Продюсер и актриса

Я слышу, как ты дышишь прямо мне в спину, обидно ...за то, что мы с тобою не смогли объяснить! Это любовь между тобой и мной, - И это боль, но не хочу другой. Это любовь между тобой и мной, - И это боль, но не прошу другой. (с)

Нервный, напряженный и разгневанный на самого себя, Сергей вернулся в павильон, и, бегло оглядев его периметр, спросил у режиссера: — Где Настя? — Я ее отпустил, — Максим недоуменно посмотрел на собеседника. — В гримерке своей, наверное. — С ней всё нормально? — Ты, вроде, это уже выяснял. — И все-таки. — Врач сказал, что на ушиб не похоже. Да что случилось? У тебя странный вид. — Неважно, — бросил Жигунов и тут же развернулся в обратную сторону. Он не видел многозначительных переглядов, не слышал осуждающих перешептываний. Его вели эмоции, не разум. Беспокойство за нее брало верх над всем остальным. Он толком не понимал, что зол больше на собственное поведение, чем на переусердствовавшего актера, травмировавшего Настю. Его нетерпеливый стук в гримерную сменился щелчком замочной скважины. Анастасия изменилась в лице, когда встретилась с ним взглядом. — Что тебе нужно? — Пусти, — Сергей резким движением распахнул дверь шире, практически оттолкнув Настю. — Я не приглашала тебя, — холодно проговорила она, отойдя от него на несколько шагов. — Как твоя нога? — спросил он, после того как предусмотрительно повернул пару раз ключ. — Точно всё в порядке? — Точно в порядке! — Настя выглядела раздраженной. — Видишь, стою, не падаю! — Я не хочу, чтобы ты продолжала эту съемку сегодня. Договорюсь с Максимом, пусть дублершу задействуют. Травмы колена могут быть опасными. — Слушай, Жигунов, поумерь пыл, ни за что не поверю, что ты ворвался сюда только из-за этого, — она присела на диван, и от его внимания не ускользнуло то, как скривилось ее лицо, когда она согнула ногу. — Ну-ка, покажи, что там, — он присел возле нее, пытаясь закатать наверх ткань ее брюк. — Не трогай меня! –Настя оттолкнула его. — Не понял, это еще что такое? — Сергей удержал равновесие, поднялся и подозрительно посмотрел на нее. — Что опять за странная реакция? — Нормальная реакция, — это прозвучало очень грубо. — Что опять? — он тяжело вздохнул. — Откуда такая агрессия? — Оставь меня в покое, пожалуйста, — упавшим голосом попросила она. — Просто уйди и оставь меня в покое. Сейчас и вообще. — Настя, — он немного смягчился. — Потрудись объяснить, с чем связана твоя внезапная смена настроения. — Я слышала, как ты кричал на нее, — она смотрела ему в глаза. — Слышала, как ты позволяешь себе разговаривать с ней. Столько всего вспомнилось… За одну секунду — множество сцен из прошлого. Меня как будто разбудили и показали печальную реальность, которую я наотрез отказывалась видеть. — Настя, это наши с Верой семейные разборки, они ни в коей мере не касаются тебя, — Сергей сел с ней рядом. — И зачем ты вообще подслушивала? — С тебя пример беру. Ты тоже, знаешь, не особенно деликатен, — она не поворачивалась к нему. — Согласен, я вспылил. Она…она пришла в неудачный момент, и… да, знаю, это не оправдывает меня, но я уже не могу слушать эти упреки. Она каждый день задает мне одни и те же вопросы. Каждый божий день, Настя. Я сбегал от этого сюда, но нет, она и здесь решила продолжить! — И правильно сделала. Другого ты и не заслуживаешь. — Вот так, значит, да? — он горько усмехнулся. — Вот так, — она медленно кивнула. — И потом, как это — меня не касается? По-моему, ни о ком другом речи не шло. И я больше не хочу иметь к этому хоть какое-то отношение. Если ты патологически неверен своей жене, это твои проблемы, только не впутывай в них меня! Найди себе еще кого-нибудь, помоложе и поглупее, если тебе так это нужно. Но не меня… не меня, ясно? — на этих словах Анастасия резко к нему развернулась. — Что это за бред? — Жигунов рассержено воззрился на нее. — Что за тирада такая? Как-то ты непоследовательна и нелогична. — Была! — выпалила Настя, тут же сбавив тон. — Была нелогична, когда позволила тебе добиться желаемого. Не знаю, о чем я думала, не знаю, что мной руководило… Но сейчас ты мне просто противен. Настолько, что смотреть на тебя тошно. — Интересное