Запретные чувства.

— Курт, ты идиот, иди сюда, болван! Куда ты идёшь, дебил?! — кричу, поднимаясь с дивана. Коленки под тяжестью тела подкашиваются, из-за чего приходится схватится за чьё-то плечо. Человек не обращает на меня никакого внимания, явно успев выпить, поэтому спокойно вздыхаю. Пытаюсь растолкнуть море подростков, дабы пробраться туда, куда направляется Джейсон. Их так много, что идея устроить очередную вечеринку уже не кажется мне такой захватывающей, как описывал Курт, стоя за углом нашей школы с сигаретой в зубах. Когда я подхожу к другу, он уже подкатывает к блондинке, чьё лицо оказывается смутно знакомым мне. Вспоминаю, где же я мог увидеть её, в каком месте, разговаривал ли с ней. Мало ли, когда-то по пьяне мы случайно переспали с ней. Всё возможно, конечно. Но вдруг она сама помогает мне вспомнить, осуждающим взглядом посмотрев мне в глаза. Отталкивает. Хочу отвернуться, но что-то не даёт сделать этого, поэтому просто изучаю её голубые глаза. Голубые… Такой цвет всегда ассоциировался у меня с небом, заполненным пушистыми облаками. С морем, где я часто бываю с родными. Мы играемся взглядами, будто на войне. Оба сейчас нахмурились, изучая глаза друг друга. Со стороны это может показаться до безумия странным, но… плевать. Кэсси Блэйк. Интересно, что она делает на моей вечеринке, в моём доме? Она думает, что даже если будет грубить мне каждую секунду, то имеет право приходить ко мне домой на любую движуху? Нет, детка, так нельзя. Только не со мной. — Ну же, малы-ы-ышка, — сладко шепчет Курт. Тихо, но даже сквозь эту оглушающую музыку могу услышать. Наконец отрываю взгляд от Кэсси, переведя его на светловолосого парня, который всё это время находился тут, возле нас. — Ты же хор… хоророш. хор-ро-ошая девочка… — запинается, ухмыляясь своей пьяной ухмылкой. Приближается лицом к её шее, убирая слегка волнистые волосы за спину. Эти «милости» вызывают у меня рвотный рефлекс, ещё чу-чуть и меня вырвет прямо на их головы. Блондинка вздрагивает, закусывая нижнюю губу, когда Курт касается её шеи, оставляя мягкие поцелуи. Вижу, как из её губы течёт кровь. Она настолько сильно закусила её, что та порвалась? Зачем? Мне всегда казалось, что поцелуи это что-то приятное, приносящее удовольствие. Так, Дилан, очнись, ты должен выгнать её из своего дома. Она не желанный гость тут. — Отойди, — шипит, но Джейсон как будто не слышит её, продолжая покусывать кожу ключиц. — Я сказала: отойди! — кричит громче, пытается оттолкнуть парня от себя. Но всё тщетно, она слабее его в раз сто. — Чего ты пялишься? Убери своего друга-ублюдка от меня! Он же съест меня, мать твою! Мой мозг не реагирует на крики блондинки, поэтому просто стою, наблюдая за тем, как отуманенный алкоголем и, возможно, наркотой, Джейсон соблазняет Кассандру, которая изо всех сил пытается оттолкнуть парня от себя. И это до жути странно, ведь любая девушка хотела бы переспать с плохишом Куртом. Так всегда было и будет. Без исключений. Подсознание говорит мне, чтобы я убрал своего друга от неприступной Блэйк, но сам я не хочу этого делать. Плевать, что он приносит ей огромный дискомфорт. Плевать. Мне на всё плевать, если честно. Я не из тех, кто придёт на помощь в любой момент даже к незнакомому человеку. Меня не касается её жизнь и то, что они делают. Бросаю безразличный и ничего не значущий взгляд в её сторону, после чего разворачиваюсь на пятках и иду. Не знаю куда, уже не могу ориентироваться в собственном доме, но иду. Краем глаза всё же успеваю заметить, как Кассандра резко, но с успехом отталкивает от себя Джейсона, который падает на пол. Наверное, больно. А девочка-то у нас не слабачка, просто притворяется ею. Решаю, что стоит всё-таки помочь другу и, как бы нелепо