Убей меня - исцели меня или Обреченные любить

Иногда мы чувствуем, что абсолютно беззащитны перед обстоятельствами. И это пугает, злит, разочаровывает. А иногда кажется, что злой рок наперекор твоим желаниям преподносит выход, тогда как ты ожидал уже расплаты за свои поступки и смирился с этой участью, даже решил, что в каком-то смысле получишь духовное удовлетворение от этого, но тебя неожиданно судьба милует... И наступает разочарование. И понимаешь, что что-то важное ты упустил, потерял. Что-то, что стало бы когда-то твоим - получи ты по заслугам... Но увы... Га Ыль с ужасом вглядывалась в приговор суда, распечатанный на бумаге. Она была осуждена условно, и вроде бы стоило этому порадоваться, и жить себе дальше. Но боль, которая зародилась в сердце, и сжала его словно в кулак, никак не утихала. Долгожданное исцеление все не хотело приходить. Ее менеджер мрачнел на глазах, наблюдая за реакцией своей подопечной. - Ты чего? Не рада? Конечно твою репутацию теперь восстановить получится не скоро, да и ролей в кино таких, как раньше, уже не стоит ожидать, а довольствоваться малым. Но люди поймут, что это несчастный случай, так что на какое-то время тебе придется затаиться. Может съездишь развеяться... Ты меня пугаешь своим видом! Га Ыль в отчаянии глянула на своего давнего друга и не смогла сдержать слез. Но это не были слезы благодарности. Злоба и чувство страшной несправедливости захлестнуло ее. - Мы можем подать апелляцию? Мы можем изменить приговор суда? - Смягчить наказание вряд ли получится, я уже говорил по этому поводу с адвокатом... - Да нет же! Ты не понял! Я должна была... Меня должны были посадить в тюрьму!- тяжело дыша, Га Ыль опустилась в кресло и прижала ладонь к лицу. Менеджер опустился рядом с ней на подлокотник и потряс ее, чтоб девушка наконец очнулась и пришла в себя. - Ты с ума сошла? Совсем с катушек слетела? Я столько сил приложил, чтоб добиться для тебя освобождения! - Освобождения... - Га Ыль, как безумная, вскочила и начала метаться по комнате. - Освобождения? Я убила человека! - Это был несчастный случай! Очнись! Ты едва не погибла! Если хочешь, то ты уже наказана! В ближайшее время ты не сможешь принять участие в тех проектах, о которых мы давно договорились! Ты же понимаешь? Но Га Ыль сейчас было плевать. Конечно, она многим пожертвовала ради работы, ее мать практически спонсировала ее, а домогательства ее отчима, который видимо хотел свои затраты на падчерицу компенсировать, затащив ее в постель, она столько раз сумела избежать этого. Но рано или поздно она с ужасом думала, что он сможет застать ее врасплох. Пока не удалось, хотя... Га Ыль сморщилась от резкой боли в висках. Тот злосчастный вечер, когда ее жизнь перевернулась, она помнила смутно, но почему-то ее не отпускало предчувствие, что ее "драгоценный" отчим сыграл в этом не последнюю роль. Только многочисленные травмы и ее состояние никак не давали ей вспомнить хоть что-то подробное о том вечере. Все было размыто. Словно пазлы огромной головоломки были попросту кем-то спрятаны, и полная картинка произошедшего никак не восстанавливалась. А с лечащим врачом после выписки она никак не могла связаться. - Ты связывался с больницей, где я лежала? У меня накопилось много вопросов, которые я бы хотела разъяснить... - Твой врач в отпуске. Так что никак. Га Ыль кивнула, словно ожидала этот ответ. - А как отреагировал на приговор суда адвокат Со? - Га Ыль замерла в ожидании реакции, вся превратилась в слух. Менеджер с огорчением посмотрел на подопечную и отвел взгляд. Га Ыль не присутствовала на заседании. Ей дали скидку, судья пошел на встречу и, сославшись на ее состояние после аварии, разрешил ей не присутствовать на судебном разбирательстве. - Он был очень подавлен. Это явно не тот исход, которого он ожидал... Га Ыль сорвалась с места, схватив куртку и сумку, и бросилась на выход. Никто не стал ее останавливать. Побаиваясь с некоторых пор вообще садиться за руль, Га Ыль вызвала такси и направилась сначала в контору Со И Чжона, но не найдя его там, решилась все же заявиться в его квартиру. Благо, она там уже была недавно, так что адрес вспомнить было не сложно. Добравшись до места, она в нерешительности засеменила к дому, с опаской схватилась за дверь подъезда, дернулась, когда кто-то вышел ей на встречу. На автомате поклонившись, Га Ыль поспешила к квартире, боясь передумать. Но ноги словно налились свинцом. Было тяжело их переставлять даже чтоб добраться до лифта. Руки девушки затряслись. И о чем она только думает? Он же ее сейчас убьет, если окажется внутри! Га Ыль все же добралась до квартиры и, мотнув головой, чтоб не передумать, нажала на звонок. Лучше пусть он выскажет ей все, выплеснет на нее свой гнев и негодование. Пусть снова плачет у нее на руках и проклинает, только бы хоть как-то заслужить его прощение, только бы унять эту боль, ослабить эту железную хватку, железным кольцом, сковавшую ее бедное сердце. - Убирайтесь! Здесь больше никого нет! Здесь нет людей! Убирайтесь, иначе пожалеете!!! - слышалось из-за двери, которая оказалась открытой. Га Ыль испуганно дернулась, отвернулась, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Повернувшись, она все же вошла в квартиру и закрыла за собой дверь на замок. Таким образом она заставляла себя отказаться отступить и начала продвигаться по темной квартире. Лишь в спальне, кажется, горел тусклый свет. Сглотнув, девушка все же вошла в комнату, мысленно готовясь пригнуться, если бутылка полетит ей в голову. Но сидящий на полу И Чжон в окружении многочисленных бутылей со спиртным разного колличества содержимого лишь с ужасом вглядывался в ее лицо и бледнел на глазах. Он явно не соображал, кто перед ним стоит. - Ин Дже... - соравлось с его губ. - Ин Дже, я не смог наказать ее. Прости... Прости меня... - И Чжон, не отрывая от девушки глаз, стал практически ползти в ее сторону, потом протянул к ней руку в умоляющем жесте, словно просил помощи, просил укрыть его от этой боли и защитить. Сердце Га Ыль дрогнуло. Она только сейчас поняла, какую боль она вновь может ему причинить, когда наступит разочарование... когда он поймет, кто перед ним стоит. Но она не могла не откликнуться на его мольбу, не могла не подойти, не прижать его голову к своей груди, не зарыться пальцами в его волосы. А он горько рыдал на ее коленях и иногда заглядывал в ее глаза. В его и ее всхлипы изредка врывался посторонний звук, который исходил от телевизора. И Чжон включал его каждый раз, когда возвращался домой. Это создавало видимость, что он в квартире не один. Его это немного успокаивало. Случайно бросив взгляд на экран, И Чжон вдруг резко протер глаза и уставился в телевизор. Как назло, на экране мелькнула реклама каких-то духов, которые рекламировала... Га Ыль. Суть аромата была явно в его дьявольском обаянии, поэтому девушка выглядела соблазнительно и заворживающе скалилась с экрана, чтобы подчеркнуть роковую сущность этого запаха. И Чжон словно отрезвел и вскочил на ноги. - Посмотри, Ин Дже, эта дрянь живет и радуется. Улыбается своей наглой улыбкой мне, словно издевается! - И Чжон зло проговорил, повернувшись к девушке и замер. Его безумный взгляд словно начал меркнуть и преобразился в горькое разочарование, а затем заполнился жгучей яростью. Га Ыль с жалостью вглядывалась в его лицо, всматриваясь в него снизу вверх, от чего казалась еще более жалкой и уязвимой. Она дернулась, когда снова через долгую паузу услышала его голос. - Что ты здесь делаешь? Пришла полюбоваться? Какого черта?! - И Чжон с грохотом опрокинул стоящий рядом стул и двинулся на Га Ыль. Девушка отпрянула от него, но осталась сидеть на кровати. И Чжон прижал ее, словно боясь, что видение вот-вот испарится. - Ты ведь не Ин Дже... Ин Дже умерла! Ты ее убила! И теперь ты смеешь являться сюда и прикасаться ко мне? - слова И Чжона острыми шипами вонзались в ее тело. Все нервы были напряжены до предела от испуга, но она продолжала храбро вглядываться в его глаза, из которых предательски струились слезы. Сейчас этот мужчина был страшен в своем праведном гневе, но почему-то ей не хотелось бежать. Она словно жаждала, чтоб он высказался, чтоб она прочувствовала его боль. Это было ее наказанием. - Убийца! Как жестоко, что именно ты виновна в ее смерти. У тебя ее лицо... - И Чжон впился пальцами в ее горло и начал душить девушку, но не спешил полностью перекрывать ей кислород. Схожесть с его возлюбленной словно не давала пальцам сомкнуться крепче на коже девушки, сердце стучало в висках, а разум словно замутили воспоминания об Ин Дже, сменяющиеся яркими картинками с Га Ыль, так недавно пережитыми событиями. Сознание явно стало играть с мужчиной в злые игры, а алкоголь снова спутал все мысли. Он снова захмелел, когда коснулся девушки, когда почувствовал, что ее тело полностью в его власти, когда увидел приоткрытые губы Га Ыль. Словно умирающий от жажды, он прижался к ее рту губами и стал неистово сминать их, порабощать, полностью подчинять себе. Га Ыль неожиданно ответила на его поцелуй, чувствуя, как по ее телу будто пробежал ток, и крепче прижалась к И Чжону, абсолютно не осознавая, что же она творит. Они впервые слились воедино и пьянели от этой близости. Картинки в мозгу мужчины сменяли одна другую... Вот она, его Ин Дже, она в его руках, но вдруг эту картинку сменяет оскал актрисы из рекламы, а затем, словно чтобы окончательно его отрезвить и этим добить до конца, в памяти всплывает изображение израненной девушки, лежащей в крови на грязном асфальте, а рядом с ней лежит почти лицом вниз похожая другая девушка, обе - без сознания, но одна из них больше никогда не очнется. И Чжон в страхе открыл глаза и почти отпрыгнул от Га Ыль, словно обжегся. Он с ужасом смотрел то на свои руки, то на гостью. Дрожа, он прикрыл пальцами губы и в шоке от самого себя закричал, словно раненый зверь. Этот крик, казалось, навсегда, врезался в память напуганной девушки. Между ними вновь выросла стена.