Тупик

— Какого... — произнес Папирус, когда его душа потяжелела и стала тянуть вниз, вынудив согнуть ноги в коленях. Но секунду спустя ему удалось выпрямиться и принять достойный вид. Папирус вздохнул. — Ай, — сказал он, когда его счетчик ХП уменьшился на пять единиц. И только после этого соизволил повернуться и посмотреть на неожиданного противника. — Санс, что, по-твоему, ты делаешь? Брат стоял от него метрах в пяти, и его поза выражала мрачную решимость. Из-под капюшона, бросающего тень на лицо, грозно мерцали точки зрачков. Пропуск хода был встречен кривоватой ухмылкой. Санс послал еще одну костяную атаку. — Это больно вообще-то, — нахмурился Папирус, когда атака настигла его. — Прекращай. — Извини, бро, — засмеялся Санс низко и как-то жутко. — Я хотел бы подарить тебе безболезненную смерть, но, к сожалению, мой уровень пока не настолько высок, так что потерпи и прости меня за то, что я такой ужасный брат. Папирус скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на него. — Ужасный, только когда шутишь... вот как сейчас, — медленно произнес он. — Ладно, дай мне минуту на передышку и можешь переходить к следующему раунду. Не знаю, чем я тебя так разозлил, но я не стану придираться к тебе меньше, даже если ты постараешься убить меня. К тому же, я более чем уверен, что прямо сейчас ты должен быть на работе! — Что? О нет, Папи, я не сержусь на тебя, — Санс выглядел удивленным. — Ты ведь знаешь, как я обожаю слушать твой голос по утрам. Мне просто нужны очки опыта. Еще одна костяная атака. Эта была довольно мощной, Папирус еле устоял на ногах. — Хороший удар, — Папирус поморщился от звона в черепе, но ему удалось сохранить оптимизм в голосе. — Еще полчасика и ты точно убьешь меня! А если возьмешь черепушки, то, возможно, даже побьешь рекорд Флауи! — Вот об этом я и говорю, — сказал Санс. — Мне просто надоело смотреть, как ты страдаешь. — Поэтому заставляешь меня страдать прямо сейчас? Хочешь, чтобы я просто стоял тут весь день и нажимал кнопку, пока ты колотишь меня своей единицей урона?! Серьезно, в чем дело? Санс вздохнул. — Бро. Ты просто не понимаешь... — Да где уж мне! — ...и не делаешь ситуацию легче, — скрипнул зубами Санс. — Ты ведь ждешь человека? Так вот он приходил уже много раз. Человек приходит, и каждый раз убивает всех нас. Мне это до смерти надоело. — И поэтому ты?.. — Решил взять ситуацию в свои руки. Человек каждый раз убивает всех, верно? Но он не сможет сделать это, если все будут убиты до его прихода! — Санс... это бессмыслица. — Дослушай сначала, — фыркнул Санс. — Я хочу избавиться от человека. А для этого мне нужно стать сильнее. Теперь понимаешь? Только с помощью убийств я смогу поднять свой уровень достаточно, чтобы одолеть его. Сейчас мы в бесконечном круге геноцида, но скоро я заставлю человека уйти навсегда. Сделать последний сброс и... — В ЭТОМ ВСЕ ЕЩЕ НЕТ НИ КАПЛИ СМЫСЛА! — Неправда, у меня все схвачено. Папирус звонко хлопнул себя ладонью по лбу, демонстрируя этим жестом, что он думает по поводу подобных офигительных идей, затем медленно подошел к недоумевающему брату и приподнял его за подмышки так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Точнее ты сам схвачен, — самодовольно хихикнул Папирус. — Забыл? У тебя один ХП, я могу поймать тебя в любой момент. — Ну ладно, допустим, мой план оказался не безупречен. — Как будто все остальные его пункты работают прекрасно! — разозлился Папирус. — И почему у тебя только один ХП? Ты же все время спишь! Только не говори мне, что именно в такой ответственный день решил взяться за ум и перестать быть ленивым. Знаешь, в таком случае, я даже не очень расстроен из-за того, что ты решил меня убить! Смех вышел слишком нервным. — Да не в том дело, — сконфуженно пробормотал Санс. — Просто не мог уснуть. Тяжело спать, когда обдумываешь убийство собственного брата. — Ох, это... почти мило! Могло бы быть. Если бы не было так ужасно. — Я рад, что мы все прояснили. А теперь ты можешь отпустить меня, чтобы я пошел, вырезал все Подземье, и стал крутым высокоуровневым монстром, который способен надирать задницы. — Ну уж нет! — заявил