Альтернатива

День не задался с самого утра. Мария едва не опоздала на работу, а все из-за того, что муж, вернувшийся далеко за полночь в состоянии близком к тому, которое называют "растение", умудрился устроить разгром в кухне. Заботливо приготовленные запасы еды были частично съедены (похоже благоверному не хватило закуски), частично вылиты и втоптаны в напольный кафель. Сын ночевать не пришел вообще, только добавив беспокойства и без того издерганной матери. Все утро Маша вычищала кухню, потому как свекровь, пару месяцев назад парализованная и едва способная обслужить даже себя, не могла помочь, а оставлять такой свинарник до вечера не хотелось. Вымывая остатки борща из швов между плитками, женщина с какой-то обреченностью осознала, что ничего не изменится. Никогда. Свекровь - несчастная больная женщина, угробившая свое здоровье в попытке воспитать сына-алкоголика, муж - не способный ни заработать на жизнь, ни помочь по хозяйству, сын - вечно где-то пропадает, деньги из кошелька таскает, ничего не рассказывает... А ведь было время, когда красавец Антон вызывал зависть подруг, красиво ухаживая за Машей, свекровь ее любила, а рождение маленького Саши вообще вознесло на вершину счастья. Куда все подевалось? Как она допустила такой крах своей семейной жизни? В пору было разрыдаться, но слезы остались так же далеко в прошлом. Сил на рыдания попросту не было. К тому же пора было бежать на работу, а заплаканное лицо будет служить для коллег поводом посудачить или, еще противнее, пожалеть ее. Мария жалость не любила. Бесполезное это чувство. Может потому и жила по инерции, не способная ничего изменить в своей жизни, только выживая и даже не помышляя о каком-то движении вперед. Домыв пол, женщина сделала несколько бутербродов, оставила их на столе и, накинув пальто, поспешила на работу. Время поджимало, а начальница очень не любила опоздавших. Маша была у нее на хорошем счету и, возможно, могла бы получить более высокую должность, но, увы, жизнь так измочалила бедную женщину, что даже при своей старательности и хороших показателях, она не производила должного впечатления. Задумавшись о том, что готовить на ужин и как на тысячу рублей прокормить семью до получки, Мария почти бегом спускалась с девятого этажа. Лифт привычно не работал и обеспечивал бесплатным фитнесом всех жителей многоэтажки. В одно мгновение нога Маши подвернулась и, не успев схватиться за перила, женщина кубарем покатилась вниз по ступенькам...

