***
В час дня Элизабет уже сидела на своём излюбленном месте около окна. За то время погода чертовски испортилась, на улице было прохладно, а девушка, которая легкомысленно выскочила из дома, забыв прихватить куртку, была только рада посидеть здесь и попить чего-то горячего. Незнакомец опоздал лишь на две минуты. Присев около Элизабет, он поставил свой портфель на кафельный пол. — Я знал, что Вы придёте, — ухмыльнулся он. Девушка только скривилась, как бы выказывая ему всё свое недовольство, однако в глазах её горели огоньки любопытства. — Я хочу, чтобы Вы снялись в моём фильме. — Серьезно? — она охнула и широко раскрыла глаза, но потом прищурилась, оценивающе посмотрев на мужчину, словно спрашивая — а не врешь ли ты? — Да. Я начинающий режиссёр. Для Вас, дорогая Элизабет, — он аккуратно взял девушку за руку и поцеловал её пальцы, — у меня особенная роль. Уверен, Вам понравится. — А если я не захочу сниматься? Начинающий режиссёр, говорите? Надеюсь, это не какая-то пошлая комедия с множеством тупых шуток? — О нет, как Вы могли подумать! — укорил мужчин. — Разве такое можно снимать? Разве это искусство? — Элизабет залилась румянцем, что не укрылось от брюнета — он слабо ухмыльнулся. — Милая, соглашайтесь и получите всё, о чём только можно мечтать, — он уже не говорил, а почти что кричал, из-за чего на него начали глазеть другие люди. — Успокойтесь, — невозмутимо ответила Элизабет, но на собеседника это не подействовало. Сорвавшись с места, он быстро купил два капучино и, подхватив девушку за руку, вышел с ней на улицу. — Приходите, приходите и сами всё увидите! Если Вам не понравится, Вы всегда сможете отказаться, но ведь в этом нет смысла. Я снимаю ужасы. У меня будет полно короткометражек и все будут ими восхищаться! — Вы слишком самоуверенный... — Сами всё увидите. Просто приходите завтра ко мне, — он вытянул с кармана лист бумаги, на котором был записан его адрес, — и мы договоримся! — протянув капучино Элизабет, мужчина быстро ушел. Ошарашенная блондинка замерла на месте и смотрела на толпу, в которой скрылся мужчина. С одной стороны — он её действительно заинтересовал. С другой стороны — он просто... — Сумасшедший, — прошептала девушка и, вздрогнув от холода, поспешила к себе.***
Элизабет редко смущалась, всегда скрывала чувство неловкости. Кто-кто, а она не имела права выказывать то, что чувствовала. "Я ведь актриса. Жаль, что пока я играю только для себя" — любила она повторять, когда смотрела на себя в зеркало. И в этот раз она тоже пыталась быть невозмутимой. Нажав на звонок, Элизабет принялась ожидать, когда же ей откроют. Было неожиданно и чуть приятно узнать, что этот начинающий режиссёр жил неподалёку от неё, всего-то через несколько домов. Дверь квартиры открылась. На пороге стоял мужчина в идеально белой рубашке и отглаженных брюках. Увидев гостью, он ухмыльнулся и жестом пригласил блондинку внутрь. Элизабет сделала шаг вперёд, мёртвой хваткой вцепившись в клатч, однако при этом её лицо было совершенно спокойным. Она умела делать то выражение лица, которое ей нужно было. Делов-то: напрячь мышцы и уметь держать себя в руках! — Я знал, что Вы придёте! — И всё-то Вы знаете, — изогнула бровь Элизабет. — Если что, я сообщила своему другу, где я, и если со мной что-нибудь случится, полиция узнает, что в этом виноваты Вы. — Разумно, — мужчина закивал головой. — С Вами действительно кое-что случится. Перевоплощение! — Ближе к делу, — Элизабет поправила наручные часы, ощущая неприятный холодок в груди. Мужчина взял её за руку и провёл в плохо освещённую комнату. — Я хочу, чтобы Вы попробовали отыграть одну сцену прямо сейчас. — А сценарий? Сюжет? О чём