Цель - выучиться и выжить

      Проснулась я по привычке с первыми лучами солнца. В замке было тихо. Хотя чего я ожидала рано утром?       Сладко потянувшись, я встала с кровати, прошла в уборную, где меня ждала большая ванна из керамики — такое могут себе позволить только сильно обеспеченные люди. В кране была горячая и холодная вода, но ванна, как её последнее время модно называть, не интересовала, мне хотелось просто умыться.       Быстро сделав утренние процедуры, я вышла из уборной и открыла комнату в гардеробную, и, как вчера я вновь там потерялась. Долго бродить по гардеробу я не собиралась, поэтому быстро определилась с нарядом: широкая шёлковая юбка чёрного цвета и бардовая шёлковая блуза, побрякушек никаких не было. Наряд выглядел сдержано, однако в тот же момент не как у учительницы в церковной школе. На ноги обула чёрные туфли без каблука и каких-либо ненужных украшений. Красиво, но сердито.       Выйдя из своей комнаты, я пошла на первый этаж, где находилась столовая, по моим размышлениям — где столовая, там и кухня. По замку разносились мои шаги, не умею я тихо ходить, хожу, как дракалак.       Столовую я нашла без проблем. В конце столовой была белая неприметная дверь, из которой доносились удивительные запахи. Постучавшись в дверь и не получив никакого ответа, я сама открыла дверь и попала в мир еды. Жизнь тут уже кипела, и не один человек не оставался без дела, все куда-то бегали, что-то приносили.       — Леди Викэль, вы уже встали? Так дернули бы за колокольчик, и к Вам бы служанка пришла, — почтительно сказала мне дородная женщина, которой было на вид слегка за сорок, одета она простенько — в белом переднике и чепце. На всём её лице выделялись только огромные глаза цвета горького шоколада.       — Мне служанка не нужна, а вот от завтрака я бы не отказалась, — с лёгкой улыбкой проговорила я.       Кухарка вызвала доверия с первых же минут, как я ее увидела. Слишком она была обаятельна, да и сам ее вид не мог не вызвать симпатию.       — Ох! Леди, Вам в большой или малой столовой накрыть? — всплеснула руками женщина.       — Ни там и ни там. Мне завтрак в библиотеку. Кстати, на каком она этаже? — поинтересовалась я.       В замке ещё никто не проснулся, а завтракать одной мне не сильно хочется. И так для меня все это непривычно и неудобно, а тут ещё и обедать одной в огромной и пустой столовой. А то, что малая столовая не такая уж и маленькая, в этом я не сомневаюсь.       — На третьем этаже, третья дверь справа, — с тем же трепетом молвила кухарка. — Завтрак принесут туда в течение получаса.       Поблагодарив женщину, я развернулась и пошла в сторону лестницы. Оказывается, что библиотека находится всего в трёх комнатах перед моей спальней.       Когда я вошла в библиотеку, то ахнула в изумлении — всё от пола и до потолка было заставлено книгами. Огромные окна во всю стену были зашторены, так как книги не терпели солнечного света, особенно старинные рукописи, мраморный пол натёрт до блеска.       Библиотека не уступала по размерам холлу, я бы даже сказала, что библиотека больше. Возле дальней стены стоял стол с двумя стульями, больше никакой мебели нигде не было видно.       Каждый стеллаж был подписан. Я нашла десять стеллажей с магическими фолиантами. Взяв книгу по чёрной магии, я уселась за стол, куда уже поставили поднос с едой. Чашка ароматного травяного чая, свежие мятные булочки и персиковое варенье, сливки и сахарница. Сливки я не очень люблю, а на персики у меня аллергия. Так что позавтракала я булочками и чаем. Книга по магии оказалась средней сложности, как раз для меня. Начальный курс мне преподавала мама, но там ничего конкретного, одна теория, а вот средний уровень уже практика, хотя и не вызов нечисти. Хотя вызовами нечисти ещё никто не занимался, не было необходимости.       В книге было все просто и доходчиво написано. Что могла, я на практике проверяла, но некоторые заклинания было опасно проверять в закрытом пространстве. Например, тот же торнадо опасно проверять в здании, его вообще без опытного сопровождающего лучше не проверять. Есть возможность не выдержать мощь и умереть.       