Трус не играет с кунари

      Ледовая арена казалась Гаррету чудовищно голой пустошью. Вместо дюжины игроков её покой тревожили всего четверо — судья, два вратаря и нападающий — и от этого зрелища у него засосало под ложечкой. Из-за ворот соперника на него, сидящего с остальной командой на скамье запасных, коршуном пялились хищные глаза Аришока, на фоне бычьей комплекции которого даже Хоук, не самый щуплый игрок “Киркволла”, казался всего лишь хрупкой дюймовочкой с зубочисткой в руках.       “Ну всё, доигрались до буллитов, красавчики, — ругнулся Варрик Тетрас, тренер, собрав после свистка всю команду. — Валлен — стоишь на воротах. А нападать будет… Мариан”.       Выбор Тетраса был вполне понятен. Сестра Гаррета была хорошим форвардом, а в борьбе “один на один” она становилась и вовсе неистовой, за что её даже прозвали дуэлянткой. И тем не менее, на лице тренера читалось беспокойство. За пять минут до свистка Мариан приняла на себя уж слишком силовой прием от Саирабаза, граничащий с нечестным, и её плечо нуждалось во внимании врачей.       “Позже, — отмахнулась она от медиков. — Сначала я надеру этим козлам рогатым зад”.       Гаррет встретился взглядом с Авелин, и она ободряюще кивнула ему из-за ворот, решительными шлепками поправив шлем на голове. Как защитник команды, Гаррет подвел её сегодня не один раз. Пожалуй, не было практически ни минуты, когда в её сторону не летел бы удар, но он сделал всё, что мог.       Когда-то Гаррет, Мариан и Авелин были игроками с самыми дешевыми контрактами в “Киркволле”. Тогда в ферелденском хоккее творился настоящий хаос, который впоследствии прозвали “хоккейным мором”, и кормушку игрокам выбирать не приходилось. Они втроем уцепились за первую попавшуюся возможность играть в марчанском составе, и, после ведер пролитого пота и даже крови, они добились того, что с каждой игрой на них понемногу стали струиться лучи славы.       Сегодня Авелин Валлен за твердость духа, силу и сноровку, называли не просто вратарем, а непоколебимым стражем киркволльских врат, и ни Варрик, ни уж тем более Гаррет не мог представить кого-либо ещё на её месте.       И тем не менее, лучшее, что она, выставленная против Кетоджана, могла сделать сегодня — это проиграть с достоинством.       “Рогатые” и как команда представляли собой чудовищную, отлаженную машину, но в “один на один” это были просто дьяволы во плоти. С самого начала сезона все специалисты, как заведенные, повторяли одно: доведешь игру с “Пар Волленом” до буллитов — считай, что проиграл.       Гаррет ещё раз бросил взгляд в сторону Авелин, уже позабывшей обо всем, кроме противника, шайбы и линии ворот. Она растопырила ноги и расставила руки так, будто вместе с шайбой собиралась медвежьим рывком поймать и самого противника.       На лёд вышел Стэн. Как только звякнул сигнал, он стремительно повел шайбу к воротам, высекая после себя стрелки ледяных разводов. Авелин пригнулась, неотступно следя за шайбой, поворачивая то чуть левее, то чуть правее, и затем Стэн нанес такой удар клюшкой, будто хотел ею отсечь Авелин голову.       Гаррет моргнул. Он не понял что произошло. На скамье бывал не самый лучший обзор, и потому он задрал голову, ожидая результатов на табло и повтора на экране.       “Стражница врат” поймала шайбу ловушкой, но затем Гаррету показалось, будто вслед за этим в её руку ребром врезалось и перо клюшки. Защита у неё была неплохая, но ему все равно послышался её стон в разношерстой какофонии ора в стадионе. Хоук закрутил головой, по реакции товарищей пытаясь угадать, что же именно произошло, а затем заметил, как Авелин обменялась кивком с Тетрасом.       