Империус

Римус был уверен, что в течение жизни провел в больничном крыле Хогвартса слишком много времени. Он, не сопротивляясь, позволил проводить себя до койки в чересчур знакомом помещении только после того, как Поппи Помфри убедила его, что и Тонкс, и Джимми Пикс в полном порядке и отдыхают. Он послушно выпил волчье противоядие – эту ошибку он не собирался более повторять – но на настойчивые указания медицинской сестры прилечь и отдохнуть ему самому немедленно воспротивился. У него есть дела, объяснил он ей, он должен поговорить с Дамблдором и Кингсли и решить, что они будут делать теперь, когда пожиратель смерти из института сделал свой ход и пересек Рубикон. Все, в чем он нуждался, это в каком-нибудь средстве, которое успокоит его и избавит от дрожи, после чего он покинет больничное крыло. Поппи поджала губы и хмуро посмотрела на него, а затем предложила фиолетового цвета зелье, которое, по ее словам, должно было оказать необходимый ему эффект. Римус выпил его. Его веки мгновенно отяжелели, а разум наполнился туманом. Ему хватило времени осознать обманчивую хитрость опытной школьной медсестры, привыкшей обращаться с упрямыми, но доверчивыми пациентами, прежде чем он погрузился в глубокий и спокойный сон. А когда проснулся, с трудом разлепляя глаза, то обнаружил, что лежит под одеялом на больничной койке в залитом утренним светом помещении; чьи-то пальцы нежно гладили его по щеке. Какое-то время ему потребовалось, чтобы полностью проснуться. Мысли несколько путались, но этого и стоило ожидать после боя прошлой ночью. Однако боль и дрожь больше не мучили его – в этом Поппи не обманула насчет ее зелья. И все же… - Черт бы тебя побрал, Поппи, - прошептал он беззлобно. Поглаживания сразу же прекратились. Бледное и заспанное лицо Тонкс появилось в его поле зрения. - Значит, она и до тебя добралась, - грустно заметила она, глядя на еще не вполне пришедшего в себя друга. – Гребаное фиолетовое зелье. Я больше никогда не поверю этой женщине. Римус нехотя улыбнулся. Стряхнув наконец сонливость, он внимательно оглядел Тонкс в ярком солнечном свете, льющемся из окна. Хотя на ее щеки все еще не вернулся румянец, она, к счастью, уже не была такой бледной, как прошлой ночью после битвы. К тому же Римус с удивлением заметил, что ее каштановые волосы делали весь ее облик несколько блеклым в отличие от обычных ее ярких причесок. Тонкс была одета в бледно-розовый халат, который, как он подозревал, одолжила ей Поппи взамен ее покрытой кровью мантии, и сидела с несколько растерянным видом на стуле у его койки. Она довольно неплохо выглядела, хотя и была немного не похожа на себя. Поморщившись, Римус приподнялся на локтях. - Ты в порядке? – спросил он, снова осматривая ее, словно желая убедиться, что она на самом деле здесь, рядом с ним, живая и невредимая. – Я так волновался… Улыбка, появившаяся на лице Тонкс, могла соперничать по яркости с солнечным светом. - В полном, - ответила она, взмахнув рукой. – Порез был не такой глубокий, каким мог бы быть. Мадам Помфри залатала меня в секунду и напоила крововосстанавливающим зельем, как только Хагрид принес меня сюда. А затем… - Она состроила рожицу. – Я сказала, что хочу вернуться и помочь тебе, и она ответила, что сначала мне следует выпить это фиолетовое зелье… - Она добродушно усмехнулась. – Какая противная женщина. Можно подумать, что мы до сих пор ученики. Римус рассмеялся и сел, прислонившись к изголовью койки. - Все, кто моложе сорока, являются и всегда являлись для Поппи Помфри учениками. И она всегда добивается своего. Я убеждался в этом снова и снова бесчисленное количество раз, – сообщил ей Римус и рассеянно убрал волосы с лица. – Как долго ты здесь сидишь? Разве тебе не полагается тоже быть в постели? Тонкс подавила зевок. - Сейчас со мной все в порядке, - заявила она, пожав плечами. – Мне гораздо лучше. Я проснулась пару часов назад. Провалялась в беспамятстве всю ночь – нужно некоторое время, чтобы действие зелья прошло – а здесь я сижу уже, может быть, с полчаса и жду, когда ты проснешься. - Пару часов назад? – удивился Римус и снова посмотрел в окно. Его тревожило смутное ощущение, что он должен был что-то сделать, быть