Сердце дракона

Дракон умирал. Том стоял в высокой траве у подножия холма и печально смотрел, как последние силы покидают стальное тело Мелхесиаха. Раны были слишком глубоки, и в этом мире не было магии, чтобы хоть чем-то помочь. Тусклый огонёк ещё тлел в глубине металлических глаз, но они оба знали, что он вот-вот погаснет совсем. — Это была славная битва, человек. Мы сражались достойно. Тир Таингир запомнит наши имена. — Да, Мелхесиах, сын Молоха. Они запомнят. Ты стал легендой, мой друг. Дракон попытался улыбнуться, но силы оставили его окончательно. Он закрыл глаза, Том шагнул к нему и положил руку на тёплую броню. Под корпусом ещё ощущалась едва заметная вибрация, но она становилась слабее с каждым мгновением. Над краем горизонта вставало солнце. Том посмотрел под ноги. Там на большом плоском камне сверкали в тусклых солнечных лучах обломки хрусталя. Смутные тени скользили в траве, разбегаясь во все стороны, безошибочно находя дорогу домой. Том посмотрел на небо, туда, где в бездонной голубизне скрывались врата в иной мир, искажённый злобой и бессмертной жадностью. Там, за невидимой границей, остались герои, отдавшие за него свои жизни. Может, мир и не запомнит их имён, но Том не забудет их никогда. Наступила пронзительная тишина, не слышно было птиц, и даже ветер не шумел в кронах деревьев. Том снова посмотрел на дракона и запел, старые слова сами складывались в строчки, которые он слышал когда-то давным-давно, в далёком детстве: Oh, Danny boy, the pipes, the pipes are calling From glen to glen, and down the mountain side. The summer's gone, and all the roses falling, It's you, it's you must go and I must bide… Он пел, вспоминая Мелхесиаха, Пита, свою мать, Робина, всех, кого он когда-либо знал, всех, кто погиб на этой долгой дороге, которая привела его сюда. Он пел, и их образы вставали рядом один за другим. В воображении Тома они улыбались, потому что он всё-таки победил — за себя и за каждого из них. Где-то там, неизмеримо далеко, тоже всходило солнце, тот мир необратимо менялся этим утром, и Тому очень хотелось верить, что он меняется к лучшему. Том допел последний куплет, и сразу же поднялся ветер. Чешуя дракона на глазах стала трескаться, превратилась в ржавчину, ветер подхватил рыжие ржавые чешуйки и понёс их вдаль. Огромное стальное тело почти мгновенно превратилось в пыль на ветру, и Том печально улыбнулся. Последнее проявление драконьей магии. Мелхесиах слился с этим миром, стал частью большого целого. Наверное, он был бы доволен таким концом. Том обернулся, взглянул напоследок на хрустальные осколки и зашагал вдаль, к едва заметной лесной тропинке. Она должна вывести его к людям. Все дороги ведут к людям, ведь так? Том знал, что эльфы не смогут найти его здесь при помощи своей магии, в этом мире они ничуть не сильнее обычных людей. Ну а если они всё-таки когда-нибудь его найдут… Что ж. Тогда он будет готов. Том шагал, и печальная старая песня ещё звучала в его ушах. Тёплое летнее солнце поднималось всё выше над горизонтом. Том уходил всё дальше, и больше уже не оборачивался назад. Он возвращался домой.