Папирус, перехватывая брата поперек туловища, потому что руки начали уставать держать того на весу. — Это полное безрассудство. Ты же умрешь там! — Совсем в меня не веришь, а? — Я верю в тебя, просто... — Папирус отвел взгляд. — А если там будет три молдсмолла? — Хочешь сказать, что я слабее трех желе? — Хорошо, не три молдсмолла, — раздраженно отозвался Папирус, — два молдсмолла и фроггит. — Фроггит? — В тебя достаточно попасть один раз, — серьезно кивнул Папирус, прижимая брата к себе, словно в попытках защитить от грозного желе. — Какая разница, кто это будет? И, боже мой, как ты собрался убивать Джерри?! — Ладно, о Джерри я не подумал, — нехотя признал Санс. — Невероятно, Санс, — мрачно проговорил Папирус. — Я почти не верю в это, но ты отправляешься в Карцер думать над деталями своего злодейского плана! — Куда? — В гараж. Это для твоей же безопасности. Санс слишком устал, чтобы возражать, поэтому сказал просто «окей». Всю дорогу Папирус угрюмо молчал, словно и правда был обижен на потерю каких-то там сорока ХП. — И все-таки ты не прав, — подал голос Санс, — я отличная боевая единица. — Санс! — рыкнул Папирус, практически кидая брата на крошечную собачью кровать в гараже, предварительно согнав оттуда маленькую раздражающую собаку, которая увлеченно грызла его специальную атаку. — Это как раз причина, по которой ты... ааа! Это просто невыносимо! Не говоря уже о том... с чего ты взял, что человек просто все перезапустит, а не, ну, уйдет?! Можешь не отвечать. Санс пристыженно смотрел на свои тапки. — Бро, слушай... можно мне немного хот-догов в собачий корм? — он тоскливо глянул на миску неподалеку. Лицо Папируса смягчилось. — Конечно, Санс, — он слабо улыбнулся. — И попробуй поспать. Может, когда ты проснешься, ты уже не захочешь убивать все живое. — Это вряд ли, — вполголоса проговорил Санс. Уходя, Папирус подпер дверную ручку снаружи костью. Санс и раньше делал странные вещи, но сейчас Папирус всерьез беспокоился за его рассудок. Оставалось надеяться, что он честно будет сидеть в гараже и не решит устроить себе перерыв в домашнем аресте.

***

— Я его жду, волнуюсь, а он, оказывается, сидит дома и... что это ты делаешь, кстати? Андайн по своему обыкновению не стала заморачиваться стуком и просто открыла дверь в дом пинком, едва не сорвав ее с петель. — Только что перекормил питомца Санса, и он умер от обжорства, — грустно вздохнул Папирус, с сожалением глядя на рассыпанное по всему столу содержимое банки с кондитерской посыпкой. Андайн решила не уточнять. — Кое-кто тут, между прочим, опоздал на тренировку, — сказала она сердито, — и должен будет за это сделать три штрафных круга по Вотрефоллу! С кастрюлей. На голове! Папирус только рассеянно кивнул, но тут же поплатился за столь наглый игнор, попав в дружеский захват. — Что за фигня, Папирус, ты же никогда не опаздываешь! Наоборот, приходишь на час раньше и торчишь на лужайке как прид... как настоящий фанат своего дела! Я сегодня как раз закупилась продуктами. У меня теперь столько помидоров, что хватит, чтобы покрасить весь дом изнутри! Черт, это должно было стать настоящим побоищем! Но ты просто не пришел! Мне пришлось тащиться сюда самой! — все это время Андайн старательно терла череп друга костяшками пальцев. — Ты могла просто позвонить, — выдохнул он, наконец, вырываясь и приводя себя в порядок. — Я разбила свой телефон, — легкомысленно отмахнулась Андайн. — К тому же, ты знаешь, какая у меня скучная работа, так что я была только рада развеяться и навестить тебя... нгааааах! Что за хренотень! — она схватила друга за плечо и резко развернула к себе. — Слушай, единственная причина, по которой ты мог пропустить встречу, это твоя собственная смерть! Да и то, я не сомневаюсь, что ты бы потом явился доставать меня в качестве призрака. А потом поселился у моего соседа, и мы все очень бы веселились на улиточных бегах! Нет, правда, что случилось? Единственный глаз Андайн пытливо уставился на Папируса, который очень старался избежать зрительного контакта. Он редко видел Андайн настолько сосредоточенной и серьезной. — Ну, начнем с того, что ты почти угадала.

