Жертва иллюзий

      Поздние вечера в США мало отличались от ночей Англии. Такие же ванные, в которых приходилось сгибать ноги, такие же пустые комнаты, в которых можно было выкурить хоть целую пачку за раз.       Только в Англии Гарри Харт был трагично погибшим героем, перфекционистом и цинником, что выбешивало и восхищало Джин одновременно. В США ей пришлось поднимать его ноющее туловище с пола и успокаивать после испытания с быком.       Воспоминания о напуганном и утомленном лице двадцатилетнего агента Галлахада грузили больше, чем мысли об их прошлом. Цыганка протерла мокрой ладонью лицо, опуская туловище еще глубже в горячую воду, словно ей было стыдно перед зеркалом напротив за такие мысли. Ванна всегда успокаивала нервы, поэтому она не преминула воспользоваться этой уловкой и сейчас. На стиральной машине лежала открытая пачка сигарет, абсолютно полная. Вся надежда была на затуманивающий разум пар.       Но всякий раз, когда Джин пыталась бездумно смотреть на свои ногти или скудный набор средств для душа, в голове всплывали воспоминания сегодняшнего дня. - Ты уверена, что это нормально? - вся внутренняя часть щеки искусана в лоскуты. Но Кола непоколебима. - С ним все будет в порядке. Нам нужно довести его до состояния стресса, страха, озлобленности...Любая эмоция сыграет на руку. Механический бык, тем временем, норовил сбросить Галлахада уже в третий раз. И Гарри был бы рад рухнуть с него, мешали страховочные ремни, которыми его в этот раз закрепили на адовой машине. Пока что больше всех стрессовала и боялась Джин. Кола отстегнула ремни дистанционно. Цыганка с криком рванула к нему, когда Гарри почти тут же вылетел из седла и прокатился по оборудованному матрасами полу.       Втянув голову в плечи, Джин издала хриплый смешок. Со стороны, внутри головы, эта сцена выглядела как колоссальное унижение. Унижение Гарри Харта перед своими коллегами, когда его единственный глаз лихорадочно озирался по сторонам, а бедолага едва мог издавать членораздельные звуки. Унижение Мерлина, который пытался сохранять самообладание и не ударить в грязь лицом перед агентом американской службы. Унижение Джин, которая носилась с солидным мужчиной как с годовалым ребенком.       Лучше бы он вырвал локоть из ее руки и послал помощницу куда подальше. Цыганка ткнулась вспотевшим лбом в костяшки руки, снова вспоминая взгляд Гарри.       Если она не вытащит из своей головы что-нибудь попроще, впору будет топиться. Гостиница близ Стейтсмен оказалась двухэтажным пустующим зданием с лысоватым долговязым администратором. Превосходное место для самоубийства. Особенно, когда в номере больше никого нет.       Но, благо, день был богат на впечатления. - Ты уверен, что в этот раз все будет хорошо? Они остались с Мерлином вдвоем, пока Кола отправилась к Шампаню с отчетом. Гарри ждало еще одно испытание. Руки брюнетки трясло так, словно она разгрузила вагон угля. - Да, я уверен в методах Джинджер на сто процентов, - Мерлин всегда бросал взгляд на собеседника и возвращался к своему планшету. - Она так чутко относилась к нашему Галлахаду, пока нас тут не было. Уверен, что она хочет только помо...Что такое? Несмотря на колотящееся в нервной судороге туловище, Джин довольно улыбалась. - Джинджер? Я так и знала, что ты на нее западешь. Он по-детски поморщился. - Брось, скажешь тоже... - Что, правда так сильно?! - бесцеремонная громкость цыганки могла бы выдать Мерлина с потрохами, если бы Кола была несколькими этажами ниже. - Это не обсуждается... - рявкнул было координатор кингсмен, едва не выронив планшет. Но любопытный голос перебил его: - Ну, мне-то можно? Она же такая очаровательная. А какой мозг! Ты не был бы Мерлином, если бы не обалдел от такой дамы. Майк лишь возмущенно цокнул. Но уголки его губ дрогнули, что не ускользнуло от взгляда цыганки. Дрожь понемногу сходила на нет. Чужие влюбленности всегда поднимают настроение.       