Когда дверь открылась, я уже дочитывала вторую книгу и пыталась леветировать вторым стулом. Получалось, но, к сожалению, высоко стул не взлетал. Что меня, разумеется, не сильно радовало.       — Леди, Вы будете обедать? — послышался тонкий голос от двери, и, повернув голову, я увидела служанку. Скажу честно, когда я её увидела, думала что ослепну от её красоты.       Рыжая коса до талии, милое личико с огромными, как у испуганной лани, карими глазами, тонкие черты лица, и слегка пухлые губы. Красавица, ничего не скажешь.       Уже что, обед? Да, засиделась я. Я готова и обедом пожертвовать ради всех этих знаний, но мой организм требует еды.       — Да принеси его сюда, — махнула я рукой, не отрываясь от чтения.       — Извините, но Ваш отец, Лорд Ричард, требует, чтобы вы спустились в столовую, — тихо, чтобы не навлечь мой гнев сказала девушка.       — Хорошо. А в какой проходит обед, в малой и большой?       — В большой, Ваш отец не любит малую столовую, — ответила мне девушка. Мне пришлось с глухим стоном отложить книгу и идти в столовую.       В столовой уже сидел мой отец, Кузьма и некий молодой человек лет двадцати пяти, у него были тёмные волосы ниже плеч, глаза янтарного цвета, волевой подбородок, точно очерченные губы. Такой типаж будто кричит: «Я здесь главный!».       — Викэль, ты где была? Тебя все обыскались. С утра служанка не застала тебя в спальне, а потом уже никто не мог тебя найти.       — Я встала пораньше, позавтракала и находилась в библиотеке. Я никуда не уходила и не знаю, почему меня не смогли найти, — пожала плечами я. Обвинить меня ни в чём не получится.       — Садись за стол. Во сколько же ты проснулась, если когда просыпаюсь я, только солнце взошло.       — Я привыкла просыпаться с первыми лучами, — ответила, садясь за стол. И пусть я не жила с рождения в замке, но мама меня обучила и манерам и этикету. Она всегда говорила, что где бы девушка ни жила она должна быть леди.       — Хорошее качество. Сегодня вечером бал, после обеда к тебе придут две служанки, сделают тебе причёску и помогут одеться. Всё же это твой первый бал, ты должна сверкать. Всё-таки ты будущая графиня, — сказал отец.       Перечить я не собиралась. Хотя очень хотелась. Лично я бы с удовольствие закрылась в библиотеке и не ходила ни на какой бал. У меня бал характеризуется одним словам — фарс.       — Да кстати познакомься с сыном моего друга — Август Авалос, — парень встал и склонил голову в знак почтения, я тоже склонила голову.       — Очень приятно познакомиться со столь обворожительной девушкой, — сказал он.       Я же премило улыбнулась, про себя скрепя зубами. Август был чёрным магом. Довольно-таки сильным для своих лет, но мудрости я в нём не увидела. Как и милосердия. Его аура была очень странной, будто её чистили. Такое не редкость в наше время, но у чёрных — это редкость. Обычно белые чистят ауру от каких-то способностей, но никак не чёрные. Был только один чёрный что чистил свою ауру, но он в ярости был безумен, поэтому он и чистил ауру, чтобы не убить своих родных и близких. Но он сошел с ума в возрасте пятидесяти лет, а умер через долгих восемь лет — он сгорел в своем безумие. И если это же происходит и с Августом, то я не знаю что будет, я даже не знаю, как долго ему чистят ауру.       За обедом мне поесть нормально не дали, на меня все время неприлично пялились. Нормы приличия видно не его касались. Я же краснела от злости и опускала глаза, чтобы ни видеть самоуверенной улыбки.       После обеда я хотела отправиться в библиотеку, но мне этого не позволили. Пришлось идти в спальню и терпеть все издевательства. Волосы мне заплели в кусу и собрали на макушке короной, закрепив все это великолепие шпильками. Когда мне показали платья, из которых мне надо выбирать, я думала, что у меня будет истерика. У всех платьев были корсеты, куча юбок, огромные декольте. И цвета яркие: бирюзовый, розовый, синий, зелёный и желтый. Такие цвета я обычно не ношу.       — Леди, Вы определились?       — Да, синее, — указала я на платье, которое мне показалась самым скромным. Тёмно-синий шелк, длинная широкая юбка, короткий рукав, декольте, с россыпью маленьких драгоценных камней. В общем, то ещё платье. Как по мне. так слишком открытое. Но выбирать не из чего было. Остальные платья не менее открыты, я бы сказала более. На ноги придется обуть синие туфли на каблуке, обтянутые синим шелком и украшенными золотой россыпью. Туфли неудобные, хотя мягкие.       — А-а-а, — шипела я, когда из меня пытались сделать берёзку. Корсет затянули с такой силой, что я думала, задохнусь к чёрту. — Можно не так туго затягивать, — сквозь зубы сказала я. — Леди, мы не туго затягиваем, — пробормотала девушка.       Я уже готова была задушить всех к чёрту. Нет, ну это надо. Дышать было невозможно. Не привыкла я к корсетам. Я была уверена, что все мои ребра сломаны.       В дверь постучали тогда, когда служанки уже зашнуровали платье. В дверь протиснулся слуга, низко опустив голову, он поклонился. А меня перекосило, не люблю я все эти фамильярности, но меня никто слушать не собирался. Служанок, что меня одевали, я попросила не называть меня леди, но они меня и слушать не стали, только смотрели на меня большими глазами и причитали, что так нельзя. В общем, я не добилась от них ничего, кроме неразборчивого лепета и пунцового лица.       — Леди Викэль, Ваш отец просит Вас зайти, — сказал слуга, а потом снова поклонился и вышел из комнаты.       — Аля, принеси мне накидку, которая идет вместе с эти платьем, — приказала я.       Аля — милая девчушка шестнадцати лет, со шрамом на всё лицо, большими красными глазами и клыками. Я сразу поняла — она вампир. И что меня удивляет, она не чувствует жажду. То есть, она получеловек. То есть, она не умерла при рождении, а это значит, что она очень везучая.       Аля принесла мне накидку. Хоть магия и подогревает воздух, но без накидки в лёгком платье можно замерзнуть.       Надев накидку, я вышла из комнаты. Кабинет моего отца находился на втором этаже. В замке всегда было очень тихо, слуги были почти незаметны. Ты вроде и не видишь их, но видишь плод их трудов. Пока я шла до кабинета, мне на глаза никто не попался.       В кабинете отца было светло и просторно. Посреди комнаты стоял массивный дубовый стол, стен не было видно из-за большого количества книжных полок, большой диван чёрного цвета и несколько кресел возле окна. Отец сидел за своим столом и смотрел какие-то бумаги. При моём появлении, он поднял на меня глаза, но потом снова опустил их в бумаги.       — Отец вы просили меня зайти? — спросила я. Отец, наконец оторвался от бумаг, мотнул головой будто что-то вспоминая и кивнул.       — Да. Прекрасно выглядишь, только к этому платью кое-чего не хватает. Подожди, а где твой фамилияр? Он же всегда с тобой должен быть?       — Я не вынесу, если он всегда будет со мной, а так его очень полюбили на кухне, и он там питается пять раз в день. Я его с приезда в замок и не вижу, — сказала я с лёгкой ироничной улыбкой. Я счастлива, что этот пушистый комок не выносит мне мозг, хотя иногда я по нему скучаю, особенно ночью без него холодно.       — Мне рассказали, что он утворил. Интересный у тебя фамилияр, — сказал отец и встал из-за стола.       Он подошел к одной из книжных полок и потянул корешок книги на себя. Кусок стены отъехал, я смотрела на это, открыв рот. За стеной был металлический ящик, отец приложил к нему свое кольцо, и он открылся. Я все ещё отходила от шока. Нет, я, конечно, знала, что такое бывает, но я думала, он просто открывается, а тут приходиться магию применять. А в том, что магия заключена в перстне, я не сомневаюсь.       — Иди сюда, — позвал меня отец, я подошла. Он достал шкатулку. Красивую такую шкатулку, малахитовую. Все вещи из малахита потрясающи.       Когда отец открыл шкатулку, я ахнула. Такой красоты я ещё не видела. Восхитительное ожерелье из сапфиров, все сапфиры были выполнены в виде капель росы, к ожерелью шли сережки в таком же стиле и диадема.       — Примерь, тебе пойдёт, — сказал отец, протягивая мне шкатулку. Руки у меня слегка подрагивали.       Достав серёжки я поняла, что это клипсы. Надев клипсы, я попросила отца застегнуть ожерелье, отец взял диадему и пристроил её у меня на голове.       — Ты очень на неё похожа. Копия просто, — грустно сказал отец. Было видно, что ему больно вспоминать о моей матери. — Расскажите, почему она сбежала? — попросила я. Из всего того, что мне рассказала Фэйрия, я мало чего поняла.       — Не знаю. Просто на кануне свадьбы она сбежала. Ни записки, ничего. Она даже не сказала, что беременная. Просто исчезла. Два года я ее искал, сходил с ума. Потом у меня появились обязанности. Я не мог искать Аврору, я должен был найти жену и сделать её графиней. Но я не смог, не смог найти ту, что затмила бы твою мать. Дела в графстве заменили мысли о ней, а переживания о народе притупили боль в сердце, хотя я так только думал. Просто не хотел признаваться себе, что не могу её забыть. Я был уверен, что она сбежала с кем-то. Аврора была очень легкомысленная, когда это касалось её решений. А когда спустя восемнадцать с лишним лет я получил известие о том, что у меня есть дочь, я сперва не поверил, но потом я подсчитал и решил, что такое может быть.       И я отправил своих людей, чтобы они забрали тебя. А когда увидел впервые, решил, что Аврора просто цвет волос сменила. Но потом присмотрелся, понял нет, не Аврора. Ты скромная, но в тоже время очень настойчивая. А Аврора была слегка нагловата и всегда всё говорила в лицо, не умела смолчать. А если верить тем сведениям, что мне доложили, ты умеешь смолчать, когда чувствуешь что не надо говорить. И это очень важно, для будущей графини, — закончил отец свой рассказ.       — Мне рассказал Фэйрия, она была подругой мамы, что матери наговорили на тебя, а она поверила и сбежала. -       Она могла поверить. Я тогда часто уезжал, ничего не объясняя ей, а она злилась, думала, что у меня другая, а я просто ездил сюда, чтобы войти в курс дел, чтобы потом было легче, а Аврора этого не знала, а я не рассказывал. Почему? Я не знаю. Думал, что никуда не денется, — опустил голову отец. Мне стало его очень жаль. — Ладно, пора уже — гости собираются. Надо их встречать, — сказал отец. Тогда я ещё не подозревала, какой меня ожидает подвох. Спустя час.       — Добрый день. Это моя дочь Викэль, — говорил отец уже, наверное, в тысячный раз, а я должна было только улыбаться и говорить, что мы рады их видеть, хотя это совершенно не так.       Когда отец сказал, что надо встречать гостей, я не ожидала такого количества этих гостей. Я уже устала стоять, да я уже и не помню, как кого зовут, иногда даже невпопад киваю и говорю, что мы рады видеть, но, к счастью, в невпопад я сказала только раз.       — Когда это закончится? — тихо простонала я. Я надеялась, что меня не услышат, но как всегда мои надежды не оправдались.       — Скоро, дочь моя, — с улыбкой сказал отец. Я же выдохнула.       Когда гости, наконец, закончились мы вошли в бальный зал. Мне хотелось, зажмуриться от блеска золота, от яркости женских платьев, от огромного количества незнакомых лиц. Музыканты наигрывали приятную мелодию, столы ломились от напитков и закусок.       Отец вывел меня в середину зала. Музыка умолкла. Все взгляды были обращены на меня.       — Дорогие гости! Вы прибыли сюда по случаю первого бала моей дочери, графини Викэль Сайфер. Моей наследницы и будущей герцогиня Авалос. Музыку, — скомандовал отец и заиграл вальс. Этот танец я отлично умела танцевать. До меня не сразу дошли его последние слова. А когда я поняла, что меня собираются сделать герцогиней Авалос, меня перекосило так сильно на всё лицо, что даже отец заметил.       — Ты все правильно поняла, ты будущая герцогиня Авалос и будущая невеста Августа, — невозмутимо сказал отец.       — Извините, но почему Вы решаете за меня? — с милой улыбочкой спросила я.       — Для тебя так будет лучше. Но ты не переживай, завтра тебя под венец никто не потащит, закончишь обучение, тогда и помолвка и всё остальное.       — Я понимаю, Вы хотите как лучше, но Вы забыли спросить меня, — возмутилась я. Хотя говорить приходилась тихо, чтобы другие ничего не заподозрили.       — Дочка, скоро будет война, я не доживу, мне будет спокойнее, если у тебя будет опора в жизни. Пойми это, — сказал отец, проникновенно глядя мне в глаза.       Я решила, что сейчас можно и уступить, а через год я что-нибудь придумаю, по крайней мере, убегу.       — Хорошо, отец, — тихо произнесла я, в голове строя план, как избавиться от нежелательной свадьбы.       