Папа - важное слово

      Макс незаметно зашёл в спальню и уже несколько минут наблюдал за неменяющейся картиной: Алла сидела на кровати, уткнувшись взглядом в письмо, напрочь ничего и никого не замечая вокруг. — Что пишут? — спросил Макс, устав ждать, пока его заметят. Вздрогнув от его слов, словно от разряда тока, Алла подняла на мужа глаза. — Ты чего пугаешь? — с заметной дрожью в голосе негромко спросила она. — Извини, не думал, что ты так напугаешься. Так пишут-то чего интересного? — Ничего… — нервно сглотнула она, свернув письмо. — Однако, это «ничего» тебя очень взволновало, — отметил Макс, стоя на прежнем месте. — Что ты хочешь? — устало спросила Алла. — Я чего хочу? — невесело усмехнулся он. — Хочу, чтобы ты была честна со мной. — И в чём же я с тобой нечестна? — шёпотом спросила Алла, опустив глаза на свои ладони. — Даже не знаю, с чего начать. Как оказалось, у тебя от меня много тайн, — он опустился в рядом стоящее кресло. — Хочешь моё мнение по поводу всего этого? — не поднимая к мужу глаз, тихонько спросила Алла. — Знаешь, о чём я сейчас жалею больше всего? — Хотелось бы послушать. — Я очень жалею о том, что ты всё узнал, что узнал про отца Лизы, что познакомился с ним. Я считаю, было бы намного лучше, если бы ты никогда этого не знал… — прерывисто прошептала она. — Я бы всё равно, Алл, узнал. Рано или поздно мне бы надоели все эти секреты и я бы всё узнал, хотела бы ты этого или нет. — Тогда, что тебе не нравится теперь? Ты всё знаешь. — Что мне не нравится? А не нравятся мне ваши милые беседы, эти уединения в его кабинете, письма мне все эти не нравятся, — тон его был ровным и спокойным, но в голосе всё равно отчётливо слышалось раздражение. — Макс, а знаешь, в чём главное отличие между ним и тобой? Просто он понимает, что между нами уже никогда и ничего не можем быть, а ты — нет, — резко подняв на него глаза, произнесла Алла. — Что с тобой происходит? Ты никогда не кричал на меня, Мась… — Я и сейчас не кричу. — Сейчас — нет…, а в последнее время? Ты же постоянно на меня срываешься, по делу и без… И, если я молчу, то это не значит, что мне не обидно… — она вновь опустила взгляд, на её запястье капнула слеза. Макс поднялся со своего места и присел перед ней на корточки, утерев мокрый след на её щеке. — Только не реви, я тебя прошу. — А ты не доводи меня… — хлюпнув носом, прошептала Алла. — Где Лизка? — В кабинете у меня, рисует. — Она ничего тебе там не напортит…? — Не волнуйся, она у нас девочка послушная, — Макс осторожно притянул жену чуть ниже и коснулся губами её лба. — Ну, чего ты так из-за этого разбуянился? — она легонько потрепала мужа по голове. — Ты, между прочим, тоже не безгрешен, и про девочку я эту до сих пор ничего толком не знаю. — Про какую девочку? — спросил он, ласково погладив её по щеке. — Про Аню твою. — Она не моя и я не хочу о ней разговаривать. — То есть, о твоих похождениях говорить нам нельзя, да? А как меня тут прессовать, так это пожалуйста… — Никто тебя не прессует — это, во-первых. Во-вторых, Аня… — Макс запнулся на её имени. — Ну? Что, Аня? Что ты хотел сказать? — Хотел сказать, что она меня не похищала, но вовремя опомнился, — усмехнулся он. — Но тебя она в заложницы не брала, в любом случае, что равносильно. — Ну, да… вот только я к этому похищению не имею никого отношения. И, если уж ты затронул эту тему, то