Холодный май

— Нам нужно поговорить. Я вздохнула и опустила выброшенную вперёд руку, держащую палочку. Ненавижу разборки. Сейчас я отрабатывала связки магических заклинаний, прикидывая, сколько связок я смогу выпустить за минуту, учитывая невербальные. Пока что результат меня устраивал, но было куда расти, естественно. Нужно было учитывать возможные казусы, количество противников, местность, ситуацию и так далее. Тем более, это хорошо отвлекало от ненужных мыслей. А их было много. Профессор Дамблдор был найден в своём кабинете. Он сидел в кресле, на его коленях была книга, а напротив, рядом с левой рукой, чашка чая с лимоном. Вазочка с лимонными дольками, Фоукс, свитки, всё было на своих местах. Чай оказался так и не отпитым. А теперь самое интересное. Мужчина умер от обезвоживания. Перед этим он сытно поужинал в Большом зале, это видели все. Но вот пил ли он что-то, никто не заметил. Обстоятельства смерти были более чем странными. Но я приблизительно предполагала, что случилось. Дело в том, что у Блэков в арсенале было довольно много интересных заклятий. Начиная от искусственного вызова чумы и заканчивая типичной остановкой сердца. Но тут было что-то другое. Мужчина даже не предпринимал попытки вскочить и сопротивляться. Его палочка была воткнута в его бороду, как он порой носил её. Скверное отношение к собственной безопасности, скажу я вам. Но это не важно. Суть в том, что это было не заклятие. Магический фон в помещении никак не изменялся, это подтвердила уже куча артефактов. Я предполагала ментальное воздействие, которое просто запретило ему пить. Но всё равно возникала куча вопросов. Возможно ли, что на него воздействовал какой-то артефакт? Но какой? Почему-то думала на палочку, как бы это бредово не звучало. Но что-то толкало меня к этой теории. Смерть такой фигуры, как Дамби, мы повернули в свою пользу. Выставили это всё, как беспредел в школе. Ну как же, сам директор умирает в своём кабинете. Следовательно, либо он был никудышным магом, раз допустил такое, либо в школу могут проникнуть и проникают убийцы. Опять таки, оба варианта говорят о беспределе, который творился в Хогвартсе. И оба варианта намекают на некомпетентность нынешнего правительства. А иллюзию выбора народу мы предоставили. Томас просто качал головой и улыбался. Ну да, вламывается тебе в кабинет школьница в халате и с растрёпанными волосами, орёт что-то про смерть старого маразматика и кидает на стол несколько пергаментов с уже готовыми статьями. Признаюсь, подобный вариант я прорабатывала, нужно было только кое-что подправить. Да и не думала я, что всё произойдёт так быстро. И сейчас я как раз разрабатывала движения для связок из арсенала моих родственников. А Джейн, так некстати ворвавшаяся в зал для тренировок к Турниру, помешала. Я вздохнула, заткнула палочку в кобуру и молча вытерла пот со лба. Также молча дошла до тумбы, с которой взяла чистое махровое полотенце и накинула его на голые плечи. Сейчас на мне был маггловский топ для пробежек и леггинсы. — Ты всегда так одеваешься? — с лёгким отвращением спросила моя подруга, морщась и присаживаясь на тумбу. — Как будто тебе есть какое-то дело до этого, — миролюбиво ответила я, отпивая воду из стакана. — Тренировки, конечно, выматывают, но… — Я пришла поговорить не об этом, — резко прервала меня мисс Браун. — Ух ты, — я отставила стакан и поднялась на ноги. — И о чём же? — Это ты убила Дамблдора. Не вопрос, утверждение. С секунду мы молча смотрели друг на друга. Она прожигала меня ненавидящим взглядом, я же прикидывала, когда её успели завербовать и как я это не углядела подобного. — Ух ты, — повторила я растерянно, стараясь справиться с шоком. Нет, я предполагала нечто подобное, но не так прямо, да и не так рано. — Нет, не я. О чём глубочайше сожалею, учитывая то, что он сделал в целом и лично мне в частности. — И что же он сделал? Не дал тебе превратить школу в пункт вербовки будущих пожирателей? Решила охомутать Волан де Морта, выскочить за него по-тихому замуж и жить весело? А Тони и Люц так, поиграть? Я растерянно смотрела на бывшую подругу и не находила логичных объяснений. Мне не понятна нить её рассуждений, как ни крути. — Джейн, я люблю Люциуса. Это во-первых. Во-вторых, никого я не, как ты выразилась, хомутала. В-третьих, моя личная жизнь тебя не касается. — Ну как же, — ядовито бросила она, вскакивая на ноги. — А как же наша дружба? — Какая дружба, мисс Браун? Вы только что разрушили её своими заявлениями. — Ты недостойна Люциуса, — фыркнула девушка, разворачиваясь к выходу. Её остановил мой истерический смех, от которого она тут же сжалась и медленно обернулась. В глазах мелькнуло затравленное выражение, никак не сочетающееся с высоко