И снова пришла весна. Да-да, весна приходит даже в мир мёртвых — Общество Душ. Весь Сейрейтей наполнили лепестки цветущей сакуры. Особо нервным казалось, что везде незримо присутствует капитан шестого отряда вкупе со смертоносной Сенбонзакурой. Глупости всё это, конечно! Делать больше Кучики-тайчо нечего, как шататься, где ни попадя, потрясая банкаем!
Кучики Бьякуя, глава клана и пресловутый капитан шестого отряда, предпочитал наблюдать за цветением сакуры в саду своего поместья. В это время в отряде он говорил, что нездоров, Унохане сообщал, что лечится по старинным семейным рецептам, а сам часами просиживал на веранде, выходившей в сад, в обнимку с чашкой остывшего зелёного чая.
Каждый раз, глядя на расцветающую сакуру, Кучики-тайчо предавался одним и тем же мыслям. Об одном и том же человеке. О женщине.
Она пленила его сердце и рассудок с их первой встречи. Да и могло ли быть иначе? Разве можно было остаться равнодушным когда перед тобой божественная принцесса клана, Шихоуин-химе? Женщина с глазами глубже неба и грацией дикой, но прирученной людьми кошки. Очарованному наследнику клана Кучики оставалось только изумлённо хлопать своми прекрасными глазами и пытаться сдержать биение сердца, рвущегося из груди. Конечно же Йороуичи всё поняла с первого взгляда. Поняла и установила свои правила игры.
Игры долгой, одновременно мучительной и интересной для Бьякуи. Он искал встреч с нею — и она не отказывала. Но… Имелось одно неприятное «но». Ни одно свидание не могло считаться таковым — скорее это были тренировки. «Здравствуй, Бьякуя, — мурлыкала глава клана Шихоуин и, не давая ответить, продолжала: — Ты же ничего не умеешь, малыш… Ну, ничего, я научу». И начиналось… А потом измотанный и потный Кучики валился у себя в покоях на футон и проклинал ту неведомую силу, что притягивала его к этой женщине.
Вполне возможно, что так Кучики Бьякуя никогда бы и не женился. И продолжал бы быть мышью в мягких, но цепких лапках бесконечно желанной и бесконечно далёкой Йороуичи, если бы… Да, если бы она не исчезла. Какое-то время Бьякуя активно страдал и мучался, рвался на грунт искать свою пропавшую даму сердца. Потом успокился, встретил Хисану, женился и стал за три квартала обходить капитана Сой Фонг, дабы не будить мирно спавшее лихо.
Много воды утекло в реках Общества Душ с тех пор, и сакура цвела не раз. Хисана умерла. В клан Кучики была принята Рукия. И всё чаще в мыслях Кучики-тайчо стал возвращаться в те времена, когда Шихоуин-химе была в Сейрейтей.
И вскоре случилось чудо. Чтобы спасти его названную сестру Рукию от смертной казни в Общество Душ явились реока, и с ними пришла Йороуичи. Когда они встретились у Башни Раскаяния, она назвала его также, как и раньше: «малыш». Это и согрело его и одновременно обожгло холодом. В груди вскипели любовь и обида. Первой мыслью было: «Помнит!» Второй — «Неужели она считает, что я ничему не научился?!» Покой сердца Кучики Бьякуя был нарушен.
А сейчас цвела сакура и было невозможно отделаться от мыслей о ней. Невозможно заставить онеметь непослушные губы, шепчущие на разные лады: «Йороуичи, Йороуичи…» Невозможно было укротить сердце, бухавшее в груди так, что закладывало уши.
Бьякуя машинально отхлебнул из чашки, подивился тому, какой мерзостью может быть даже лучший зелёный чай, когда безнадёжно остынет, и… И тут в голову капитана шестого отряда пришла простая в своей гениальности мысль. «Она, наверное, думает, что я забыл и не люблю её… Надо убедить её в обратном, и тогда…» — что будет «тогда» он предпочёл не задумываться, чтобы не впасть снова в смятение чувств. Глава клана Кучики позвал слуг и велел принести свежего чаю и принадлежности для письма, а также приказал, чтобы Рукия пришла к нему сразу, как вернётся из отряда.
К приходу сестры Бьякуя, окружённый смятыми листами бумаги, уже запечатывал конверт с посланием Шихоуин-химе. Решив быть по возможности вежливым и сдержанным, он ограничился одной танка:
Пускай не знаешь ты,
Как сердце глубоко волнует
Томление любви,
Но неужели в эту ночь
Ты на луну не смотришь тоже?
Когда сёдзи раздвинулись, и Рукия пролепетала своё обычное: «Я здесь, господин брат мой», Кучики-старший просто откинулся навзничь, прямо на смятые бумаги, и протянул ей конверт.
— Что это?
— Письмо. Пойдёшь на грунт — отдашь Йороуичи. И чтоб никто не знал, — хриплым голосом ответил Бьякуя.
Девушка смотрела на него огромными глазами, силясь понять, что происходит. Почему её холодный, как айсберг в океане, брат валяется на веранде, как какой-то руконгайский мальчишка — чёрные волосы рассыпались по смятым листам, домашнее кимоно, упав неопрятными складками, обнажило задранное к небу колено, которое, в свою очередь, оказалось неожиданно маленьким и костлявым. «Чем-то он Урую напоминает» — подумала Рукия, взяла письмо и, выразив вежливое согласие, исчезла с глаз одурелого Кучики-тайчо.
Возвращения сестры с грунта Бьякуя ждал с большим нетерпением, чем в своё время произведения в чин лейтенанта. Она вернулась две недели спустя, нагруженная пакетами со сладостями и в обнимку с огромным зайцем в бальном платье. «Подарил Ичиго, — с первого взгляда определил Бьякуя, — а платье Исида шил, не иначе… И когда она уже определится?..» Увидев брата, Рукия начала лихорадочно тасовать сувениры с грунта. Не найдя правильного решения, бросила на пол пакеты и, оставшись с зайцем в руках, принялась рыться в карманах.
— Растяпа безрукая, — укорил сестру Кучики-тайчо.
— Простите, господин брат мой, — затрепетала девушка. — Вот оно! Йороуичи-сама велела передать…
Рукия протянула брату маленький конверт. Он выхватил письмо из её пальцев нервным движением и удалился в свои покои.
— Чёрти что творится… Пойду напьюсь с Ран-сан, — младшая Кучики покачала головой и принялась подбирать пакеты.
Тяжело рухнув на футон в своей спальне, Бьякуя дрожащими пальцами вскрыл конверт. Внутри оказалась маленькая, свёрнутая пополам бумажка. Раскрыв её, он прочёл: «Смотрю, конечно». Дальше шла подмигивающая кошачья рожица и подпись: «Но сначала расправься с Урахарой».
КОНЕЦ