заметь, он мог попросту выкачать эти документы через меня и не заморачиваться…но он не стал этого делать, хотя согласись, это было бы намного проще. И не пришлось бы подключать всю эту агентурную сеть… Что-то я сомневаюсь, что твои две разведчицы за идею на него работали. — Алл, знаешь, в чём твоя проблема? Ты ведь даже не замечаешь, как начинаешь его защищать. — Никто его не защищает… Да, может он — сволочь…и иногда — та ещё мразь…но он хороший человек, пусть со своими правилами и принципами, но хороший. — Какое дивное сочетание качеств: сволочизм и чистота души. — А знаешь, что ещё я тебе скажу? Вы с ним похожи. Раньше я об этом не задумывалась, а теперь… — Это ты меня щас так завуалировано сволочью назвала? — Дурак, — выдохнула она, ласково проскользив руками по его волосам. — Мась, а у тебя ведь от меня секретов ничуть не меньше, чем у меня от тебя. Только вот мои все уже раскрылись… — Каких это, например? — Например, твоё агентство. Вы ведь там явно не слежкой за неверными мужьями занимаетесь, так? — А, заметь, я такого и не утверждал. — Но и другого никогда ничего не рассказывал. — Алусь, это моя работа, — он встал на колени, устав сидеть на корточках, — можно я хотя бы дома не буду о ней вспоминать? — Ты мне один раз всё расскажи и больше не вспоминай, — она проскользила рукой по его волосам, щеке, а затем и шее. Макс коснулся губами коленки жены, после чего сложил на неё свою голову. — А я не хочу тебе ничего говорить. — Почему? — тихонько спросила Алла, обняв его и нежно поцеловав в висок. — Потому что не хочу, — Макс прикрыл глаза. — А чего ты хочешь? — прошептала ему на ухо она, лежа головой на его шее. — Хочу, чтобы меня все оставили в покое. Хочу вот так просто лежать на твоих коленях, без каких-либо лишних вопросов, — шёпотом ответил он, поглаживая её по волосам. — А мне так неудобно… — краешком губ улыбнулась она. — Да? — он осторожно поднял голову, чтобы Алла успела убрать свою. — Угу… — тихонько кивнула она, — спину больно. — Точно, — вздохнул Макс, — тебе же нельзя у меня, — он погладил жену по щеке. — Что нельзя? — Сгибаться так нельзя. — Мась… — она крепко обняла его за шею. — Алл, что в том письме? — обняв её в ответ, спросил Макс. — Зачем тебе? — прошептала Алла. — Ты мне просто ответь, я не прошу тебя его показывать. — Он просто попрощался, вот и всё, — произнеся это, она крепче обняла мужа, нежно поцеловав его в шею. — Ты ляжешь? — спросил он, решив не продолжать больную для обоих тему. — Да, я что-то не очень хорошо себя чувствую. Слабость какая-то… — тихонько ответила Алла, отстранившись от него. — Ложись тогда, а я пойду Лизу проведаю, — Макс коснулся её коленки губами. — Ты не полежишь со мной… — прошептала она, склонив голову. Эти слова звучали больше как горестное осознание, чем как вопрос. — Алусь, но ты ведь сама не так давно радела о том, что она может там что-нибудь натворить? — ласково улыбнулся Макс, глядя в её погрусневшие глаза. — А ты мне сам сказал, что она у нас послушная… — Я сейчас посмотрю, что она делает и вернусь. Я ведь ей сказал, что ненадолго ушёл. Ложись пока. — Я ещё умоюсь схожу. — Помочь тебе? — он погладил жену по щеке, поправляя пряди её волос. — Нет, я справлюсь, — она легонько улыбнулась. — Ты иди. — Ладно, — Макс поднялся с колен, попутно успев поцеловать Аллу в щёку. — Но, чтобы к моменту, когда я вернусь, ты была уже в постели. — Стащи там у Лизы пару конфет, пожалуйста, — улыбнулась ему Алла, хлопая глазками. — Каких тебе ещё конфет? — Обычных, шоколадных. Я сладкого хочу… — И где я их возьму? — Ой, вот не надо, я же знаю, что ты ей даёшь, — Алла нахмурилась. — Ладно, принесу. Сластёна.       