где-то. – Сколько времени? Тонкс снова пожала плечами. - Почти одиннадцать, кажется. Мы узнаем точно, когда прозвенит следующий звонок… Звонок. Понедельник. Одиннадцать утра понедельника. - Мои уроки! – воскликнул Римус и ухватился за одеяло, намереваясь откинуть его, но Тонкс со звонким шлепком опустила ладонь на его запястье, останавливая движение. - Их замещают, - сообщила она строго. – Учителям, на которых у ворот школы нападают орды пожирателей смерти и подчиненных их воле жителей Хогсмида, предоставляется выходной, чтоб ты знал. И мракоборцам тоже. – Нахмурившись, она откинулась на спинку стула. – Кингсли дал мне выходной до утра четверга. Отчасти, чтобы я пришла в себя как следует, но также и для того, чтобы я была под рукой в случае, если разведывательная миссия в Институте бешенства все же состоится. Им потребуется кто-то, кто ориентируется там… - Погоди. Что? – вскинулся Римус. – Что еще за разведывательная миссия? На мгновение ему показалось, что Тонкс усмехается. - Ой, - весело проговорила она и подмигнула ему. – Допустим, я забыла, что ты спал, пока забегал Кингсли. – Она подняла притворно невинный взгляд к потолку. – Мне не следовало упоминать при тебе эту информацию, поскольку ты еще пока болен и слаб. Как глупо с моей стороны… Римус строго скрестил руки на груди, но губы предательски растягивались в улыбке. - Правда? - Ага, - подтвердила Тонкс, пожав плечами с напускной небрежностью и слабо скрытым весельем. – Мне не следовало бы говорить тебе, что Кингсли, Грюм и Дамблдор решили, что нам надо снова попасть в институт. Они полагают, что неплохо было бы как следует пошарить в запретных ящиках и на запрещенных для посещения уровнях и тому подобное, чтобы узнать, что же все-таки так смердит в Датском королевстве. В конце концов, попытка твоего похищения доказывает, что что-то происходит. – Задумчиво она коснулась кончиками пальцев тыльной стороны его ладони и продолжила: - Я уже послала Фелиции сообщение с помощью монетки, и мы договорились встретиться, как только у нас появится такая возможность. Я надеюсь, к этому моменту она уже сумеет помочь нам проникнуть в институт. Поскольку я знакома с институтом изнутри, а также уже занимаюсь этим делом, меня взяли в команду. По какой-то причине Кингсли, кажется, думает, что ты как второй из имеющихся у нас людей, знакомых с этим зданием, захочешь пойти со мной. Но, учитывая, как сильно враги желают заполучить тебя, позволять тебе идти будет означать сыграть им на руку. И так как он не хотел тебя этим расстраивать, то решил и вовсе тебе не сообщать, - с по-настоящему печальной улыбкой рассказала она. – Однако я считаю, что выбор должен быть за тобой, а не за ним. Прошлой ночью ты спас мне жизнь, и я вдруг прониклась уверенностью, что ты на самом деле можешь постоять за себя. Римус не сумел сдержать улыбки. - Мой решительный телохранитель сменил точку зрения. Щеки Тонкс тронул румянец. - Не телохранитель, - мягко поправила она его. – Просто друг, который будет прикрывать тебе спину, если ты станешь делать это для нее. Посмотрев друг другу в глаза, они оба улыбнулись. Вдруг Римус осознал, что она продолжает нежно касаться пальцами его ладони, и ее лицо почему-то оказалось очень близко… А в следующее мгновение зазвеневший школьный звонок пронесся эхом по больничному крылу. Римус и Тонкс подпрыгнули от неожиданности. Она отдернула руку и опустила глаза в пол. Римус же уставился на белые простыни, которые судорожно сжимал в пальцах. Ох Мерлин. Это что еще было? Она твой друг, Люпин, не говоря уже о том, что слишком молода, чтобы даже… - Одиннадцать, - с неестественной веселостью заметила Тонкс, отрывая его от тревожных раздумий. - Что, прости? – переспросил он с трудом. - Одиннадцать часов, - повторила Тонкс, глянув на него, и улыбнулась. С этим его мир вдруг вернулся в привычную колею. – Я же говорила, мы будем знать точно, когда прозвенит звонок… - Ты оказалась права, - согласился Римус, заставляя себя расслабиться; посмотрев на Тонкс, он улыбнулся ей в ответ. – Сейчас у меня должен был быть урок у пятого курса Слизерина, и их бедный репертуар подколок на тему оборотней уже начал меня утомлять. Возможно, отлежаться