это не выглядело, возвращаюсь назад. Чувствую на себе взгляд разгневанной Кэсси и, чтоб ещё немного поиздеваться над ней, смотрю в её глаза. Они заметно потемнели, и я больше не вижу этого неба и моря. В них осталась лишь темнота, ведь они действительно стали чёрными, как… как смерть. Странная ассоциация, но да. Никогда не любил тёмные цвета и всё, что с ними связано. Я светлый человек, как бы странно это не звучало, а всё тёмное меня никак не привлекает. Абсолютно никак! — Хватит. Пялиться. На. Меня, — не своим голосом, а каким-то тихий басом, выделяя каждое слово, со злостью шипит Кэсси. От её шипения становится не по себе, но отбрасываю это «не по себе». Что эта хрупкая девушка, что весит не больше сорока пяти килограмм может сделать с семидесяти килограмовым мною? Ни-че-го. Она даже сбить с ног то меня не сможет, не говоря уже о том, чтобы избить или как-либо иначе навредить мне. Не отвожу взгляда, с презрением оглядывая девушку с ног до головы. Такая низенькая и худенькая, такая хрупкая, что, кажется, если её затронуть хоть пальчиком — она разобьётся, как та мамина любимая ваза, которую только что уронил какой-то парень. Стоп. — Эй! Чувак! Ты хоть знаешь, сколько стоит эта ваза?! Ублюдок! Ну-ка иди сюда! — пытаюсь перекричать чёртову музыку, которая по непонятным для меня причинам начинает жутко раздражать. Отвожу взгляд от Кассандры и, рассталкивая людей, от которых слышу поток матов, бреду в сторону виновника. Светловолосый парень, вероятно, даже не услышал моих возмущений, ведь без остановки продолжает целовать и лапать какую-то девчонку в короткой юбке. Не удивлюсь, если она даже несовершеннолетняя. Я не люблю вечеринки, а устраивать их тем более. Но с детства у меня есть лучший друг, который всегда был весёлым и похотливым мальчишкой, и, естественно, он просто обожает разные тусовки. Да, возможно, это странно — общаться с человеком, вкусы которого отличаются от твоих. У нас действительно часто бывают разногласия, из-за которых происходит много ссор. Он любит веселиться, а я не очень. Он здоровый, а я нет. Иногда они бывают даже из-за чего-то реально глупого. Но, к нашему же счастью, мы быстро миримься, ведь оба не умеем держать на друг друга обиду. Наверное, в этом есть огромный плюс нашей с ним дружбы. Бесит ли он меня? Очень. Ценю ли я его? Определённо.

***

Блондинка хмурит светлые брови, когда шатен, наплевав на их зрительный контакт, прошёл мимо. Всё бы ничего, с чего бы ему играть взглядами с Блэйк, они никто друг другу, но дело в том, что его друг до сих пор валялся на полу. Жалкие попытки подняться закачивались головокружением и болью в голове, поэтому встать не получалось. Пока ему кто-нибудь не поможет, он не встанет, так всегда. Обычно Дилан помогает ему в этом. Обычно. Но не сейчас. Кэсси закатывает глаза к белому потолку, отходя подальше от светловолосого. Шаркает ногами по тёмному ковру, облитому разными видами алкоголя. Да, несмотря на то, что он какого-то бордового цвета, пятна всё равно остаются заметными. Если завтра О’Брайен не успеет прибраться к приезду родителей, ему точно попадёт. И не только за ковёр, но и за разбитую посуду, бардак по всему дому, вонь от пива. Подходит к большому дивану. На нём сидит несколько человек, на вид они выглядят более менее трезвыми, общаются спокойно так, поэтому Кассандра бесшумно садится рядом, взяв с журнального столика стакан с жидкостью, от которой жутко воняет. Приближает стакан к носу, нюхает. Ей никогда не нравился этот неприятный запах. Наверное, потому что она никогда не напивалась в стельку, чувствуя боль внутри себя, в своей душе. В этом её проблема, она не чувствует внутри себя пустоту. Или не хочет осознавать, что там действительно пусто. Делает