***

— То есть он пытался убить тебя, а ты не только не позвонил мне, но и посадил его в сарай, куда он и так постоянно приходит поспать?! — Он не всегда настолько ленив... — Да что с твоим братом не так?! — Андайн гневно ударила кулаком о ладонь. — Сначала он игнорирует твое существование, а теперь еще и это! — Эй, он извинился за тот случай, — возразил Папирус. — Так что не считается. — Папирус, посмотри на меня, — голос Андайн стал жестким. Не то чтобы он не был жестким раньше, но в нем определенно прибавилось стали. — Ты сказал, что он напал на тебя. На полном серьезе. Напал и заявил, что убьет всех, включая меня и короля. Тебя это совсем не волнует? Ты разве не должен реагировать хоть как-нибудь? Немного удивления, а? Потому что я, честно говоря, в шоке. Они остановились у сарая. Скелет прислонился к стене и глубоко задумался, но так ничего толком и не придумал. Он смотрел на синие губы Андайн и задавался вопросом, всегда ли они были такими или ему следовало одолжить ей что-нибудь из теплой одежды, прежде чем выйти на улицу. — Я смогу с этим жить, — наконец, произнес он с улыбкой, — но я не уверен насчет Санса. — Если бы я тебя не знала, то решила бы, что ты просто надо мной издеваешься, — процедила Андайн сквозь зубы. Она покачала головой и заглянула в окно сарая, чтобы увидеть, что Санс все еще находился там и вовсе не был похож на желающего уничтожить все живое маньяка. И он действительно спал на этой крошечной собачьей кровати. — Но, к сожалению, знаю тебя слишком хорошо. — Я бы не был так уверен... — Заткнись, — отрезала Андайн. — Если ты собираешься и дальше кормить камень или что ты там хотел, пока твой сумасшедший братец угрожает безопасности Подземья, я сама разберусь. Как капитан королевской стражи я поклялась защищать монстров, и, черт возьми, я это сделаю. В ее руке появилось сияющее копье правосудия. Она легко выбила кость из-под дверной ручки и уже готова была... — Стой! — Папирус ухватился за копье, останавливая подругу. — Ты не можешь просто убить моего брата! — Почему? — удивилась Андайн. — Потому что... — он замялся. — Да что сегодня со всеми такое? Это какой-то вирус? Я тоже скоро стану одержимым убийствами злодеем?! — Я не злодей, — обиделась Андайн. — Тогда не веди себя как злодей. — Это как-то тупо. Андайн опустила копье и подперла им дверь, чтобы нельзя было открыть изнутри, после чего понуро села прямо на землю. — Почему все так тупо? — растерянно спросила она. — Здесь должна быть эпическая битва добра и зла! Кульминация! Но заколоть копьем спящего брата лучшего друга... все это... неправильно. Папирус опустился рядом и положил ей руку на плечо в знак поддержки. — Это же полный идиотизм, — продолжила она. — Такое не войдет в легенды. Почему он просто сидит в незапертом сарае и ничего не делает?! — А что он должен делать? — Эээ... ладно, забудь. Похоже, это и правда была плохая идея. Но что насчет предложений от тебя? Это твой брат, все-таки. — Санс не в себе, — уверенно произнес Папирус. — Но если хочешь найти настоящего преступника, я знаю, где искать. Помнишь, ты хотела потусоваться вместе в «Гриллбис»? — Ага, а ты не только отказался, но и заставил меня съесть килограмм доброженного на морозе! — Это была твоя идея. — Я думала, это челлендж!

