Продюсер и актриса

Анастасия приоткрыла глаза и зажмурилась от солнца. Обеспокоенное лицо Жигунова нависало над ней, и его взгляд не сулил ничего хорошего — он был встревоженным и растерянным. — Что случилось? — сонно проговорила она. — Сколько времени? — Настя, вставай, пожалуйста, быстрее! Мы проспали, я же говорю, проспали! Сейчас уже одиннадцать! — Как одиннадцать? — она резко села в кровати, взяла свой мобильный и нецензурно выругалась несколько раз. — У меня миллион пропущенных звонков, куча сообщений от Максима! А я отключила звук… Сережа, меня же в десять ждали на площадке! Мы что, не слышали будильник? — Я не знаю, не знаю! — он отошел от нее и стал нервно расхаживать по номеру. — Может быть, я выключил его спросонья, не могу сказать! Без разницы уже, тебе срочно нужно собираться! — Тебя кто-нибудь искал? — испуганно спросила Настя, вцепившись пальцами в одеяло. — Ты же должен быть там. — Нет, никто не искал, — слишком быстро ответил Жигунов. — Я просто проснулся и увидел время. Которое ты сейчас теряешь. Давай, Настя, не сиди так, беги к себе в номер и собирайся! Ты же не хочешь, чтобы тебя нашли здесь! — Послушай, но…они же тоже не идиоты. Меня нет, тебя тоже, они обязательно что-то заподозрят. Боже мой, — она закрыла рот ладонью. — Я так и думала, что всё это плохо закончится! — Если ты будешь сидеть и сокрушаться, то, непременно, так и будет! — возмутился Сергей. — Пока нет ничего такого, от чего нужно было бы впадать в истерику. Собирайся и езжай. Без меня. Я приеду часа в три, не раньше. Сделаю контрольный звонок Максиму, спрошу про тебя, отведу от нас подозрения… Настя! Ты будешь вставать или нет? — Легко тебе вот так стоять и распоряжаться! — она поднялась и начала быстро одеваться. — А мне что говорить? Я никогда не позволяю себе опаздывать настолько! Как я должна оправдываться? Наверняка они стучались в мой номер, наверняка поняли, что там меня не было! — Тогда и ко мне бы постучались, наверное, — Жигунов поубавил тон и медленно выдохнул. — Иди спокойно, не думай ни о чем. Скажешь, что проспала, что ночью не могла уснуть, что не смогла подняться по будильнику и снова отключилась. С кем такого не бывает? Не переживай, никто не будет устраивать тебе допрос. Им главное успеть отснять, что запланировали. — Я вчера была такой уставшей, так хотела просто побыть в номере, но нет, тебе приспичило тащить меня куда-то среди ночи! Если бы мы остались в отеле, ничего бы этого не было! Ты понимаешь, что своими прихотями подставляешь нас обоих? Точнее, в основном, меня! — Настя застегнула джинсы, натянула кофту и почти бегом направилась к двери, не слушая, что он скажет ей в ответ. — Причем здесь это! Проспать мы могли в любом случае! — Если бы я так не утомилась, точно проснулась бы раньше! — она надевала сапоги. — Еще и вина выпила, после него я всегда долго сплю. — Хорошо, я виноват, — Жигунов предпочел сдаться. — Сейчас нам главное — не усугубить ситуацию. — Я не буду больше с тобой ночевать! — заявила Анастасия, уже готовая к выходу. — Всё, хватит, это слишком чревато. Пора включать голову — и тебе, и мне. — В каком это смысле? — В самом прямом! По-моему, должно быть понятно. Я пошла. Дел натворил ты, а отдуваться, как всегда, придется мне, — Настя выглянула из номера, убедилась, что в коридоре пусто, и быстро выбежала, оставив Сергея наедине с его невысказанными аргументами и не прозвучавшими вопросами. *** Атмосфера на съемках была накалена до предела. Настя, опуская глаза, то краснея, то бледнея, пыталась объяснить Максиму, почему приехала на площадку позже на два часа, а тот отвечал многозначительным молчанием. Он не стал кричать, не стал выговаривать ей свои недовольства, просто скомандовал начинать работу и не медлить ни секунды. Прогноз погоды угрожал испортить им необходимую картинку, нужно было очень поторопиться. Анастасия взяла себя в руки, но выкладываться в полную силу у нее не получалось. Ей казалось, что на нее устремлены осуждающие взгляды, что каждый из коллег догадывается, где и с кем