Реальные игры

Металлические пальцы были ледяными, но касались так легко и осторожно, что Алиса почти не чувствовала этих прикосновений. Грубая физиономия Шляпника склонилась над ней так низко, что она слышала запах бергамота и горячего металла, исходивший от его губ. В углу рта виднелась не то запекшаяся кровь, не то остатки варенья. — Придется менять сустав и ниже от локтя, — сказал Шляпник, исследовав раздробленную конечность, — плазма у меня пока есть, выменял у Гусеницы на заправку для кальяна. Надо будет снять кожу с кодом. Обтяну тебе новую руку, будешь как новенькая. — Это долго? — Алиса с трудом повернула голову, глядя на полку с богатым Шляпничьим инструментарием. — Есть что-нибудь из Крепости Дверей? — Есть код для видеовызова, — сказал Шляпник, устанавливая возле операционного стола стояк для капельниц, — Кролик доставил утром. Потрепали его — будь здоров! Кролика, не сообщение. Пришлось пришивать ему кусок уха и вставлять линзу вместо левого глаза. — Вызывай, — велела Алиса, облизав пересохшие губы, — и подвинь так, чтобы я видела. Шляпник кивнул, подкатив медный штатив с круглой рамой, внутри которой матово серел небольшой экран. Алиса хрипло вздохнула, пытаясь сдержать стон, когда он случайно толкнул стол. Вибрация отдалась в раздробленной руке далекой болью. — Алиса, я надеюсь, ты меня слышишь, — усталый голос Плотника заставил её приподнять голову, — я начинаю атаку уже сейчас, иначе нельзя. Нужно удержать башни хотя бы в течение пары часов. Он отодвинулся, открывая обзор за спиной. С балкона, на котором он стоял, были видны столбы черного дыма и темные размытые тени летательных аппаратов, атаковавших с воздуха. Плотник нервным движением откинул растрепанные пряди. Черно-белое изображение не могло передать их огненно-рыжий цвет. Как не могло передать и алое небо в темных вихрях над Крепостью Дверей, и массивные трансляционные башни, которые им удалось отключить ценой невероятных усилий. — Люди? — спросила Алиса, пытаясь удержать уплывающее сознание. — Почти всех удалось вывести через шахты, остались только Безумные Детишки. Но их, сама понимаешь, взялся бы выводить только безумец. — Постарайся выжить, — сказала она, с тоской глядя на Плотника, — это всего лишь одна битва, мой друг. И людей ты уже спас, кого смог. — Да хранят тебя боги, девочка, — устало улыбнулся Плотник, — эй, железный лоб, почини её, сделай все, что сможешь! Шляпник провел рукой по сенсорной панели, обрывая связь, отодвинул штатив от стола и снял со стояка трубку с иглой. Спустил немного, чтобы убрать пузырьки воздуха. Алиса старалась не думать о том, что сейчас произойдет. В конце концов, не она первая, не она последняя, чью жизнь превратил в ад проклятый Кукольник. А рука… что ж, другие теряли и кое-что более существенное. — Погоди, — попросила она, глядя на толстую сверкающую иглу, — мне кажется, я слышу голос Честера. — Твой слух не обманул тебя, Алиса, — с улыбкой произнес котяра, появляясь из темного угла, где стоял ретранслятор материи, — у нас мало времени, потому я и пришел. Надеюсь, я не забыл ещё, как ассистировать при операциях. — Я так рада тебя видеть, — пробормотала Алиса, дрожащими пальцами сжимая его руку, — ты похудел, но улыбка все та же… Она не договорила. Раствор заструился по трубке, проникая в тело, забирая весь мир и растворяя его в тягучей сладостной мгле беспамятства. *** Её собственный мир превратился в ад уже очень давно. После гибели родителей в пламени пожара, она осталась двенадцатилетним ребенком на попечении старого киборга по кличке Безумный Шляпник, кота Честера и жирного синекожего владельца бара по кличке Синяя Гусеница. Эти трое старались опекать дочку покойного профессора Лидделла, своего старинного друга, по мере сил и возможностей, обучать