Старушка Петти

      Петунья лежала на продавленном диване. Заснуть ей не давали тяжелые мысли. Побег сюда не был частью плана, по крайней мере, не так скоро. Но она не смогла сдержаться. Обычно рассудительная, но, когда дело касалось ее любимых… если бы женщина не убежала, прихватив мальчишек, на одного маггла стало бы меньше. Ей было тяжело в последнее время сносить нападки Вернона на Гарри, но с Дадли он просто переступил черту. И что он там нес? С этим надо разобраться. Подумать только! Ее мальчик, все-таки, волшебник! Это полный провал… Его ни в коем случае нельзя пускать в Хогвартс. Его там просто уничтожат, и не только потому, что он — капризный маменькин баловень с замашками садиста и установками ненавистника всего необычного от Вернона. Его отношение к Гарри. Оно так просто не изменится, а Гарри, в свою очередь, национальный герой. Да если хоть пара гриффиндорцев узнает, что Дадли творил с Поттером… Нет-нет, этого никак нельзя допустить. Она порвет приглашение, как только оно придет. Но и оставлять Дадли без образования нельзя. Что же делать? Самой учить? А это, кстати, вариант, на первые несколько лет. А дальше уже можно посмотреть, как пойдет. Начальную-то программу Петунья знала отлично. Немного освежить память, — и все получится. Так, с одной проблемой разобрались. Осталось еще много. Петунья тяжело вздохнула. Но нет, вариант оставаться в блаженном неведении её не прельщал. Так что, придется бороться.       За ночь Петунья так и не сомкнула глаз, строя планы на дальнейшую жизнь. Около шести утра она встала и в утреннем свете принялась осматривать дом. Небольшой, как ей и говорили, но вполне приличный. И в нем был подвал, достаточно просторный, чтобы в нем заниматься магией. Что ж, удачно. Кухня была, напротив, крохотной, но ей много и не надо. Плита газовая. Петунья проверила — газ в доме был. Приготовить завтрак мальчишкам она сможет. Осталось лишь дождаться открытия магазинов.       Денег, которые у нее были, хватило купить хлеб, яйца, масло, ветчину, молоко и кофе. На чай уже не хватало, что очень огорчило Петунью. Женщина любила пить чай, как истинная англичанка. Но кофе сейчас был намного полезнее, ведь она не спала всю ночь, да и мальчишки уж больно часто вертелись, это было слышно даже из гостиной. У бедняжек весь мир перевернулся, и оба они сейчас были не в лучшей форме. И скорее всего, настроены были против нее. Что с этим делать, Петунья никак не могла придумать, и в итоге решила сначала решить внешние проблемы. Она приготовила яичницу и сделала тосты. Поставив найденный и отмытый чайник на плиту, поднялась наверх, будить парней.       Дадли встретил ее настороженным взглядом, что было понятно, но непривычно, особенно если учесть, что он ни разу сам так рано не вставал. Петунья растерялась.       — Дадли…       — Я не хочу быть волшебником, — резко заявил Дадли. Петунья вздохнула.       — Это не твое решение, дорогой.       — Вылечи меня! Я хочу быть нормальным, я хочу, чтобы папа меня любил, я не хочу быть отбросом, как Поттер!       — Это не лечится! И не смей так отзываться о Гарри!       — Но ты же не была магом много лет! Я тоже так хочу.       — Не была, но это стоило мне здоровья и жизни. Если бы я не пришла в себя, через пару лет я бы умерла. Ты хоть соображаешь, о чем просишь? Запертая внутри магия убьет тебя, тебе настолько не хочется жить?       — Не хочется! Таким не хочется!       — Не мели чепухи! Я никогда никому не позволю провести над тобой подобный ритуал, так что смирись. Честно, я предполагала твой восторг. Это же такие возможности, Дадли! Полеты, преображения, магией можно творить все, что захочешь! — она сама не верила, что говорит это. — Это совсем иная жизнь, и тебе придется в нее влиться, хочешь ты этого или нет. А сейчас я приготовила завтрак.       — Засунь его себе в жопу! — проорал красный от ярости Дадли.       — Петрификус Тоталус! — взорвалась Петунья, выхватив палочку. — Вот и полежи так и подумай над своим поведением, мистер, — решительно заявила она и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Перед собой ей было очень стыдно.       Гарри тоже не спал. Он сидел в углу комнаты, сжавшись в комок и опустив голову к коленям. Вздохнув глубоко и выдохнув, Петунья неловко улыбнулась.       — Доброе утро, Гарри, — мягко сказала она. Тот тотчас встал и выпрямился, но не поднял взгляда.       — Доброе утро, тетя, — тихо прошелестел он.       — Будешь завтракать? Я приготовила яичницу и тосты. Не королевский завтрак, но что имеем.       — Да, спасибо, — ответил подросток, не двигаясь с места.       — Так ты идешь?       Гарри кивнул и бочком прошел мимо Петуньи к лестнице, все так же не поднимая головы. «Он не верит, что все изменилось», — с горечью поняла Петунья. Она вслед за племянником вошла в кухню и сделала приглашающий жест рукой. Гарри неловко устроился на стуле.       — Кофе, дорогой?       — Если можно, мэм, — промямлил мальчик, косясь на пустое место рядом.       — Дадли сегодня завтракать не будет, — ответила на его немой вопрос Петунья и получила полный страха взгляд. Впрочем, этого стоило ожидать. Он просто не знал, чего ждать. Особенно после того, как Петунья заперла Дадли в чулане. Храни Мерлин все эти психологические шоу, которые шли по телевизору, пока она готовила!       — Он нагрубил матери. Как думаешь, это допустимо? — мягко спросила она Гарри, усаживаясь за стол и приступая к завтраку.       Мальчик словно остолбенел. «Не знает, что сказать».       — Нет, мэм? — неуверенно ответил Гарри.       — Вот и я так думаю. Дадли прекрасный мальчик, но ему давненько никто не преподносил урок. Гарри, я же знаю, что он над тобой издевался. Все это время, да?       Поттер молчал. Петунья кивнула.       — Все это время! Это мы с Верноном взрастили это в нем. Мне очень жаль, Гарри. Я клянусь тебе, что сделаю все, чтобы это не повторилось. К сожалению, только со стороны Дадли. В мире много плохого, и издевательства подростков далеко не самое худшее, — Петунья заметила, как Поттер втянул голову в плечи. — Я имею ввиду весь мир, Гарри. Ты — Герой, а это, увы, не только слава, но и куча недоброжелателей. Но здесь ты в безопасности, — она неловко дотронулась до руки подростка и улыбнулась. — Гарри, я больше не дам тебя в обиду. Клянусь. А теперь ешь.       После полного неловкости завтрака Петунья отправила Гарри гулять. Больше в этом доме все равно заняться было нечем. Она помыла посуду по старинке, руками, готовясь к еще одному разговору с сыном.       Дадли лежал на кровати и сверлил ее недобрым взглядом. Петунья почувствовала укол совести, но быстро от него отмахнулась.       — Надеюсь, у тебя было время подумать над своим поведением. Я не потерплю от тебя неуважения. Я — твоя мама, Дадли, я тебя родила и обеспечивала тебе беззаботное детство. Я думаю, это чего-то да стоит. Так что впредь выбирай выражения, — она отменила заклинание, ожидая криков. Но вместо этого сын быстро побежал в туалет. Когда он закончил и вышел, Петунья решила продолжить беседу.       — Теперь ты видишь, на что способна магия?       — Я хочу жить с отцом, — заявил Дадли. Петунья вздохнула.       — Во-первых, мне не нравится эта идея. Он плохо на тебя влияет. А во-вторых, ты же сам слышал, Вернон не хочет жить с тобой. Мне жаль это тебе говорить, но это так.       — Он меня любит! Он просто не любит колдовство. Если я не буду колдовать…       — Ты не сможешь. Магия в тебе. Она нет-нет, да будет как-то проявляться. Ты хочешь, чтобы он выбивал ее из тебя, как делал это с Поттером? Ты действительно этого хочешь?       — Со мной он не станет так обращаться!       — Ты уверен? Почему?       — Я его сын!       — Он назвал тебя ненормальным не далее, как вчера! Ты забыл? Забыл, как он смотрел на тебя? С презрением! — Мерлин, как ей не хотелось этого говорить, но ей надо было достучаться до сына.       — Это ты меня сделала ненормальным! Это все ты!       — Но если бы не я, тебя бы не было на свете, молодой человек! Так что скажи мне спасибо, что ты есть, такой, каким получился! И я уже говорила, ты — особенный! Не ненормальный! Ты просто не такой, как большинство людей вокруг. Для таких, как ты, есть целый мир. Удивительный новый мир. Разве тебе не интересно? Не играть в стрелялки, а летать в воздухе на метле? Не убираться в комнате, а произнести заклинание и бац — все на местах? Разве это того не стоит? Забудь про отца! Он отказался от тебя!       — Ненавижу! — взвизгнул Дадли и бросился в ванну, хлопнув дверью. Петунья бессильно расплакалась.