Макс ушёл, а Алла тем временем скрылась в ванной. Она хорошенько умылась и к его приходу успела вернуться в спальню. Когда Макс пришёл, она как раз натягивала на себя одеяло, укладываясь в постель. — Алусь, а ты чего сегодня так рано встала-то? — кладя на её тумбочку пару конфет, ни с того ни с сего спросил Макс. — Я ведь говорила тебе: мне не спалось. А чего ты вспомнил? — поворачиваясь к нему, задала ответный вопрос Алла. — А вот один маленький свидетель утверждает, что тебе было плохо, — он присел на кровать. — Лиза ведь спала…? — Так, значит, было? — Немного… ерунда. Откуда ты знаешь? — Я раскрыл, вроде, уже свой источник. — Как она могла что-то видеть, если она спала? — Она проснулась, когда ты в ванную убежала. — А я не заметила… — А вот ребёнок тебя очень даже приметил. — А чего она не сказала, что проснулась? — Она уснула уже к тому времени, пока ты вернулась. — Ну, вот… может ей вообще это приснилось. — Да? — Макс подтянул её одеяло повыше. — Да. — Тебя тошнило до этого? — Пару раз всего… — Алл, ты не оправдывайся, а на вопросы отвечай, — попросил Макс, наклонившись к ней ближе. — Я же говорю: только пару раз… — повторила она свои слова. — Когда? — Тебе в днях недели или по числам? — Заноза ты, — выдохнул Макс, коснувшись губами её виска. Алла обняла мужа за шею. — Ты полежать, Мась, со мной обещал, — напомнила она, — а вместо этого ты сидишь и ворчишь на меня. — Я не ворчу, а выражаю тебе своё возмущение, — он чмокнул её в нос. — А можно высказывать своё возмущение лёжа в кровати? — Тебе так важно, чтобы я лёг? — Да, — она притянула его чуть ближе и поцеловала, — когда ты лежишь, у меня на тебя больше рычагов воздействия, — улыбнулась Алла. — Да что Вы говорите? — улыбнулся он. — Мне холодно, Мась… — потупив взгляд, прошептала она. — Одеяло ещё одно принести? — с лукавой улыбкой целуя её в шею, поинтересовался Макс. — Паразит… — сквозь зубы пробурчала Алла. Он лёг рядом с ней, притянув её в свои объятия. — Правда замёрзла или так ляпнула? — спросил Макс, коснувшись губами её макушки. — Правда… — прошептала она. — А вот мне жарко… ну-ка дай лоб, — он убрал её чёлку и осторожно коснулся губами лба. — Простыла, всё-таки, — вздохнул он, отстранившись. — Я нормально себя чувствую, — сказала Алла, прижимаясь к мужу. — У тебя температура, — изрёк он, крепче прижимая её к своей груди. — Нужно врача вызвать. — Не надо, пожалуйста… — Алл, ты беременна, тебе нельзя болеть. — Ну, не надо, Мась… давай я просто Марку позвоню, ладно? — Я сам позвоню. Заодно скажу, что тебя тошнит. Насколько я понимаю, он не в курсе. — Хороший мой, — Алла обняла мужа за шею, — утренняя тошнота в моём положении — это вполне нормально. — В пять утра? — Ну, это уже утро… — Д-да? — Да… И я сама виновата, не надо было вставать… — Ты сейчас себя как чувствуешь? — Всё в порядке, — она легонько улыбнулась. — Слабость только никак не проходит… — Поспи немного, может получше станет, — Макс нежно коснулся губами её лба. — Тебе принести что-нибудь ещё? Пить не хочешь? — Нет, не хочу, — прошептала она, вновь прижавшись к его груди. — Я посплю. — Ну, поспи, — он бережно провёл рукой по её волосам, — поспи.       