Людовик XIV и его любовь. Опыт прочтения чувств короля к Анжелике

"Анжелика и король" — это роман про то, как король Людовик полюбил Анжелику, а она его не полюбила. Ах, как она его не полюбила!

Введение Многозначность художественного произведения, которая является неотъемлемым его свойством, приводит к вариативности читательских трактовок текста. Изложение читательского восприятия — это особая последовательность разбора, своеобразный ход рассмотрения литературного произведения. Читателем могут рассматриваться события в их сюжетной последовательности, образы героев, темы и проблемы. В серии романов Анн Голон об Анжелике есть много пластов, героев и мест действия. Как показывает практика, еще более вариативно читательское восприятие серии, поскольку оно во многом эмоционально, стихийно, в значительной мере подсознательно. Интерпретация — это свое понимание, оно рождается из стремления к постижению произведения. В силу присущей художественному образу сложности многие художественные произведения могут порождать различные, зачастую прямо противоположные интерпретации. Существует даже точка зрения, что понимание художественного произведения есть, собственно, не постижение чужой идеи, а генерирование своей, лишь приблизительно соотносящейся с тем, что было воспринято. И тогда понимать значит вкладывать свой смысл. Одной из интереснейших линий, то явно, то скрытно проходящей через всю серию романов, являются взаимоотношения главной героини с королем Франции Людовиком XIV. Королем, олицетворяющим собой самый блестящий век истории Франции, давшим направление целой эпохе — эпохе расцвета культуры, создания современного государства, современного общества, новой элиты. Любовь нечаянно нагрянет Король важная фигура в романе, он появляется в сознании героини еще в детстве, причем сказано, что он ей очень близок. Далее она мечтает увидеть его, желание вполне понятное и невинное и вроде бы ничего особенного в нем нет. При первой встрече он заметил ее красоту, "какая женщина — роскошь", это констатация факта и все, пусть и произнесено было с восхищением в голосе. Интересно как Анжелика восприняла короля, когда ее представили ему, она его рассматривает как потенциального партнера для любовных игр, ноги, руки, губы — "отменный мужчина". Далее аудиенция в Лувре. Еще перед ней Анжелика говорит себе, что король не может остаться к ней равнодушным. Не отсюда ли все начинается, ее желание взять над ним верх, подчинить себе этого первоклассного и могущественного молодого мужчину? Я обратила внимание на читательское замечание, что Анжелика не умела обольщать, и что-то в этом в принципе есть. Она либо прямо предлагает себя, либо у нее получается все само собой благодаря ее потрясающей красоте: пришла, увидела, победила. Позже мы видим как она гоняется за Филиппом, и прямолинейность ее усилий приводит к обратным результатам, а когда она эти усилия оставила, отношения и сложились естественным образом к удивлению самой Анжелики. Так вот, общение на аудиенции быстро переросло в противостояние, у короля вылилось в желание отдалить эту особу подальше от себя, у Анжелики — схватить и потрясти его. Потом король уходит на второй план, вытесненный отчаянием героини, и возвращается в сцене приема цветочниц по случаю рождения дофина. И вот тут то под влиянием переоценки образа короля в сознании Анжелики желание схватить и потрясти мутирует из физического действия в область духовную. Анжелика редко занимается рефликсией, в основном она живет чувствами, интуицией поэтому естественно, что анализа своих желаний не проводит, тем более они не лежат на поверхности. На первом плане другие дела: вылезти из нищеты, позаботиться о детях, разбогатеть, выйти в свет и т.