крайней степени добродушный и богобоязненный. И слегка простоватый. Не верю, что Ирминрик решился бы на месть, и уж тем более на такой долгий и кровавый ее способ. Скорее всего, этот нож — способ навести меня на ложный след. Но с другой стороны — герр Эремон придерживается националистических взглядов, кроме того, он засылал ко мне сватов от имени своего сына. Однако я счел предложение графа Эамона Геррина более привлекательным. Коннору, конечно, всего семнадцать, но... Княжна неприлично громко фыркнула: — При чем здесь возраст? Коннор — настолько лакомый кусочек, что здешние невесты готовы друг другу косы за него выдернуть. Фройлен Изот Вулфф, Делайла Хоу, Хайбрен Брайланд — я могу назвать десяток имен! Их родители были бы счастливы избавиться от моей персоны наиболее болезненным для нее способом. А герры Воган Кенделлс или Освин Сигард казались настолько оскорблены отказом, что не побрезговали бы замарать об меня руки лично... Все-таки жаль, что женщинам нельзя драться на дуэли, — заключила она неожиданно. Дункан посмотрел на фройлен Кусланд с новым интересом. Кажется, ему стало понятно, почему вампир пошел на ухищрения, чтобы заполучить ее душу — слишком ярким светом та сверкала. Помимо радости объездчика, покорившего норовистую лошадь, он получил бы со всех сторон интересного и полезного слугу. — Что ж, — произнес Дункан вслух, заставив себя повернуться к князю. — Вам придется организовать для меня визиты во все знатные семьи округи. Не уверен, что распознаю высшего вампира с первого взгляда, но во время разговора — вполне возможно. Думаю, начать стоит с господ, которых вы упомянули. А пока, с вашего позволения, я займусь рисованием оберегов. Обереги и древняя магия помогли — кошмары Элиссы временно прекратились. А вот визиты в соседние замки и поместья оказались бесполезны — Дункан был готов поклясться, что врага среди их хозяев либо не было, либо тот оказался дьявольски хитер: впрочем, надо сказать, что высшие вампиры в карьере Дункана встречались крайне редко. И уже скоро ему пришлось признать, что он преуменьшил настойчивость противника. Потому что тот напал на замок. Это случилось после очередного бесполезного визита, спустя час после полуночи. В дымоходах внезапно взвыл ветер, стены задрожали, словно от землетрясения, а на столиках и полках пронзительно и громко зазвенел хрусталь. Князь Кусланд мгновенно обнажил саблю и, обернувшись к Дункану, приказал: — Защищайте мою дочь, герр охотник. Кто бы это ни был, мы отобьемся сами. Не теряйте времени! Им нужна Элисса! А потом раздался грохот выбиваемых ставен, и замок заполонили отвратительные крылатые бестии — бледные, зубастые и невероятно живучие. Низшими слугами их врага оказались упыри, а не ходячие мертвецы, и это значило, что Дункан преступно недооценил не только целеустремленность, но и мощь местного лорда тьмы. Путь на второй этаж Дункан прокладывал сквозь настоящее месиво из беснующихся упырей, трупов слуг и обезумевших от страха, но все еще живых людей князя. И на подступах к комнате княжны встретил ее в коридоре, яростно отбивающуюся от тварей снятой со стены саблей. — Какого дьявола вы не в своей комнате?! — рявкнул Дункан, не сдержавшись. — Пойдите к черту! — огрызнулась она, отсекая крыло наседающему на нее упырю. — Помогите лучше, чем кричать. Вдвоем у них получилось расчистить дорогу до свободной от бестий комнаты. Дункан подпер дверь стулом и оглядел Элиссу. Голубое платье пятнали алые капли, царапины исполосовали руки, а кровь из глубокой ссадины на лбу превратила лицо и волосы в жуткую африканскую маску. Глаза княжны неистово сверкали, губы кривила свирепая волчья ухмылка. Дункан обессиленно опустил свою саблю. — Где мои родители? Вы их видели? — спросила фройлен Кусланд, утирая кровь локтем. — Цель этих тварей вы, фройлен, а не они, — отозвался он тихо, привалившись всем весом к двери и слушая глухие удары по другую сторону. — И, кажется, их цель достигнута... Княжна нахмурилась: — Что вы несете? — Взгляните в зеркало. Элисса пожала плечами, подошла к поблескивающему в свете свечей овалу, а потом ахнула и вцепилась в резную раму руками. Она разглядела и багровый цвет зрачков, и заострившиеся черты лица, и клыки — пока еще небольшие, но уже нечеловеческие. Повернулась к нему и спросила требовательно: — И что теперь?! Я не хочу быть чьей-то жалкой игрушкой! Придумайте что-нибудь, черт вас подери! И Дункан решился, пусть выбор, который он мог ей предложить, блестящим назвать было трудно. — Вам не понравится, — произнес он хрипло. Кусланд надменно вскинула голову: — Позвольте мне судить об этом самой, герр охотник! Дункан усмехнулся. Возможно, он еще не раз пожалеет о своем решении, но рассказывать ей сейчас все было бы опрометчиво. — Как вы поняли, процесс обращения уже запущен. Однако требуется инициация, иначе вы все-таки превратитесь в чудовище, но совершенно безумное. Ваш враг ждет, что теперь вы придете к нему сама, влекомая невыносимой жаждой, и будете умолять его о снисхождении. Но если инициацию проведет другой вампир, вы останетесь в своем уме, а он не получит над вами власти. — И где мне искать другого вампира? — Элисса в раздражении воткнула саблю в пол, не заметив, как глубоко погрузился в дерево клинок. — Не нужно искать. Как вы думаете, откуда у охотников на вампиров древние знания и умение их применять? Почему они могут выходить на бой с настолько могущественными противниками? Княжна замерла, а потом расхохоталась, размазывая по лицу слезы и кровь. — Герр Дункан? Вы? Какая неожиданность! — Если вы согласитесь, вам придется уйти со мной. И я научу вас всему, что знаю сам. Вам придется посвятить свою жизнь непрекращающейся войне со слугами тьмы. — Господь, — она задохнулась и порывисто подошла к нему. — А как же продажа души и подпись кровью? Он не мог понять — шутит она или спрашивает всерьез. — Ничего этого не нужно. Вам всего лишь надо выпить моей крови. Но уверяю вас, Элисса, это не игра. Это надолго — слишком надолго! Она снова засмеялась. — Вы не поймете, вы не женщина. Вас не заставляли всю жизнь прятать свою натуру и послушно опускать глаза перед всякими болванами просто потому, что они носят штаны. Вам не предстоит рожать от нелюбимого мужа и умирать с тоски, запертой в четырех стенах. А вы не выглядите болваном, ну, разве что иногда. Я согласна стать вашей ученицей. Поставляйте горло, Дункан. А потом пойдем потрошить этих тварей и искать мерзавца, который их сюда прислал. Или нужен какой-то ритуал? Он помолчал. Дункан знал, что уже через какой-то десяток лет Элисса будет проклинать и свой выбор, и его самого. Но сейчас — пусть наслаждается миражом свободы. И его молчание сейчас, перед ее инициацией, было хуже самой злой лжи. Но ему не было стыдно. Союзник в борьбе с врагом важнее, чем друг. — Всего четыре слова, фройлен: «Да отдайся ты этой скверне». И он запрокинул голову, подставляя горло под ее первый в жизни укус.