Папа - важное слово

      Ночью Лиза тихонько перебралась в спальню к родителям. Они так крепко уснули, что даже не заметили прибавление в своей постели. Алла утром проснулась первой, буквально погибая от жары. Она откинула одеяло в сторону и обнаружила рядом с собой мирно спящую дочку. Алла повернулась на бок и осторожно убрала, упавшие на лицо дочери, волосы, после чего также аккуратно потормошила за плечо мужа. Макс повернул голову в её сторону и через пару секунд открыл глаза. — Что, солнышко? — сонно выдохнул он. — Ты сильно спать хочешь? — шёпотом спросила Алла, глядя на него невинным взглядом. — Смотря, что моя девочка хочет, — легонько улыбнулся он, ласково проведя ладонью по волосам жены. — Бутербродик она хочет, — смущённо улыбаясь, ответила Алла. — С чем? — целуя её в лобик, спросил он. — Один с колбасой и один с вареньем, — облизнувшись, ответила она. — Это уже бутербродикИ, — улыбнулся Макс, выделив последнюю букву. — Значит, я хочу бутербродикИ, — чмокнув мужа в щёку, аналогично произнесла Алла. — Что-нибудь ещё? — спросил он, поднимаясь с постели. — А сок у нас есть? — Есть. Виноградный и персиковый, кажется. — Давай виноградный. — Хо-ро-шо, — по слогам произнёс Макс, с улыбкой обернувшись. Вскоре он вернулся в спальню вместе с заказом и, пока Алла уплетала свой ранний завтрак, Макс обратил внимание на дочку, распластавшуюся звездой на постели. — Алусь, а когда Лиза к нам пробраться успела? — спросил он, переведя взгляд на жену. Алла пожала плечами, ставя пустой стакан на тумбочку. — А ты что, тоже не слышал? — задала ответный вопрос она. — Да нет, — ответил Макс, поправляя дочке слегка задравшуюся пижаму, — я так уснул хорошо, что проморгал, — он тихонько погладил Лизу по животику. — Ты поела? — обратился он к жене. — Угу, — кивнула Алла, дожёвывая последний бутерброд. — Доедай и ложись, — Макс легонько коснулся губами её виска, после чего выключил свет и забрался в постель. Через пару мгновений легла и Алла, тут же раскрывшись, когда Макс попытался укрыть её. — И чего мы буяним? — он грозно склонился над ней. — Мне жарко… — Какой жарко? У тебя что, опять температура? — Макс наклонился ниже и коснулся губами лба жены. — Да нет у меня никакой температуры, мне просто жарко, — запротестовала Алла, пытаясь увернуться. — Ну, вроде, не горячая, — с подозрением глядя на неё, произнёс Макс. — Нормальная я… — Алусь, не май месяц на дворе. Ты замёрзнешь без одеяла. — Но пока мне жарко… — А так ты можешь простыть. — Мне жарко, — не унималась она. — Зай, давай я тебе хотя бы простынку принесу? — поглаживая её по голове, осторожно предложил Макс. — А ты не можешь отопление убавить…? — не менее осторожно спросила Алла. — Ты нас с Лизкой заморозить хочешь? — краешком губ улыбнулся он. — А тебе холодно? — на мгновение потупив взгляд, спросила она. — Ну, не жарко — это точно, — Макс продолжал поглаживать супругу по голове, неторопливо перебирая её волосы. — Ладно… Неси свою простыню… — Нет, мне это нравится: «мою»! — усмехнулся Макс. — Да, твою. Потому что я бы отлично могла обойтись и без неё, — Алла тихонько коснулась губами его щеки. — Ну, ты несёшь или нет? Я тебя щас вообще никуда не пущу, — нахмурилась она. — Убежал я уже, убежал, — улыбнулся он, склонившись губами к её обнажённой ключице. — Вот и беги, а не дурью майся, — произнесла Алла, не в силах сдержать улыбки от его прикосновения. — Уже ни задеть, ни поцеловать нельзя, — притворно проворчал Макс, слезая с постели, — дожил. Алла с улыбкой наблюдала за мужей, поближе придвинувшись к дочке и обняв её. Натягивая шорты, Макс продолжал бухтеть что-то себе под нос, что ещё больше веселило Аллу. Подойдя к дверям, он грозно зыркнул на неё, обернувшись, а затем с гордо поднятой головой вышел из спальни.       