глоток, после которого её лицо слегка морщится. Через силу проглатывает, так как горло жжёт. Не вкусно, но расслабляюще. Выпивает оставшуюся жидкость. Ей начинает нравится это всё. Берёт уже бутылку, что наполовину пуста. Обхватывает горлышко губами, выпивая всё залпом. Ей хорошо, очень хорошо. Музыка вокруг звучит как-то приглушённо, мысли в голове путаются. Она ничего не чувствует. Пытается встать, но резко появившаяся тяжесть в теле не даёт этого сделать, поэтому снова падает на мягкий диван. Неужели её так унесло после двух стаканов? Удивительно, что алкоголь может сделать с человеком, который никогда не пил. Ребята, что сидят возле неё начинают громко смеяться, что даже музыка не способна заглушить их заразительный смех. Ей вдруг тоже становится весело и, даже не осознавая этого, она начинает звонко смеяться. Вдруг весёлое настроение куда-то резко пропадает. К горлу подступает тошнота, её вот-вот вырвет. Хватается за предзголованик, пытается встать. У неё это получается. Ноги переплетаются, из-за чего ходить становится до невозможности трудно. Держится за стену, перебираясь ближе к лестнице на второй этаж. Ей нужно в туалет. И если она не попадёт туда в ближайшие несколько минут, то её стошнит прямо в цветочный горшок. Наконец добравшись до лестницы, она еде как поставила ногу на первую ступеньку. Всё тело изнывало от боли, руки дрожали, ноги вообще не слушались хозяйку. Пришлось очень постараться, чтобы не упасть прямо там. Трёт шею. Больно. Невыносимо больно. Хватается за перила в надежде, что они помогут ей не упасть. Еле как забирается по лестнице вверх, несколько раз чуть не споткнувшись. Голова идёт кругом, невозможно разобрать ни одной мысли. Кэсси швыркает носом, чувствуя, как тот издаёт нечто похожее на «хлюп». На её лице сама по себе появляется скромная улыбка, которая спадает, когда какой-то парень резко толкает её. На секунду теряет равновесие, но вовремя хватается за деревянные перила, не дав телу упасть. Ей больше не хорошо. Бредёт по коридору. На втором этаже людей гораздо меньше, чем внизу, так что передвигать ноги намного легче, не об что запнуться. Дёргает ручки каждой двери, в надежде, что комната за ней окажется ванной. Но сколько бы она не дёргала их, открылось лишь пару и то в них обязательно кто-то был и занимался непристойными делами. Наконец найдя ванную комнату, Кассандра, успев лишь закрыться, упала к унитазу. Желудок никак не мог очиститься окончательно. Все мысли запутались и что-то ей подсказывает, что отчасти это не из-за алкоголя. Голова раскалывалась от боли, желудок болезненно сжался. На руках выступили синяки от прикосновений со стороны Дилана этим утром, плечи болели, шея тоже. Она не понимала, почему появляются эти синяки и ожоги. Вернее, понимала, что они появляются, когда её кожи касается человек, но… но почему они появляются? Почему они мучают Кэсси на протяжении нескольких лет? Убирает волосы за уши, чтобы они не запачкались. От рвоты жутко воняет, из-за чего Кэсси лишь морщит лицо в гримасе отвращения. Идёт, не замечая никого вокруг. Алкоголь затуманил всю голову, поэтому плохо ориентируется в толпе. Толкает подростков, которые что-то неразборчиво ворчат, толкая в ответ. Она уже ничего не чувствует, нет этой боли, которую она бы чувствовала, будь её организм чист. Но, к счастью, он наполнен всякими гадостями. Зажмуривается, когда чувствует, как кто-то наступил ей на ногу. Нет, всё-таки чувствует, но, к счастью, только физическую. Ей больно во всех смыслах, что только существуют. Да, смыслов бывает очень много, только большинство думают иначе. Открывает входную дверь, выходя на улицу. Свежий воздух тут же ударяет в нос, становится прохладно. Обнажённая кожа покрывается мурашками, из-за