поднятым подбородком. — А кто достоин, Джейн? Ты? — я вытерла выступившие от смеха слёзы и выпрямилась, с улыбкой глядя на растерянное лицо блондинки. — Ты всего лишь маленькая девочка с большими и ничем не оправданными амбициями. Обыденность. — А кто тогда ты? Знаешь, есть фраза, полностью тебя характеризующая, — девочка фыркнула, стараясь вернуть себе былую уверенность. — И какая же? — я улыбалась, скрестив руки на груди. — Шлюхи не умеют любить. — Шлюхи не умеют мечтать, — добавила я. — Ребёнок, ты вообще знаешь, откуда она? — Не смей называть меня так, — взбеленилась она, подходя ближе ко мне и доставая из кармана палочку. — Не смей, а то я… — А то что? Милая, я тебя сейчас невербально могу вывести из боя. Твой уровень, как ученицы, так и боевого мага, оставляет желать лучшего. Максимум, на что ты способна, так это на Секо, от которого даже особо сильного щита не нужно будет ставить. Девушка покраснела до корней волос и резко выбросила руку вперёд. — Дуэль. — Нет. Она ошарашенно смотрела на меня, хлопая глазами. — Я не могу сейчас вступать в дуэли, как и ты. Никто не может вести дуэлей в тренировочном зале. Салазар позаботился и об этом, — я всё также улыбалась, внутренне морщась. Отлично. Замечательно. Люди совсем страх теряют. Скоро первокурсники меня на бой вызывать будут. Девушка поморщилась, но палочку убрала. — В чём дело, Джейн? — Люциус сказал… Люциус сказал, что любит тебя больше жизни. Только что. — И кому же он это сказал? — Мне. Вот тут самообладание покинуло меня. Улыбка, будто приклеенная, застыла на моём лице. Где же я ошиблась? Ей ведь нравился Антонин? Или нет… Припоминая все взгляды, все деланно случайные прикосновения, все оборванные по её вине объятия, я начинала понимать, как ошибалась. — Он тебе нравится. — Я его люблю, — поправила меня она, сверкнув глазами. У меня была одна интересная особенность. На стресс я реагировала смехом. Вот и сейчас, обняв себя руками, я смеялась, смеялась и никак не могла успокоиться. Ну конечно. Не Антонина, а Люциуса. Поэтому и рассорились, сразу после помолвки же. — Чего ты ржёшь? — рявкнула она, вытирая слёзы. Я ещё раз хихикнула и подняла на неё глаза. Судя по её ошарашенному виду, снова горящие синим. — Ты его не получишь, — совершенно спокойно сказала я, стараясь справиться с бушевавшим внутри меня ураганом. — Никогда, ни при каких обстоятельствах. А если попытаешься что-то ему сделать… Ты же помнишь, что стало с Руквуд? Девушка медленно кивнула и фыркнула, развернувшись. Ну уж нет, милая. За доли секунды преодолев расстояние между нами, я схватила её за плечо и развернула к себе, приставляя палочку к горлу. — А теперь запомни. Ещё раз тебя около нас увижу — тебе не жить. У тебя есть час на то, чтобы выселиться в другую комнату. Если по истечении этого времени ты будешь ещё там, я добьюсь этого сама. Но ты огребёшь, Браун. Сильно огребёшь. Девочка шмыгнула носом. Опустила глаза. И судорожно кивнула. — Ну вот и молодец. А теперь вали, — шепнула я, разжав пальцы. Её шаги затихли где-то через минуту. А я всё также смотрела ей в след и старалась унять внутреннюю дрожь. Кому здесь можно верить? Кому? Я тихо вздохнула, поправила заклинанием выбившиеся из пучка локоны и вернулась в середину зала, размышляя. Тренировка продолжалась. *** — Значит, она меня любит. Я лежала на диване, положив голову на колени блондина, и кивала. — И ты ревнуешь? Открыв глаза, я наткнулась на задумчивый и лукавый взгляд. Подняла руки и осторожно провела пальцами по скулам склонившегося надо мной парня, прослеживая кончиками пальцев линию выступающей кости, очерчивая контур губ. Когда он задержал дыхание, я сложила руки на своей груди и вздохнула. — Мне было неприятно. Люциус улыбнулся, запутываясь пальцами в моих волосах, осторожно массируя кожу головы и безболезненно оттягивая пряди у корней. — Ревнуешь, — мурлыкнул он, продолжая свои манипуляции. — Ребят, не при людях, — хохотнул Долохов, опускаясь в кресло напротив. Люц тут же напрягся, стрельнув глазами в сторону бывшего друга. — Спокойно, ребят, ничего против не имею. Я бы даже поучаствовал, но Нарси меня, простите, кастрирует… -…авадой. — Авадой, — согласился он, улыбаясь. Люц какое-то время следил за глазами Антонина, после чего расхохотался. — Мы скучали, — дипломатично заявила я, вставая и обнимая Тони. Он посмеялся и дружески похлопал меня по плечу. — Я тоже. — Но ты ведь не за этим? — Люциус усмехнулся и снова притянул меня к себе. Мальчик серьёзно кивнул и сел напротив нас, скрестив руки в замок. Краем глаза я заметила, как он невербально накладывает их фамильные чары отвлечения внимания. — Джейн изменилась, — дипломатично заявил он, получая синхронный кивок. Какое-то время мы молчали. Я