и тренировать. Как знания, так и тренировки были необходимы. Ей предстояла борьба с жестоким и страшным врагом, с тем, кто был повинен в гибели её семьи. С тех пор прошло почти семь лет, пять из которых Алиса провела в старом заброшенном бункере, оставшемся от первых поселенцев. Тогда, века назад, прятаться было необходимо, ведь все вокруг было заражено радиацией. Бункер отыскал вездесущий Чешир, а потом они все вместе с помощью ребят Гусеницы приводили в порядок это место. Для Алисы бункер стал вторым домом. Она любила бродить по его запутанным переходам и коридорам, вычисляя ловушки, поставленные котярой. Так было веселее и интереснее, любой выход из комнаты превращался в приключение, ведь переходы постоянно менялись. И там, где вчера располагался роскошный зал для медитаций, сегодня можно было найти оружейную, а то и просто тупик. Кукольник, владелец концерна «Мед Текнолоджис», а так же Крепости Дверей, столицы Соединенного Королевства, постарался наложить лапы на разработки Чарльза Лидделла, отца Алисы, но не преуспел. Гусеница и Честер успели переправить созданное профессором устройство в единственное безопасное место — укрепленный бункер под названием Мучилище. Завладеть им можно было, лишь пройдя сотни смертоносных ловушек Мучилища, либо имея специальный код, записанный на левой руке Алисы её отцом. Кукольник тем временем использовал наработки, что уже имел, чтобы укрепить свою власть над Крепостью Дверей, а затем и над всеми землями Соединенного Королевства. Но разработанный им техно-вирус, внедрявшийся в тела с помощью звуковых волн, не просто лишил людей воли, он превратил часть населения города, всех, кто был старше пяти и младше шестнадцати лет, в обезумевшие полутрупы, сохранившие лишь базовые навыки типа еды и движения. Эти несчастные, прозванные Безумными Детишками, атаковали неосторожных, осмеливавшихся подойти достаточно близко, и тут же пожирали ещё живые тела. Единственное средство от кошмарной эпидемии находилось в Мучилище, это было изобретение профессора Лидделла — преобразователь материи. Но все выходы и входы из Крепости Дверей были закрыты и охранялись дронами-беспилотниками. Вспышка… — Мам, вот ещё, она же старая! Мой крисспад её просто не увидит! — Мало ли что! Это самая крутая игра, в какую мне когда-либо довелось играть! — Ну ма-а-а! Я хочу шестнадцатую Обитель Зла! Она только в этом году вышла! Там та-а-акой графон! — Никаких Обителей Зла! Даже не мечтай! И вообще, ты слишком мала для таких ужасов! — Ма-а-а, мне завтра уже двенадцать лет! — Двенадцать! А не двадцать! А теперь марш в душ и в постель! Иначе завтра никаких походов в кино и игросалон! Вспышка… Алиса лежала неподвижно, пытаясь понять, что изменилось. Её тело больше не болело, напротив, его переполняла энергия и жажда деятельности. Открыв глаза, она села и подняла обе руки, живую правую и металлическую левую. Поверх тонкого слоя искусственных мышц была натянута её собственная кожа с неразличимыми при обычном освещении маркерами кода. Алиса коснулась искусственными пальцами собственной щеки и провела по волосам. — Хорошая работа, старый шизик, — одобрительно вздохнул Честер, выглядевший усталым, но довольным. — А теперь пора убираться отсюда. Портал я открою, но всего на двенадцать секунд. Алиса спрыгнула со стола и покачнулась, ухватившись за металлический край. Честер отошел к ретранслятору, который теперь выглядел немного иначе. К нему явно на скорую руку были подсоединены тяжелые изолированные провода, ведущие к запасному генератору, достаточно мощному, чтобы осветить целый город. — Двенадцать секунд? — Алиса проводила взглядом Шляпника, который устраивал на собственном горбу гигантский мешок с инструментами и чаем. — Маловато, хотя мы, конечно, успеем. — Я установил