Настал черед Мариан. Подпитываемая злобой, она быстро разогналась, рассчитывая одним быстрым рывком застать Аришока врасплох, и Гаррет затылком почувствовал, как нахмурился их тренер. Варрик сам в свое время прославился именно подобной тактикой, и Мариан не первый год пыталась её перенять, соперничая с ним в ловкости. Иногда у неё это выходило удачно, но слишком часто Мариан попросту не успевала толком прицелиться. Гаррет затаил дыхание. Его сестра подлетела почти вплотную к воротам, бросила шайбу, целясь в прореху под массивными коленями вратаря, а затем…       Аришок тяжело сомкнул пространство между защитой и льдом, коленом отразив удар.       Ноль — ноль.       Мариан, стиснув зубы, покинула лед. Отшвырнув клюшку, она, с багровыми щеками, плюхнулась рядом с Гарретом, и воздух вокруг похолодел. Зная темперамент сестры, Гаррет догадался, что от стыда она меньше всего сейчас хотела смотреть в сторону болельщиков, других членов команды или даже тренера, но напряжение улетучилось, как только чья-то рука по-отечески потрепала форварда “Киркволла” по плечу.       — Полно, полно, — произнес Варрик. — От тебя будет больше толку, если поможешь мне выбрать, кого выпустить на лед следующим.       Мариан, сморгнув пару слез, встала и, не произнеся ни слова, отошла с тренером к нападающим команды.       Гаррет снова уставился на Авелин. Теперь он был уверен, что прошлый удар не прошел бесследно. Она тихонько морщилась от боли и то и дело встряхивала поврежденной рукой, но продолжала твердо стоять на месте. “Киквольская стражница” не собиралась покидать свой пост.       Против неё выступил Саирабаз, тот самый, что травмировал плечо Мариан. Словно зверь, он учуял слабое место Авелин, и за считанные секунды он нанес меткую атаку, против которой вратарь не успела защититься рукой. Шайба угодила в сетку, пойманная, будто рыбка в сачке.       Табло отразило счет буллитов. До ушей Гаррета сквозь улюлюканья болельщиков “рогатых” долетел голос Изабелы, пробравшейся к команде с верхних мест.       — Их болельщики сжигают знамена “Киркволла”! — пожаловалась она, тыча пальцем в сторону “Пар-Воллена”. — Они топчут их и выкладывают видео в Интернет! Разве за это не могут дисквалифицировать команду?       От их команды на лёд вышел Себастьян. Варрик не возлагал на бывшего старкхевенского капитана больших надежд, но стоило отдать ему должное: он, будучи хоккеистом в каком-то поколении, учился играть с пеленок, а главное — лучше всех видел слабости противника. Если бы он не был таким гордым и не напоминал всем своим видом, что он-де когда-то был капитаном, то Варрик бы не проводил ни одной игры без его участия.       Себастьян, подобно опытному лучнику, метко выпустил шайбу, целясь в верхний угол ворот, и Аришок не успел среагировать. “Рогатый” вратарь проревел какое-то ругательство вслед игроку, но тот, воодушевленный попаданием, не обратил на это внимания и вернулся к своим.       — Неплохо получилось, — признал тренер.       — Согласен. Но второй раз уже такой фокус не провернуть, — заметил Себастьян, сняв капу с зубов. — Мы попали в ворота, и сейчас Аришок бдительнее, чем раньше.       Тем временем Гаррет видел, как Авелин продолжала бороться с болью. Морально задетая собственной неудачей, она лишь слегка улыбнулась успеху Себастьяна, и Гаррет понимал так же прекрасно, как и она, что если она пропустит ещё удар, то для команды это будет равноценно поражению. Даже если следующий игрок “Киркволла” сравняет счет, начнется следующая серия, а силы Авелин были уже на исходе. Донник, её замена, не обладал достаточным опытом, чтобы выдержать натиск столь могучего противника.       