Алла не успела перевести дух, как Макс уже вернулся. Он молча укутал её в простыню и скинув с себя шорты, забрался под одеяло. — Зачем ты их вообще надевал? — обняв его за пояс, с улыбкой спросила Алла. — Оксана ругается, когда я в трусах хожу, — переворачиваясь на бок, ответил Макс. Она посмотрела на мужа, возмущённо вскинув бровью. — А ты не ходи перед ней в таком виде! — Да? Боюсь, это невыполнимо. Она как призрак этого дома: вездесуща. Я старался ходить окольными путями, как думаешь, был хоть раз, чтобы я на неё не наткнулся? — с улыбкой усмехнулся он. — Вездесуща она…это ты не там ходишь, — пробубнила Алла. — Ой, ворчунишка моя, а, — вздохнул Макс, крепче прижимая к себе жену. — Ты опять? — жалобно проскулила она. — Ну, всё, — он ласково коснулся губами её макушки, — всё. — Мась, давай поговорим о чем-нибудь? — предложила Алла. — О чём, солнышко? Ты же спать хотела? — он бережно поглаживал её по волосам. — Уже перехотела, — надув губки, ответила она. — О чём-нибудь… Ты там, вроде, в отпуск собирался. — Что значит: я? — улыбнулся Макс. — Ну, а кто? — Алла отстранилась от него. — Алусь, а может, всё-таки, в Крым? — улыбнулся Макс. — Так захотелось что-то. — Чего тебе захотелось? Экстримчику? — вскинув бровью, спросила Алла. — Не утрируй, — он сгрёб её в охапку, прижав к себе. — Ну, вот сколько ты там не была? — В том году, Мась, была. На фестивале. — Ну, и что ты там была? Отдохнула? — Да. Море, чайки, песочек, херовы тучи народа — всё в лучших традициях, мне хватило. — Ты на пляже-то хоть была, а? Хватило ей. — Мась, ну, ты же шутишь, да? — пронзительно глядя на него щенячьим взглядом, спросила Алла. — Да шучу, конечно, — легонько усмехнулся он, — но в Крым я бы и правда съездил. — Без меня, — отрезала она. — Ну, всё-всё, пройдёмся по Союзу. О чём мы там с тобой говорили вчера? — спросил Макс. — Как насчёт Латвии? — Холодно, Мась, — напомнила ему Алла. — Точно, зима же, — опомнился он. — Осенило. Ну, что, отдыхающий, ещё варианты будут? — Слушай, я правда забыл, что зима на дворе, — с лёгкой улыбкой усмехнулся Макс. — Так, надо подумать, где сейчас тепло. — Думай, это ты у нас знаток географии, а я вообще спать хочу, — положив руку мужа на своё плечо, ответила она. — Так, кто-то тут сам выбрать хотел, или что, всё? Перегорела? — Утомилася, — улыбнулась Алла, прикрыв глаза. — За пять минут? — улыбнулся он. — Мы — женщины — народ непостоянный, — поудобнее уложившись, ответила она. — Особенно, моя, — легонько усмехнулся Макс. — Вот не надо, — возмущённо протянула Алла. — Ты смотри, я ведь так выберу, — поправляя её локоны, краешком губ улыбнулся он. — Потом не отвертишься. — Ты прекрасно знаешь моё единственное условие — тишина и покой. — Это два условия, — подметил он. — Ну, отстаань, — по-детски протянула Алла. — Знаешь, я бы предложил тебе деревушку где-нибудь под Краснодаром, но сейчас не сезон, — улыбнулся Макс. — А я бы послала тебя: давно, далеко и надолго, но мне будет скучно. — То есть, это единственное, зачем я тебе нужен, да? Обидненько. — Нет, ещё я не смогу спать без тебя, — она приткнулась к нему посильнее и прикрыла глаза. — Какие же Вы, всё-таки, женщины — алчные создания. — Ты повторяешься, мой милый, — улыбнулась Алла. — Д-да? — отчеканил Макс, украдкой взглянув