максимальную дальность, — проворчал кот, возясь с настройками, — два мини-портала на самой дальней стене, один — портал выхода, другой — промежуточный между Крепостью Дверей и Мучилищем. Двенадцать секунд, Алиса! — А ты? — Алиса подошла к нему, обняв и прижавшись щекой к тощей костлявой спине. — Что будет с тобой, котик? И что будет со Шляпником? — Пересидим у Гусеницы, — улыбнулся Честер, довольно замурлыкав, — ты, главное, не бойся и не думай о нас. Твоя задача — документы профессора. Плотник сейчас атакует Кукольный Дом, и часть его людей защищает башни. Помни, девочка, каждый из нас делает свое дело. Проберись в Мучилище и запусти преобразователь. Все знания в твоей голове, Алиса, все, что знал твой отец, знаешь и ты. — У меня чувство, что я не знаю вообще ничего, — вздохнула Алиса, обнимая его на прощание. — Надеюсь снова увидеть тебя, котик. Береги себя. Не то сон, не то явь. Мир словно сжался в единую точку, которая и являлась Мучилищем. Алиса проникла в него без труда, приложив к датчикам свою новую конечность, обтянутую старой кожей. — Время течет иначе в этом месте, — говорил Честер, переключая тумблеры, — ты должна помнить: пока ты в Мучилище, время в Крепости Дверей почти неподвижно. Часы Застывшего Времени, одно из изобретений твоего гениального отца, где-то там. Именно благодаря им Кукольник до сих пор не смог проникнуть внутрь. Усталость дала о себе знать спустя несколько часов странствий по запутанным лабиринтам. Мучилище оказалось хитросплетением коридоров, классных помещений, разрозненных частей гигантской библиотеки. Несколько раз Алисе пришлось вступить в схватку с сошедшими с ума механическими Стражами. Впрочем, достаточно оказалось просто выманить их к ловушкам и активировать огнеметы. Несколько мгновений нестерпимого жара, тлеющая обивка на стенах, и останки механического каркаса, раскалившиеся добела — вот и вся проблема. Основная часть библиотеки находилась за главной аудиторией, через которую пришлось идти несколько часов — сломанные Часы Застывшего Времени изменили физическую составляющую этого места. Добравшись до них, полумертвая от усталости Алиса кое-как перезапустила заглючивший механизм и сняла блокировку. Сразу стало легче дышать, исчезло ощущение размытости пространства. Сунув Часы в карман, Алиса побежала дальше, к двери, ведущей в библиотеку. Гигантские стеллажи, поваленные на верхние галереи, позволяли вскарабкаться вверх без особого труда. Но Алисе требовалось хоть немного передохнуть. Она огляделась, ища какой-нибудь закуток, но ей пришлось порядком пошарить прежде, чем она отыскала на втором ярусе глубокую нишу, в которой располагались стол и небольшая скамья. На столе лежал солидных размеров фолиант, на обложке которого золотом и багрянцем была сделана надпись «Приготовление зелий и ядов». Алиса включила Часы, остановив время вокруг, и улеглась на скамью, подсунув сей шедевр старинного книгопечатанья под голову вместо подушки. Уснула она почти мгновенно, но не сказать, что сон принес облегчение. Ей снова снилась последняя ночь в доме, запах гари, пронзительное мяуканье Дины и крики родителей. Она заплакала, отчаянно пытаясь пробиться в комнату Лиззи, кашляя и задыхаясь. Родители кричали, чтобы она бежала, а потом мама воскликнула: «Не оставляй нас, Алиса! Спаси нас!» Она чувствовала маленькую лапку Дины в своей ладони, видела, как мерцают в красноватом сумраке её зеленые глаза. Маленькая хрупкая Дина волокла её к её комнате, к окну, мяукая от страха и отчаяния. А потом заполыхали стены, загорелись драпировки и деревянные перекрытия. И она прыгнула, обезумев от ужаса. И она лежала, не имея сил двинуться, в окровавленном, покрытом сажей снегу, и половина костей её была переломана. А вокруг неё собирались дикие кошки, они