Дождавшись, пока Алла заснёт покрепче, Макс осторожно выбрался из постели и тихо покинул спальню. Выйдя в коридор, он позвонил Марку и после продолжительного разговора с ним, прошёл к себе в кабинет. Лиза всё также сидела за его столом и увлечённо что-то рисовала. Макс тихонько зашёл за её спину и посмотрел на рисунок. Лиза запрокинула голову, с хитрым прищуром улыбнувшись ему. Макс улыбнулся дочери в ответ, легонько щёлкнув её по носу. — Ты чего подкрадываешься? — засмеялась она, схватив папу за руку. — Не хотел тебе мешать, — с улыбкой ответил он, облокотившись на стул. — Что это ты рисуешь? — он поцеловал малышку в волосы. — Расскажешь? — Угу! — утвердительно кивнула Лиза и опустила глаза на рисунок. — Вот это ты, — она показала на одну из фигур, — вот это — мама, — Лиза показала на человечка с длинными рыжими волосами, стоящего рядом с первым, — это я, а это братик, — на последних словах она указала на коляску, за ручку которой сама держалась. — Красивый рисунок, — улыбнулся Макс, легонько поцеловав дочь в висок, — только, Лизунь, мы ведь уже с тобой говорили, что у тебя необязательно родиться братик, да? — он развернул стул к себе. — Дяя… — протянула малышка, немного потупив взгляд. — Но помечтать ведь можно? — с обворожительной улыбкой Лиза резко подняла на него глаза. — Помечтать? — Макс присел перед ней на корточки. — Угуууу… — Ну, если помечтать… — улыбнулся он, заботливо поправляя её волосы.       Следующим утром Алла проснулась от восхитительного запаха. Она сладко потянулась и с улыбкой открыла глаза, увидев перед собой мужа. — А чем это так аппетитно пахнет? — жадно вдохнув соблазнительный аромат, она тихонько приподнялась. — Доброе утро, — улыбнулся ей Макс, а затем приблизился, невесомо поцеловав её в губы. — Садись давай получше, — он посадил жену чуть выше, подложив ей под спину подушку, и поставил ей на колени накроватный столик. — Завтрак в постель? — улыбнулась Алла, глядя на содержимое подноса. — Мне, конечно, приятно, но с чего вдруг? — она посмотрела на мужа. — Стыдно признаться, — легонько улыбаясь, вздохнул Макс, — Марк посоветовал. — Марк? — удивлённо переспросила она. — С каких пор он у нас стал советником в таких делах? — Это не только завтрак, но ещё и акт борьбы с твоей тошнотой. — А я то уж губу раскатала… — улыбаясь, легонько усмехнулась Алла. Макс поправил подушку под её спиной и подсел рядом, приобняв жену за плечи. — Ты ешь давай скорее, — он поцеловал её в висок, а затем и вовсе зарылся носом в рыжие волосы, положив свободную руку жене на живот. — А ты? — спросила Алла, тихонько уложив свою голову на его плечо. — Мы с Лизой уже позавтракали. — Так рано? — Да она как-то спать чутко стала. Я на кухню пошёл, а она проснулась и за мной побежала. Пришлось накормить, — он улыбнулся. — А сейчас она где? — беря с тарелки блинчик, спросила Алла. — Так, сначала кашу, — Макс подал ей ложку. — Ну, Мась…я не хочу кашу. — Ну-ка, не хочу. Я что, зря мучился, а? — он улыбнулся, крепче обняв её за плечи. Алла вздохнула, печально посмотрев на тарелку. — Ладно… давай, — она взяла из его рук ложку. — Только можно не всю? — Не можно, — ответил Макс. Она вновь вздохнула, начав помаленьку есть. — Вот и умничка, — он ласково поцеловал жену в висок.