На выданных Колой очках заработал коммуникатор. Кто-то пытался связаться с агентом Морганой и запрашивал разрешение. Джин не раздумывая приняла вызов, чтобы услышать от Эггзи, как идет их миссия. Увидев возникшее изображение, цыганка прыснула - на нее смотрела помятая банка пива с выцарапанными на ней глазами и в самодельной ковбойской шляпе. - Прием...Хах, Господи, что это? - Чувак, который веселится, - зазвучал низкий голос, отдающий легкой хрипотцой. Чтобы у Эггзи так опустились связки, ему пришлось бы прожить еще лет двадцать. Но узнать мужчину было проще простого. - Ты чего звонишь? - снова то же покалывание в суставах и неестественно бодрый радостный голос. Цыганка не отдавала себе отчет, что несколькими камерами далее отдыхает после испытаний "ее Гарри". - Тут делать нехрен, - Виски сделал глоток и громко причмокнул. - Здесь тусуются одни малолетки, все какие-то чмошные...Я подумал, ты меня развлечешь. - Не дала? - хмыкнула Джин, даже не удостоив взгляда удивленного Мерлина. Язык Виски отбил чечетку об его небо, прежде чем агент выдал: - Нет. - Я бы тебе тоже не дала. С каждым его прерывистым смешком сердце дергалось вниз. - Я бы и не просил. Но если ты вдруг по счастливой случайности окажешься связана с накро-кортелем, я, так уж и быть, совершу подвиг во имя своей страны. - Крикни "Слава Америке". Джин не знал, зачем сказала это. - Что? Прямо сейчас? - Да.       Он же не псих.       Но Виски резко вдохнул воздух носом и полной грудью выстрелил: - СЛАВА АМЕРИКЕ! Цыганку раскроило нервным смехом, который не хотел прекращаться. - Ну, а теперь? Она сквозь прищуренные глаза видела возмущенных обернувшихся зрителей фестиваля. На фоне раздался одобрительный возглас. - А теперь...А-хах...А теперь я считаю, что ты конченный идиот. Снова глоток. - Я лишь пешка английской неврастинички.       Этот разговор затянулся. Трап самолетов Стейтсмен находился в общественном аэропорту - лучшее прикрытие. Поэтому Виски звонил ей спустя всего лишь четыре часа с того момента, как Джин чертыхнулась и села в такси. За все то время, что они продолжали посылать друг в друга колкости, девушка ни разу не нахмурилась. Треп безнадежного эгоиста прекрасно отвлек ее от расшатанного состояния.       Цыганка резко опустилась вниз. Горячая вода обжигала лицо и залилась в уши. Было бы неплохо, если бы она вымыла любые мысли, связанные с сумасшедшим американцем.       Волосы разлетаются, словно она парит в невесомости. Капли на коленках начинают высыхать, ногам холодно. Но, несмотря на незащищенные колени, под водой Джин чувствует себя в безопасности. Она знает, что стоит ей вынырнуть, девушкой одолеет последнее воспоминание.       О последнем испытании Гарри.       Непрекращающаяся дрожь. Крик. Руки, которые впивались в голову ногтями и просьбы Колу остановиться. Немощный Гарри, который умолял отпустить его в несуществующий дом. Взгляд бывшего агента Галлахада, окончательно разбивший сердце Джин. Беззащитный, потерянный и утомленный вечными испытаниями. Он не вспомнил ничего. И она не смогла ему помочь.       Все это пролетело мимо. Когда Джин вновь вышла из своего подводного укрытия, ее опять кольнула обида. Обида на то, что после тяжких попыток восстановить память Галлахада, Мерлин составил компанию бывшему коллеге один.       