фильм, где другие актёры, операторы? — Элизабет недовольно надула губы, но мужчина лишь рассмеялся. — С другими актёрами Вам не надо знакомиться. Просто наденьте вон то платье, — он указал в угол, где стоял большой шкаф, — станьте возле зеркала и скажите пару фраз. — А что ещё мне придётся делать? — Играть... Я всё объясню, просто не спешите. — Как Вы узнали обо мне? Почему выбрали меня? — Элизабет расслабилась — хотя мужчина был и похожий на сумасшедшего, но его она с уверенностью могла назвать приятной личностью. Для неё. — Вы вдохновили меня на создание этой короткометражки, Элизабет. Я с радостью поделюсь с Вами всем, но чуть позже. Договорились? — он странно ухмыльнулся. Проведя руками по шкафу, девушка энергично закивала головой. — Тогда переодевайтесь, а я скоро вернусь. И кстати говоря — меня зовут Майкл Фишер. Открыв шкаф, Элизабет увидела на вешалке одно-единственное платье. Аккуратно прикоснувшись к нему, девушка улыбнулась — ткань была мягкой и выглядела дорогой. Оглянувшись на закрытую дверь, Элизабет быстро надела короткое широкое платье синего цвета и довольно осмотрела себя в зеркале. В ту же минуту открылась дверь. — Вы ещё долго? — голос мужчины звучал тихо и хрипло. — Я уже всё, — Майкл вошел в комнату и восхищённо посмотрел на девушку. — Великолепно, — он немного отодвинул штору, впуская в комнату свет, а затем направился в другой угол, где, как уже заметила Элизабет, скрывалось что-то под тёмной тканью. И этим чем-то оказалась камера. — Представь себя аристократкой в этом современном мире. Вообрази, что ты — не знающая пощады графиня. — Это что-то о путешествиях во времени? — Нет. И не про психов, как ты подумала, — подметил Майкл. — Просто представь себя не такой, как все. Более умной, более могущественной... Элизабет медленно откинула волосы с лица и повернула голову к правому плечу, при этом смотря только на Майкла. — Величественной, — медленно произнесла она, полуприкрыв глаза. — Я слышу в твоём голосе что-то вроде угрозы, — Майкл потёр ладони. — Ты правильно меня поняла. А теперь ты должна будешь взять в руки нож и, смотря прямо в камеру, сказать кое-что. — Может, Вы дадите мне текст, чтобы я могла подготовиться? Ведь не обязательно делать это прямо сейчас. — Давай ты попробуешь. Скажешь вот что... — Фишер почему-то перешёл на шепот. Элизабет покачала головой и пару раз пробормотала себе под нос, чтобы запомнить. — Такая короткая сцена? — удивилась она. — Это ведь начало, — Майкл включил камеру и кивнул рукой девушке. — Так, а нож? — спохватилась она. Фишер молча указал на тумбочку, над которой висело зеркало. Растерянно достав нож с деревянной рукояткой, Элизабет перевела взгляд на камеру. — Я хочу рассказать вам историю. В ней нет... — Погоди-ка! Больше жестов, — после новой попытки Элизабет мужчина воскликнул: — Не размахивай так руками. Ты аккуратна и осторожна. Медленно и красиво. Заново! И знаешь, мне понравилось, как получилось сперва — поставь нож на место и затем вновь спроси. Давай! Элизабет аккуратно взяла нож в руки и посмотрела на Майкла, но он снова её прервал: — Ты растеряна, а должна выглядеть уверенно и немного холодно. Ты будто обращаешься к зрителям, но в то же время тебе до них нет никакого дела. —... ни борьбы со злом, ни добра, — Элизабет прикоснулась губами к ножу. — Это выглядит вульгарно. Нет-нет... Да! Знаешь, так даже лучше. Извини, что прервал. Заново! Закатав глаза, Элизабет повторила попытку. — В этой истории нет и зла. — Большие паузы. Ты забыла текст? — обеспокоился Майкл. — Не делай такие перерывы. — Это просто сказ о людях. Кукловоде и марионетках. — Слишком быстро! — Звучит банально? Знаю, — Элизабет