д. Но как ей необходимо подчинить себе старшего кузена, когда-то пренебрежительно смотревшего не нее, так ей необходимо подчинить себе короля, когда-то также пренебрегшего ею, равнодушно прошедшего мимо ее проблем. Едва попав ко двору, Анжелика сразу оценивает текущую любовницу короля Луизу де Лавальер и решает, что та не дотягивает до нужной планки. Такого же мнения придерживается и мадам де Монтеспан, только оно высказано более откровенно. И в последствии Анжелика, которая влюблена в Филиппа и вроде бы не собирается очаровывать короля, наблюдает за Луизой и делает вывод "вот, что может сделать с женщиной мужчина, которого любят". Иными словами — любить короля нельзя, иначе тебе будет больно. В сознании героини на это ставится запрет. Но король интересен ей как ценный приз на ярмарке, где награды выдают статусными мужчинами, а у нее, Анжелики де Сансе де Монтелу, он должен быть самый лучший. Почему Анжелика еще при жизни маршала не принимала намеки, а потом и прямое предложение короля стать его любовницей? Кроме любви к Филиппу была еще одна причина. Секс давал бы ей только видимую власть над королем, любовниц много, та же Атенаис де Монтеспан не хуже, и Анжелика это понимает. Да, возникло влечение к королю как к мужчине, но понимание эфемерности своей власти любовницы вполне у нее присутствовало. Вот маркиза де Монтеспан сначала не понимала, она полагала, что та игра, которую демонстрировал король, это все всерьез, отсюда ее откровения на сеновале в духе "Галочка, ты сейчас упадешь! Якин бросил свою мымру и предложил мне лететь с ним в Гагры!". Да, король готов внешне демонстрировать подчинение, выражающееся в осыпании благодеяниями и подарками, в предоставлении любовнице определенного влияния в обществе. Но и только, это не говорит о власти любовницы над душой и сердцем этого мужчины. Это правила приличия, прерогативы, которые король закрепил за официальной фавориткой и только. Атенаис де Монтеспан что-то такое начинает подозревать пока Анжелика остается в Плесси, отсюда и ее сплетни о вроде бы уже не опасной ей сопернице. В разгар ее фаворитизма мы от короля узнаем насколько отсутствуют у него иллюзии относительно своей официальной любовницы, видно, что он свободен от нее (разговор с Анжеликой в гроте). Итак, мы видим мужчину, который испытывает слабость к женскому полу и готов отдать должное галантной игре, но женщина не владеет его сердцем и душой. До известного времени король жил как живется и возможно был всем доволен. Упала ли Анжелика на подготовленную почву, либо сама стала катализатором изменений в духовных запросах короля — отдельный разговор. Но изменения случились. О некоторых попытках короля избавиться от нахлынувших переживаний, вернуться в зону комфорта говорит де Лозен, но в принципе они не очень выражены, король воспринимал их скорее с удивлением, чем с враждебностью. В целом при жизни Филиппа отношение короля к Анжелике было галантной игрой (прогулка в парке) или влюбленностью. Параллельно король развивал отношения с мадам де Монтеспан, которая нравилась ему давно и которую он наметил себе в любовницы еще до появления Анжелики в Версале. Влюбляться король не собирался ни в ту, ни в другую. Любовницы и любовь — разные вещи. Интерес короля в этот период к ней расшевелили ее супружеские неурядицы (король отметил, что дама хорошо целуется). Он все больше замечает ее привлекательность (самые красивые ножки в Версале). Выясняется, что она умеет помочь с достоинством выйти из щекотливого положения: после инцидента в приемной королевы Людовик запомнил не пощечину, а ее очаровательное кокетство. Вместе с тем почти весь этот период, и король впоследствии говорил об этом сам, ему не казалось сложным завоевать ее. Он знал о ее неудачной супружеской жизни — сама жаловалась, что муж не уделяет внимание, о том, что ее легко соблазнил де Лозен, поцелуи в кабинете и в парке показали, что женщина она чувственная. И вместе с тем она не навязывалась королю ("а если бы я вам сказал, что меня часто охватывает желание? / я бы не поверила вам"). Король выбрал мадам де Монтеспан, но мог передумать и остановиться и на мадам дю Плесси, у нее муж вроде посговорчивее. Король оставил ее где-то там в резерве, когда руки