***

«Капитан Андайн, это капитан Андайн», — пронеслось по бару, стоило им войти. Собаки, игравшие за центральным столом в покер, тут же повскакивали, наперебой отдавая честь. — Вольно, ребята, — усмехнулась Андайн, кивая подчиненным. Папирус завистливо фыркнул, но ничего не сказал — сейчас у него было более важное дело, чем желание стать одним из них. — Не пытайся отпираться, горячая головешка, — Папирус быстрым шагом пересек помещение и оперся на барную стойку, угрожающе нависая над барменом. — Я тебя раскусил. Говори, что ты добавляешь в кетчуп, чертов наркодилер! — Здравствуй, Папирус, — произнес Гриллби флегматично и медленно поставил стакан, который до этого протирал, на стойку. — Очень рад тебя видеть. Твой приход всегда как праздник. Позади раздались одобрительные возгласы. — Что стряслось? — спросил огненный бармен. — Ты опять довел до слез какого-нибудь ребенка и его родители пожаловались твоему брату? — Что? Нет, я... — Эй, Папирус! — послышался голос из дальнего конца зала. — Ты уже вычислил замаскированного человека, который скрывается среди нас? — Да, Папирус, — сказал кто-то из псов. — Или речь о том, что у нас опять здоровенная яма с шипами на главной площади? — Да не, — ответила ему птица у стойки, — скорее всего, он снова решил перекрасить мост, и бедолаги, которые остались на той стороне, будут ночевать в лесу! Бар взорвался смехом. — А ну все заткнулись! — рявкнула Андайн. Она повернулась к Папирусу. — Теперь понимаешь, почему я не люблю сюда приходить? — мрачно спросил он. — Ты вырыл яму с шипами на главной площади? — поинтересовалась она, сама еле сдерживая смех. — «Это одна из наименее странных вещей, что он делал», — говорит Гриллби, — добавила птица. — Неправда, он такого не говорил, — возразил Папирус. — Андайн, мы пришли сюда не за этим! Ты должна была помочь мне расколоть его! — Окей-окей. Андайн потянулась, хрустнула костяшками пальцев и тоже подошла к стойке. — Речь идет о безопасности всего Подземья, — произнесла она, глядя огненному элементалю в очки, за которыми предположительно находились глаза. — И о твоем лучшем клиенте. У Санса серьезные неприятности, так что лучше бы тебе рассказать нам все, что знаешь. — «Санс заходил утром, и все прошло как обычно, но это был последний раз, когда мы его видели», — перевела птица треск бармена. — «Обычно он появляется второй раз ближе к обеду, а сегодня куда-то запропастился». — Да, куда делся Санси?! — вдруг подала голос пьяная крольчиха, поднимая голову от стола. — Без него любая вечеринка не вечеринка... Папи, пошути! Я знаю, что ты можешь... — В другой раз! — зло отозвался скелет. — По-моему, ты сегодня уже нашутилась, иди домой. Пошли, Андайн, мы здесь ничего не узнаем. Крольчиха пару секунд смотрела на Папируса совершенно круглыми от удивления глазами, после чего снова уткнулась лицом в стол. Скелет скрипнул зубами и быстро направился к выходу. В каждом его движении сквозило раздражение. — Папирус, подожди меня! — крикнула Андайн ему вслед, но поймав несколько взглядов от собак поспешно добавила. — То есть, я хотела сказать, что ты себе позволяешь, рядовой?! Ладно, разведай обстановку снаружи, а я пока... — она повернулась к Гриллби. — Заверни мне пару бургеров и еще молочный коктейль для этого угрюмого скелета. А это, — она кивнула на бутылку с кетчупом, — я заберу для дальнейшего анализа. — Он предпочитает просто молоко, — поправил Гриллби. — С Сансом все в порядке? — Понятия не имею, — призналась Андайн с горечью, — но обещаю выяснить. Папирус дулся снаружи — он стоял, скрестив руки на груди, и нетерпеливо постукивал ногой. — Да ладно тебе, — усмехнулась Андайн, выходя из бара. — Лучше признайся, что просто хотел свалить все на пагубное влияние нездоровой еды! Она сделала большой глоток из бутылки с кетчупом. — И как только твой брат пьет эту дрянь? — поморщилась она. — По-моему, с этой штукой все в порядке. — Попробуй выпить всю бутылку, — предложил Папирус. — Может, эффект проявится только после передозировки. Андайн поперхнулась. — Ты же не думаешь на самом деле, что Гриллби стал бы кого-то специально травить?! Папирус задумался. — Ну... нет? — Тогда что это за цирк был? Мне очень жаль, что твой брат сошел с ума, но... слушай, ты правда заставил жителей города ночевать в лесу? Она выглядела так, словно вот-вот превратится в одну большую зубастую ухмылку. — Бывать на свежем воздухе полезно! — нервно улыбнулся Папирус. — Они все равно