Арикун, очередной выбор “Пар-Воллена”, в игре ставил упор на демонстрацию силы, рассчитывая своим гигантским видом устрашить вратаря, но Авелин следила только за шайбой. Он нанес удар с минимального расстояния, и Авелин навалилась на шайбу всем телом, поставив живот под удар клюшки противника. Гаррет верил в силы своей землячки, но он все равно опасался, как бы она не среагировала слишком поздно.       Затаив дыхание, он поднял взгляд на табло.       Со стороны “Пар-Воллена” засчитан промах.       Гаррет шумно выдохнул и пообещал себе, что после этой игры лично угостит Авелин пивом. Теперь дело оставалось за их командой, а точнее - за тем, кого выберет тренер. Гаррет знал, что для Тетраса то, чем он занимался сейчас, было усложненной версией покера, с той разницей, что картам была неведома, с одной стороны, усталость, а с другой - сила воодушевления. Варрик всегда подбирал игроков вдумчиво, но Гаррет лишь изредка понимал, чем именно руководствовался тренер.       Его мысли прервал голос сестры.       — Эй, — произнесла Мариан. — Держи.       Она с мягкой улыбкой протянула ему клюшку и взглядом указала на лёд. Не веря в происходящее, Гаррет покосился на тренера, но и тот ухмылялся.       — Иди, сынок, покажи им, что вы, Хоуки не лыком шиты.       — Я? — переспросил он.       — Вспомни местный матч, которому уже четверть века, — напомнила сестра.       Гаррету не надо было уточнять детали. Этот матч стал частью их семейной хроники.       Малькольм Хоук, молодой ферелденец, оказался тогда на льду под видом некоего де Копьи, игрока марчанской команды, против которой вышли “львы” Орлея. Он не преследовал никаких больших и красивых целей — ему просто хотелось поставить зазнавшихся "шевалье" на место. Из-за шлема не было видно лица, и поэтому даже тренер догадался о подмене только после того, как судьи объявили о буллитах. Одним броском, вошедшим в легенду (правда, всё равно под именем де Копьи) он отправил соперников бороться за третье место, а “Киркволл” впервые за долгие годы оказался в финале.       В тот вечер он и познакомился с их мамой.       — Но я не отец, — возразил он.       — Ну так иди и сыграй по-своему! — ответила Мариан.       Стоило показаться на льду номеру Хоука, как весь стадион недоуменным хором стал вопрошать, мол, как так, кто в здравом уме для атаки ставит… защитника? На этот вопрос не мог ответить и сам Гаррет, и теперь это не имело большого значения.       Горожане Киркволла и приезжие ферелденцы одним переживающим существом затаили дыхание.       Гаррет посмотрел на лёд, на коньки, вспоминая, как отец учил их скользить “елочкой”, как они играли в хоккей всей семьёй, ставя младших близнецов на ворота и больше балуясь с клюшкой и шайбой, чем пытаясь хотя бы даже изобразить матч.       Ему сейчас очень не хватало поддержки отца.       Хотя он бы наверняка сказал что-нибудь в духе: “Надери зад этим засранцам!”       Гаррет повёл клюшку легко и плавно, набрал скорость, как его с сестрой учили еще в Ферелдене, и затем наудачу кверху бросил шайбу, не придумав как еще вообще можно было удивить вратаря. Аришок, всё ещё злой после удара Себастьяна, приготовился было ловить, выставил руки, встал в стойку, и шайба…       … скользнула по макушке его шлема, миновала знаменитые ребристые рога, и попала за линию ворот.       Вся арена зашлась ором. Болельщики запрыгали на месте, гордо размахивая знаменем команды, выпячивая футболки и майки с алыми символами “Киркволла”, и, стоило Гаррету вернуться к своим, как он оказался в ловушке объятий и поздравлений.       — Молодец, защитник “Киркволла”, — похвалил его Варрик. — Защитил.       — Чёрт тебя дери, братец, — произнесла Мариан, соперничая с товарищами по команде за право потрепать брата по шлему. — И каким местом ты после этого — не отец?