дойдут за ней поухаживать более серьезно, ведь она женщина, стоящая его внимания. Далее на фоне сложностей с мужем мадам де Монтеспан мадам дю Плесси показалась видимо еще более привлекательной. Произвела на него впечатление и ее реакция на попытку мадам де Монтеспан сделать ее ширмой в их отношениях. Оказывается мадам дю Плесси не наивна и не лжива, а имеет чувство собственного достоинства. И таких поцелуев король не знал ни с кем! Когда я читала перевод П. Агапова или Ю. Хлебникова, то мне казалось, что Анжелика в истории с ширмой была озабочена именно сплетнями вокруг ее имени и досадовала на короля, что он втянул ее в это. Но в полном переводе М. Брусовани и А. Серебрянниковой упор дан именно на то, что ее глубоко задело пренебрежение короля, что он интересовался ею не сам по себе, а только в качестве ширмы для другой женщины. И факт, что он предпочел другую, еще долго маячил в ее сознании уже и при нескрываемом отношении короля к ней. Ревность короля, которую он проявил после сцены супружеской любви, ставшей предметом всеобщего обсуждения, показывает уже наличие влюбленности, подробности, которые рисовало воображение, распаляли страсть. Король переключается на Анжелику. Встреча на постоялом дворе — решение короля наконец сделать ее своей любовницей, наконец все совпало. Он уверен в согласии, отказ неожидан, мучителен, но... красив. Потому что Анжелика взывает к его благородству. То есть получается уже не сама она отказывает, а высокие чувства в душе короля (уважение к маршалу, великодушие к женщине) не позволили ему удовлетворить свое желание. Все на том же высоком взлете проходит их прощание в палатке. Из-под влюбленности-страсти — ах, как она хороша, заплаканная! — выглядывает человеческое участие короля (пренебрежение этикетом, искренний взгляд, сочувствие ее боли). Версаль будет ждать вас, король будет ждать вас, я буду ждать вас! Думаю, король не раз вспоминал эти последние встречи, когда она надолго уехала в провинцию. Дальше начинается самое интересное. До сих пор король действовал в рамках, вполне понятных Анжелике. Но он оказался личностью куда более глубокой, чем она думала. Ты станешь моей медленно, но верно Во время траура король никак не беспокоил Анжелику, письма господина Кольбера или мадам де Севинье вряд ли были написаны под его диктовку. Но от опытнейшего придворного де Лозена мы узнаем, что король сильно страдал после отъезда маркизы. Параллельно разыгрывается спектакль с фаворитизмом мадам де Монтеспан, так надо, так положено. Может и имела место попытка заглушить ею боль от душевных ран, но к возвращению Анжелики король уже сам себе не врал. Любит. Почему я так думаю? Пожалованный ей стул за королевским столом сразу по возвращению был ответным актом короля на ее приезд, его приветствием этого, а вовсе не подачкой бывшей зазнобе. Болезненной была реакция короля на ее дальнейшее отсутствие в Версале и поход без спроса к персидскому послу. Но почему же король не обнаружил свои чувства прямо? Потому что они были слишком уже серьезны. Король понимал, что она вернулась, и теперь они могут начать строить отношения. Со свойственным мужчинам эгоизмом он не считал, что его любовницы это то, что может помешать. Они выполняют свою роль и к высоким чувствам отношения не имеют. К тому же очень часто мужчина не уходит от прошлой, пусть даже и не любимой женщины к горячо любимой, пока не получит гарантии, что его примут. Встретившись с любимой и долгожданной, король решил не суетиться. Он помнил свой предыдущий опыт, когда получил отказ со своим недвусмысленным предложением. Почему еще раз не попробовать? Но все теперь стало серьезнее, эта женщина для него уже слишком важна. Поэтому он начинает не с любовных признаний и не с поцелуев, а с налаживания духовного контакта (разговор ночью в кабинете). Ура! Он есть. Король наслаждается этими новыми отношениями, сглаживает шероховатости, которые могут их нарушить (вызов в комнату с париками после дерзостей с ее