Нельзя

Джон рассылает гонцов во все замки Севера, вооружает людей привезенным драконьим стеклом, распределяет войска. Часть Безупречных отправляется в Последний Очаг - он должен первым принять удар Ходоков, и помощь им не помешает. За всей этой суматохой Джон совершенно забывает о Бране. Но тот находит способ напомнить о себе. И как-то вечером, когда Сноу, безумно уcтавший, возвращается к себе, его в коридоре останавливает Сэм Тарли. - Джон, нам с Браном нужно рассказать тебе кое-что важное. Ты должен выслушать, - убежденно произносит он. Джон видит в глазах Сэма несвойственную ему твердость и понимает, что отказаться, сославшись на усталость, не получится. Он коротко кивает и идёт вслед за другом в комнату Брана. Брат по-прежнему не похож на того мальчика, которого когда-то знал Джон. Арья как-то сказала ему, что Бран стал трехглазым вороном, но Сноу так и не понял, что она имеет в виду. - Садись, Джон, - ровным голосом предлагает Бран. - Разговор будет долгим. Джон молча занимает стул и выжидательно смотрит на брата. - Я хочу рассказать тебе правду о твоей матери. Джон вздрагивает. После смерти Нэда он и не надеялся когда-либо услышать что-нибудь о ней. - Она была знатной леди, - продолжает Бран все так же невозмутимо, словно не открывает Джону величайшую загадку его жизни. - И вышла замуж за наследного принца Вестероса, которому ради этого пришлось расторгнуть свой предыдущий брак. Они очень любили друг друга, и плодом этой любви стал ты, Джон. Твой отец был вынужден покинуть твою мать, потому что её обманутый жених поднял восстание. Во время решающей битвы твой отец был убит. Твоя мать ненадолго пережила его. Умирая, она поручила тебя заботам своего брата, который долго искал ее и нашел умирающую и обессиленную, с ребенком на руках... Она заставила его поклясться, что он позаботится о тебе. Брат привез тебя в свой родовой замок, выдал за своего бастарда и всю жизнь растил как собственного сына... - Подожди... - ошарашенно произнес Джон. - Ты хочешь сказать, что я не сын Нэда Старка? - Верно. Ты сын Рейгара Таргариена и его законной жены, леди Лианны Старк. Ты наследник Железного Трона. Твое настоящее имя - Эйгон Таргариен. Король Андалов, ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств, Протектор империи. Джон не помнил, как оказался в Богороще. Унимая бешено бьющееся сердце, он прислонился лбом к холодному стволу чардрева. Вдохнул полной грудью морозный воздух. Все оказалось ложью. Вся его жизнь оказалась сплошной ложью. Он будто всю жизнь носил одежду изнанкой наружу, а теперь ее вывернули, и на свет показалась блестящая основа. Он никогда не был бастардом. И его имя - вовсе не его. Он не Джон. Не Сноу. Не Старк. Не брат Роббу, Сансе, Арье, Брану и Рикону. Единственный ребенок скоропостижного брака, приведшего к войне и смерти тысяч людей. Эйгон Таргариен. Так он должен отныне именоваться. Он должен забыть все, что составляло его сущность. Все свои цели, стремления, мечты и все, чего он добился. И заменить все это новыми стремлениями и мечтами - теми, что подобают наследному принцу. Теперь он должен, наверное, гореть желанием занять Железный Трон, принадлежащий ему по праву. Должен вознамериться реставрировать династию Таргариен. И первый шаг на этом пути он уже сделал, разделив ложе с собственной тетей. Джон невесело усмехнулся. Ирония судьбы. Он, запрещавший себе думать о "сестре", всячески подавлявший в себе все чувства к ней из-за их неправильности, запретности, греховности, угодил в ловушку кровосмешения, сам того не ожидая. Он в сердцах ударил ладонью по стволу чардрева, испытав острую боль. Но