***

Говорят умирать больно, однако она ничего подобного не ощущала. Да что там боль, казалось с плеч сняли пудовый груз, придавливавший ее к земле. Ощущение было такое, будто после многочасовой работы в сидячем положении вдруг встаешь и потягиваешься, разминая затекшие мышцы. Мария стояла в центре длинного узкого коридора, уходящего в одну и в другую сторону насколько хватало взгляда. Босые ступни не ощущали ни холода, ни тепла, ни даже соприкосновения с полом. Маша даже пошевелила пальцами, чтобы убедиться, что они все еще ее слушаются. - Здравствуй, - раздался рядом голос. Женщина вздрогнула, оторвалась от вдохновенного созерцания своих ног и закрутила головой в поисках говорившего, однако коридор был пуст. Страха почему-то не было. Возможно потому, что все это было похоже на сон. - Здравствуйте, - решила не артачиться Мария и даже кивнула в знак приветствия. - Что это за место? - Это... Путь, - чуть помедлив, будто подбирая слова, сказал ее невидимый собеседник. - Твой Путь. У каждого он свой и здесь ты не встретишь ни одной души. - Путь, - задумчиво повторила женщина не особенно поняв смысл сказанного. - А Вы, простите, кто? - Я твой Проводник, - казалось, что говоривший тепло улыбается. - Я вел тебя по жизни, но, к сожалению, ты так часто выбирала не верное направление, не прислушиваясь к моим увещеваниям... - Увещеваниям? - Мария удивленно моргнула. - Это еще называют интуицией, стечением обстоятельств, случайностями. Проводники по разному пытаются повлиять на решения своих подопечных, - нехотя пояснил голос. Маша попыталась припомнить были ли в ее жизни такие моменты. Память услужливо открыла свои закрома и женщина вдруг поняла, что действительно, столько раз она упрямо шла наперекор всем обстоятельствам. Свадьбу с Антоном они переносили три раза. То ее отправили в командировку, то кольца потеряли, то она ногу сломала. Уж, казалось бы, надо было сообразить, но куда там! Маша была безумно влюблена в своего обаятельного, остроумного и внимательного жениха. Тогда семейная жизнь грезилась ей чем-то восхитительным. Да и подобных случаев, если подумать, было не мало. - А мое падение с лестницы? - женщину настигло новое осознание, от которого мурашки прошли по телу ледяной волной. - Это тоже я, - в голосе слышались нотки грусти. - Поверь, это лучшее, что я мог сделать, потому что дальше твоя жизнь превратилась бы в еще больший ад, чем до падения. А теперь... теперь у тебя есть шанс. Мои мольбы были услышаны и тебе позволили пройти другой Путь. Мария не особенно верила в то, что ее жизнь могла стать еще хуже. Куда уж хуже-то? Больная свекровь, за которой требовался уход, пьющий муж, сын-наркоман, которого уже и лечили и ругали, да все без толку? Но что теперь гадать? Она уже поняла, что в той жизни умерла и дорога назад отрезана. Может и не стоит тогда никакой другой Путь желать? Уйти навсегда, сбросить этот груз ответственности, который все равно ничего кроме усталости не принесет. - Ты так хочешь уйти? - грусть в голосе собеседника заставила женщину виновато опустить глаза. - Хорошо. Я не в праве решать за тебя, но перед тем, как ты примешь решение, позволь показать тебе то, от чего ты отказываешься. Коридор стремительно полетел назад. Или это Машу повлекло вперед. Она не знала, но чувствовала эту огромную скорость. Несколько мгновений и она вырвалась в распахнутую дверь. Мир ослепил ее ярким светом. Под нею, словно в стеклянном кубе, виднелась комната. Рыжеволосая женщина недвижно лежала на кровати, вокруг суетились люди в белых передниках. Посеревшее лицо и распахнутые глаза, смотрящие, казалось, сквозь стекло прямо на Марию, так запали в ее душу, что показалось, что там, внизу, она сама. Тишину разорвал детский крик. Малышка, копошащаяся на руках у одного из людей, сучила ножками и требовала внимания. - Эту женщину зовут Молли Уизли. К сожалению, она не пережила роды, оставив сиротой свою новорожденную дочь и еще шестерых сыновей. Их Проводники... за них тоже просили. Не буду скрывать, что жизнь Молли не так безоблачна, как хотелось бы, но она имеет то, чего не было у тебя - любовь своей семьи. Маша не моргая смотрела на распростертое тело женщины и все никак не могла решиться. Ей так нравилось это непривычное ощущение свободы, появившееся после смерти и в то же время душа жаждала познать что такое семейное счастье. Крик малышки становился все жалобнее. Если Маша откажется, то девочка так никогда и не узнает материнской ласки. И шестеро мальчишек. И любящий муж... - Хорошо, - Мария не узнала свой тихий голос и торопилась согласиться, пока не передумала. - Я буду им матерью. Только прошу, не нужно больше вмешиваться и просить для меня другой Путь. Я слишком устала. - Боюсь, что другого раза не будет, - в голосе прозвучала грустная улыбка, будто он навсегда прощался со своей подопечной. Осознание было острым, как лезвие - ее Проводник чем-то пожертвовал ради ее счастья. Чем-то бесконечно важным для него. Но спросить или поблагодарить она не успела - стекло под ее ногами исчезло и в следующую секунду она уже была Молли Уизли, открывшей глаза и глубоко болезненно вздохнувшей. Начиналась новая жизнь.