слабо улыбнулась и закрыла глаза. — Ты слишком скованна. Играй! Ощути себя в этой роли! — Это кровавая история, которых в мире много. Это история, на которую мало кто обратит внимания... — Элизабет! — в глазах Майкла горели огни. — Я хочу сказать: "Не верю". —... ведь вы слепы. — Ничего-ничего, всё прекрасно, просто хочу предупредить. — А раньше нельзя было? — Элизабет стиснула кулаки. — Сейчас случится кое-что неожиданное. Просто замри на месте и молчи, пока я не скажу: "Снято". — Если вы готовы — вперёд! Услышьте мою историю. Элизабет почувствовала себя счастливой. Всего-то пара фраз, а от них у неё самой мурашки по коже пошли, да ещё и этот нож в руках! Но улыбнуться она не успела — на неё сверху полилось что-то красное и липкое. Ошарашена, Элизабет застыла, как статуя, однако стоило наконец-то Майклу сказать заветное слово, девушка выронила с рук нож и закричала: — Что это? — Кровь, — Фишер пожал плечами. — Я ведь предупредил. — Господи, — Элизабет с отвращением посмотрела на свои руки, по которым стекала алая липкая кровь. — Вы идиот! — Ты бы видела свой взгляд! — пораженно заявил мужчина. — Прекрасная актриса. — Что это за кровь? — дрожащим голосом спросила девушка. В этот раз она не собиралась скрывать свои эмоции. — Свиная, — невозмутимо ответил Майкл, выключая камеру и накрывая её тёмной тканью. — Ты можешь принять у меня душ, а затем мы подпишем контракт и... — Ни одного извинения?! — Элизабет, если тебе так хочется — я извинюсь хоть тысячу раз. Но неужели ты не ощущаешь чего-то ещё, кроме презрения? — девушка не ответила. — Душ в коридоре, за серой дверью. Там же чистые полотенца. Стоя под душем, Элизабет смывала с себя кровь, то и дело кривясь. Случившееся её разгневало, но больше всего злила невозмутимость, чудаковатость Майкла. — Ты бы видела свой взгляд, — перекривила голос Фишера девушка. — Придурок! — она с жалостью посмотрела на свои волосы, затем на руки и, хотя они уже были чисты, Элизабет видела их красными от крови. Выйдя из душа, Элизабет увидела не только полотенца, а ещё фен и свою одежду. Бормоча под нос всякие проклятья, девушка сушила волосы и пыталась их нормально уложить. — Знаешь, я подумал... Ты хорошая актриса, правда. Но ты ещё не можешь до конца вжиться в роль, иначе бы ты поняла меня, — сказал Фишер, стоя за дверью. — Да иди ты к чёрту! Ты мне ещё компенсацию заплатишь, — громко, но спокойно сказала Элизабет. — Я заплачу тебе очень большую сумму за съемки. Это не единственный фильм, в котором я хочу видеть тебя главной героиней. У меня много идей, я смогу вписать и тебя туда. — Кто главный актёр в этом фильме? — Я же сказал, что ты вдохновила меня на этот фильм, а потому и ты — главная героиня. Тебя интересует, как я узнал о тебе? Просто, ища информацию, я натолкнулся на твой старый блог. — Ох, — Элизабет нервно хохотнула, — это ты зря. — Мне понравилось, как ты писала. Немного сумбурно, резко, но ты писала так, как думала. — И всё же это было глупо. — Ты про кровь или про блог? — Элизабет по голосу поняла, что Майкл улыбается. — И про то, и про другое. С кровью было вообще дико. — Но разве плохо? — Это было идиотски для меня, но остальным понравится, я думаю. Так что насчёт контракта?***