стороны). Первым делом духовное единение, желание конечно есть (влюбленный мужчина все-таки!), например, заблестевшие глаза короля, его внезапно глухой голос, но это обуздывается, так как нельзя все испортить несвоевременными домогательствами. Пусть привыкнет к нему, пусть привяжется, а в идеале — сама сделает первый шаг. Король настолько высоко ставил свою распрекрасную Багатель, что не понял подвоха в ее шутливом вопросе относительно необходимости соблазнения перса. Когда он потом в гневе говорит ей, что рассчитывал на ее ум, а не на то, что под юбкой, то он не врал. У короля уже произошло присваивание, он Анжелику воспринимал как часть себя. Как моментально он ей поверил, стоило ей лишь слово сказать в свою защиту. Король выказывал ревность и в меньших по важности ситуациях, а тут с чего бы ему улыбкой было отвечать на ее готовность соблазнить перса. Переоценил, но к счастью тревога оказалась напрасной. Король снова в восхищении. В сцене "Король и его женщины", следующей после отказа короля на брак Мадемуазель, Анжелика показывает себя не смиренной плакальщицей (мадемуазель де Лавальер) и не капризной содержанкой, не понимающей суть момента (мадам де Монтеспан). Именно Анжелика ставит на место короля, выплеснувшего раздражение на всех троих дам. Сцена важна тем, что кроме прочего отражает то, что король слышит Анжелику. Он сразу почувствовал ее отношение, преодолел свое плохое настроение и постарался загладить негативное впечатление. Король не замечает, что взаимопониманию мешают мелкие придворные происшествия типа сценки с де Лозеном после отказа ему в женитьбе на Мадемуазель. Король не взял ее в Фонтенбло не потому что хотел отдалиться или угодить мадам де Монтеспан, как думала Анжелика. Выражением его доверия к ней как раз и была просьба поехать в Париж и утешить родственницу. Король ощущал Анжелику как часть себя, причем как лучшую часть, так как поехать к мадемуазель де Монпансье сам не мог, то попросил ее. Король не любил мадам де Монтеспан, но живя с ней, он усвоил определенную манеру поведения, определенный стандарт. Когда суррогатами пытаешься заменить чувства, эти суррогаты въедаются в тебя, и ты ими живешь просто уже по привычке. На момент раздачи персидских подарков король еще не успел до конца избавиться от суррогата любви в своей жизни. Не то что не мог, а просто не задумывался над этим. Мадам де Монтеспан казалась удобным заменителем. Сцена с целованием плеч мадам де Монтеспан, приглашение ее за подарками — это движение короля по знакомой давно колее, следование стандарту, это тянущие его к себе суррогаты чувств силой повседневности. В личной жизни у него душа живет раздельно с телом. Что может оскорбить женщину, которой он хотел добиться, этим привычным поведением, король просто не подумал, настолько все, что там происходило было для него маловажно. Если бы Анжелика послала какой-то сигнал, возможно он бы и понял, но она смолчала. В ответ на наскоки мадам де Монтеспан он ранжирует обеих дам, считая что демонстрирует Анжелике ее высокую значимость для него. Долго бы король довольствовался лишь душевной близостью с объектом своей любви и как скоро бы инициировал дальнейшее развитие отношений, не известно. Но думаю, что скоро, потому что в комнате для париков боль короля прорывается в его грустных словах о недосягаемости ее сердца. Судя по его разочарованию и гневу, скандал с Ракоци на него подействовал как ушат холодной воды. Разочарование ("вы поступили как шлюха"), непонимание, что он сделал не так, боль от их разрыва (король страдал от того, что не видел ее, "мне повсюду чудились ваши глаза"). Отправка в монастырь — это реализация желания оторвать и изолировать ее от соперника, благо Общество Святого Причастия подвернулось под руку с его проповедями, но поостыв и поняв, что без этой изменщицы ему свет не мил, король выпустил ее и по первой же просьбе помчался на встречу в гроте. А если бы Анжелика не захотела его увидеть, могло ли это стать концом? Думаю, что