Сомнабория

В далекие-предалекие времена, до падения Арлатана, до Завесы, до людей, когда все элвен были бессмертны, а полы мылись сами, жили-были Эльгар'нан Отец Всего с Митал Великой Защитницей. Как-то раз говорит Эльгар'нан Митал: — Поди-ка, Митал, по Тени помети, пару тысяч рабов в жертву принеси, не наскребешь ли магии на сомнаборию. Взяла Митал ножичек, реки крови пролила, по Тени помела, мощь титана впитала, духов призвала и наскребла магии горсти две. Замесила лириум на крови, состряпала сомнаборию, опалила драконьим пламенем и в Источник студить положила, наказав любимому своему храмовому рабу сторожить пуще ока. Сидел-сидел любимый раб на ступенях Источника. Солнце высоко, госпожа далеко, так и сморило его. Впал в Утенеру и не заметил. Сомнабория же полежала, полежала, взяла да и покатилась — из Источника на ступеньки, со ступенек на пол, по полу к двери, прыг через порог — да в парадный зал, из парадного зала к колоннаде, от колоннады на двор, со двора за ворота, в Арборскую глушь, все дальше и дальше. Вернувшаяся же в храм Митал увидала спящего раба и пустой источник и закручинилась. Много труда в Сомнаборию было вложено, много рабов пожертвовано, даже за титаном к дурген’ленам спускаться пришлось. Долго горевала Митал, лила слезы хрустальные — да прямо на раба своего нерадивого. От слез тех проснулся раб и ужаснулся содеянному. На коленях пополз он к госпоже своей, умоляя казнить его немедля, ибо жить с таким позором было мучительно зело. Не Милосердием была Митал, но Справедливостью. Абеласом нарекла она раба своего, Скорбью великою, и велела сторожить Источник, покуда не иссякнет он. Возопил раб в отчаянье, ибо не могли иссякнуть мудрость и память элвен. А значит, не будет конца и его наказанию. Долго рыдал Абелас над своей нелегкой судьбой, да и уснул, притомившись. В то же время мимо храма проезжали Эльгар'нан и другие эванурисы. Решили они проведать Сомнаборию, но увидали лишь Источник да спящего Абеласа. Зароптали эванурисы, зашептались за спиной Эльгар'нана. Неужто выдумал он все и Сомнабория лишь побасенка для доверчивых? Услыхал их Эльгар'нан, разъярился. Не стерпел сомнений в мощи своей, а гнев обратил не на эванурисов, но на Митал, сочтя ее виновной в злой шутке. Кинулся Эльгар'нан на Митал, не дав слова молвить, да и убил насмерть. Затаила обиду убитая Митал, Мать Мести, но до поры укрылась в Тени, выжидая часа для расплаты. Тем временем катилась Сомнабория по дороге, а навстречу ей Фен’Харел Ужасный Волк: — Сомнабория, Сомнабория, я с твоей помощью Завесу поставлю! За Митал отомщу, рабов освобожу! — Не ставь Завесу, Фен’Харел, я тебе песенку спою: Я Сфера Могучая, Я по Тени скребенная, Кровью умытая, На лириуме мешанная, В огне драконьем печенная, В Источнике Скорби стуженная. Я от Эльгар'нана Всеотца ушла, Я от Митал Великой Защитницы ушла И от тебя, Фен’Харела, подавно уйду! И покатилась по дороге — только Фен’Харел ее и видел! Пришлось Фен’Харелу Завесу своими силами ставить. Непростое дело было, нелегкое. Утомился он, облысел от натуги да и прилег отдохнуть на семнадцать тысяч лет. Годы в Утенере пролетели что миг, и в означенный час пробудился Фен’Харел ото сна. Открыл он глаза, предвкушая увидеть новый прекрасный мир. И ужаснулся. Не прошли для элвен даром эти века, не спасла Завеса Народ от страданий. Иссякала магия, смерть забирала все раньше. Настала эпоха людей. Не склоняли более смертные голов, не опускали глаз. Не видели они в элвен былого величия, а видели лишь остроухих рабов. Не людская кровь текла теперь по жертвенным алтарям. Не стало эвлен. Оскудел мир. Возопил Фен’Харел от отчаянья, завыл волком от горя. Понял он, что не того нарекла Митал Абеласом. Но прошлого не воротить, и решил Фен’Харел, сменив облик и имя, исправлять содеянное. Вспомнил он о Самнабории, последнем творении возлюбленной Митал, и отправился на поиски. Сомнабория же, старая и опытная, видавшая гибель Арлатана, расцвет и упадок Империи Тевинтер, пять Моров и бессчетно войн, почувствовала пробуждение старого знакомца и поняла, что пора катиться дальше. Долго ли, коротко ли, но, как ни петляла по лесам да оврагам Сомнабория, свел все же Имперский тракт ее и Фен’Харела: — Сомнабория, Сомнабория, я с твоей помощью Завесу уничтожу! За Митал отомщу, рабов освобожу! — Не ломай Завесу, ибо навлечешь беду великую. Прозреет небо зеленым оком, войдут смертные в Тень, содрогнется земля от вздоха титана, наги изберут правителя, а кунари вторгнутся во Дворец Зимы. — Все равно сломаю. — Тогда послушай для начала