Другие сцены понравились Элизабет намного больше. Каждый раз она произносила какие-то интересные фразы, переодевалась в разные наряды: то старомодные платья, то обычные джинсы и топ, то ходила по комнате в чёрном плаще. Ей нравились её слова: она их выговаривала хрипло, медленно, ощущая себя в эти моменты действительно величественной, сильной и, наверное, слегка сумасшедшей. Элизабет это давалось легко — ей нравился сам процесс, а уж мысли о славе и деньгах только помогали выложиться на полную. С Майклом они встретились, как обычно, в его доме, только в этот раз он был не один. Дверь открыла красивая женщина с короткими чёрными волосами, едва ли старше самой Элизабет. — Так вот кто у нас так понравился Майклу, — она изогнула губы в ухмылке, — проходи. Сегодня последняя сцена, ты ведь знаешь? — Да, — Элизабет ощутила себя точно так же, как и в первый день, когда она зашла в квартиру Фишера. Снова удачная попытка улыбаться, скрывая ощущения, и пальцы, сжатые на клатче. — Может, кофе? — крикнул из кухни Майкл. — Не откажусь, — ответила с коридора Элизабет. Женщина повела её в ту самую почти пустую комнату, только на этот раз освещение в ней было нормальным. Окна были полностью открыты и яркий солнечный свет заливал помещение. — К этой сцене тебя надо подготовить. Я сделаю тебе макияж и заплету волосы, — женщина указала актрисе на стул возле зеркала, а сама принялась доставать что-то из большой сумки, стоящей рядом. — Будет долго, но ты ведь потерпишь. — Конечно. И буду очень благодарна, если Вы расскажете мне что-то о себе, — Элизабет села поудобнее и принялась любоваться собой в зеркале. — Да рассказывать особо нечего, — женщина пожала плечами, зачёсывая волосы Элизабет. — Я знакомая Майкла и я тоже есть в этом фильме. — Вы знакомы с остальными актёрами? Как так, что я — главная героиня, но у меня нет сцены с остальными персонажами? — Знакома. Смешные ребята. Пришли на съемки ради денег, — ухмылка женщины стала какой-то жестокой, — и отыграли уже свои роли. — А ради чего им ещё приходить, кроме как денег и известности? — Ради самого желания играть, конечно же, — подошёл сзади Майкл. — Не волнуйся, вскоре ты увидишь всё, что мы сняли. Хотя это и ужасы, но тебе понравится. Спустя некоторое время волосы Элизабет были уложены в высокую причёску, на лицо был нанесён тяжелый макияж, из-за которого глаза у Элизабет казались слишком большими, а кожа — уж больно бледной. Но всё же, выглядело это по-своему красиво. — Теперь поедем в одно место, там и снимем, — сообщил Майкл. Его машина была весьма большой и удобной, а ехали они недолго — через сорок минут были на месте. Элизабет немного насторожилась, увидев, что они в старой, заброшенной деревне, но тут же расслабилась, вспомнив, какого жанра фильм снимает Фишер. — В этот дом, — Майкл указал на большой двухэтажный кирпичный дом. Элизабет с сожалением посмотрела на заброшенное здание. "Наверное, когда-то оно было красивым и принадлежало какому-нибудь богачу, который, например, захотел остаток своих дней провести в тишине и покое" — подумала она, заходя в дом. Внутри выглядел он не так, как думала Элизабет: вместо прогнивших досок — новый пол, вместо обшарпанных стен — недавно поклеенные красные обои с черными цветами. На старой лестнице, ведущей наверх, была постелена чёрная дорожка. И надо сказать, это производило ещё больший эффект, чем бы это сделал заброшенный вид помещения. Казалось, будто кто-то грубо ворвался в тихое старое место, осквернив его покой новизной. Задержав дыхание, Элизабет поднялась наверх. Тут же за ней поднялись Майкл и женщина, имя которой Элизабет спросить забыла. В руках знакомая Фишера держала длинный чёрный плащ. Наверху комнат не было, только огромная пустая зала. Окна были задёрнуты тёмными шторами, которые не позволяли свету попасть внутрь. Ткань то и дело колебалась от ветра, надуваясь, словно паруса. Посреди комнаты стояла идеально белая ванная, которая, как увидела Элизабет, подойдя ближе, была наполнена алой жидкостью. — Только не говори, что это кровь, — скривилась актрисса. — Ты меня не предупредил об этом. — Нет, это не