в больничном крыле – не такая уж плохая затея. Тонкс рассмеялась. - Я как раз думала о том, что сегодня должна была отправиться в патруль с командой Долиша. Я определенно рада тому, что могу провести этот день здесь. - Хочешь сказать, что предпочитаешь валяться в больнице, приходя в себя после нападения пожирателей смерти, а не патрулировать с моим старым добрым другом мистером Долишем? – спросил Римус, вздернув бровь. – Это не делает чести его людям. Тонкс фыркнула со смехом и хитро прищурилась. - А что насчет тебя, профессор? Наговариваешь на своих учеников за то, что они высказывают свою точку зрения? Римус пожал плечами, стараясь не рассмеяться. - Вовсе не их точка зрения меня волнует, а скудное воображение. Шутки про волосы на теле и сырое мясо, а также замечания насчет лунных циклов – это так грубо. Я подумываю научить их парочке новых оскорблений, просто чтобы обогатить их репертуар. Уроки станут гораздо интереснее. Смешок, донесшийся от входной двери, застал их врасплох. - Не думаю, что вам стоит из-за этого переживать, - проговорил знакомый молодой голос; зеленые глаза его обладателя искрились юмором. – Благодаря вам у нас появилось много интересных тем для обсуждения помимо вашего состояния. Римус скрестил руки на груди и с осторожностью оглядел гостей: видневшиеся за спиной Гарри Рон и Гермиона также едва сдерживали улыбки. Ну прекрасно… Гарри и его друзья вошли в палату, закрыв за собой дверь, и направились к Римусу. - Тонкс, профессор, - поприветствовал их Гарри. – Вы ничего нам не хотите рассказать? Римус недовольно посмотрел на Тонкс. - Это все твоя вина. Твоя и Розмерты, с вашими шутками насчет того, что мы пара. А я говорил, что в зале были ученики. Тонкс же с трудом сдерживала смех. - Ох, милый, - с чувством проговорила она. – Да как же мне сокрыть те чувства, что я испытываю к тебе? Я ничего не смогла с этим поделать! Римус не обратил внимания на пробежавшие при этих словах по спине мурашки. Трое гриффиндорцев рассмеялись, а он нахмурился. - Разве вы не должны быть на уроке? – спросил он сухо. - У нас окно, - пояснил Рон, усаживаясь на соседнюю койку. Гарри и Гермиона сели по обе стороны от него. – Решили зайти и проведать вас двоих, вместо того чтобы бессмысленно торчать в библиотеке. Гермиона, разумеется, не смогла пропустить столь явного пренебрежения к учебе. - Подготовка к урокам – это не бессмысленное торчание, - резко возразила она, намеренно игнорируя тот факт, что Рон закатил глаза. – Просто это важнее. - Спасибо, Гермиона, - с благодарностью проговорил Римус, стремясь не допустить ссоры. – Я ценю ваше внимание. - А я ценю сплетни, - встряла Тонкс и склонилась к троице. – Ну же, рассказывайте. Что болтают о старом добром профессоре Люпине? Римус закрыл глаза. - Тонкс… Гарри усмехнулся и ответил: - Да разное… - Расскажи все. - Это обязательно? – со вздохом спросил Римус. Тонкс одарила его невинным взглядом. - Да ладно, профессор. Тебе следует подготовиться. И менее известные люди оказывались погребенными под ложными слухами. Римус застонал, а Гарри принялся рассказывать. - Ну, все сходятся на том, что вас видели поднимающимся на второй этаж «Трех метел» с молоденькой девушкой, - сообщил он. – И что вы сняли там номер. Но как только кто-то упомянул розовые волосы, мы поняли, что это была Тонкс. А поскольку вы только что сказали, что притворялись, я делаю вывод, что вы были там по делу. Римус поспешно кивнул, опасаясь, что Тонкс ляпнет еще что-нибудь. - Так и было. Гарри улыбнулся. - Я так и думал. Значит, те слухи, распространяемые когтевранцами, согласно которым позже вас застали наверху уже с другой женщиной, говорящей о… - он прочистил горло, - ну, об обнажении, были просто слухами? Римус от всего сердца пожалел, что не может остановить краску, приливающую к его лицу. Тонкс рассмеялась. Гарри, Рон и Гермиона с расширенными от потрясения глазами воззрились на него. - Это правда? – выдохнула Гермиона, пихнув предварительно в плечо Рона, который глядел на профессора с уважением. – Профессор… - Это не… То есть… - Римус осознавал, что стал красным, как помидор, и хохот Тонкс нисколько не помогал ему совладать с собой. – Да замолчи