ложились, обогревая её растерзанное, обожженное тело, пока Честер не пришел и не нашел её. Его привела тощая маленькая белая кошка с большими нежными глазами на милой мордочке. Нежная лапка Честера невесомо коснулась щеки… Вспышка… …Крики людей становились все громче. Запах гари резал горло. Её голова лежала на коленях у кого-то, чьего лица она не видела. Но слышала его голос, отчаянный, умоляющий голос, звавший её сквозь безумный ужас. «Проснись, очнись, Алиса!» — стенал он, и от этого крика её выбросило из сна. Сама не своя от вновь пережитого кошмара, Алиса села на лавке. Над столом мерцало голографическое изображение Честера. — Слушай внимательно, Алиса, — мяукнул он, прижимая лапу к распоротому боку, — это последнее сообщение. Твоя левая рука — твой ключ к победе. Ты поймешь, что делать, только вспомни о профессоре, о том, что он рассказывал тебе. Сказки не просто сказки, Алиса, иногда это подсказки. Спеши, слуги Кукольника и Безумные Детишки разбили последний отряд, что защищал Башни. Спеши… Изображение вспыхнуло и пропало. Алиса судорожно стиснула кулаки, глядя перед собой расширенными глазами. Ужас в её сердце медленно, но верно превращался в леденящую, кровавую ярость. Эта ярость струилась в ней, текла по венам, вскипая в истерзанном кошмарами мозгу. Алиса выбралась из ниши, промчавшись к очередному стеллажу, ведущему наверх. Лифт она увидела сразу, его вычурные двери были тем, что она хорошо запомнила на голографической карте. «Плотник…» — её сердце взорвалось огненным цветком боли при мысли о том, что больше нет рыжего, милого, веселого… друга? Или кого-то большего? Она почему-то вспомнила его имя, Бруно, так его звали. Бруно Карпентьери. Он был актером и музыкантом, пока проклятый Кукольник не уничтожил театр Дрири-лейн, превратив его в кошмарную гробницу. Только Бруно остался жив, лишь ему удалось спастись из кровавого побоища. Почти мертвого, помешавшегося от горя и отчаяния, его подобрал Безумный Шляпник, дал ему новое сердце и новую ногу взамен потерянных. С тех пор Плотник стал одним из них и лидером Сопротивления. А кем он стал для неё? Алиса не могла бы сказать. Иногда она думала о странных вещах, о том, как было бы приятно оказаться в объятиях этого человека, почувствовать его губы на своей щеке, губах. И вот сейчас, возможно, Плотника больше нет. Алиса старалась превратить скорбь и горечь в сжигающую ярость. Это будет нужно ей, когда она отыщет Кукольника. Карабкаться на самую верхотуру, перескакивая с одной стопки книг на другую, рискуя сорваться в пропасть, было не только сложно, но и страшно. Алиса старалась не смотреть вниз и не думать о собственном безумии. Под ногой поехала огромная книжная колонна, и она едва успела перескочить на следующую, а оттуда на обломок платформы с заветным порталом. Стоящий у стены солдат, это был Десятка Червей, повернулся к ней. Наконечник его алебарды засветился багровым пламенем. Алиса едва успела отпрыгнуть, в лицо ей полетели ошметки бумаги и дерева. Взвизгнув, она набросилась на Десятку, нанося удары Вострым Ножом. Он успел дважды укусить её и порезать острыми стальными когтями предплечье прежде, чем рухнул двумя посеченными половинками. Алиса была вся мокрая как мышь, колени её немилосердно тряслись. Она доковыляла до активационного блока и нажала на кнопку, молясь, чтобы энергии хватило на последний бросок. Её буквально затянуло в голубой водоворот, и вышвырнуло по другую сторону, в огромной, почти пустой зале, в центре которой располагался сложный механизм Преобразователя. «Этот аппарат способен изменить сам принцип существования жизни», — так говорил отец. Алиса подошла к огромной панели, опоясывающей кругом блок питания. Она коснулась починенной рукой поверхности, на которой тут же вспыхнули десятки