чего она обнимает сама себя руками, чтобы хоть немного согреться. Садится на одну из ступенек крыльца, наблюдая за людьми. Замечает несколько детишек, одетых в костюмы супергероев, которые со смехом обходят дом О’Брайенов, косо взглянув в сторону Фэй. Она пытается улыбнуться, чтобы не спугнуть ребят, но те только ускоряют шаг, смех стих. Она напугала их. Она — монстр. Достаёт из кармана пачку сигарет, вытаскивая одну. Обхватывает её губами, поджигая кончик. Ей нравится это делать, нравится вредить себе, постепенно убивать себя, уничтожать. Она не такая, как все, так зачем же ей жить существовать в этом чёртовом мире? Зачем терпеть унижения от других, когда можно покончить с этим в одну секунду? Всего один вопрос и пять букв: зачем? Слышатся шаги позади, и Чемберлен резко оборачивается. Лицо человека, что стоит позади неё невозможно полностью разглядеть в темное время суток, но вид у него пьяный. Парень шатается из стороны в сторону, широко улыбаясь. Его зрачки расширились до такой степени, что радужки практически не видно. Интересно, а какой у него цвет глаз? Голубой? Карий? Зелёный? Ей неизвестно, увы. Он присаживается рядом, зажав одну ладонь между коленок. Другой рукой достаёт и кармана пачку сигарет, засовывая одну из них в рот. Поджигает кончик, делая затяжку. И, видимо, он сделал что-то не так, ведь тут же из него вырвался кашель. — Ты вообще умеешь курить? — спрашивает шатенка, краем глаза следя за действиями парня. Тот еле заметно ухмыляется и кивает, вновь засовывая сигарету между зубов. — В таком случае, почему же ты подавился? — хмыкает, повернув голову в его сторону. Светловолосый слегка задумался, а Фэй тем временем получше рассмотрела его. Разрез глаз красивый, а вот цвета не видно. Губы не толстые, но и не тонкие, нормальные в общем. Нос прямой, скулы острые. Что-то знакомое, но… — Просто я пьян, — отвечает, будто это оправдание. — Бред, — усмехается Чемберлен, отвернувшись и выпускает изо рта дым. Джейсон смотрит на неё, дожидаясь следующих слов. — Если человек умеет курить, то не важно, пьяный он или нет. Он всё равно не может кашлять, когда курит. Как в первый раз, блин, — смотрит вперёд. — Наверное, ты всё-таки не умеешь правильно делать это. Я имею ввиду курить, если что. Уже стемнело, на небе появились яркие звёзды. По дороге иногда проезжают машины, люди в которых возмущённо цокают языками, замечая, чем занимаются двое подростков в такое позднее время. Да, они курят. А кто не пробовал этого делать? Кто? Зубрилы в школе, которые считают это вредным? С чего все так думают? Даже самые умные ученики любой школы пробовали курить. И, возможно, курят даже сейчас, просто не показывают этого. — А ты типа умная, да? — спрашивает, пододвинувшись чуть ближе к девушке. Та абсолютно не реагирует, делая новую затяжку. Смотрит перед собой, но перед ответом поворачивает голову к Курту и выдыхает дым ему в лицо. — Я не умная, — горько усмехается. — Я просто очень внимательна, вот и всё. Встаёт со ступенек, кидая остатки сигареты на них и притоптывает ногой. Джейсон повторяет за ней, встав напротив. Оба рассматривают лица друг друга, пытаясь узнать что-то, что неизвестно никому. Смотрят друг на друга, но их взгляды не пересекаются, странно, но так и есть. — Я… — мешкается светловолосый, переминаясь с ноги на ногу, шатаясь — алкоголь ещё не успел выветриться до конца. — Я… Эм… Меня зовут Джейсон, а., а тебя? — пытается стоять прямо, но ничего не выходит. — Это не так важно, — улыбается, облизнув розовые губы. — Не думаю, что мы когда-нибудь заговорим, — она напилась, но мыслит трезво. Удивительная девушка. — Прощай. — Ох… — томно вздыхает Курт. Эта девчонка слишком мудренная, как он её раньше не замечал? — Прощай.