боль была полезна - она была единственной реальностью в ускользавшей, рвущейся нереальности его вставшего вверх тормашками мира. - Джон?.. - раздался вдруг знакомый голос. Он вздрогнул, поднял воспалённые глаза и взглянул в лицо той, перед которой был виноват больше всех в этом мире. - Что-то случилось? - встревоженно спросила она. - Мне сказали, что ты пулей выскочил из покоев Брана, и что у тебя был... нездоровый вид. - Санса, - с трудом сказал он. - Мой... твой брат рассказал мне правду о моих родителях. Я не бастард твоего отца... Я вообще никогда не был бастардом. - Что? Джон, я не понимаю... - Я не Джон. Я Эйгон Таргариен. Сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк. Наследный принц. Джона чуть не вывернуло наизнанку. Он тяжело задышал, упершись плечом в ствол чардрева. Его мутило. Санса подскочила, подставила свое хрупкое плечо. Он уткнулся в него, как ребенок, у которого отняли последнее, чем он дорожил в этом мире, глубоко вдохнул, сдерживая тошноту. Спустя некоторое время он пришел в себя. Отвернулся, скрывая свой стыд, свои пылающие щеки. Выпрямился - Король Севера, Белый Волк. Запахнул плотнее свой плащ, скрываясь за ним, словно за щитом. - Джон... - сказала Санса, ловя себя на мысли, что, наверное, не стоит больше его так называть. - Что ты собираешься делать? - Я не знаю, - ответил он искренне. Довольно лжи, притворства, нет больше на это времени. И желания никакого нет. Он повернулся к ней, заглянул в глаза, осторожно взял за узкие плечи и яростно поцеловал. Она замерла, но спустя лишь пару секунд ответила на его поцелуй, неумело, но пылко. И эта ее неопытность и искренность окончательно свели его с ума. Он вжал ее в себя, словно хотел срастись с ней кожей и никогда больше не отпускать. Ласкал ее так отчаянно, так сладостно, словно это был последний миг их жизни, словно больше не существовало ничего, ни неба, ни земли, ни единой живой души на всем свете, кроме них двоих. Каждая секунда этого восхитительного безумия придавала ему сил, возрождала из пепла, поднимала из той бездны, в которой он внезапно очутился. - Санса... - прошептал он, выпуская ее из объятий, утыкаясь носом в тонкую ключицу, вдыхая ее сладкий аромат. - Я даже рад, что это случилось. Я с ума сходил, думая, что ты моя сестра. Но теперь... Теперь я могу быть твоим, а ты - моей. Он с надеждой заглянул ей в глаза, и яркое сияние голубых озер убедило его, что она разделяет его чувства. Но тут же печальная дымка заволокла эти бездонные озера. - А как же Дейнерис? - тихо спросила она, отворачиваясь, ускользая из его рук, из его жизни, словно бесплотная тень. "Нет!" - воскликнул он в панике, пытаясь вернуть ее, пытаясь вернуть все, чем она была для него - опору, надежду, якорь среди бушующих волн этого жестокого мира. - Ты не можешь сейчас оставить ее. Нам нужна ее армия и ее драконы. Без них ты не победишь. "Мне плевать на все!" - хотел закричать он, но не закричал. Знал, что не плевать. Знал, что повторения того, что он уже пережил - тоненькое безжизненное тело на его руках и оглушающее чувство вины и безнадежности - он не допустит. Он не раз просыпался в холодном поту, со стынущим на губах криком от кошмаров, в которых прошлое переплеталось с возможным будущим, и мертвое лицо бывшей возлюбленной внезапно обретало черты возлюбленной настоящей - да еще любимой в сотню раз сильнее. Этот животный ужас - потерять Сансу - толкал его вперед, бросал в безнадежнейшие авантюры, заставлял побеждать обстоятельства и самого себя. Он не мог позволить ей умереть. Потому что без нее он не мог бы жить. Потому что ему незачем было жить без нее.