потом разожгли большой костер и устроили вечеринку, так что должны быть благодарны за то, что я, Великий Папирус, все так здорово организовал. — Ты просто перегородил мост, никого не предупредив, да? — Никто не гуляет по лесу в такое время! Откуда мне вообще было знать? Давай просто не будем об этом, я волнуюсь за Санса, — Папирус поспешно перевел тему. — Он, наверное, уже проснулся и проголодался. — Я не отдам ему свои бургеры, если ты об этом. Вопреки ожиданиям, Санс находился все в том же месте, где они его и оставили, копье — тоже. Скелет сидел на собачьей кровати, смотрел в стену и, по-видимому, о чем-то усиленно размышлял. — Санс... Скелет медленно повернулся к двери, и выражение его лица разом сменилось с отрешенного на недовольное. — Решил сдать меня страже, бро? Вот так сразу? — Что? Нет! Она просто... — попытался объяснить Папирус, но Андайн его перебила. — И правильно сделал! — Я долго думал, сидя здесь, в заключении. И, кажется, нашел ответ, — продолжил Санс, словно не замечая разъяренной рыбы рядом. — Чтобы убить всех в Подземье, мне нужна решимость. — Ну хватит! — рявкнула Андайн. Она подскочила к Сансу, схватила его за грудки и хорошенько встряхнула. — Я не хотела в это верить, но теперь вижу, что ты окончательно свихнулся. Кончай ломать комедию, или я сломаю тебя! Не вздумай даже заикаться об убийстве, ты не причинишь вред никому из монстров, понял?! — Ты забыла дать мне щит, — Санс нагло усмехался в лицо капитану стражи, будто его ничуть не волновало собственное висячее положение. Будто он четко осознавал, что она не причинит ему вреда, по крайней мере пока Папирус находится рядом. Андайн прожгла скелета яростным взглядом, но больше ничего сделать не могла, поэтому просто швырнула его обратно. — Какого... какого черта тут происходит, — прошипела она почти с ненавистью. — И знаешь, мне удалось получить ее, — весело продолжил Санс, — решимость. Силу, сокрушающую все. Только она... не работает! Сарай наполнил полубезумный смех, от которого у монстров, имеющих кожу, пробежали мурашки по этой самой коже. — Решимость? — непонимающе переспросила Андайн. — Папирус, что ты вообще хранишь в этом сарае?! Тот почти испуганно вжал голову в плечи, ему совсем не хотелось, чтобы еле сдерживаемый гнев подруги обрушился на него. — Обычные вещи. Разные. Просто вещи, — пробормотал он и повернулся к Сансу. — Ты ведь помнишь моего лучшего друга — маленький цветочек? Попробуй поговорить с ним! Мне это всегда помогает, когда я чего-то не понимаю! — Ты ведь это не серьезно, да? Отлично! Давайте все сейчас поговорим с маленьким цветочком и успокоимся! Это определенно решит все наши проблемы, и никто не станет маньяком-убийцей! — произнесла Андайн с видимым раздражением. — Я все вижу, Санс! Сиди на месте и держи руки так, чтобы я их видела. Я знаю, что ты пытался сделать, так что даже не приближайся к нему. — Да ладно, я уверен, что он уже понял, насколько глупой была эта идея, и передумал. Правда, Санс? — Папирус попытался встать между ними, но Андайн довольно грубо его оттолкнула. — Неа, — апатично отозвался скелет. — Санс, чтоб тебя! Я вообще-то помочь пытаюсь! — Хочешь помочь? — рассмеялся Санс. — Тогда не сопротивляйся и дай мне тебя убить. — Заткнись, ради всего святого, иначе я сейчас сама тебя убью! — не выдержала Андайн, выпуская копья в стену, напротив которой сидел Санс. Она чудом его не задела. — Капитан, извините, что прерываю, но тут... — послышался вдруг новый голос. Все обернулись на дверь — на пороге стояла запыхавшаяся Догаресса. — Что там у тебя? — спросила Андайн вполне хладнокровно для того, кто только что чуть не нашпиговал копьями беззащитного скелета. — Сообщение, — сказала стражница. — Просили передать. Двери в Руины были открыты. — Кто просил? — насторожилась Андайн. — Это был... — Догаресса замялась. — Говорящий золотой цветок? — А я говорил! — торжествующе воскликнул Папирус. — Он существует! Я жду извинений. — Давай потом, без свидетелей... — пробормотала Андайн. — Вы ничего не поняли, да? — подал голос Санс, и звучал он как никогда мрачно. — Это значит только одно: человек уже здесь, а из-за вас, гении, я ничего не успел сделать. Мы обречены. Все снова повторится. Эта тварь будет убивать нас, пока... — Кстати, Санс, — перебила Догаресса, которой явно стало неуютно от всех этих разговоров. — Тут кое-кто очень хочет с тобой встретиться. — Кто? В наступившей тишине все отчетливо услышали: — Тук-тук.