кнопок. Машина заискрилась, издавая странные звуки. Алиса в растерянности замерла, не представляя, что делать. В памяти вспыхнули слова Чешира, что все знания внутри неё, но как ни старалась, она не могла заставить себя вспомнить. «Твоя левая рука — ключ к победе», — так говорил кот. И ещё о том, что иногда сказки — это подсказки. Алиса застонала, подняв металлическую руку и занося над взбесившейся машиной. «Иногда сны — это не просто сны. Кто навевает их? Кто приносит их дуновение?» Алиса смотрела на мерцающий, переливающийся поток топлива, струящийся по кругу под прозрачным колпаком, по прозрачным трубкам. Он гипнотизировал, уносил в прошлое, в мир, где отец был жив, где ночами он занимался своими изобретениями и разработками, а она дремала, лежа в его кресле или на большом сундуке, покрытом старой шубой, с которой порядком облез мех. Иногда отец напевал, а иногда разговаривал с Алисой, рассказывал ей сказки, или учил чему-нибудь. «Этот шлем я создал для того, чтобы сны можно было записывать. Создавать новую реальность внутри обычной». От боли, пронзившей затылок, Алиса вскрикнула не своим голосом. И почти сразу послышался ответный вопль, исполненный ярости и гнева. Она повернулась, прижавшись спиной к панели, с ужасом глядя на приближающегося Кукольника. Из его глазниц сочилась вязкая черная смола, от него исходил запах жженой плоти и ещё чего-то омерзительного. — Я — это ты, сучка, — сказал Кукольник, подняв руки, на тыльных сторонах которых были закреплены кукольные головы, — и это мое тело! Алиса побежала вокруг аппарата, лихорадочно припоминая хоть что-нибудь, что могло бы помочь ей. Почему-то в памяти снова вспыхнули языки пламени, а за ними лица, прикрытые прозрачными масками. Вспышкой в голове сверкнуло воспоминание, не принадлежавшее, не могущее принадлежать ей. Кричащие люди, обломки и дым, и маленький мальчик в нарядном костюмчике, плакавший и звавший маму. Труп женщины у его ног, половины лица нет, левая рука оторвана у плеча. И кровь, всюду кровь… Алиса тряхнула головой, прогоняя видение, и подняла левую металлическую руку. — Я тебя не боюсь! — сказала она, с трудом совладав с нахлынувшим ужасом. — Боиш-ш-шься! — он усмехнулся, разинув пасть, усеянную рядами острых зубов. «Иногда мы используем шлемы сна, чтобы лечить людей. Бывает так, что человек блуждает в лабиринтах снов и видений и не может выбраться». — Ты всего лишь сон! — Алиса провела ладонью по металлической поверхности. — Иначе ты не мог бы проникнуть сюда! Это место только мое! Никто не может… — Я — это ты, — прошипел Кукольник, — ты так и не поняла, тупая маленькая сучка… …Другая жизнь проявилась, как яркая вспышка, на короткое мгновение. Высокий темноволосый мужчина с ярко-синими глазами держал её на руках, пока пожилая женщина заправляла постель. — Пап, ты обещал, что я смогу поиграть! Ты дал слово! — Не сейчас, детка. Меня срочно вызывают на работу. Он уложил её на постель и коснулся губами лба… Вспышка… Кукольник рассмеялся. Капли смоляной дряни из его глазниц полетели во все стороны, прожигая деревянную обшивку. — Ты отдашь мне свое тело, девчонка. А у твоих драгоценных горожан появится новая Королева. Он улыбнулся так широко, что улыбка разрезала кошмарную рожу на две половинки, обнажив острые иглы стальных зубов. «Пространство сна всемогуще. Ты всевластна в нем, детка». Голос отца снова всплыл в сознании. Алиса покачнулась, пытаясь пробить пелену ужаса, окутавшую её сознание. — Знаешь, как сдох твой дружок? — прошипел Кукольник, медленно подбираясь ближе. — Твой тощий рыжий дружок. Сначала он сопротивлялся, о да! А потом ему даже понравилось. Я уж думал было оставить его себе, но мои Сучьи Девки ревнивы, они не дали ему шанса. Я все ещё был в нем, когда они разнесли ему голову