Мужчинам надо побыть в своей тарелке. Майку стоит извиниться за случившееся, а Джин постараться пережить это наедине с запотевшим зеркалом и шторой для ванной комнаты. Но почему? Это же ее Гарри. Который так легко попрощался с ней рукопожатием.       Раньше он целовал ее в лоб. В груди тоскливо заныло. Раньше...Раньше было так...Так...       Цыганка выпрямилась. Колени ушли под воду. А в голове пролетела целая цепочка вспыхивающих воспоминаний, одно за другим. -       Гарри постоянно целовал ее в лоб. Джин всякий раз норовила дотянуться до его губ.       Гарри считал, что девушкам стоит выглядеть консервативно-красиво. Джин имела склонность к худобе и обожала обтягивающие красные платья.       Гарри терпеть не мог громких препирательств и все вопросы решал посредством рассуждения. Джин вспыхивала при каждом удобном случае.       Гарри искренне иронизировал над мнимым вегетарианством Джин. Она внимала каждому его слову о правильных привычках аристократа.       В их первую встречу девушка была ошарашена и восхищена его мощью и спокойствием. Гарри сломал ей нос.*       В ее кошельке и на ее тумбочке в спальне спрятались фотографии Харта. Он крайне редко открывал свое портмоне.       Вода с шлепком откатилась к краям ванны, когда Джин резко вылетела из нее.       Этого мало, мало, мало.       - Ух...Сходишь с ума, - цыганка с улыбкой взяла полотенце с крючка. - Это все штаты. И, захихикав, она спрятала в нем свое лицо от остывающего зеркала. ***       Ветер из окна помогал открытой бутылке вина быстрее наполнить своим запахом комнату. Решение прогуляться по ночному Кентукки было немного опрометчивым, слегка безумным и крайне необходимым. Джин хотела вернуть ватной голове трезвое состояние. Поэтому сделала еще один глоток. Из динамиков телефона раздавалась медленная попса. Цыганка бесцельно бродила по комнате из угла в угол. Алкоголь после горячей ванны быстро приводил ее в себя.       Никто не нужен.       Пальцы ловко поставили смартфон на "Беззвучный режим".       Косая улыбка и непередаваемая легкость. Хотелось танцевать. А танцевать в свежем нижнем белье с затуманенным сознанием крайне здорово.       Прости, Гарри. Тебе нравилось, как Джин двигается, но крайне разочаровывал выбираемый ею стиль.       Она фыркнула и развязала пояс халата. Руки сами плавно водили по воздуху, пальцы стали мягкими, шаг воздушным. Пока никто не видит, пока никого нет, наедине с собой все танцуют как настоящие профессионалы.       Взмах волосами. Наклон. Невидимая публика застыла в немом восхищении. И так всякий раз.       Близились ударные.       Вино превращалось в ее кровь во время движения. Сейчас Джин разносила пары алкоголя по комнате, двигаясь к шкафу. Аккуратно взяв дверцы пальцами, она распахнула их в такт музыке. Зеркала изнутри показали цыганке ее сцену и главную звезду шоу. Без какого-либо стеснения девушка оценила себя. Весьма недурно. Даже очень. Она прекрасна. Очаровательнее Колы.       Почему же тогда Гарри не может влюбиться в нее заново?       За секунду до партии барабанщика девушка бросила взгляд на сцену за собой. Сквозняка не было. Она увидела, как колыхалась занавеска.       Резкий хлопок дверцами шкафа. Удар по тарелкам. И кровь, подхватившая ритм, неистово пульсирующая в висках. Через мгновение окоченевшая Джин услышала, как музыка затихла. Еле переводя дух от пьяных эмоций, она с трудом прошипела: - Какого хрена...ты тут забыл? В ответ раздался насмешливый низкий голос с легкой хрипотцой: - Прошу прощения. Мне сказали здесь лучшие танцы под дерьмовую музыку.