кровь. Я ведь помню твою реакцию, а потому решил не тратить лишние деньги. К сожалению, — Майкл сложил руки на груди. — Но что поделаешь. — Ты сказал мне слова, которые я должна была выучить, но не сказал, что мне надо будет делать. — Как и всегда, — женщина нервно хохотнула и протянула плащ Элизабет. — Тебе надо присесть на краю ванны, низко опустив голову. Просто сидишь, поняла? А на последней фразе резко поднимаешь голову и снимаешь капюшон с лица. — Это будет чертовски странно. Ты говоришь, это последняя сцена фильма? — Когда ты увидишь моё творение полностью, ты поймёшь, — голос Майкла был приторно-добрым, а улыбался он странно: то ли коварно, то ли кровожадно. Элизабет послушно надела плащ и присела на краю ванны. Пока Майкл возился с камерой, женщина принесла два позолоченные шандала и зажгла свечи. — Начинай! — Такова моя история, — отчуждённым голосом начала Элизабет, — тихая, кровавая и красивая, — она улыбнулась, хотя и знала, что её ухмылка не попадёт в кадр. — Возможно, кто-то думает, что я — жалкая пародия на такую известную личность, — тихий вздох. — Чахтицкая пани, Чахтицкое чудовище, Кровавая графиня... По-разному её называли. Вы думаете, что я — это она? Вы и правы, и нет. Я точно не венгерская графиня. Я не её последовательница, вдохновившаяся историей этой дамочки, — Элизабет потянула руки к капюшону. — Я — просто Эржебет Батори. Свет свечей, едва ли освещающий зал, откинул на лицо актрисы блики. Бледное лицо, тёмные пухлые губы и густо подведённые глаза, в которых отражались огни свечей. Сцена получилось великолепной с первого же раза.***
Короткометражка поразила многих. Невероятно реалистичные сцены убийств, хорошие кадры, мрачная, жутковатая атмосфера и почти никаких диалогов: лишь обращение Элизабет к зрителям и слова, которые успевали сказать жертвы в фильме. Это был успех. Никогда ещё Элизабет Батори не чувствовала себя такой счастливой и ещё никогда она так не благодарила судьбу за то, что её имя было таким же, как и у известной венгерской графини. Деньги, слава, эйфория — и всё благодаря Майклу. Фишер лишь таинственно ухмылялся, а затем предложил Элизабет сняться в его новом фильме. В этот раз Батори сказала "да", не сомневаясь. В этот раз ей досталась роль второстепенной героини. Играть девушку, попавшуюся в руки маньяка, было сложнее, но в то же время и намного интереснее. Эти съемки тоже длились не так уж и долго, зато результат был невероятным. Одно не нравилось Элизабет — то, что она не знала других актёров. Сцены с ней всегда снимались отдельно, и во время съемок присутствовали только Майкл и пару человек из его окружения. Иногда ей выпадала возможность познакомиться с теми, кто играл главные роли, но это были редкие случаи. Узнав после премьеры каждого нового фильма имена остальных актёров, Элизабет спешила связаться с ними, но тщетно. Из-за этого червячок сомнений грыз ей душу, но Батори быстро успокаивалась, получив новое предложение Майкла. Прошло немного времени, когда Элизабет вновь получила главную роль. В то время она как раз завершила работу с озвучкой персонажа одного французского режиссёра. Играть чудаковатую садовницу было непросто. Она то и дело читала в интернете разные статьи о символике живых цветов, чтобы лучше понимать свою роль. Её героиней была юная девушкая со странностями. Каждый месяц к ней приходил другой главный герой и закапывал на одном из участков клумбы мёртвого человека. Слушая о пропавших людях, героиня поняла, что убийца закапывает человека под теми цветами, которые больше всего подходили жертве. И слишком поздно поняла, что ей самой подходят ромашки, которые росли у неё на грядке в самом конце