кино, — протянул Сергей. — То ты, значит, в любви признаешься, потом еще и говоришь, что не жалеешь об этом, то тебя вдруг резко от меня затошнило? Неувязка какая-то! — Мало ли, что я наговорила тебе, это было под влиянием эмоций. Люди разную чушь несут после секса. — Ого, — он притворно удивился. — По-твоему, это был просто секс? — А что, это еще как-то называется? — В трейлере на съемках я что-то не припомню никакого секса. Вроде, не был пьян, адекватно воспринимал действительность. И там ты не могла быть ни под каким влиянием. — Какая разница?! — она подскочила с дивана, опять поморщилась и оперлась спиной о стену. — Ты сам всё это начал, сам разбередил, сам спровоцировал! Но сегодня… Сегодня, когда я услышала, как ты жесток с этой женщиной, с этой святой женщиной, которая всю жизнь прощает тебе походы налево, закрывает глаза на предательство и ложь, я поняла, что ты мне просто омерзителен. В чем она провинилась? Ну, скажи, в чем? В том, что любит тебя? А она любит тебя. Любит так, как я, наверное, не смогла бы — ни тебя, ни еще кого-то. Будь я на ее месте, ни за что не простила бы тебе твои похождения. Особенно после публичного унижения. Как по мне, лучше бы ты скитался в одиночестве. Всю жизнь! — Позволь мне самому отвечать за свои поступки! — он встал и подошел к ней ближе. — Думаешь, меня не мучает совесть? Думаешь, я так легко и просто иду на это? Да как ты можешь судить? — Что-то я не замечала особых трудностей, — она смотрела на него с вызовом. — Тебя никто не заставлял всё это снова начинать. — То есть, ты не допускаешь наличия чувств? — Да каких чувств?! — это был шепот, но одновременно почти крик. — Таких чувств! — Сергей яростно пнул подвернувшийся под ноги стул. — Обыкновенных чувств, Настя! Над которыми ты уже надругалась однажды, и, похоже, задумала снова проделать то же самое! — Не говори ничего ни про какую любовь! Это просто страсть! Влияние прошлого, оно у нас, все-таки, бурное было. И я ошибалась, и ты заблуждаешься. Надо оставить это всё, забыть. Подумай о своей жене. Я не хочу быть причиной ее страданий. А в моем случае это именно соучастие. — А в моем — именно любовь, — трагично вымолвил он и прижал к своим губам кулак, придавливая его все крепче и крепче, не позволяя себе сорваться. — Худшее из наказаний. Если я в чем-то и заблуждался, то это в тебе. В который раз. Я думал, ты настроена мирно, и мы как-то сообща справимся с этим, но нет, ты же обвиняешь во всем только меня, а сама будто безгрешная! — Сережа, я просто хочу, чтобы это закончилось, — Настя почти шептала, опустив взгляд. — Это пустые, никому не нужные мучения. — У нас контрактные обязательства, — напомнил он, прерывисто вздохнув. — Знакомые слова… — она грустно улыбнулась. — Я уже слышала их от тебя. Такое ощущение, что кто-то издевается надо мной, снова и снова заставляя переживать одни и те же события. — Если я так тебе неприятен, так омерзителен, пожалуйста, я больше даже не заговорю с тобой. Вот только есть одна проблема. — Разве только одна? — Да-да, — он кивнул. — Одна. Я не верю тебе. — Что? — Настя посмотрела на него. — Я не верю тебе, — говоря это, он улыбался. — Согласен, с Верой я поступил отвратительно. То, как ты меня охарактеризовала, — вполне справедливо. Я сам себе противен, знаешь, и сам отвечу за это… Но я не верю, что ты ничего не чувствуешь. Не верю, что ты так легко объясняешь все исключительно плотскими желаниями. Я наблюдал тебя в моменты настоящей искренности. И количество оргазмов тут абсолютно не при чем. Настя отвернулась, тяжело вздохнула и еле слышно произнесла: — Мне неинтересно, что ты думаешь. Просто больше не трогай меня. — Извини, не выйдет. У нас еще остались совместные сцены. — Я не говорила про съемки. — А, на съемках, значит, можно? Вот спасибо! Благодарю великодушно за разрешение. — Слушай, хватит паясничать, невозможно уже… — Так, паясничать тоже нельзя, вот незадача, — Сергей подошел к ней совсем близко. — Ты, может, сразу весь список огласишь? — Отойди! — она выставила вперед руку. — Без проблем! — он пожал плечами. — Но не забывай, что ты работаешь в моем проекте. А я не позволяю актерам разговаривать со мной