Лихорадка, или наглядное пособие хитреца

      Эта осень в Старлинг сити была непривычная. Хмурые, тяжёлые тучи и дожди опустились на город, поэтому поимка преступников для Зелёной Стрелы стала затруднительной. К тому же стоит отметить плотный график мэра, поэтому не удивительно, что Оливер свалился с гриппом.       В изнеможении команда оставила его в особняке, хотя он порывался отправиться на работу и выйти в ночную смену. У Оливера раскалывалась голова, его щёки покраснели, а тело слегка потрясывало. Он забылся тревожным сном, а когда проснулся, над ним склонялась Фелисити.       Сначала он испугался её, пол-лица закрывала больничная маска, а на руках были белые резиновые перчатки.       — Не бойся, это всего лишь меры предосторожности, — говорит Фелисити, выпрямляясь.       Оливер, подтягивая одеяло к подбородку, щурился на девушку.       — Что ты здесь делаешь?       — Плачу той же монетой — спасаю тебя. Ведь даже сильный и справедливый Зелёная Стрела не всегда может о себе позаботиться, — её глаза улыбнулись.       — А честно? — нахмурился Оливер.       — Джон послал меня, — она вздохнула, — Я даже не могла отказать. А ведь он знает, что я недолюбливаю болеющих, они слишком заразны. А Джон такой, — Фелисити прокашлялась, имитируя голос Джона:       «Фелисити, так как компьютер работает за тебя, а ты слоняешься без дела, то отправляйся к Оливеру».       — А я говорю:       «Ты же знаешь, я боюсь больных. Что я там буду делать?»       — А он:       «Не будь ребёнком — будешь ухаживать за ним».       — А я:       «Но…»       — А он:       «Никаких но!»       Она тяжело вздохнула, и Оливер пожалел её. Ему бы тоже не хотелось выполнять капризы больного человека, имея возможность самому заразиться. Но в его голову пришла мысль, что Джон неспроста послал Фелисити к нему, так как знал, какое у Оливера к ней отношение. Но, как это нередко бывает с болеющими, он быстро избавился от мысли, потому что одному справиться с его состоянием было не под силу.       — Ну и что мне с тобой делать? — её взгляд был жалостливый. — Когда я болею, то не знаю, как переживаю первые дни! Это же кошмар, а таблетки никак не помогают.       — Фелисити, — захрипел Оливер, что ей невольно пришлось склониться к мужчине. — Пить.       — О, конечно! — она встрепенулась. — Сейчас.       Она побежала вниз, вернулась со стаканом воды. Помогла Оливеру приподняться и поднесла стакан к губам.       — М-м, — простонал Оливер, уворачиваясь от стакана, — холодная.       — Чёрт! — девушка виновато посмотрела на него. — Я всё исправлю.       Она снова убежала вниз, и Оливер усмехнулся. В такие моменты её действия становились ещё нелепее и милее. Она принесла ему стакан тёплой воды. Чуть отпив, Оливер лёг на подушку.       — Что дальше? — она поставила стакан.       — Я весь горю, — смотря на неё, сказал Оливер. Фелисити смутилась. — Надо проверить температуру, — успокоил её Оливер.       — Д-да, конечно, об этом я и подумала, — замямлила она, пряча глаза.       Фелисити протянула руку, затронув лоб, но, поняв, что через перчатку ничего не чувствует, сняла её. Оливер блаженно выдохнул — рука, по сравнению со лбом, была холодной.       — Ты и правда горишь. Надо измерить температуру.       Она всунула градусник ему в рот и присела на краешек кровати, пристально наблюдая, как линия ртути быстро поднимается вверх. Оливер изучал её лицо, наполовину скрытое маской. Может, виной всему был жар, одолевший его, но изогнутая линия её бровей, изгиб ресниц и блеск глаз за очками казались изумительными. Не замечая его взгляда, Фелисити вынула градусник и воскликнула:       — Тридцать девять! — её взгляд метнулся к лицу мужчины. — Тебе немедленно нужно принять таблетки! — Она посмотрела на тумбу, где были немногочисленные таблетки. — Где аптечка? Эти совсем не подходят!       — В ванной.       