на жену. — Угуу, — протянула она, покрепче обняв его. — Едем-то мы куда, Подлиза Борисовна? — Врежу, — не шелохнувшись, предупредила Алла. — Ладно, Алчонок, как скажешь. Решим после обеда, — сдерживая улыбку, ответил Макс. — Если я буду обедать. Я пока не знаю. — Ну, конечно, перебила аппетит бутербродами, а теперь она не знает, — он легонько потрепал её по волосам. — Сам принёс. — А кто просил? — А надо своей головой думать. — А я не могу тебе отказать. — Иногда у тебя это очень даже неплохо получается. — Это редкие и исключительные случаи. — Не такие уж и редкие, — возразила Алла. — Так, Матильда, спи, — Макс чмокнул её в волосы. — Закончили дискуссию, отдыхать пора. — Сам начал. — Если я признаюсь во всех смертных грехах — ты будешь спать? — улыбнулся он. — Да, — не раздумывая ответила Алла, уютно уткнувшись носиком в шею мужа. — Признаюсь, сожалею и каюсь. Спи. — В чём? — В том, что ты не Дездемона, — вздохнул Макс, — придушил бы давно, ей Богу. Алла подняла на него жалобный взгляд. — Ну, что это за глаза, а? Ну, вот, что это за глазки? — он ласково взял её лицо в свои ладони. Она продолжала, не моргая, смотреть на него, поджав губы. — Алусь, если ты щас же не заснёшь — я за себя не ручаюсь, — сурово нахмурился Макс. — Злюка, — прошептала она, нерешительно поцеловав мужа в щеку. — Я не злюка, я не выспался, — улыбнулся он, крепко прижав её к своей груди. Алла поддалась ему, неторопливо прикрыв глаза. — Всё равно злюка, — почти неслышно произнесла она, утыкаясь в его плечо. — А ребёнок, тем временем, даже ухом не повёл, — подметил Макс. — Злюка, — повторила Алла, проигнорировав его слова. Он промолчал в ответ, решив, что так она успокоится быстрее и, наконец-таки, уснёт. План удался. Кинув ещё несколько реплик и не услышав ничего в противовес, Алла шумно вздохнула и, окинув мужа тяжёлым взглядом, вновь прикрыла глаза, в скором времени преспокойно заснув.       Пока Алла спала, её домочадцы времени зря не теряли. Дождавшись, когда дочка проснётся, Макс вместе с ней ушёл в свой кабинет. Там он разобрался с накопившимися бумагами под чутким руководством ребёнка, а затем они начали разглядывать пляжи ближнего зарубежья, выбирая место предстоящего отдыха. За этим увлекательным занятием Алла их и застала. — Почему, как я не проснусь, вы постоянно здесь? — встав в дверях, поинтересовалась она. — И снова с добрым утром, — улыбнулся Макс. — Первый раз ты мне доброго утра не желал, — тактично напомнила Алла, присев на край его стола. — Это моё несомненное упущение, — он ласково огладил её ладонь, лежавшую на столе. — Чего вы тут хоть делаете? — спросила она, почти невесомо погладив дочь по волосам. — Выбираем, где мы будем отдыхать, — ответила малышка, на секунду отвлекясь от картинок. — Да, и у нас тут полный раздрай, — добавил Макс. — У тебя никаких мыслей по этому поводу не появилось? — Может вы потерпите с этим отдыхом до апреля, а? Ну, куда вот вы щас собрались? Тем более, на поезде. — А в апреле что? — А что в апреле? В апреле выбора будет больше, вода в морях прогреется. — В Красном море и сейчас двадцать два градуса. — Мерил ездил? — скрестив на груди руки, поинтересовалась она. — Для этого у меня есть специально обученные люди, — ответил Макс, невзначай перелистнув дочери страницу. Алла улыбнулась, на мгновение отвернувшись от него. — И что же это за люди? — Люди как люди. Ездят по миру с градусником — температуру морей меряют, — под возмущённым взглядом Лизы он вернул прежнюю страницу, после чмокнув дочь в макушку. — К