Бразильские ночи

Мой брат был в ярости. — В смысле? Ты кинула Флэша? Ты совсем больная? Это еще мягко сказано, Томми. Я, кажется, совсем выжила из ума, вот только по виду не скажешь. Кое-как объяснив своё положение, я смогла успокоить брата, а заодно и себя. Потому что сейчас мне было намного комфортней, чем в обтягивающем костюме под обстрелом. Перелет в Рио я помню, как в тумане. Мы с Лизой добрались до аэропорта, встретились с парнями, но Ленни не сказал мне и слова, натянув козырек кепки пониже. Меня трясло, отчетливо помню. Было ощущение, что Флэш нагонит нас по пути к самолету, примёт факт моего побега с пугающим спокойствием или насмешкой и посадит меня обратно в свою камеру для металюдей. В тот момент я боялась Барри Аллена больше, чем Рори и его жарящую всех пушку. Но по приезду мы разместились в небольшом домике рядом с пляжем, и я могла только считать в уме, а сколько же Снарты украли мешков из инкассаторской машины, чтобы снять/купить это место. Уже в другой стране я смогла расслабиться, а Ленни, наконец-то, со мной заговорил. — Ты ведь сомневаешься, да? Но правда в том, что подобные спонтанные решения никогда ничем хорошим не заканчиваются. — Снарт сидел в самолете рядом со мной, и подлокотник приходилось делить напополам. — Ты волнуешься за себя или за меня? Ленни промолчал. Он был прав, но это же не значит, что мне нужно взять парашют, открыть аварийный выход и выпрыгнуть из уже летящего самолета. Иногда нужно принимать спонтанные решения, если тебе этого хочется, иначе всю жизнь можно остаться на одном месте. Я любила стабильность и покой, но сейчас мне хотелось перевернуть всё верх дном, что я, собственно, и сделала, заснув у Снарта на плече, пока мы летели в Бразилию. — Не пожалей об этом, Марина, — сказал мне Ленни, когда самолёт садился, а я попыталась распробовать своё новое имя по поддельным документам. Марина Браунфельс — так странно не быть Сэм Эванс. Но знаете, что еще страннее? Быть миссис Браунфельс. — Ну что ты, муженек, с тобой хоть на край света. Какие сожаления? Как это еще Рори не наш приемный сын?

***

Мик косо смотрел на меня, наверняка, мечтая выстрелить из своего «бластера» прямо в мою голову. Ему совершенно не нравилось, что я поехала с ними, и я даже больше скажу — он мне не доверял ни на секунду. Лиза мягко клала свою ладошку ему на плечо, говоря что-то в стиле «остынь, здоровяк», а он, тяжело вздыхая, вёлся на её просьбы. Я жалась ближе к Снарту, только бы Рори не прожигал меня своим взглядом по температуре, приближенному к его оружию, а может даже жарче. А может, от этого и прожигал? Потому что я жалась к Ленни. В любом случае, я не собиралась менять «родную Антарктиду» на жаркую «пустыню в Африке», так что со Снартом мне было спокойно. Мне даже комнату выделили, хотя всё же казалось, кто-то из них прочно обоснуется на диване в гостиной. И в тот же день, брат мне снова позвонил. Возможно, его злило не то, что я кинула Флэша и улетела на другой конец земли (слишком сильно сказано), а что не взяла его с собой. Несправедливо получается, и мне немножечко совестно. Ленни развалился в кресле, пока я пыталась разрешить свою жизнь, оставленную на другом материке. Тому звонили четыре раза по поводу моей пропажи, и я испытываю всеми супергероями излюбленное чувство вины. А Снарт улыбается, видя, как я нервничаю, мечась с телефоном по комнате. Мужчина хотел увидеть, как я сломаюсь, и совесть заставит меня вернуться обратно к геройским штучкам, а я не собиралась давать ему лишний повод посмеяться надо мной. Не в этой жизни, Снарт. Но настроение новости из Централ-сити подпортили знатно. И я все два дня просидела в кресле в гостиной, копаясь в телефоне, совершенно забыв, что за дверью, практически, Рай на Земле. Так сказала Лиза, вернувшись утром со счастливой улыбкой на губах с размазанной помадой. Ленни, сняв свой любимый пуховик, редко выходил из дома на пляж или повеселиться, словно моё неучастие в этом тормозило его. — Я взял тебя не для того, чтобы смотреть на твою кислую мину каждый день, Сэмми, — сказал он как-то. Но ведь его никто не заставляет, верно? Я посмотрела на него исподлобья, не понимая, что этот человек вообще хочет от меня. — Так не смотри, — вскинула я подбородок и поправила дурацкую футболку с Бартом Симпсоном на груди. — Не могу, личико у тебя симпатичное. Это был первый раз, когда я от Снарта услышала что-то приближенное к комплименту. И этот момент однозначно выбил из моей головы всю грусть, ненужную в Бразилии. А еще его мускулы в обтягивающей майке, но это уже причина второстепенная.