оранжереи. Иногда Элизабет смотрела из окна дома, играя свою роль, наблюдала за другим героем, и представляла, что выглядывающее из чёрного пакета окровавленное лицо не является, как она думала, маской. Тогда она едва сдерживала смех. Через некоторое время после съемок, прогуливаясь с Майклом и обсуждая новые идеи, Элизабет задала вопрос: — Где актёры, сыгравшие жертв? Я так и не познакомилась с ними. — Они умерли, Элизабет. Дом, где проходили съемки, принадлежал одному из актёров, они сели отпраздновать. Дом загорелся и они погибли, — беспристрастно ответил Майкл. — Это случилось позавчера ночью. — Какой ужас, — покачала головой Батори. А затем вечером она включила телевизор и услышала голос ведущей новостей: — Этой ночью загорелся дом, в котором проходили съемки нового фильма Майкла Фишера. К сожалению, погибли все, кто находился там, и только актёр, сыгравший главного героя, выжил, поскольку во время пожара спал в своей машине неподалёку. Элизабет хмуро посмотрела на режиссёра, который недавно стал её любовником. Он лишь приобнял её и коварно улыбнулся. Ночью ей спалось плохо, а уж голос Майкла из коридора окончательно её разбудил. — Какого чёрта он выжил? И вообще — вы должны были сделать это ещё позавчера! Тогда Элизабет поняла, во что вляпалась. Она не стала устраивать скандалы — ей было страшно это делать. Батори попыталась спокойно поговорить с Фишером, и он раскололся. — Что не сделаешь ради искусства? Это просто куски мяса, которые ничего не стоят. Все они так похожи друг на друга: бесполезные люди, мечтающие лишь об деньгах. — Можно подумать, ты думаешь только о своём искусстве, — Элизабет поразилась спокойствию Майкла. — Да, — он позволил себе улыбнуться, — и если ты и дальше хочешь быть востребованной актрисой, ты мне поможешь. — Чем? — голос Батори дрогнул. — Поможешь мне искать новых жертв, естественно, — Майкл поцеловал её и Элизабет, почти что задыхаясь, закивала головой. Ужас накрыл её с головой. Все эти сцены убийств были настолько реалистичными потому, что актёров и правда убивали! Осознание этого захлестнуло Батори, шокировало. Она схватилась за голову, тяжело дыша. Первой её мыслью было одно: бежать, поскорее бежать! Либо в полицию, либо просто туда, где её не найдут. Но тут же Элизабет вспомнила о том, как жила раньше. Она была никем и ничем. Простолюдинкой, которой чувствовала себя выше остальных, но в то же время была частью этой серой толпы. А затем за некоторое время Элизабет стала такой известной. Слава, деньги, известность, полезные знакомства, лучшая жизнь — о нет, этого она не могла теперь упустить. — Да, конечно, — Элизабет рвано вдохнула, глядя в глаза Фишера.***
Сперва ей было тяжело. Знакомиться с новыми людьми, искать похожих малоизвестных актёров, наперёд зная, что с ними будет, было очень непросто. Но со временем Элизабет привыкла. Вспоминая, как она потрепала себе нервы после съемок того фильма с чудаковатой садовницей, Батори тяжело вздыхала. Сразу после того, как она узнала страшный секрет Фишера, был суд. Актёр, исполнивший главную роль, был обвинён в поджоге дома и убийстве своих коллег, остатки которых нашли на пожарище. Он, конечно, доказывал, что непричастен к этому и переводил все стрелки на Фишера, да только толку с этого было мало. Этот скандал оставил пятно на репутации Майкла, а потому некоторое время ему приходилось снимать фильмы с актёрами, которые только играли жертв и оставались живы. Фишеру это было не очень по душе — получалось не так реалистично, как этого хотел он, хотя на самом деле это выглядело очень даже по-настоящему. Теперь же было иное время. У Майкла появилось намного больше друзей, помогающих ему