Утопающий

      В бар ходят не за новыми эмоциями. Заблуждение же, четко сформированное большими умами постоянных посетителей с вечно пьяными, шальными глазами. Веришь что все прекрасно. Пробуешь на вкус собственные натянутые улыбки, такие слащавые и правильные, что лицо предательски наливается злостью. Посмотри какая я счастливая! Да бесполезно кричать, когда горло обжигает новый гравированный стакан жгучего виски. И дышать спокойнее стало. Неприятное чувство лжи и лицемерия утонуло в алкоголе, предварительно отбив остатки материальности об сколотый ноготь.       Можно лепить на стены фотографии с радужными улыбками на лице, с пьяными, «счастливыми» глазами. Хвастаться перед друзьями, мол: «Мне весело было». И ведь никто не заметит тень залёгших под глазами синяков и красных белков глаз. Не от недосыпа, нет, что вы. Просто лить слезы в подушку по ночам не лучшая идея для ее лучших лет.       Не плачь, девочка. Счастье просто постучало в чужую дверь.       Маска радости удобная, натягивается на лицо, как родная. Как новая кожа, чистая, взамен изношенной, старой. Люди к ней тянутся, танцуют рядом, как можно ближе, знакомятся. А на них самих их столько, что и не сосчитать. Замечаешь вроде, хочешь закричать мол, покажи себя настоящую.       Искреннюю       Но мысль, что нужно дать что-то взамен остужает пыл.       Незачем.       Сильные девочки не плачут. Глупо тратить драгоценную влагу на истерику. Давиться собственными слезами и соплями, смотреть на красные глаза и мокрые щеки. Странно. Так не унять тупую боль в груди. Как будто кто-то вскрыл грудную клетку, добирался безжалостными руками до сердца через острые осколки расскрошенных рёбер, через кровь и лимфу. Добрался, резанул ножом и бросил так. Проводишь дрожащей рукой по свежим ранам да только нетронуто все, затянуто мышцами и кожей. Кажется, люди называют это душевной болью, не имеющей ничего общего с материей. Так почему же описывают ее всегда наравне с физической, применяя все возможные метафоры? Бессмыслица.       Так или иначе нет выхода из железной коробки мира. Горбатого могила исправит. Только через нее учишься на своих ошибках. На одни грабли дважды не наступишь говоришь? Ха. Можно дважды перелезть через забор с колючей проволокой, если только захотеть.       А вера в лучшее живет где-то. Да только черт знает где.       Не найти без фонарика. Небо темное, без луны и без солнца. Нечего им здесь делать. Спаслись с тонущего корабля. Теперь радуют своим светом вдали забытый всеми Плутон. Псевдопланета отверженная всеми. Бедняжка.       Она раньше не пила, хорошо училась и слушалась родителей. Надевала цветные платья, легкие балетки и розовые очки. А в голове столько идей для спасения мира от бесчестия, боли и страданий. На юриста училась чертовка. Пока не загремела в отдел милиции по делам несовершеннолетних за кражу в особо крупных размерах. И вопрос напрашивается, бьется где-то в клетке, — что? Ради чего портить свою ещё не начавшуюся жизнь? Банальщину. Кольцо с зеленым стеклом, которое гордо называли изумрудом. Как и случается с людьми. В цветной, искрящейся золотом упаковке простые карамельки.       Мечты разбились о реальность, острыми краями наружу. Исправительные работы на благо обществу и на принцессе уже не дорогие платьица с длинным шлейфом, а полосатая тюремная роба с порядковым номером. Индивидуальным. Пыталась быть особенной — стала хуже чем все. Можно ли называть это достижением? Риторический вопрос.       А что если несовершеннолетие — это лишь демо-версия жизни? Как никак, семнадцать лет не срок, не посудишь за достижения. Что если дальше будет хуже? Стеклянный камень станет изумрудом, срок реальным, а мужчины рядом — похотливые глупцы. Что тогда? О чем мечтать? О прекращении невыносимой пытки или может о возвращении домой? О мягкой подушке в дубовом гробу? Жить от зарплаты до зарплаты, голодая в перерывах? Хороша жизнь, ничего не попишешь. Но только понимая это можно выжить.       А зачем? Ради людских масок? Или ради грез о солнечном свете? Точка отсчета где-то затерялась, не начнешь жизнь заново. Пустота. Теперь только на шесть футов под землю.       — Повторите пожалуйста! — заплетающимся языком бормочет она. Перед ней неохотно ставят четвертую стопку водки. Что же ты с собой делаешь?       Залпом, без закуски и прочих банальностей. Это ни к чему. Если предначерчено умереть от переизбытка алкоголя в крови, то так оно и будет. Зачем оттягивать нити судьбы, бороться за то, чему не миновать. Ровно как и незачем бороться за эту гнилую до середины жизнь, если планета с глупым именем «Земля» скоро утонет, как Титаник, в море лжи и преступлений. Мы сами сгубили место своего проживания. Ножом до самого сердца, водой в легких. Пора нести наказание.