нет. Уже в освобождении из монастыря было скрыто признание королем того, что он без нее не может. Это по сути приглашение к возобновлению отношений, а запрет являться ко двору — последствия обиды. Но чтобы тебя простили, надо попросить прощения. Разговор в гроте Фетиды очень важен, тут король открывает ей свои чувства. Он ее любит. Прежние увлечения ничего не значат. Крепость сдается на милость победительницы. Однако король не теряет головы. Как бы он не был обижен и разгневан, он действует как король, а не как обманутый любовник. Венгра хочется убить, но он нужен для политических комбинаций, и никакая история с любимой женщиной тут значения не имеет. Пока Анжелика была в монастыре король не только ревновал и гневался. Он пересмотрел историю их отношений и сделал выводы. Нужно не ждать у моря погоды, а быть откровеннее и настойчивее. Вину за случившееся он в чем-то возложил и на себя, так как признал свою самонадеянность ("король не может управлять любовью", "я докажу, что умею ждать"). Король открыто говорит ей о своих чувствах, и тут в общем-то и показывается сложность его любви к Анжелике. Это не только и не столько "люблюнемогу". Становится понятно, что он ее выбрал умом, он поставил ее на высокий пьедестал своей подруги. Это неизмеримо выше, чем все его любовницы вместе взятые. Он ее оценил как глава государства ценную и редкую драгоценность. В людях он разбирается хорошо. И случилось это давно. А обида, что она не оценила той высокой чести, которой он почтил ее, заставила его разоткровенничаться. Ну и боль влюбленного мужчины, которому предпочли другого, конечно, тоже присутствует. Интересна реакция Анжелики на эти признания. Она потрясена ("будто могучий ураган пронесся над головой"), но складывается впечатление, что это для нее неожиданно, и не этого она хотела. Любовь короля идет от его головы, ума, всей его рациональной сущности монарха. Желание мужчины к женщине тоже есть, но оно не руководящее. Мужчина может обуздать свои порывы, а вот монарх вцепился в нее обеими руками, потому что больше он такой ценной личности нигде не найдет ("вы созданы для меня"). Почему Анжелика не порадовалась такой высокой оценке и не сказала ему "да" в гроте Фетиды? Во-первых, она хотела покорить его, чтобы он как мужчина стал рабом своего желания, своей страсти. А он всегда казался ей недостижимой величиной. Во-вторых, он предложил больше, чем она ожидала, больше, чем были ее горизонты. Что значит быть его подругой? Что подразумевал король? Нет, это не значит поддакивать и слепо одобрять все, что он говорит и делает. В беседе ночью в кабинете король говорит о том, что ему нужно: чтобы его выслушали, поняли (не значит согласились), более того — аргументировано оппонировали, что даст ему возможность найти оптимальное решение. Таким образом, он не ограничивает Анжелику в высказывании своего мнения (естественно, это должно происходить корректно, без оскорблений), не лишает ее права на свою оценку людей и событий, на проявление сочувствия, которое он не может явить сам. Соответствовала ли Анжелика этим требованиям? Есть ли пример этого в романе? Вот сцена перед истерикой де Лозена из-за отказа в женитьбе на Мадемуазель, но после "петуха на навозной кучи". Здесь, на мой взгляд, она ведет себя с королем как потенциальная подруга: выслушивает, спрашивает, но без осуждения собеседника. Ну и далее вердикт словами Бине — только она достойна Вашего Величества. Были и другие сцены, например, разговор в кабинете перед допросом Мореля. Как же мы от счастья нашего потеряли ключи В парке после приема нищих происходит разговор, из которого видно, что король внимательно изучает Анжелику, хорошо понимает ее, даже видит дальше нее, видит ее скрытые возможности ("я люблю вашу скрытую силу, но я боюсь, как бы она не отняла вас у меня"). "Мне нужно тепло вашего присутствия" — это его ощущение ее образа. Король говорит о том, что в каждом человеке есть способность любить, в душе есть место для