Танец закончился, я решила, что свою часть я сделала и можно пойти в библиотеку, но, увы и ах, когда я уже была возле лестницы, меня перехватил Август. Я хотела выцарапать ему глаза и разбить лицо, хотя такие желания мне несвойственны.       — Куда же это спешит виновница столь великолепного торжества? — с улыбкой «а-ля я Ангел, а рога это так иллюзия» спросил мой «жених».       — А это не Ваше дело, герцог, — с приторной улыбкой ответила я. — Вон девушек много, найдите себе спутницу и дайте мне пройти, — глухое раздражения и злость проносились по моему телу. Хотелось крови, желательно его, и не выпить, а просто так, для удовольствия.       — А я хотел станцевать вальс именно с вами. Всё же вы моя невеста, — сузив глаза, сказал Август.       — Я бы не спешила с выводами. Мало ли что за год случиться. Например: жених или невеста пропадут, или просто свадьба не нужна будет.       — Не переживайте Викэль, я никуда пропадать не собираюсь, а свадьба дело решенное, или, думаете, зачем я здесь? Мой отец хочет, чтобы мы познакомились поближе.       «А я не хочу знакомиться», — пронеслась мысль в моей голове.       В это время мимо нас прошел слуга, неся на подносе бокалы с вином. Август ловко взял два бокала и протянул один мне. Вино я терпеть не могла, мне его и запах, и вкус казался отвратительным. Но бокал я приняла и мило улыбнулась. Мой собеседник сразу же отпил от своего бокала, а я только посмотрела на бокал и выпустила его из рук. Бокал разлетелся вдребезги. Ярко-красное вино разлилось по мраморному полу.       Слуга сразу же появился с тряпкой в руках. Август тут же выпустил и свой бокал, я осуждающе покачала головой.       — Как это низко герцог добавлять работы тому, у кого её и так много.       — Но вы сами дали работу тому, у которого она и так была, — иронично сказал Август.       — Знаете ли, я добавила работы не из-за своей прихоти, а из-за слабых рук. Когда я нервничаю, мои руки становятся слабыми, вот бокал и выпал. Но у вас же нет проблем с руками? Иначе как вы собираетесь держать меч? — насмешливо сказала я.       Герцог лишь иронично улыбнулся, а потом сделал то, что не один порядочный человек не сделал бы, нет, он не поцеловал (если бы это было так, я бы проверила заклинание «Огневой лавины»), а, схватив меня за руку, вытащил на середину зала и начал вести в танце. Я зло сопела и недовольно смотрела на своего партнера.       — Леди вы ведете себя непрактично. Нам надо узнать друг друга, нам ведь всю жизнь вместе жить, — сказал он. С какой мавки я должна с ним все жизнь жить? Мне вообще он неприятен.       — Я бы не торопилась с выводами. За год много чего может случиться. Вы можете влюбиться или я влюблюсь и сбегу с другим.       — Даже если я и влюблюсь, долг будет на первом месте, а если вы влюбитесь и сбежите, то Вас найдут.       Он открыто надо мой потешался. Все мое человеколюбие исчезало рядом с этим человеком. Мне хотелось убить его. Но тут я вспомнил о его чистки ауры. И мне стало легче, жалость затопила меня. Я всегда умела жалеть и это не дало мне свихнуться тогда, в тот страшный день, который чуть не сломил меня, но я с помощью жалости к своему мучителю смогла справиться, не умереть и не сойти с ума. Вдруг я почувствовала ту боль, от которой шарахаются чёрные. Боль, которая предвещает видение. Видения — наказание для чёрных. Это белые переносят видения легко и просто, посмотрят минуту в никуда и всё, а для чёрных это мучение. Мы чувствуем боль, переживаем все свои страхи, и только тогда нам приоткрывается завеса тайны. Но мало кто из чёрных сами просят открыть завесу. Но иногда завеса приоткрывается и без ведома чёрного.       Я почувствовала боль во всем теле, перед моими глазами проносились все мои страхи. И мыши, и кинжал, закаленный огнём, и моя смерть, и война, где кровь льется рекой, и многое другое. Пусть многие считают, что чёрным нечего бояться, но страхов у чёрных очень много. Я чувствовала, что теряю, сознаю, теряю себя, и это страшнее всего.       Это ощущение, когда ты вроде и понимаешь, что это просто открывается завеса, но ощущение, что ты умираешь, а смерть для чёрных хуже каторги. Если мы не исполнили своё предназначение, то мы не упокоимся. Очень много чёрных, которые так и не упокоились.       Я потеряла нить сознания.