Иллюзия

Деймон не любил Вонголу, не любил людей, окружающих его, не любил до смерти, после смерти — не любил, и все тут. Не привязывался, не вникал в чужие проблемы, не сочувствовал и не жалел. Деймон стал иллюзионистом после смерти своей любимой и с радостью растворился в иллюзорном мире. Он отомстил Джотто, а затем попал под удар Рикардо, расправившегося со всеми, связанными с заговором. Покоя в посмертии судьба ему не подарила, а потому пришлось ему восемь следующих поколений наставлять молодых вонголят, пока не пришло время десятого поколения. Рокудо Мукуро и Хроме Докуро — удивительные детишки, так похожие на него самого. Парень успел разочароваться в мире и людях, пережить горе, пройти через ад. Девчонка все еще хранила в своем сердце мечту о сказке. Они жили иллюзорным пламенем, воображенными цветами, редкими встречами на зеленом лугу, где каждый мог побыть собой. Спейд мог читать в их душах, для заключенного в кольцо Тумана призрака не было преград. Вонголята ушли на тренировку, а девчонка, оставшаяся в одиночестве, уселась на лавочку под одиноко горящим фонарем и обхватила хрупкими пальцами свое безнадежно изломанное тело. Призвала своего мастера, призраком пробравшегося из легендарной тюрьмы, в которой был обречен провести целую вечность. Эти двое сидели рядышком, смотрели друг на друга и молчали. Без него — у нее не было шансов на выживание, без нее — он оказался бы полностью лишенным свободы, каждый из них в каком-то смысле не более, чем иллюзия. Деймон смотрел на них и чувствовал, будто глядится в свое отражение. В жизни иллюзионистов было слишком мало настоящего, и Деймон решил, что может вмешаться. Подлетел к этой парочке, обнял за плечи, окутывая теми остатками пламени, которые в нем еще остались, укрыл от чужих любопытных и неласковых глаз. Ребята вздрогнули, Хроме материализовала трезубец, глаз Мукуро зажегся призрачным пламенем. Они собрались атаковать того, кто пришел им помочь, и это показалось Спейду самым забавным. — Смешно сказать, но я пришел с миром, — сказал он и схватил подростков в охапку, прижал к себе. Они замерли на несколько секунд, напряженные и настороженные — Мукуро и Хроме, спокойный и предвкушающий — Деймон. Они были словно маленькая семья, вместе — против целого мира. И все их печали, боль, сомнения и тревоги подтаивали и сглаживались, на душе становилось чуть легче. Деймон растворялся в этом ощущении, чувствуя, как слабеет, как перетекают в парочку так тщательно накопленные Спейдом силы. Деймон набирал пламя для атаки Вонголы, для еще одного, на этот раз посмертного бунта, но все отдал Мукуро и Хроме. — Теперь твой друг сможет являться тебе, не забирая у тебя силы и не пользуясь помощью медиума, — тихо сказал Деймон Хроме, прежде чем исчезнуть в кольце Тумана на следующие несколько сотен лет. — И признайся ему уже в своих чувствах, а то больно смотреть, как вы кружите вокруг, лишая себя самого лучшего, что есть на свете. Исчезая, он увидел, как Хроме прижалась к своему вполне телесному благодаря пламени Спейда мастеру, а тот прижал подбородок к макушке девушки. В жизни иллюзионистов слишком мало реального, но Деймон надеялся, что эти двое сумеют обойти роковое правило.