***

      Идеально выглаженный воротничок на темно-синем платье-футляре, волосы собраны в ровный хвост, под глазами залегли сливовые круги — границы реальности в форме полумесяца. Немного тона и она снова идеальна. Карамельная девчонка. Та, от которой многого ожидают: оценки, в разы лучше превосходных, начитанность, воспитание, этикет. Еще много можно перечислять достоинства, но да нет в этом смысла. Она именно такая. Правда, без масок.       Лучшая. Вот что о ней говорят. Хорошая дочь, вся пошла в мать. Ей бы теперь выйти замуж за сыночка богатых родителей и зажить счастливой жизнью где-то заграницей в красивом доме. Так ведь выгодно родителям. Нет рядом дочки — значит нет груза, тянущего их семейный бюджет в пропасть. Ведь девчонку содержать надо. Книги нынче дорогие.       А она хорошая. Добрая слишком. Как бы из-за этого не размазали ее душу о шершавую стенку. Ей бы хоть минутку свободного времени, и она помогла бы всем нуждающимся. Такие, как она, живут в своем идеальном мире, сердце таких скрыто за титановыми ребрами и железными мышцами. Попробуй доберись.       Она часто улыбается. Искренне так, по-настоящему, будто бросая вызов этому лживому устою мира. Борется за что-то, чему даже не знает названия. Может за «мир»? А есть ли такое слово в самых толстых информативных словарях сотен библиотек? Настанет время и она перепишет их все. И первым словом в этом огромном списке будет «надежда».       Кто такие люди? Мешок из крови, костей и нервных сплетений? Отработанный материал без конкретной задачи? Нет, люди — это жизнь. Это то, что населяет пойманную в капкан планету. Не все плохие. И пусть миром правит хаос и идиоты, есть еще люди, которые готовы отстроить его заново. Надо лишь только дать им время. Совсем немного.       Она боится. Боится выступить против всех. Сказать что-то, чего нельзя было говорить, и сделать то, что может принести кому-то существенный вред. Дорога в ад выстелена из лучших побуждений. А самая главная ниточка, удерживающая хрупкую смертельную дорожку — бунт. Крики, непонимание и боль. Вот что это. Разве она может вернуть людям жизнь, если ее убьют? Ха.       Она ещё жить хочет. Молода ещё, глупа. Пытается изменить то, чего не понимает. За розовыми очками не видно ведь плохих людей, вот и для нее они все хорошие. Понимает, конечно, что-то, что взрослые называют «жизнью» — простое существование. И знает, что они сами довели себя до такого. Не своей идеальностью точно. Такие люди. А взрослые не дают молодому поколению высказаться, открыть им самим же глаза на мир, на то что они делают не так. Не достаточно умны — опыта мало. Да только в чем? Не к нам вопросы, а к ним. Если только они сами знают на него ответ.       Так может хватит оценивать ум людей по дате в свидетельстве рождения?       Губить самих себя на самом деле просто. Так же просто, как наколоть бабочку на иголку. То спасение, лёгкое и изящное, с такими планами на жизнь. Всего один случай и все в один момент рушится.       На тротуаре растекается молодая кровь, красит его в такой привычный грязный цвет. Уже никого не удивит. Розовые очки где-то на проезжей части, слишком далеко и так не нужно тянутся. Сил нет. Всего одно слово — «смерть». Страшное ли, пугающее? Уже поздно бояться умереть, девочка. Слишком поздно. Надежды, веры в лучшее, и только в последнюю очередь — вдох, что лишает жизни.       Девушки, что хотела исправить мир, изменить угол обзора. Пьяный водитель за рулём дорогой иномарки может и отсидит срок за содеянное, да только что это изменит?       Зачем мы губим то, что нас спасает? Того, кто ничего дурного-то и не сделал. Хотел как лучше, хотел спасти утопающих. Да только не осознавал, что Титаник раскололся на две части. Даже если вытащить его на поверхность, на изжившую свой срок, сырую от крови землю…       …он больше не поплывет.