Дева на скале

      Двери между мирами опасны. Хотя в самих этих мирах нет зачастую ничего плохого, и они порой очень мало отличаются от нашего. Над Рейном есть скала, которую зовут Лорелей. Она пела и шептала, благодаря речным порогам, давно смытым и разрушенным. Расположенная в узком месте реки, она всегда была опасной, но мало кто знает, что «дева на скале» существовала. Что она вовсе не была злонамеренна. Ее зов и ее слезы не были обращены к погибшим здесь лодочникам. Она звала меня, моя Роза, с такой силой, что двери между мирами почти открывались, во времени, во множество моментов сразу, между заливом Злого Волка и шепчущей скалой в самом узком и опасном месте Рейна. Те, кто видели деву на скале, не ошибались в свой смертный час или в тот, в который они, не поддаваясь очарованию или желанию спасти попавшую в беду странницу, в ужасе сворачивали, чтобы избежать гибели, и все-таки оставались живы – хотя это было непросто. Река в те моменты становилась еще уже, части берегов и скал перепутывались и смешивались, возникали новые мели, пороги и опасные камни, шепчущие, бурлящие и поющие, исчезающие, когда связь прекращалась и дверь закрывалась.       Сколько дверей мы то и дело открываем своим отчаянием, вовсе не желая никому ничего плохого? Сколько дверей, что должны оставаться запертыми, открывал я сам? Больше, чем Роза. Может быть, больше, чем любой из живущих. Но те двери, которые мы желали бы открыть – остаются закрытыми. Энергия, воля, сама любовь рассеиваются в пространстве и времени и приносят гибель вместо жизни. Маяк, обещающий безопасный проход и желанную землю, ужасен, когда он всего лишь мираж. Но он отражение настоящего, дарящего надежду и спасение. И мы, как мотыльки, не можем не лететь на свет. И порой смертельно не ошибаться.       И тогда начинает казаться, что во Вселенной нет никакого света. Что он – всего лишь гибельный морок, мечта, не ведущая ни к чему, кроме смерти. Которая и есть – единственная реальность.       И тогда, сами того не желая, мы широко распахиваем ей двери. Именно те, которым следовало бы оставаться запертыми вечно.