плевками. Впрочем, кончить мне это не помешало. Даже было пикантно в какой-то мере. В сознании что-то щелкнуло. Алиса понимала, что то, что говорил Кукольник, было призвано окончательно сломать её, запугать, заставить покорно пойти навстречу смерти. «Все шлемы подключены к единой сети. Все разумы едины». Всё, что ему удалось, это выдернуть проводок, отвечавший за страх. Теперь страха не было, только леденящая, лишающая рассудка ярость. «Ты властвуешь в снах. Они тебе подвластны!» Алиса подняла левую искусственную руку, превращая её в непробиваемый лиловый щит. Вострый Нож запылал алым в её правой руке. Кукольник бросился на неё, шипя, плюясь смолой и швыряя в неё кукольными головками. Одна из головок взорвалась прямо под ногами у Алисы. «Внимание… террорист использует… не подбирайте…» Алиса тряхнула головой, на бегу заращивая рваную рану в голени. Это пространство было подвластно ей. Как подвластна была и память. Словно прежние воспоминания прорвали тончайшую ткань забвения, вспышки стали чаще и ярче. «Офицер Литтл, я запрещаю…» «Пап, а можно я немного поиграю?» «Можно, только до конца уровня. Шлем ещё до конца не опробован». Алиса дралась со смехом, выкрикивая всплывающие в памяти фразы. Некоторые она помнила, это она говорила их, другие принадлежали отцу. А некоторые были совсем чужими и причиняли боль, пронзительную и яркую, граничившую с наслаждением. Кукольник захихикал, омерзительный звук его смеха резал не слух даже, а какую-то часть, область мозга, отвечавшую за рассудок. Алиса захохотала в ответ и ударила. Промахнулась. Под ногой взорвалась кукольная головка, оторвав ступню. Боль отблеском замерцала где-то на задворках сознания. Алиса оперлась о панель, выращивая новую ступню. «Пространство сна тебе подвластно, Алиса. Ты — богиня Сна». «Бруно, прости, я не могу. У меня уже есть парень. Тебе не стоило…» «Мам, смотри, какой красивый паук! Совсем как в игре!» Боль ушла, осталась ярость. Алиса уклонилась, подпрыгнув и повиснув в воздухе, а затем атаковала растерявшегося Кукольника, летая вокруг и перемещаясь со скоростью, немыслимой в обычном состоянии. — Я уничтожу тебя, сука! — надрывался тот, колотя наобум и швыряя кукольные головы. — Ты сдохнешь! Но прежде я сделаю с тобой то же, что и с твоим рыжим ублюдком-любовником! Алиса рассмеялась, и от её смеха пошли трещинами стены зала и лицо Кукольника. Он поднял руки и схватился за голову, пытаясь удержать осколки маски. Но они посыпались один за другим между пальцев. А под ними не было ничего, кроме паутины и грязи. Лишь тонкая струйка черной пыли поднялась, когда жалкие останки посыпались на пол. Она смердела гарью и тленом. Вспышка… Бритая головенка с новеньким разъемом на левом виске устало склоняется на её плечо. — Скоро приедем, Лиззи… потерпи, скоро будем дома, детка!.. Алиса закашлялась, пытаясь вытряхнуть воспоминание вместе с чем-то зловонным, легким и крошечным, проникшим в кровь. — Вот ты и сдох, гаденыш, — прошептала она, чувствуя, как изнутри поднимется волна неудержимого хохота. Она опустилась на одно колено, хихикая, а потом уже в голос смеясь. Смех сочился из неё, он слился с ней, стал частью её, ею самой. Она все смеялась и смеялась, не имея сил остановиться, а потом в какой-то миг вдруг поняла, что смеется не она, а внутри неё… кто-то. Она захлебнулась этим осознанием, но его было достаточно, чтобы нащупать верный путь. — Убирайся прочь из меня! — рявкнула она, протискивая пальцы в собственную грудную клетку и сдирая тело, как надоевший костюм. Ошметки плоти, не слишком обильной, упали рядом с обломками маски. Она увидела Кукольника, вернее, часть его разума, на внутренней стороне этого «костюма» из плоти. Крупный черный паук с маленькой кукольной головкой на спине поднял передние лапы, шипя и шевеля