мою песенку: Я Сфера Мудрая, Я по Тени скребенная, Кровью умытая, На лириуме мешанная, В огне драконьем печенная, В Источнике Скорби стуженная. Я от Эльгар'нана Всеотца ушла, Я от Митал Великой Защитницы ушла, От тебя, Фен’Харела, раз ушла И снова уйду! И покатилась по дороге — только Фен’Харел ее и видел! Крепко задумался Фен’Харел. Ослабел он в Утенере, а Сомнабория тем временем наливалась силой, набиралась мудрости, напитывалась хитростью. Не догнать ее, не пленить, себе служить не заставить. Не верит Сомнабория Фен’Харелу. Долго Фен’Харел думу думал, элувианы разведывал, старых соратников искал. И вот надумал наконец подослать к Сомнабории того, кто сам не будет знать, что исполняет волю Фен’Харелову. На том он и порешил, и отправил он гонцов своих по всему свету искать того, кому хватит силы и тщеславия выпустить мощь тысячелетнюю Сомнабории и прорвать Завесу. И нашли гонцы Корифея, тьмой порожденного магистра, жаждущего воссесть в Граде Златом и не ведающего ужаса последствий своего желания. Рассказали ему гонцы о Сомнабории, но не прямо, а лишь намеками, разбередив в Корифее азарт и любопытство, да такой силы, что сами содрогнулись. Отыскал Корифей Сомнаборию, речами сладкими да воспоминаниями общими об эпохе ушедшей усыпил ее бдительность, упросил помочь, уговорил силой поделиться. Согласилась Сомнабория, очарованная обещаниями, рассказала Корифею, как проникнуть в Тень, согласилась отдать всю мощь свою ради справедливого будущего. Долго строили Корифей и Сомнабория планы, судили и рядили по-всякому о том, как заживут народы Тедаса в мире и равенстве. Но в день великий, по звездам высчитанный, пошли все планы Священным Прахом. Увидала Сомнабория истинную темную суть Корифея и поняла, что обманулась. Отказалась силой делиться, укатиться попыталась, а Корифей ей и говорит: — Сомнабория, Сомнабория, я твоей силой-то все равно овладею! В Тень войду, на Золотой Трон сяду! Богом стану! — Где тебе, скверной порченному, богом быть! Где тебе, жрецу-без-бога, моей силой владеть! Я Сфера Гневная, Я по Тени скребенная, Кровью умытая, На лириуме мешанная, В огне драконьем печенная, В Источнике Скорби стуженная. Я от Эльгар'нана Всеотца ушла, Я от Митал Великой Защитницы ушла, Я от Фен’Харела дважды ушла И от тебя, Корифей, подавно уйду! — Не уйдешь, я тебя кровью жертвы невинной, Джустинии, что Пятой зовут, свяжу. Подчиню, порабощу, заставлю силой делиться! — Связать свяжи, но не видать тебе силушки моей! И откатилась Сомнабория прямо к проходившей на удачу мимо Эллане Лавеллан. Опалила зеленым пламенем руку белую, заклеймила силой великою да от гнева Корифеева в Тень до поры и спрятала. Разорвалось небо, посыпались на землю демоны бессчетные. Великое горе настигло Тедас. Сомнабория же, надежно связанная путами магии кровавой, вернулась к Корифею, но не было ему в том утешения. Ушло из Сомнабории могущество, и лишь ей одной был ведом миг, когда восстановятся ее силы. А Эллана Лавеллан, без ее ведома Фен’Харелом ведомая, из Тени вернулась, Брешь закрыла, Вестницей стала. Тайно следила за ней Сомнабория, гадая о будущем. Росла и ширилась слава Элланы, а с ними крепла уверенность Сомнабории в том, что должно было совершить. В судьбой означенный час встретились Эллана, Корифей и Сомнабория. Долго бились Корифей и Эллана и никак не могли одолеть друг друга. Сомнабория же наблюдала, до поры не вмешиваясь. Видела она и Фен’Харела, таящегося в тенях, видела мысли его безумные. И покинули крохи сомнения Сомнаборию. Подкатилась Сомнабория к Эллане, а та и спрашивает: — Сомнабория, Сомнабория, куда катишься? — По дорожке судьбы к тебе качусь, Элланочка, подсобить в бою неравном. — Сомнабория, Сомнабория, а спой мне песенку! И Сомнабория запела: Я Сфера Обреченная, Я по Тени скребенная, Кровью умытая, На лириуме мешанная, В огне драконьем печенная, В Источнике Скорби стуженная. Я от Эльгар'нана Всеотца ушла, Я от Митал Великой Защитницы ушла, Я от Фен’Харела дважды ушла, Я от Корифея ушла, А от тебя, Элланочка, не уйду! И отдала Сомнабория все силы свои, от Фен'Харела сбереженные, от Корифея утаенные, Инквизитору Эллане, чтоб извела она врага своего заклятого, небо навек залатала да Тедас сберегла. Всю себя отдала Сомнабория да и раскололась. Ибо за века полюбила она мир смертных пуще себя. Так и не стало более Сомнабории. Не катиться ей больше по дорогом дальним, не петь песен дивных. Лишь ветер шумит над полем ратным, принявшим последнюю песнь Сферы Спасительницы. Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец.