Часть 1 и единственная
10 октября 2017 г. в 08:14
«Члены одной семьи редко рождаются под одной крышей» (Ричард Бах)
— Тестирование показало наличие интеллекта. Поздравляю, у вас вполне полноценный живой киборг. Сотрудник ОЗК произнес эту фразу таким специфическим тоном, когда человек старается выглядеть официально, но при этом сам вполне искренне радуется. Так врач мог бы сообщить пациенту, что страшный диагноз не подтвердился. Мо посмотрела на Марка. Тот сидел в кресле, скрестив руки, улыбался широко и кривовато. Все тот же родной и привычный Марк, он же «бро», он же «тупизнь», «разгвоздяй» и множество других сходных определений. — И что ты на эту тему думаешь? — поинтересовалась Мо, она же Мадлен Кларк, она же бакалавр культурологии человеческих околоземных цивилизаций, она же «сестрена», «дурында», «овца генно-модифицированная, одна штука», и далее по тексту. — Да вот, все ждал, когда ты догадаешься, — ехидно ухмыльнулся Марк, — Могла бы и сама спросить. Вот нафига были все эти тесты? И так же все понятно. — И… давно у тебя завелся мозг? — Точной даты нет и не предвидится, обретение самосознания — процесс постепенный. Может, ты и филолух с дипломом, но вот психологию точно подтянуть бы. За уши. Довольно сложно отвыкнуть от привычной манеры общения, состоящей в основном из взаимных подколок и словесного спарринга. А, впрочем, зачем отвыкать-то? Ничего же не изменилось! Как только по всем новостным каналам в голонете затрубили про срывы и самосознание, Мо сразу поняла, что надо делать. Тем же вечером заказала флайер и они с бро бодрым галопом полетели в ближайший филиал ОЗК. Сесть самостоятельно за пульт она не рискнула, руки ходили ходуном, как после преддипломных экзаменов. Вот бы и правда у Марка обнаружился этот замечательный синтез! К чему-то подобному она подспудно и стремилась все это время. Быть единственным ребенком в семье — для кого-то удача, для кого-то проклятье всей жизни. Это сейчас ей палец в рот не клади! Тихая забитая Мадлен, удобная родительская гордость, «не по годам умненькая и послушная девочка» успешно мутировала в рыжую оторву Мо. Морковного цвета косички, повод для многочисленных школьных насмешек, потемнели почти до каштанового, теперь она уже красилась в огненно-рыжий чисто из принципа. Кто теперь рискнет посмеяться? Но стоит только вспомнить все эти «не обращай внимания, подразнятся и успокоятся», «девочки не ругаются, чтобы я больше такого не слышала!», «можно было решить конфликт разумно» — к горлу до сих пор подкатывает жгучая обида. Еще с первого класса, только столкнувшись с реалиями школьной жизни, она заодно узнала, что такое зависть. «Вот позвоню старшему брату, он из тебя всю дурь выбьет!» С тех пор это стало чем-то вроде навязчивой идеи. Но даже если бы предки не разбежались, даже если каким-то чудом решили осчастливить дочку братиком или сестричкой, то старшей была бы уже она сама. Со всеми вытекающими. Никакого «выбивания дури» из обидчиков, никакой поддержки, все то же самое — «ну ты же взрослая девочка». Наконец-то настала пора пожинать плоды. Взрослая? Отлично! Нужно решать проблемы самостоятельно? Да зашибись! Вот пускай теперь хоть кто-то попробует вякнуть. Решила сама, как смогла. Когда выбирала из подержанных дексов модель с генкодом, максимально похожим на ее собственный. Когда тщательно изучала историю эксплуатации, чтобы убедиться, что до нее техника «не гуляла по рукам». Послужной список состоял всего из одной строки — охранное агентство специального назначения, срок службы четыре года и восемь месяцев. Никаких горячих точек, боев без правил и прочего экстрима. Разве что травмы, с которыми не справилась регенерация, полученные в результате спасения ценного груза. Ну это ладно, вполне решаемо со временем. Самые первые приказы, отданные в статусе хозяйки — больше никогда-никогда не называть ее хозяйкой (и вообще вычеркнуть это дебильное слово из лексикона). А еще никогда не отключать программу имитации личности в ее присутствии. Очень уж хотелось создать впечатление нормального, живого общения. Получилось это не сразу. Весь первый год совместного бытия едва ли не ежедневно Мо заливала в блок памяти новообретенного «родственника» гигабайты книг на самые разные темы, от учебников до комиксов. Спустя еще год, уже будучи на третьем курсе, отвалила аж две стипендии за пиратскую программу самообучения, рискованную, зато расширенную. И началось! В процессе обучения постоянно приходилось отвечать на уточняющие вопросы, да такие, от которых хотелось то ли побиться головой о ближайшую поверхность, то ли вообще пристукнуть непонятливую технику. Вот только о том, что это «техника», думать уже не получалось. Теперь вот оказалось, что никакой имитацией там давно не пахнет, а все эти приколы и словечки — никакая не программа. Осталось как-то упихать все это в мозг. Неужели сработало?! Сцены из их общей жизни замелькали перед глазами одна за другой… — Почему она так странно на меня смотрит? Мотивация не определена. — Заигрывает. Ты ей, кажется, понравился. — Что значить «заигрывает»? Уточни. Мо мысленно застонала, уже в который раз. «Уточнять» приходилось абсолютно все, бро иногда задавал такие вопросы, которые нормальному… человеку и в голову бы не пришли! Тоже мне, старшенький! Тупит, как младенец. Оставалось надеяться, что тот программер со своим самопальным софтом знал, что делает. Иначе она рискует потерять и без того скудные останки разума до появления хоть каких-то видимых результатов. — Скотина! Ненавижу! Мо швырнула коммуникатор прямо в стену, забыв даже отключить вызов, и с острым, болезненным удовольствием успела заметить, как за доли секунды дернулось рябью, раскололось, распалось на части голографическое лицо парня. — Ты чего? — озабоченно поинтересовался заглянувший в комнату Марк. — Костик! Он меня броси-и-и-л! Ради этой… этой… Дальнейшие излияния потонули в слезах и всхлипываниях. Марк обнял ее, гладил по голове и молчал. Каким-то краем сознания Мо понимала, что его программа в это время подбирает варианты ответов или просто не знает, как реагировать. Но это сейчас не важно. Куда важнее, что рядом есть кто-то теплый, в кого можно уткнуться хлюпающим носом и реветь, уже почти в голос, навзрыд, зная, что опций «осуждать» и «насмехаться» в программе тоже нет. — Ну… чего ты? — очень натуральная неуверенность в голосе, как будто действительно растерялся, а не имитировал, — Ну… давай я этому Костику ноги выдерну? Мо еле успела поймать себя. Отрицательно мотнула головой вместо того чтобы сказать «а давай!». Будь Марк человеком, максимум что грозило бы — штраф за хулигантсво. В случае с дексом получается уже целое нападение. Он ведь действительно выдернуть может, вот и гадай, было это сказано буквально или нет! Все эти мысли немного отвлекли от творящейся в голове сумятицы, душный комок между ключицами начал потихоньку рассасываться. Черт с ним, с Костиком, пусть катится к этой своей твари Ирке. Зато у Мо есть старший брат, о котором она давно мечтала, и который готов выдернуть за нее ноги кому угодно! В очень даже буквальном смысле! Неспешная прогулка по парку. Сказать точнее, прогуливался Марк, а Мо скорее каталась, вольготно устроившись на плечах декса и уплетая мороженое. Со стороны это наверняка выглядело странновато, Марк не намного выше, всего на каких-то восемь сантиметров. В сервис-центре не обманули с подбором ДНК, в их семье почти все небольшого роста. — Эй! Кто сейчас в кусты полетит? — Упс… прости, бро, щас все исправим… салфетку дай? Аа-ай! Блин, ну хватит! Мо инстинктивно вцепилась в воротник куртки. Она даже не сомневалась, что этот опасный крен в процессе извлечения из кармана пачки салфеток организован специально. Вопила она больше для вида, так, чтобы поддержать игру, все равно же не уронит. Еще каких-то полгода назад и представить было сложно, что братец позволит себе так откровенно стебаться. Расшевелился, наконец! — Ну вот, и все дела. Всего-то капля мороженого, поду-умаешь! — А давай тебе за шиворот эту каплю организуем? И замерим уровень ультразвука. — Это какого? — На какой частоте ты будешь визжать. — Яблозавр ты сумчатый! — Наездница легонько пнула «скакуна» пяткой в бок. — Вот теперь точно полетишь! И Мо летит! Правда, не в кусты, а на тротуарную плитку. И не летит даже, а тихонько опускается. После чего бывшая «лошадка» технично выныривает назад и выпрямляется с победоносным видом. — Ну Ма-арк! Я же ногу натерла-а! Между прочим, чистая правда, это подтвердили бы все детекторы в мире. И чем? Любимыми оранжевыми кедами! Вот надо было так суметь, прям талантище. Ходить особо не мешает, но кататься-то интереснее. — Нефиг. Дальше сама топай. — Ну во-от… Тогда требую еще мороженого, за моральную компенсацию! — Ага, а потом будешь ныть, что толстая. Ладно, хрен с тобой, какое хочешь? — Ох, факушки-факулечки-и-и… мамародименяназа-а-ад! Эту фразу Мо повторила уже, наверное, раз сотый за вечер. Голова нещадно гудела, все прочитанное за последние двое суток образовало в недрах черепа какую-то неудобоваримую кашу, вроде той, что потребляют для диетической разгрузки. Попробовав хоть раз в жизни эту бурую безвкусную жижу, сделаешь все, что угодно — и пробежку, и подсчет калорий, даже на зарядку будешь подниматься, лишь бы не пришлось снова лопать эту пакость. Бр-р. При одном воспоминании передергивает. Примерно такая же масса из графиков, основных положений и чьих-то чужих научных работ невнятным месивом расползалась по извилинам. До экзаменов оставалось несколько часов, а выучено было едва ли до половины. Вот везет же студентам из прошлого, они-то сдавали живому преподу! Человека обмануть можно, заболтать там как-то, отвлечь… С искином такое не прокатит. Эх. — А я федь пгедупревдал… Марк возник в дверях, что-то соредоточенно дожевывая. Вместо ответа в него полетел инфокристалл-флешка, который, разумеется, цели не достиг, перехваченный в полете. Вот не дай божечки, опять заведет свое занудное «раньше надо было учить», и так тошно! — Ты давай-ка лучше поешь. На столик прямо перед носом Мо брякнулась тарелка с содержимым довольно сомнительного вида. — Это что, блин, за такое? — Оптимальный для работы мозга витаминизированный продукт. — Э… ты это сам... кхм... приготовил? — Ну да. — По-моему оно на меня смотрит… — Мо с сомнением поковыряла «оптимальный продукт» ложкой, субстанция весьма красноречиво чвакнула. — А оно точно не набросится? — Если не успеешь съесть - еще как. И само тебя сожрет. — С совершенно серьезной мордой заявил декс. На проверку оказалось даже вполне съедобно, и даже немножечко вкусно. Если глаза закрыть. Прозрение пришло слишком поздно, когда содержимое едва прикрывало тарелочное дно. — Погоди-ка! Ты кормосмесь свою туда что ли засунул? — И ее тоже. В ней оптимальный баланс веществ, людям тоже подходит. — Так. Секундочку. Что значит «тоже»? Чего ты еще намешал? — Лучше тебе не знать. Поела - все, учи давай, у тебя еще час и сорок минут, потом спать. — Я же не доучила-а-а! — последнее слово как-то само собой переросло в зевок. — У тебя и так переутомление. Утром расскажешь то, что запомнилось. Вероятность… — Стоп! Молчи. Ничего не хочу знать. Запомнилось, как ни странно, куда больше, чем предполагалось изначально. Средний балл. — Вот позвоню старшему брату, он тебе все кости переломает! Прозвучало это совсем не так. Сколько раз она прокручивала различные ситуации, в которых сможет сказать эти сокровенные слова. В мыслях фраза произносилась уверенно и гордо, даже слегка угрожающе, а не полупридушенным истеричным писком. — Разве у тебя есть брат? — А ты думал! Подвыпивший Валерка, ее Первая Настоящая любовь, уже изрядно распалившийся, и от спиртного, и от ударивших в голову гормонов, неловко отстранился, трезвея на глазах. — Братиш… Изображение на голоэкране немного тряслось, все потому что руки дрожали, не от выпитого — от напряжения. Отбиваться от парня, который весит вдвое больше тебя, задача не из легких. — Что случилось? Голос у Марка звенел, взглядом можно было сверлить дырки в стенах. Хорошо, что он не стал включать эти свои красные глаза, иначе бы сползающий под кровать Валерка обо всем догадался, и весь эффект насмарку. — Уже все хорошо. Забери меня домой, а? — Вылетаю. Кто же знал, что с виду безобидный, мило заикающийся от смущения однокурсник, ее заботливый мальчик, в подпитии станет… таким? Сильным. Напористым. Страшным. Все началось так быстро и неожиданно, что сразу закричать Мо как-то и не подумала, сначала от удивления, а потом уже от испуга. Вечеринка в честь конца очередной сессии удалась на славу. В соседней комнате играла музыка, слышался смех и голоса, а Валерка пьяно сопел ей в шею, одной рукой (и откуда только сила взялась) прижал к кровати, другой начал стягивать блузку… Сейчас этот горе-хищник тихонько ныкался где-то в темном углу, пока Мо вставала, на автомате поправляла съехавшую блузку, искала туфли, попутно пытаясь понять, где тут дверь… перед глазами все плыло, как в тумане. Это ничего. Совсем скоро прилетит братик, и все будет хорошо. Для начала нужно просто выйти из комнаты. Музыка резко ударила по ушам, в глаза брызнули разноцветные лучи разеров, все это теперь казалось таким... слишком ярким, слишком громким, радостные лица сокурсников обернулись нетрезвыми равнодушными масками. Никто ничего не заметил... Валерка все же как-то умудрился встать на ноги и даже сделать несколько нетвердых шагов из открытой двери. — М-мадлен! К-куда ты, а? — Отвали! — А где твой... этот? Ой-й... Мо никогда не забудет перепуганный валеркин взгляд, когда ввалился взъерошенный Марк и обвел тяжелым взглядом в момент притихшую тусовку. Это был ее маленький триумф! Мечты сбываются, пусть даже не совсем так, как мечталось. Из-за этого на душе было уже не так противно. Весь этот несуразный калейдоскоп памяти пронесся в голове всего за пару минут. Марк все еще сидел, скрестив руки на груди, молчал и ухмылялся. Мо выдохнула, собралась с мыслями, и решительно поднялась: — Ну что, братиш, домой что ли? — Давай. Только… — Чего? — Ты меня бояться не начнешь? Я слышал, что такое случается с... — Ага, щас прям, испугалась! Фиг тебе. Просто перевариваю. Я и так догадывалась. Можно сказать, ради этого все и затевалось. Все эти книжки, самообучение… — А чего тогда зависла? Это вообще-то моя привилегия. — Да понимаешь… вот мечтаешь-мечтаешь, ждешь-ждешь, когда мечта исполнится, и тут она так ба-бах — и сбылась! К этому еще привыкнуть надо. Домой летели на том же арендованном флайере, на рюкзаке Мо поблескивал голографический значок ОЗК. «Вы, если что, обращайтесь!», сообщил напоследок сотрудник-тестер. Мо ничего не сказала, просто кивнула. Что здесь еще делать? Статус личности подтвержден, строка подчинения стерта. Все получилось! Интересно, что скажет мама? А папа? А дядя Миша, мамин новый муж? Точно не поймет. Он своего старшего брата ненавидит лютой ненавистью. Ну и ладно, пусть себе не понимают, сколько влезет! По-настоящему родные… люди редко рождаются под одной крышей.