хелицерами. Алиса подняла нож и с силой опустила, пригвоздив тварь. От истошного рева стены зала стали осыпаться. Медленно, словно нехотя, из пробитого паучьего тела потекла красноватая субстанция — мана! Алиса наклонилась, подбирая эту жизненную силу, знание, очищенное от грязи. В голове вспыхнуло что-то вроде карты города, и на ней там и сям алые пламешки. — Молодец, Алиса, — произнес негромкий усталый голос, — ты умница! А теперь можешь отдохнуть. Она сидела на гладком обломке скалы, глядя на расцветшую долину внизу. Шляпник протянул ей термос с чаем и пластиковый стаканчик. — Ты скоро уйдешь? — спросил сидящий по другую сторону Белый Кролик. Его глаз сверкал новенькой линзой, а ухо кольцом свисало, загибаясь книзу. — Не знаю, — Алиса пожала плечами, — мне здесь неплохо, но там, по ту сторону Норы меня ждет маленькая дочка. Ну, и я не навсегда ухожу. — Все всегда уходят навсегда, — сказал Синяя Гусеница, протягивая ей мундштук от кальяна, — а возвращается уже другая Алиса. — Та же самая, — улыбнулась она, делая затяжку, а потом расправила крылья и полетела над долиной, смеясь и купаясь в ласковых лучах солнца и потоках воздуха. *** — Пусть поспит, ей это необходимо, — сказал доктор Мак Ги, сворачивая провод от гипершлема,. — Что может восстановить лучше крепкого здорового сна? — Даже теперь, когда у нас есть карта всех точек, заминированных Кукольником, — вздохнул детектив Лэнгли, — я все ещё не верю, что нам удалось. — Поверьте, — пожал плечами Мак Ги, — да и кто другой мог бы сделать это, кроме Алисы Литтл? Лэнгли провел рукой по ежику коротких седеющих волос. Вдвоем с Мак Ги они вышли из палаты и уселись в кресла ожидания напротив прозрачной стены. — Что-то такое я слышал, — сказал Лэнгли задумчиво, — об Алисе Литтл и её папаше. — Шлемы новой реальности — его изобретение, — Мак Ги отошел к кулеру, чтобы налить кипятка в чашку с растворимым кофе. Аромат кофе медленно расползался по коридору. — И мне налейте, — попросил Лэнгли, протягивая пластиковый стаканчик. — Знаете, док, я не сильно шарю во всех этих новомодных штуках. Не люблю их и не понимаю. Может, объясните, как ей удалось? Мак Ги наполнил стаканчик и поставил на столик рядом с детективом. Затем повернулся, глядя на обожженное, истерзанное взрывом женское тело под восстанавливающим гелем. Провода и трубки опутывали его паутиной. — Алиса родилась с такими сильными аномалиями и нарушениями нервной системы, что врачи давали ей от силы пару месяцев жизни. Но её отец, профессор Литтл, решил бороться до конца за свое дитя. Он знал, что ему больше не дадут разрешения на ребенка, поскольку мать Алисы была генетически очищена и модифицирована, и рождение ребенка-калеки не могло быть её виной. Профессор Литтл заботился о ребенке, по крупицам восстанавливая функции её мозга и постепенно сращивая его с Сетью. Это был шанс для таких, как Алиса. Для этого он создал шлем иной реальности, позволяющий ремонтировать поврежденные нейронные связи, дописывая их, возвращая рассудок тем, кто был его лишен по болезни или даже рождению. — Сложновато для меня, — покачал головой Лэнгли, прихлебывая кофе, — вы хотите сказать, что папаша-ученый срастил девчонку с компьютером, дополнив её траченые мозги компьютерными? — Грубо говоря, — кивнул Мак Ги, — и это дало Алисе не просто преимущества. Постепенно она смогла жить и функционировать наравне с другими людьми. А после того, как профессор Литтл изобрел поддерживающий костюм-экзоскелет, она научилась постоянно существовать и действовать и в реальном мире, и в виртуальном. Устроилась на работу в полицию, ну да вы сами знаете об этом. — Будь моя воля, я бы не взял её, — вздохнул Лэнгли, — но, наверное, я ошибаюсь. В конце концов, именно она вычислила Кукольника и почти схватила