Фелисити умчалась туда. Оливер слышал, как она что-то бубнила себе под нос, закрывались дверцы, а потом прибежала к нему, тяжело дыша.       — Как врачи могут носить эту штуку?! — жаловалась она. — Совсем невозможно дышать, — одним движением маска была сорвана с лица. — Так-то лучше, — Фелисити посмотрела на Оливера. — Я едва нашла что-нибудь стоящее и сильное, — выдавливая на ладонь белые кружки, не переставая, говорила девушка. — Это тебе нужно выпить.       Оливер послушно выполнил её поручение и лёг обратно. Фелисити натянула одеяло до самого подбородка, подоткнула со всех сторон.       — Я думаю, тебе необходимо поспать. Всегда после сна становиться лучше.       — А что будешь делать ты? — голос Оливера звучал умоляюще.       — Я останусь здесь, найду себе какое-нибудь дело, пока ты спишь. Не переживай, — подбадривающе улыбнулась девушка.       И Оливер провалился в сон. Сон был беспокойный: поначалу он не мог уснуть, настолько болела его голова, но когда подействовали таблетки, мужчина заснул, но через некоторое время снова пробуждался, но ненадолго.       Окна были закрыты шторами, когда он проснулся, из чего сделал вывод, что уже вечер. В полутьме Оливер осмотрел комнату, кажется, стало немного чище, а Фелисити не было. Он заволновался.       — Фелисити? — слабо подал голос он.       Тишина. Недолго думая, Оливер встал, завернувшись в одеяло, и пошёл на поиски девушки. Пока выходил из спальни, шёл по коридору и спускался по лестнице, он отметил, что стало чище. Нашёл он её на кухне, Фелисити не заметила посетителя. Стоя рядом с плитой, она наклонилась к книге и водила пальцем.       — Не просто так я поступила в MIT, — бурчала она, — Это хорошо, что с уборкой проблем нет, просто убрать всё на место и смахнуть пыль, а вот приготовить еду… — Молчание. — Может, заказать еду? — Посмотрела на телефон. — Но если я приготовлю сама, — переводит взгляд на книгу, — может тогда… Что я несу? Вряд ли он что-то потом вспомнит.       — Я думал, ты ушла, — тихо сказал Оливер.       Фелисити вскрикнула, поворачиваясь, и положила руку на сердце.       — Оливер! Ты напугал меня! Как долго ты здесь? Тебе нельзя вставать, у тебя постельный режим!       — Мне уже лучше, Фелисити, — он неуверенным шагом приблизился к ней.       — Нет-нет-нет! Грипп — это такая штука… Твоё лицо горит. — И правда на его лице выступили красные пятна.       — Ты не обязана делать это, — говорит он, остановившись рядом.       — Что? Нет. Всё в порядке. Я должна.       Её умилил вид Оливера, завёрнутый в одеяло, раскрасневшийся, обессилевший — он напоминал ребёнка. Его слегка покачивало, и он пристально смотрел на девушку.       — Тебе необходимо прилечь.       Фелисити сделала шаг, приобняла его за плечи и повела его наверх. С трудом переставляя ноги, он с помощью девушки поднялся наверх. Она уложила его, приложив ладонь ко лбу, — он пылал.       — М-м, промежуточное время не прошло. Постарайся заснуть, Оливер, — она нежным взглядом посмотрела на него, — а потом я дам тебе таблетку, чтобы хоть как-то облегчить боль. — Фелисити подоткнула одеяло.       — Но я только встал, — голос звучал жалобно, — и такая боль, что я не смогу заснуть. Спой мне песенку.       — Что? Я? — она удивилась, — Но я не… — Фелисити запнулась, увидев заблестевшие глаза Оливера. — Ну… хорошо… — она выдохнула и начала:       «Ты мигай, звезда ночная!       Где ты, кто ты — я не знаю.       Высоко ты надо мной,       Как алмаз во тьме ночной…»       Оливер внимательно слушал девушку, закрыв глаза. Ему нравился её мелодичный голос, и он быстро уснул. Фелисити облегчённо вздохнула, когда заметила, что мужчина уснул. Она нежно провела рукой по волосам, щеке и спустилась вниз, с твердым намерением приготовить этот чёртов бульон.       Фелисити приготовила бульон. Попробовав его, она отметила, что всё не так плохо, как она думала. Девушка оглядела кухню — тут царил хаос. Плита забрызгана, три перепачканных кастрюли, ложки, поварёшки.       — С этим я разберусь позже, — убедила себя девушка.       Поставив на поднос закрытую тарелку, салфетки и ложку, Фелисити поднялась наверх. Оливер уже не спал.       — Как себя чувствуешь? — улыбается она.       — Лучше, — он рад её видеть.       Оливер замечает поднос, и его брови невольно поднимаются вверх. Фелисити неуверенно подходит к кровати:       — Я приготовила бульон. — Оливер садится в кровати, она ставит поднос на ноги. — Поешь.       — Ты разве не поможешь мне?       — Мне кажется, ты в состоянии это сделать сам.       — Пожалуйста, Фелисити, — умоляет Оливер.       Она тяжело вздыхает, но всё-таки присаживается на краешек и принимается кормить его с ложки. Оливер кажется довольным.       — Это мой первый опыт, — говорит она, а потом быстро добавляет: — Готовить бульон да ухаживать за больным.       — Очень вкусно, мне нравится, — улыбается Оливер.       — Ты мне льстишь, но спасибо.       — Нет, честно, вкусно. — Фелисити смущается. Они некоторое время молчат. — Знаешь, из тебя выйдет отличная мама, — ни с того ни с сего говорит Оливер.       Рука Фелисити, подносившая к нему ложку бульона, дергается и опрокидывает на грудь Оливера содержимое. Он морщится, Фелисити охает и вскакивает, хватая салфетки с подноса, опрокидывая тарелку — половина оставшегося бульона растекается по подносу, а другая — впитывается в одеяло. Фелисити совсем растерялась: она прижимает салфетки к груди Оливера одной рукой, другой — хлопает по бульонному одеялу.       — Прости меня, я не хотела! Тебе не горячо?       Она смотрит на него, их лица близко друг к другу. Оливер слегка покраснел, и Фелисити думает, что ему горячо. Рука отшвыривает одеяло с ног, она снова переводит взгляд на него.       — Всё в порядке, Фелисити, такое могло случиться с каждым, — успокаивает он.       — Нет, я всё время делаю и говорю какие-то глупости.       Они по-прежнему находились близко друг от друга. И Оливер не выдерживает и тянется к её губам. Фелисити ошеломлена, замирает, чувствуя его жар. Он спокойно отодвигается от лица девушки, наблюдая, как его девочка шокирована. Фелисити хлопает глазами, понимая, что всё ещё держит руку на его груди, и отдергивает её.       — Я… не…       — Мне стоит переодеться и сменить постельное, — его голос звучит спокойно. Фелисити встрепенулась.       — П-переодевайся, а я сменю постельное. — Она встала. — Оно у тебя в комоде?       Позже Оливер отсылает её домой, ссылаясь, что ему уже лучше. Фелисити немного отпирается, но затем соглашается, и они прощаются. Оливер довольный засыпает, и ему на следующий день действительно становиться лучше. Он с аппетитом съедает оставшийся бульон и посылает Джону смс:       «Спасибо».       А Фелисити не может уснуть этой ночью, лежа, она ворочается и думает, чем же был этот поцелуй. На следующий день она возвращается в логово, чувствуя себя разбитой. Когда Оливер через пять дней возвращается в команду, он узнает, что Фелисити свалилась с гриппом. Он ловит на себе недвусмысленные взгляды команды, а вечером наведывается к девушке.       Завёрнутая в одеяло, лохматая, раскрасневшаяся и трясущаяся от лихорадки, Фелисити открывает дверь.       — Оливер? — хрипит удивлённо девушка.       — Кажется, тебе нужна моя помощь, — улыбается он.       Оливер заходит в квартиру — там полный беспорядок. Фелисити, засуетилась, прибирая по пути вещи, и Оливер останавливает её. Отводит в спальню, насильно укладывает в кровать, и просит принять таблетки. Пока девушка беспокойно спит, он убирает квартиру, готовит бульон и ждёт, когда его девочка проснётся. Он чувствует себя виноватым, что заразил её, но за поцелуй он извиняться не собирается. И когда она окончательно выздоровеет, обещает себе Оливер, он пригласит её на свидание, где не будет сдерживать себя в своих чувствах.