она проводила эту ночь. Режиссер был в мрачном расположении духа, без конца делал замечания ее игре и просил новых и новых дублей. Когда приехал Жигунов, Насте стало ещё труднее. Она старалась не смотреть на него, чтобы члены съемочной группы не имели возможности наблюдать за ними. Процесс шел очень тяжело. Сергей выглядел понуро и отстраненно, практически ничего не говорил, не выражал своего мнения. В конце концов, съемочный день сорвался — накрапывающий дождик превратился в ливень. Они успели снять основное, но удовлетворения от результата не было ни у кого. Настя поспешила ретироваться первой, пока Жигунов ещё что-то решал на площадке. Для нее и Сергея был выделен один водитель, и она, как только оказалась в салоне автомобиля, дала команду везти ее в гостиницу. Как будет добираться ее партнер, ее не особенно интересовало. Она была обижена и разозлена, хотя не очень соображала, на что, и почему. На полпути до места Настя услышала звонок мобильного. Посмотрела на экран — конечно же, это был Жигунов. Помедлив несколько секунд, она всё-таки ответила. — Да. — Настя, ты куда это умчалась? — В отель, куда еще. — А меня подождать? — Ты был занят. — А подойти и спросить? — Слушай, чего ты хочешь? Там что, транспорта мало? Езжай на автобусе со всеми остальными. Нам лучше не светиться вместе. Даже в машине. — Я думал, мы с тобой поговорим. С утра все так сумбурно было. Я бы не хотел, чтобы ты одного меня обвиняла. На съемках, вроде бы, всё спокойно, Максим уже не нервничает. — Нам следует держаться подальше друг от друга. Ты видишь, что бывает, когда мы этого не делаем? Я считаю, это знак. Надо остановиться. Я не приду к тебе сегодня. И ты тоже не приходи. Давай по-хорошему договоримся, чтобы не доводить до скандала. — Откуда такой холод? Будто я понуждал тебя быть со мной! Ещё вчера ты совсем иначе со мной говорила. — Что было вчера, то там и останется, Сережа. Утром меня будто отрезвили, и я увидела, что натворила, пока была в беспамятстве. Сегодня был ужаснейший съемочный день, если не считать самое начало, в Москве. Я больше этого не хочу. Все становится серьезнее и опаснее. — Ты всё равно не отделаешься телефонным разговором, — предупредил Жигунов и отключился. *** «Александр Суфианов» — настойчиво высвечивалось на экране смартфона, когда Сергей вышел из ванной комнаты. Он вернулся со съемок полчаса назад, какое-то время просто сидел на кровати и смотрел в пустоту, пытаясь переварить всё многообразие эмоций сегодняшнего дня. Потом заставил себя пойти в душ, и вот сейчас, замотанный в полотенце, выбежал на сигнал мобильного. — Да, слушаю. — Сергей Викторович, вы заставляете себя ждать! — в трубке раздался голос инвестора, который за эти необычные две недели Жигунов успел забыть. — Добрый вечер! Звоню вам уже в третий раз. — Прошу прощения, был в ванной. Что-нибудь случилось? — А это как посмотреть! — Суфианов, как всегда, был загадочен. — На самом деле, я хотел у вас спросить, что вы там такое выдумали? Случайность это или все-таки пиар-акция, по каким-то причинам не согласованная со мной? Мы ведь с вами обсуждали, что к раскрутке проекта я хочу иметь непосредственное отношение и буду утверждать каждое ваше действие! — Александр Рафаилович, можете конкретнее? Я ничего не понимаю, какая пиар-акция? О чем речь? — произнеся это, Жигунов отгонял от себя крамольную мысль, хотя уже сильно заволновался. — Как? Вы не в курсе? Мне казалось, мониторингом прессы у нас вы занимаетесь, — удивился инвестор. — Прессы? — Сергей опустился в кресло. – Я занимаюсь, да, но в Москве, здесь был…слишком загружен съемками. Что там опять написали? — Про ваш бурный роман с Заворотнюк, разумеется. — Так вы об э-этом, — протянул он. — Послушайте, журналисты уже давно развлекаются, вы чего сейчас-то спохватились? Они с нами что только не делали уже, целые романы пишут. Я к этому руки не прикладывал и прикладывать не собираюсь. — Раньше они просто писали, Сергей Викторович. Теперь же у них есть фотографии, — сообщил Суфианов. — Не понял, что? — сердце