тому же, за две недели водичка успеет приобрести ещё пару градусов. — Через две недели? — удивилась Алла. — А я думала, что ты сразу ехать хочешь, нет? — Ну, сразу никуда уехать не получится хотя бы по той причине, что у нас сейчас гости, — напомнил Макс. — Но Ник с Лизой через пару дней уже уезжают, — сказала она. — Ты не дослушала, — протянул он, строго глядя ей в глаза. — Извините, месье… — Да. Это было «во-первых». Во-вторых, Марк сказал, что ехать лучше в середине марта, — пояснил он. — Кстати, ты сейчас как себя чувствуешь? — Хорошо. Спина только ноет опять. — Иди садись на моё место, — кивнул Макс, вставая с кресла вместе с Лизой. — Да не нужно, Мась, сиди, — замотала головой она. — Садись, говорю, — он присел на угол стола, временно усадив на колени ребёнка. Алла повиновалась и, обойдя стол, опустилась в кресло, тут же откинувшись на широкую спинку. Немного посидев, она протянула руки к Лизе и Макс осторожно передал ей дочь. — Ну, так что мы решили? — спросил он. — А куда на Красное море-то? Израиль? — Можно и Израиль. Иордания тоже неплохо. — Иордания…? — А что? — Да нет, ничего… Я надеюсь, ты ничем меня щас не огреешь, но…я забыла где это, — Алла прикрыла лицо ладонью. — Максимум — лычку получишь, — рассмеялся Макс. — Не надо, я карту лучше посмотрю… — потупив взгляд, улыбнулась Алла. — Алусь, ну, как ты думаешь, рядом с чем она находится? — С Израилем? — нерешительно выдвинула версию она. Макс молча похлопал. — Я знаю. Я гений, — продолжала улыбаться Алла. — Гений-гений. Ты чем в школе занималась, женщина? — Это когда было?! — притворно возмутилась она. — Когда? — задал вполне логичный вопрос Макс. — Давно, — поджав губы, ответила Алла. — Иордания делит с Израилем Мёртвое море, — «просветил» её Макс. — Ну, вот теперь понятно, вот теперь я вспомнила. Мог сразу так и сказать, — шмыгнула она. — Так что, куда мы путь держим? — спросил он, неторопливо поглаживая жену по голове. — Давай в Израиль, всё-таки. Он как-то сердцу ближе… — И ты знаешь, где он… — бешено улыбаясь, протянул Макс. — В пень иди, а, — стукнув его по руке, нахмурилась Алла. — Мама, ты чего папу бьёшь? — жалобно пробормотала Лиза, подняв к ней глаза. — Да, вот я не понял, ты чего папу бьёшь, а? — вскинув бровью, поддержал ребёнка он. — Папа сейчас получит чем-нибудь потяжелее и по другому месту — это раз, — зыркнула на мужа Алла, после чего переключилась на ребёнка, смягчив суровый взгляд. — Я не бью папу, солнышко. Мы просто играем, — она погладила малышку по голове. — А папе не больно? — Лиза посмотрела на объект своих переживаний. — Папе не больно? — подключилась Алла, вновь посмотрев на него. — Нет, — он с улыбкой помотал головой, ласково погладив их обеих по волосам. — Девчонки, а вы у меня есть ещё не хотите? Алла с Лизой переглянулись и, вновь посмотрев на него, хором выдали, — хотим, — после чего также в унисон рассмеялись. — Тогда: велком ту кухня, — улыбнулся он, указывая над выход из кабинета. — Знаешь, откуда пути исповедимы на все сто процентов? — спросила она, поднимаясь с кресла и попутно передавая ему Лизу. — Очень интересно, — продолжал улыбаться он, беря на руки ребёнка. — Из этого кабинета. Отсюда мы идём только в одном направлении — к еде. — Я думал, ты щас скажешь другое слово, — рассмеялся Макс. — Жрать? Я хотела, но сдержалась, — проходя мимо него, ответила Алла. — Ну, что? За мамой? — спросил он у Лизы, когда Алла скрылась из виду. Малышка утвердительно кивнула, крепче ухватившись за папу, и они быстренько догнали Аллу.