его. Но я не понимаю, что случилось после. Ведь этого ублюдка разнесло на кусочки вместе с его стратегическим запасом. Как же она смогла узнать, где бомбы? — Кукольник, как и Алиса, был в свое время объектом экспериментов, — пояснил Мак Ги, зажимая свой стакан между ладоней, — только ему пришлось пройти через это не по своей воле, а потому, что он был продан его родителями корпорации «Мед Текнолоджис» в обмен на разрешение иметь ещё одного, откорректированного ребенка. Я получил его медкарту, хотя для этого пришлось попотеть. Думаю, меня бы послали в известном направлении, не будь одним из погибших от бомб детей внук одной солидной шишки из разведуправления. Так что считайте, что вам повезло. Имея на руках карту мистера Бамби, да, таково его настоящее имя, я сумел правильно настроить программу и выудить крупицы той части его рассудка, что осталась в сети. Знаете, эти недоумки из «Мед Текнолоджис» умудрились заразить его вирусной программой. Неудивительно, что он свихнулся. — То есть, была опасность заразить девчонку, если бы она сунулась к нему напрямую? — Что-то в этом роде, — кивнул Мак Ги, — видите ли, эти двое проходили испытание в одной нейросети. Они были обитателями одного пространства. Фактически, их связь — это связь, ну, скажем, двух дроидов на одной программе. Они действуют в паре, там, кстати, тот же принцип. Зазвонил мобильный. Лэнгли вытащил его из кармана, нажал кнопку громкой связи. — Мы нашли бомбы! — голос Редди дрожал от волнения и усталости. — Отправили всех имеющихся саперов в точки нахождения! Сейчас начали поступать сообщения от них. Думаю, город в безопасности, сэр! Лэнгли закрыл глаза, пытаясь дышать ровно. — Рад слышать, Редди. Ты переживешь, если я свалю это все на тебя? — Уже пережил, — в голосе теперь явственно слышались насмешливые и радостные нотки, — отдыхайте, сэр. Не волнуйтесь, мы справимся. — Так что там насчет взаимодействия?— спросил Лэнгли, сунув мобильник в карман плаща. — Знаете, это даже несколько забавно, — сказал Мак Ги, прихлебывая свой кофе.— Тьфу… сахар положить забыл! Он извлек из ниши в стене несколько кусочков рафинада и бросил в кофе, помешав его карандашом. — Что именно забавно?— полюбопытствовал Лэнгли, которого его несладкий кофе вполне устраивал. — Алиса и её другой мир, — сказал доктор, с удовольствием отпивая из кружки. — Она была влюблена в старинную игру. Ту, что разработал в начале эры машин мой дед. Она была буквально помешана на том мире, провела в нем почти все детство и юность, лишь иногда покидая для тренировок и еды. Зная общие данные игры и мира, я смог запрограммировать нейрошлем таким образом, что действие происходило как бы внутри игры. И проблемы, которые ставились перед Алисой, перекликались с тем, что происходило здесь. Нам было необходимо добраться до сознания Кукольника и извлечь из него данные, при этом не заразив Алису вирусом. Это получилось лишь в определенных условиях, которые могла создать только сама Алиса. Но получилось ведь! — Жаль, мне не дано узнать, каково это, — Лэнгли посмотрел на лежащий на стойке шлем с явной симпатией, — но вы заинтриговали меня. Где-то у меня дома валялось старое дедовское железо. Я собираюсь взять пару выходных и передохнуть. — Хотите поиграть? — ухмыльнулся Мак Ги. Лэнгли вытряхнул из коробки последнюю сигарету, зажигалку, и с наслаждением закурил. — В конце концов, должен же я иметь хоть какое-то представление! В конце коридора хлопнули раздвижные двери и послышались шаги. Оба мужчины повернулись одновременно, чтобы увидеть девочку-подростка с наголо выбритой головой и разъемом на левом виске. Её огромные золотисто-карие глаза смотрели немного испуганно и смущенно. — Моя мама ещё не очнулась? — спросила она высоким, пронзительным голосом. — Я Лиззи Литтл.