уже! – рявкнул он раздраженно, когда она согнулась пополам от смеха. – Это ты во всем виновата. И это совсем не смешно, что моя тайная встреча с Фелицией теперь обсуждается всей школой. Тонкс мгновенно посерьезнела. - Черт, - с чувством проговорила она. – Об этом я не подумала. Глаза Гермионы озарились пониманием. - Вот оно, да? Те монеты, с которыми я вам помогла – вы сказали, что они нужны для связи с вашим информантом в институте. Вот с кем вы встречались, да? Вот кто такая Фелиция! Гермиона Грейнджер и впрямь была очень смышленой молодой девушкой. - Да, это так, - нехотя признал Римус. – И это должно было остаться тайной. У Фелиции могут возникнуть неприятности, если станет известно, что она тайно встречалась со мной. Но Гарри уже качал головой. - Я бы об этом не волновался, профессор. Вокруг циркулирует слишком много самых безумных историй – никто не сможет отделить истину ото лжи. К тому же никто не знает, как выглядела та вторая женщина – все описывают только Тонкс. – Он ухмыльнулся. – Полагаю, розовые волосы проще запомнить. - Видишь? Я приношу пользу, - заметила Тонкс с хитрым выражением, пихнув Римуса. – Я отвлекаю внимание. И, Гарри, что там еще за безумные истории? Расскажи. Гарри снова усмехнулся. - Когда я говорю, что истории безумные, то именно это и имею в виду. - Чем безумнее, тем лучше. Выкладывай. Гарри переглянулся с Роном, и тот принялся рассказывать. - Ну, - начал он неуверенно. – Значит, истории про вторую женщину оказались истиной. Но кое-кто говорит, что первая женщина – очевидно, Тонкс – застала профессора Люпина со второй женщиной и утащила его прочь, скандаля. Затем кто-то начал рассказывать, что женщины устроили драку; потом женщин стало трое, потом четверо, а затем россказни про драку исчезли, и вместо этого начали рассказывать, что вы были в номере с шестью или около того вполне себе счастливыми дамами. – Рон, словно извиняясь, пожал плечами, но уголки его губ предательски загибались кверху. – В общем, к концу недели большинство решило, что до конца каникул вы где-то уединились с гаремом пышногрудых вейл, а в больничном крыле находитесь, потому что они выжали из вас все соки. Тонкс снова расхохоталась. Даже Римус улыбнулся. - Думаю, могу со всей уверенностью заявить, что вейлы не в моем вкусе, - заметил он сухо. – Я предпочитаю женщин поумнее и почеловечнее. – Тонкс перестала смеяться. – Кроме того, я не уверен, что моему отцу понравится его превращение в стайку пышногрудых вейл силами воображения целого замка подростков. - Эта картинка мне не нравится, - заявила Тонкс, подаваясь вперед. – Но мне даже интересно. Я-то думала, что слухи о нападении распространятся по школе очень быстро. Хотите сказать, никто ничего не знает? - Знают, - пожал Гарри плечами. – Но вы пока интереснее. - К слову, - начал Римус, глядя на своих учеников. – Какого черта вы со всей командой вчера бросились в бой? Вас могли убить, Гарри, вас всех. Джимми Пиксу повезло, что он остался в живых. - С Джимми все в порядке, - возразил Гарри. – Мадам Помфри выписала его с самого утра. Он загонщик, даже на прошлой игре ему досталось гораздо хуже… - Дело не в этом. Почему вы просто не позвали кого-нибудь на помощь? - Риччи Кут отправился за помощью, - запротестовал на этот раз Рон. – И Гермиона. Римус вопросительно приподнял бровь. - Гермиона? Гермиона состроила гримасу. - По просьбе Гарри я записывала их тренировку с помощью омнинокля. Но затем Джини заметила Хагрида, бегущего к воротам, а я – вспышки света и подкрутила настройки на приближение. – Она сморщила нос и продолжила: - Я увидела, как ранили Тонкс, и хотя мне многое загораживала стена, я была уверена, что вас окружили. Так что Кут бросился за Макгонагл, я – за Дамблдором, а остальные похватали палочки и полетели на помощь. Кингсли и Грозный Глаз оказались в кабинете директора по счастливой случайности. Тонкс скривила губы. - Вообще-то, они дожидались нашего доклада. Гарри прищурился. - По какой теме? Но в этот момент послышался скрип открывающейся двери, и мягкий голос Альбуса Дамблдора произнес: - Это, Гарри, нам с профессором Люпином и мисс Тонкс и предстоит обсудить. Так что, боюсь, я вынужден попросить вас уйти.