заколотилось с бешеной скоростью. — Фотографии, говорю. Вы и Анастасия в Венеции. На снимках видно, как вы проводите свой досуг в свободное от работы время. — Что за чушь? — он едва мог говорить, дыхание участилось. — Считаете, мне есть смысл вас разыгрывать? Кто-то из русских туристов узнал вас, сфотографировал, разместил у себя в Instagram, подписал, поставил «тэги». В наши дни информация распространяется мгновенно, вам ли не знать. Журналисты уже состряпали кричащие заголовки и тиражируют эти кадры. Пока в Интернете, но завтра это будет во всех печатных СМИ. — Не может быть… Там же было темно… И маски… — он уже не соображал, что говорит это инвестору, скорее обращался к самому себе. — Я сейчас отправлю вам ссылку на первоисточник, вы все сами увидите. Похоже, вы и правда ничего не знали. Ну, что ж, тогда мне выпала участь гонца с плохой вестью. Это уже вряд ли остановить, Сергей Викторович. Готовьтесь. Нужно сделать ситуацию выгодной нам, нашему проекту. — Подождите, прошу вас, подождите… — ужас происходящего окончательно сбивал с толка. — Я не готов ничего обсуждать. Сначала я должен сам увидеть эти фотографии. — Хорошо, тогда я заканчиваю разговор. Ждите ссылку. Сергей не чувствовал себя от шока. Он, не шевелясь, смотрел на телефон. «Время разговора 2 минуты 32 секунды». Всплывающее оповещение WhatsApp: «Сообщение от Александр Суфианов». Одно движение пальцем, и он уже видел ссылку на чей-то аккаунт в Instagram. Нажать на нее оказалось подобно пытке. Организм бушевал, явно подскочило давление. За этой ссылкой скрывалось то, что в одну секунду убьет и его самого, и Настю. «Может, там все не так безнадежно? Может, мы как-нибудь объясним?» — успокаивал себя Сергей, пока страничка загружалась. Некто неизвестный, судя по всему, женщина, скрывающаяся под трудночитаемым ником, выложила два снимка в одной публикации. На первом Сергей и Настя сходили с гондолы: он уже стоял на суше и подавал ей руку. Она крепко держалась за него и улыбалась. На втором застыл момент, когда оба собирались надеть маски, но еще не поднесли их к лицам. В подписи значилось: «Мне кажется, или это и правда Заворотнюк с Жигуновым? Вот уж кого не ожидали увидеть в Венеции 14-го февраля!». Официальная страничка Насти в Instagram здесь тоже была отмечена. Далее шли поисковые «тэги» с их именами и многочисленные комментарии. Сергей пролистал их мельком, увидев, что активные пользователи Интернета вовсю рассуждали, что там могли делать известные актеры, а когда нашли информацию о съемках фильма, стали смаковать, действительно ли у них снова разгорелся роман. Особо интересующиеся допрашивали автора кадров, где, когда и при каких обстоятельствах были сделаны фото, просили чуть ли не посекундно расписать увиденное. — Чертовы социальные сети… — сказал он сам себе, думая о том, как бы сложилась их с Настей прошлая история, если бы тогда уже изобрели все эти приложения и сайты. С трудом соображая, насколько губительно для него случившееся, Жигунов открыл Google и набрал в поисковике их с Настей фамилии. Разнообразие заголовков пестрело сенсационными сообщениями. «Заворотнюк и Жигунов в Венеции отметили День Святого Валентина», «Снимаем маски: случайный снимок туристки раскрыл тайну Жигунова и Заворотнюк», «Романтический вечер в Венеции: как Заворотнюк и Жигунов развлекаются на съемках нового блокбастера» — больше Сергей читать был не в состоянии. В каждой из статей практически не было текста, лишь некоторая информация о фильме и догадки журналистов, основное внимание брали на себя эти две фотографии. Несмотря на темное время суток качество картинки было отличное и их лица узнавались идеально. С другой стороны, здесь не было ничего компрометирующего, они ведь, все-таки, не обнимались, не целовались, просто проводили вместе время. Жигунов пытался убедить себя, что катастрофы ещё можно избежать. Он выбрал из списка контактов номер своего пресс-секретаря. — Алло, да. Уже в курсе? Да, я тоже, мне доложили. Я думаю, нужен комментарий. Звонят целый день? А я