с этим делом. Теперь он редко марал руки в крови — за него работали киллеры. Со всеми ими Элизабет была знакома. Она часто ловила на себе их взгляды. Казалось, что они смотрели на неё с затаённым страхом и чем-то ещё, напоминающим... Батори не могла понять эти взгляды. С Майклом они общались немного реже: то Фишер был занят работой, то Элизабет вновь уезжала дублировать каких-то персонажей других режиссеров. Бархатный голос тщеславной Батори нравился людям и идеально подходил многим героям, а потому её часто можно было услышать в иностранных фильмах. Иногда случалось, что Элизабет ошибалась в актёрах и на съемки попадали не те люди. В такие моменты она смотрела на Майкла, как провинившаяся собачонка. Но ошибалась Батори редко — всё же она хорошо разбиралась в людях. Элизабет подметила, что роли Эржебет и садовницы сильнее всего повлияли на её судьбу. Они словно делили её жизнь на "до" и "после". С нетерпением и в то же время неприятным холодком в душе Батори ждала третьей роли — ей казалось, что эта роль окончательно изменит всё. Почему именно третья? Это число казалось Элизабет символичным. И она не ошиблась. На съемки нового фильма она нашла очень даже подходящих актёров. Уговаривая двоих друзей, Батори рассказывала им о том, как измениться их жизнь: — Джим, Фрэн, да вы только посмотрите на меня! Этот режиссёр — он гений, — Элизабет постучала пальчиками по столу, мысленно добавляя: "А ещё он чудовище, садист, извращенец, убийца и мой любовник". — Я снялась в одном только его фильме и стала известной, а затем как пошло... Я вижу в вас талант. Да и у Майкла никто не играет плохо, — она подмигнула им. И вскоре эти молодые актёры согласились. В прочем, как и всегда — Элизабет никто не мог отказать. А она никак не могла отказать Фишеру. В день съемок ехали они долго и скучно. Не успев нормально зарядить телефон, Батори переписывалась в соцсетях, иногда с сожалением поглядывая на шкалу зарядки. Элизабет казалось, что она встала не с той ноги — её нервировало всё вокруг. С презрением оглядывая коллег, Батори лишь хмыкала. Когда они наконец приехали, Майкл предложил им всем оставить свои подписи на листах бумаги. Дабы не вызывать подозрений, Элизабет тоже черкнула свою подпись. Посмотрев на пепельноволосого паренька, стоящего возле неё и пытавшегося ранее завести разговор — Джейсона, Батори догадалась, о чём он думает. О том, что эти подписи спустя какое-то время продадут за большие деньги. И он был не прав. Элизабет знала, что все эти подписи Майкл собирал и хранил у себя, коллекционируя их. Это казалось ей жутким. Сидя в тени и то и дело поглядывая на экран смартфона, Элизабет также успевала посматривать на коллег. Раньше она чувствовала к жертвам Фишера сочувствие и жалость, но теперь осталось только презрение. "Гонятся за деньгами и сами же загоняют себя на тот свет" — подумала Элизабет, отгоняя мысли о том, что и она была такой же. Одни люди, получив известность и богатство, остаются таким же, как и были. Другие же начинают захлёбываться в гордыне. К сожалению, Элизабет принадлежала к последнему типу. Майкл давно заметил, как изменилась Батори, пригревшись на его груди. Она и так раньше была гордой и ставила себя выше остальных, но это было из-за того, что Элизабет действительно имела причины на это — например, её развитое мышление. Теперь же девушка чувствовала свою принадлежность к высшему обществу только из-за славы. Фишеру это явно не нравилось, но он молчал — высказывать своё недовольство этим было бы очень глупо и неэффективно. Майкл тоже подметил, как изменили роли Эржебет и садовницы жизнь Элизабет. И он, кстати, тоже считал число "три" символическим. Думая