подобным образом и еще что-то мне указывать. Соблюдай субординацию, понятно? — говоря это, он буквально заглядывал ей в лицо. — Решил угрожать мне? — Ничуть! Просто предупреждаю. Твоя роль — вот здесь, — он раскрыл свою ладонь. — И то, что с тобой будет дальше, в моих руках. Поэтому выбирай выражения и будь осторожней в оценках. — Хочешь выгнать меня? Но я же нужна тебе для того, чтобы сделать кассу. Разве не это ты внушал своей жене? — Так вот, в чем дело! — Жигунов изобразил вздох облегчения. — Тебя задело совсем не то, как я разговаривал с Верой! Ты услышала, что я использую твое участие в фильме! Тебя обидели слова, что ты нужна для успеха? Ты думаешь, вся ночь в Париже и вечер в моем офисе — это тоже средство для раскрутки картины? Конечно, с чего бы ты так переживала по поводу моих семейных проблем! Раньше тебя это вообще мало волновало! А тут вдруг такой порядочной стала, такую проповедь мне устроила! — Замолчи! — оборвала его Настя. — Пошел ты, знаешь, куда? И твой фильм пусть катится туда же! Я уйду, я разорву контракт, и плевать мне на неустойки, и тем более — на тебя! Ищи другую актрису! — Уйдешь? — Сергей развел руки в стороны. — Пожалуйста, я даже не собираюсь тебя удерживать! Только кому ты нужна, кроме меня? Кто станет тебя снимать? В тебя уже никто не верит! Никто, только я! Как последний идиот. Сомнительные сериалы, второстепенные роли, ни одного большого экрана — вот, что есть в твоей жизни без меня! Она не стала это слушать, замахнулась и проехалась ладонью по его щеке, да еще с такой силой — постановочные драки не прошли даром — что Сергей отшатнулся в сторону. Он растерялся только на мгновение, быстро пришел в себя и крепко схватил ее за локоть, притягивая к себе. Настя возмущенно смотрела на него, часто дыша от выплеска адреналина. Сергей придвинулся совсем близко к ней, нахмурившись. — Глупая, — драматично заключил он. — Какая же ты глупая, — и резко прижался к ее губам. Спустя несколько секунд безуспешного и слабого сопротивления безответный поцелуй стал взаимным. Они хватались друг за друга, не в силах удержать руки в покое, шумно вдыхали воздух в редких перерывах, а губами вытворяли такое, что это больше походило на борьбу, чем на выражение любви. Если бы не звонок мобильного телефона, если бы не Максим, потерявший актрису на площадке, ситуация могла окончательно выйти из-под контроля. Настя вытолкала Жигунова за дверь, отчаянно пытаясь отдышаться и остынуть. Ее ждали на съемках, за пару минут нужно было и сделать вид, что она невозмутима и спокойна, и войти в образ героини. Такие сложные актерские задачи с двойным дном Анастасия решала нечасто. Как правило, исключительно в партнерстве с Жигуновым. — Будь проклят этот фильм! — в сердцах выпалила она, встала перед зеркалом и начала поправлять поплывший грим. *** — Расскажи мне, когда ты впервые пожалела? — Сергей задал вопрос, и ее висок пощекотало горячее дыхание. — Когда поняла, что совершила ошибку? — Я не жалела, — тут же ответила она. — Почему ты думаешь, что я должна была? Моя жизнь наоборот приобрела такое спокойствие… — Не может быть, — он нежно поцеловал ее в районе изящно изогнутой брови. — Почему ты так считаешь? — Потому что невозможно удерживать себя от мыслей. Мы не в силах их контролировать. Неужели ты не разу не думала об этом? Не сравнивала твою новую жизнь, и ту, что была у нас? Мне интересно, когда это сравнение трансформировалось в мою пользу. Настя не отвечала. В темноте просторного номера, расположенного в роскошном отеле в центре Венеции, воцарилось молчание. Наручные часы Сергея, покоящиеся на прикроватной тумбочке, отстукивали оставшееся в их распоряжении время. На утро были назначены съемки, на сон оставалось совсем чуть-чуть. Но мужчину и женщину, наконец, получивших возможность полноценно побыть наедине, ничто уже не останавливало. Это была третья их ночь в Венеции, и третья же — совместная. В вечер прилета, расположившись и распаковав чемоданы, Настя и Сергей поужинали в компании со всей съемочной группой, и после целенаправленно пошли в один номер. С момента той ссоры в гримерке прошло полторы недели. Полторы недели томительного ожидания. На