почему ничего не знаю? Что значит — не отвлекать? Я должен быть в курсе, когда такое происходит! Да почему оправдываться? Я не буду оправдываться, просто нужна версия, что это съемки были. Да, камер не видно. Но только на этих двух фото! Мало ли, что написали в Интернете, там любую ерунду могут сочинить. Может, не будем их отшивать, надо дать официальное заявление, чтобы все отстали. Да, что это процесс съемок. Плевать на камеры. Да, хорошо. Спасибо. А звонить мне можно и нужно, притом в любое время! Всё, до связи. Сергей отбросил телефон на тумбочку и закрыл лицо руками. Он понимал, что в случае с прессой выплыть ещё можно, не располагают журналисты неопровержимыми доказательствами. Но в случае с Верой, которая обязательно узнает об этом, слабая версия про съемки точно потерпит поражение. Ее зоркий взгляд тут же ухватит его повседневную, будничную одежду, отсутствие грима у Насти, да и несоответствие эмоций на их лицах взаимоотношениям героев из сценария. А что будет с Настей, когда она узнает? Выстраивалась цепочка событий, обещающих снова превратить их жизнь и жизнь их близких во что-то невыносимое. Он сжал руками виски — боль нарастала, противно пульсируя. Давление росло вверх. Медленно дойдя до шкафа, Сергей вытащил оттуда чемодан, открыл боковой карман и достал коробочку с таблетками, заботливо собранную для него супругой. «Права была Настя, — думал он, выискивая лекарство. — Если бы вчера мы остались в отеле… Да кого я обманываю? Не сейчас, так в какой-нибудь другой раз… Идиот. Какой же я идиот. И как ей теперь сказать об этом? Может, ей тоже кто-нибудь доложил… Или она сама увидела. Нет, не увидела, иначе уже позвонила бы. Или пришла. Надо только пережить эту ночь. А завтра…завтра что-нибудь придумаем». *** Оказалось, что без него засыпать еще сложнее, чем с ним. Только во втором случае мешала страсть, а в первом — тоска и одиночество. Анастасия ворочалась в постели уже два с половиной часа. Сна ни в одном глазу, мучили мысли о возвращении домой, о возвращении к ее привычной жизни с мужем. Сейчас ее терзало предчувствие, что она уже не сможет быть с Петей. Она не представляла, как ляжет с ним в одну кровать, как займется с ним любовью. Если после первых случайных инцидентов с Жигуновым ей еще как-то удавалось играть в счастливую семью, то теперь, спустя две недели в его объятиях, она боялась, что это вызовет отторжение. Короткое, но такое яркое время, наполнило ее существование новыми красками, вытащило из серости будней. Она преображалась, и он преображался рядом с ней. Тот Сергей, с которым она засыпала и просыпалась, уже отличался от того, что встретил ее в аэропорту. Он чаще улыбался и стал тщательнее следить за своим внешним видом. Настя, наконец, перестала сокрушаться из-за того, как он постарел. Сложно было понять, действительно ли виной тому перемены или это она сама смотрела на него другими глазами. Извечный вопрос: «Что нам теперь делать?» ей было куда привычнее задавать, прижимаясь к нему, чем сжимая пустующую соседнюю подушку. Так хотелось позвонить ему и попросить прийти. Провести еще одну ночь вместе. И пусть у них нет будущего, и пусть у них остались считанные дни, зато это время могло принадлежать только им двоим… «Не смей ему звонить. Ты приняла верное решение. Лучше резать по живому, ваша история все равно обречена», — Анастасия уговаривала себя на разумные действия, хотя сама была готова сорваться и побежать к нему, точно так, как в Париже, не думая ни о чем. — Я разбудила тебя? — спрашивала она спустя еще один бессонный час. — Я тоже не могу уснуть. Я подумала, может, ты придешь, и…и мы поговорим, обсудим всё. Ну, эту ситуацию на съемках. Мне кажется, Максим все-таки подозревает что-то. Ты придешь? Тогда я жду. Настя поднялась с постели, подошла к двери номера и стала смотреть в глазок. Время шло, и она расстроенно подумала, что он решил проигнорировать ее просьбу. Тело уже затекло от неудобной позы, глаз устал от напряжения, когда в гостиничном коридоре появилась знакомая мужская фигура.