о Джиме, которого уже наверняка утаскивали киллеры, перед этим залившие в его глотку кипящее масло, и о Фрэн, у которой больше не было лица, только каша из мышц и кожи, Элизабет поглядывала на Джейсона. Парень выглядел неплохим человеком — впрочем, как и остальные жертвы. Хотелось заговорить с ним, но Батори откинула эту идею, ведь пришёл Фишер. — Элизабет, твоя очередь, — из-за кустов вышел Майкл. Батори, последний раз взглянув на паренька, пошла за любовником. Её роль была проста и понятна — симулировать удушение. На лесной опушке было удивительно тихо, солнце уже пряталась за горизонт, окрасив всё небо в алое. Невольно Элизабет вспомнила свою первую сцену, как на неё в конце вылилась свиная кровь. Затем ощутила мурашки на коже. Этот день был... Странным. Она нервничала, как только проснулась. И теперь Батори поняла: это было не раздражение, а страх. Ей хватило несколько секунд, чтобы найти номер Джейсона — номера всех актёров Элизабет сперва сохраняла, а удаляла после съемок. Написав сообщение, но ещё не отправив его, она оглянулась и тут же испуганно охнула. На её горле крепко сжались чьи-то пальцы, сдавливая сзади шею. Едва уловимый знакомый запах парфюма перебил иной аромат — запах смерти. Пытаясь освободиться, Элизабет извивалась всем телом, но никак не получалось оттолкнуть Фишера. Майкл словно издевался над ней: то любовно проводил пальцами по нежной коже, то тут же крепко сжимал горло, не давая вдохнуть. Было невероятно обидно. Элизабет злилась на весь мир, но больше всего — на себя. Скольких людей она погубила? Немало... А теперь она и сама оказалась на их месте, хрипя и цепляясь пальцами за одежду любовника. Вдруг в голове будто что-то хлопнуло. Элизабет прекратила попытки освободиться. Одной рукой она нащупала телефон в кармане джинсов и нажала на экран, искренне надеясь, что у неё получилось сделать то, что она хотела. Затем актриса переместила пальцы ниже, в аккуратное углубление в шее. Батори хотелось разодрать тонкую кожу, только бы дать кислороду попасть в организм, только бы выжить. Чувствуя выступившие капельки крови, Элизабет слышала смешок Майкла и рвала кожу своими длинными ногтями. "К чёрту раны, мне нужен воздух!" — в голове Батори была только одна мысль. Кому нужны деньги, известность, полезные знакомства, если ты даже не можешь сделать вдох? Это было жутко обидно, но в то же время справедливо. Элизабет поняла всё в одно мгновенье. Коллеги Майкла смотрели на неё не только со страхом, а и с жалостью — как она когда-то смотрела на людей, приглашая их на съемки к Фишеру. Вот кого видело в ней окружение Майкла — одну из тех глупых актёров, отдающих свою жизнь ради денег. Хруст — и голова Элизабет резко повернулась, позволив Батори в последний раз взглянуть в глаза любовника. Её убийца по-доброму улыбался. Казалось, с такой ухмылкой нельзя убивать. Но Элизабет знала, что стоит лишь напрячь мускулы — и на твоём лице милая улыбка, с которой, как скажут другие, невозможно убить. Ещё как можно! Вот Фишер отбросил тело Элизабет в сторону, вот он поднял выпавший из её кармана телефон. Вот он увидел сообщение, которое Батори отправила Джейсону: «Эй, дурик! Без вопросов вызывай полицию. И мне не звони, я, думаю, уже сдохла. Ах да, я Элизабет. Ты-то мой номер не знаешь.» Вот уже Майкл встретил Джейсона, который увидел тела трёх убитых, а вот он упал на землю, пока на его идеально белой рубашке расплывалась кровь, напоминающая паучью лилию. Вот и раскрылся секрет гениального известного режиссёра Майкла Фишера. А Элизабет... Она сыграла свои роли великолепно. Но последняя у неё, конечно же, получилась просто идеальной, ведь всё было по-настоящему.