***

      Дом номер 4 по Тисовой аллее выглядел так, будто в нем ничего не произошло. Однако весь вид этого дома вызывал у Петуньи отвращение. Она не хотела идти внутрь, но ей требовались ответы. Женщина кивнула Церере и постучала в некогда свою дверь. Ответом ей послужила тишина. Она постучал еще раз. И еще. Барабанила в дверь, пока та наконец не открылась, явив явно похмельного Вернона.       — Ты? Ты что здесь забыла? Ты здесь больше не живешь!       — Нам надо поговорить, — твердо сказала Петунья, отодвигая супруга и проходя в дом. Ошалевший от такой наглости Вернон растеряно посмотрел на Цереру. Та смерила его презрительным взглядом и помахала палочкой, чем мгновенно взбесила Дурсля. Он пулей последовал за женой, которая села на диван в гостиной.       — Ты! Ты привела ненормальных в мой дом!       — Это для гарантии конструктивной беседы, — ответила Петунья. Сама она не хотела светить перед мужем, что она тоже волшебница. — Сядь и поговорим.       — Нам не о чем с тобой говорить. Я терпел твоего ненормального племянника, но сын! Ты мне испортила сына!       — Это еще кто его испортил! Благодаря твоему замечательному влиянию, он Гарри за человека не считает!       — И правильно! Он ублюдок, такой же, как его родители!       Петунья вскочила и со всей силы отвесила мужу пощечину. Схватив его за короткие жирные волосы, она резко потянула его голову назад и тихим холодным голосом практически прошипела:       — Еще раз ты назовешь хоть кого-то из моей семьи ублюдком, ненормальным или еще каким-нибудь обидным словом, и Богом клянусь, я перегрызу тебе горло. Ты усек?       Никогда не ожидавший такого от жены Дурсль затравленно кивнул. Петунья его отпустила.       — Ты отказываешься от сына, я так понимаю?       — Да подавись своим… мне такой сын не нужен.       — Я надеялась на твое благоразумие. Это же твоя родная кровь!       — Испорченная тобой!       — Хорошо. Теперь насчет другого. Церера!       Церера подошла к Вернону и наставила на него палочку.       — Я прекрасно умею с ней обращаться, — сказала она побледневшему Дурслю. — Так что отвечай на все вопросы Петти предельно честно, маггл.       — Что это был за джентльмен, Вернон? Ты говорил, что тебе предложили бизнес за меня. Как это понимать?       Вернон побледнел еще больше. Глаза его зарыскали по комнате, но поняв, что ускользнуть не получиться, он заговорил.       — Тогда… мы еще не были знакомы. Я работал в магазинчике, принадлежавшем «Граннингс». У меня не было ничего, родители умерли за пару лет до этого. Я честно трудился! Но хватало на самый минимум. И тогда… этот джентльмен… я не помню, как он выглядел, не помню имени, но он предложил мне стать главой «Граннингс». Я рассмеялся ему в лицо, но он все равно продолжил. Говорит, женись на девушке, которую я укажу, и фирма твоя. Я спрашивал, в чем подвох, но он убедил меня, что подвоха нет. Сказал, женись и живи с ней. Она беспроблемная. И я решился. Он указал на тебя. Ты из хорошей семьи да и сама ничего так. Я решил, что ничего не теряю. И после свадьбы «Граннингс» стал моей фирмой. И это, черт возьми, было правильное решение! Я прекрасно управляю фирмой! Это вы, ты и твоя ненормальная семейка все испортили! Видеть вас не желаю!       — И не увидишь, — Петунья резко встала. — Как только я заберу наши вещи.       — В этом доме нет ничего твоего, все куплено мной! — заорал Вернон, но Церера ткнула его палочкой в шею.       — Мне применить к тебе пару заклинаний, маггл? — задумчиво спросила она. Вернон утих.       — Я тебя не ограблю, — пообещала Петунья и поднялась наверх.