студии они вели себя еще предусмотрительнее и осторожнее, практически не пересекались. В один из дней на съемки соизволил приехать Петр, что несколько часов продержало обоих в тонусе. Вера больше не появлялась. И разговоров между Анастасией и Сергеем уже никаких не было, но те странные, чересчур дикие поцелуи как будто стали безмолвной договоренностью. Первая близость здесь, в Италии, была словно их затянувшимся продолжением. На утро им было даже слегка стыдно за то, что они творили друг с другом, оставшись в одной постели. — Я не жалела, — повторила Настя, удобнее устраиваясь на его обнаженной груди. — Не жалела, но было другое. Были слезы в первую же ночь после венчания. И они повторялись, сначала часто, потом все реже, реже и реже. Только я смирилась, только успокоилась, ты снова женился на Вере. И все началось по новой. Но я не жалела, что вышла замуж, не жалела, что ушла от тебя. Мне просто было больно. Я не могла привыкнуть, что со мной не ты. — И тебе было так необходимо убеждать весь мир в том, что ты счастлива? — На весь мир мне было как-то всё равно. — То есть, убеждала ты меня? — Выходит, что так. — Но мне еще с первого раза было понятно. Не стоило устраивать сто пятьдесят вариантов свадьбы, чтобы достучаться до меня. — Сереж, давай не будем об этом, — Настя подняла голову, взглянув на него. — Не люблю вспоминать это время. Оно было тяжелым, и хорошо, что уже позади. — Ну, положим, не совсем позади… — Сейчас всё иначе, как бы там ни было, — она снова легла. — Эх, Настя-Настя, — многозначительно произнес он и вздохнул. — Что ж нам делать-то теперь… — В рейтинге бессмысленных вопросов этот у нас явно лидирует, — иронично заметила Анастасия. — Знаешь, когда я делал фильм «О нём», то по долгу службы много общался с представителями церкви. Так вот, один батюшка рассуждал со мной на тему супружеской неверности. Ты видела это кино? — Нет, — прошептала Настя. — Я начинала, любопытство разобрало, но не смогла досмотреть. Слишком там все…знакомо. — Немудрено… Но ты досмотри, хорошая вышла картина. Тяжелая, конечно, но я доволен этой своей работой. Многое мне было близко. — Ты о другом рассказывал, — напомнила она. — Да, я помню. Так вот, мы говорили о неверности в контексте сценария фильма. И батюшка сказал, что поступки, продиктованные ангелами, сидящими у нас на плечах, как правило, очень разнообразны, а то, на что нас толкают черти, всегда очень похоже. И как пример он привел ситуацию адюльтера. Все эти истории по сути своей — как две капли воды. Несвободные люди, вступившие в запретные отношения, испытывают эмоции, как под копирку. Я проецировал это на свою жизнь. Он перечислял то, что обычно бывает, и я узнавал себя в каждой ситуации. Поэтому такие отношения чаще всего разрушительны, это просто страсти, грех, к которому нас склоняют нечистые силы. — Хочешь сказать, иного и не предусмотрено? Разве не могут несвободные люди встретить новую любовь? Вдруг их браки ошибочны, вдруг там нет любви… Разве можно все так, под одну гребенку… — На то момент я был с ним согласен. Задумался над его словами, долго не мог выкинуть из головы. Вспомнил их сейчас, находясь с тобой здесь, наслаждаясь этой возможностью быть вместе… И уже хочется с ним поспорить. Получается, я снова одержим. — Получается, — подтвердила Настя. — И я одержима. То, что я творю в последнее время, никак не укладывается в рамки нормального поведения. Всегда легче обвинить в этом кого-то или что-то, чем самих себя… Давай спать, Сереж… У тебя завтра нет съемок, а мне с самого утра… — Засыпай. Я разбужу тебя. — Только раньше, чем прошлым утром! Мне еще в свой номер возвращаться. Не хочу собираться впопыхах. — Договорились, — произнеся это, Сергей чуть сполз по кровати вниз, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — Спокойной ночи. Пусть тебе приснится что-нибудь светлое. — Да уж, желательно обойтись без всякой нечисти, — улыбнулась Настя, раскрывая губы навстречу его поцелую. Засыпая у него на груди, она думала о том, что концентрация счастья в эти короткие ночи настолько зашкаливала, от этого страшно было даже представить, как им быть, когда съемки в Италии завершатся.