вдыхала знакомый запах, исходящий от мантии Люциуса, смотрела на огонь и лениво размышляла о смерти Дамби. — Мне кажется, что её чем-то опоили, — напряжённо сказал парень, сжав руки. Я покачала головой, привлекая к себе внимание. — Я проверяла ещё около недели назад, когда она только начала вести себя довольно… непредсказуемо. Нет никаких примесей в крови, никаких ментальных воздействий. — То есть она врала нам всё это время? — он тихо выдохнул. — Ну почему же? Мы за это время сильно изменились. И я, и ты, вот и Джейн тоже. Мы же не знаем, что у неё происходит дома, правда? — дождавшись кивка, я пожала плечами. — Теперь только остаётся решить, с кем ты, Тони. Парень улыбнулся и пересел на диван, ближе к нам. — Я с вами, ребят. До самого конца. *** Обстоятельства пугали. Нет, серьёзно, я начинала переживать за своё душевное здоровье. Год медленно заканчивался, все усиленно готовились к экзаменам. И, раз уж я такая вся из себя особенная, мне нужно было сдать их на отлично. Начнём с того, что знаний бы мне сейчас хватило и на сдачу ТРИТОНов. Примерно это я и собиралась провернуть, не тратя время на шестой и седьмой курс. Подговорила Люциуса, посоветовалась с Томом и, вуаля, после пятого курса я машу всем ручкой, сдаю СОВы, после них — ТРИТОНы, но уже в Министерстве. Там я получаю свой аттестат, свидетельствующий о том, что я закончила Хогвартс. Ну не счастье ли? Начнём с того, что в страну приезжали Рита и Флёр. Девочки в этом году заканчивали Шармбатон. Как я и говорила, амбициозные, молодые и умные. Хотелось всего, сразу и много. Мне исполнится пятнадцать, я закончу школу. После этого поступим в Оксфорд, на магическую платформу экономического. Параллельно с этим смогу получить звание Мастера в артефакторике и начать разрабатывать бизнес-план по открытию своего дела. Вроде бы, план прекрасен, не так ли? А сегодня мне пришло письмо. Флёр сообщала, что на неё покушались. Некий волшебник в тёмно-сером плаще с медной брошью, на которой был изображён Феникс. В этот мир пришли новые пожиратели. Тут же достучалась до Волди. Мужчина уже был в курсе, что, в принципе, естественно. И тут я узнала довольно интересную новость. В узком кругу орденцев в смерти Дамблдора обвиняли меня. Нет, я понимала, что появление такой скромной меня в политической игре большого мира напрягало. А потом узнали, что я очень сильная волшебница. И, какая жалость, даже умная. И на семью мне как-то не очень, через Анди меня достать уже пытались, не получилось. А потом тот случай с Руквуд. Поняли, чем это может грозить, так что и Люциуса трогать перестали. Но какие же слабые места есть у маленькой милой леди из благородной семьи? Подруги. Воздух резко выбили из лёгких, а я, вскочив с постели, принялась мерить шагами комнату. Допустим, ментальные воздействия на Джейн начали производить ранее. Скажем тогда, когда я ещё не была опасна для Великого дела, но уже была немного нежелательна. Меня просто пытались держать на поводке. Вспомнилось то, что братья Прюэтты не помнили того, как нападали на Люциуса. Всё списали на двойной Обливэйт, а директор быстро замял дело. Теперь это начинало обретать новые краски. Я сжала руки и зажмурилась. Ладно, только без истерик. Они тут никаким образом не помогут. Всегда старалась жить по своей собственной мантре. Три извечных пункта никогда не подводили. Итак, чего я хочу, что у меня есть, и как, собственно, добиться того, чего я хочу, имея то, что у меня есть? У меня есть неплохой магический потенциал, поддержка сильного чистокровного рода, полезные знакомства. На этом остановимся, пожалуй. Чего я хочу? Мерлин, я хочу, чтобы весь этот ужас наконец закончился. Я села на подоконник и всмотрелась в глубину, стараясь успокоиться. От стекла шёл холод, обычно приятно успокаивающий, но теперь пробирающий до дрожи. Только не Люциус. Я скривилась, мысленно отвешивая себе подзатыльник. Итак, мисс Блэк, когда вы успели стать настолько сентиментальной? Нужно что-то решать, а не распускать сопли. Но зато цель более-менее конкретизировалась. Я хотела обезопасить человека, которого любила. Разве это плохо? Оставалось решить только как будет лучше. Привлечь внимание исключительно к себе, уехав из Хогвартса, или же остаться рядом, оберегая? Но ведь Люциус (да и Тони тоже) мальчик довольно горячий на голову, подумает, что мне что-то грозит и ломанётся спасать свою принцессу. А вот если я уеду, то такой возможности у него не будет. Я встала с подоконника, снова оглядела какую-то пустую без Дженни комнату и, вздохнув, включила свет. Всё равно уснуть не получится, так что почитаю пока что. Открывая фолиант по Зельям, я прекрасно понимала, что всё уже для себя решила. Это мой последний год в Хогвартсе.