любви — "тайный мир любви", но его нельзя открывать людям недостойным. Анжелике он готов его открыть. С одной стороны он характеризует себя, свои желания. С другой, рассуждает рационально, опять показывая, что Анжелику он выбрал умом за ее высокие качества, она достойна того, чтобы ей открыть свой внутренний мир. В разговор с мадам де Монтеспан о Дюшесе вплетены сведения об отношении короля к Анжелике, причем высказаны они женщиной, не имеющей никаких оснований для лести в ее адрес. С горечью мадам де Монтеспан признает, что король любит Анжелику и это не очередная страсть, ведь именно у нее он спрашивает совета по политическим вопросам, то есть она возведена на недоступный для Атенаис пьедестал, пьедестал подруги, на которую можно опереться. После моральной победы над мадам де Монтеспан Анжелика ощущает себя сильнее и увереннее, теперь она чувствует свое превосходство перед ней, а ведь ранее этого не было. Любопытная деталь — в апартаментах Атенаис она замечает, что мебель не гармонирует с росписью на стенах, то есть у хозяйки нет вкуса, а у нее, у Анжелики, он есть. Анжелика будто чувствует, что дорасти до отношений нужно не только королю (он дорос быстрее и даже перевыполнил план), а и ей самой. Стать достойной короля. На это указывает развитие ее отношения к мадам де Монтеспан. Изначально Анжелика внутренне себя сравнивала с ней, конкурировала, пусть даже только в своей голове, и поэтому она не имела платформы для уверенности в себе. А королю в ее понимании нужна женщина, которая на голову выше других. Только так она может повысить для него свою привлекательность и закрепить ее. Поэтому, чтобы стать выше мадам де Монтеспан, Анжелике нужно обрести уверенность в себе, стоять на этой платформе, а не на платформе конкуренции и женских комплексов. Да, Анжелика сказала королю в гроте Фетиды, что считает мадам де Монтеспан для него более подходящей, но тут же продемонстрировала, что внешне она держит марку, не требуя удаления соперницы. А такой вариант король сразу же предложил, но он не годен для той, которая хочет быть на голову выше других его женщин, бывших и настоящих. После схватки с мадам де Монтеспан уверенность обретается, и на прогулке Анжелика уже показывает королю, что она тоже хочет идти вперед, до сих пор только он добивался ее, а она не демонстрировала встречного движения, теперь она активна. Почувствовав отклик (сравните с ее пассивной реакцией в гроте Фетиды или в разговоре после приема королем нищих), король усиливает свою атаку, действуя мольбами и признаниями, но одновременно он показывает ей границы — если вы будете играть мной, то возьму силой. Применить силу как король — это наказание, подчинение, это задевает гордость героини, поэтому и ответ "вы можете найти во мне врага". Применение силы от страсти — это слабость мужчины. Но король правильно отметил, что для Анжелики это может быть действенно. В какой-то степени потому, что ей это давало возможность ощутить свою власть над разумом мужчины. Анжелика довольна, она трепещет в его объятиях, целуется с ним и вполне искренно дает королю основания надеяться на взаимность. Он почти укрощен, она понимает, что можно идти к финалу. После встречи в Сен-Клу и последующего свидания в кабинете, когда Анжелика привозит трагическую новость о Мадам, и король убеждается в отравлении родственницы, происходит принципиальный скачок в отношении Анжелики к королю. Он становится для нее живым человеком, уже не только королем, фавориткой которого она готова стать, а мужчиной, к которому можно испытывать чувства. Обратите внимание на символичность ее прикосновений: когда король говорит с ней в Сен-Клу, ей хочется взять его за руку, но она не смеет, а после допроса Мореля, когда король прятал лицо у нее на плече, она очень ласково касается его лица. Изменилось ее отношение к нему, ее восприятие его. И она говорит ему "да", своим кивком головы обещает быть верным другом, ответить на его любовь. Более того сама испытывает те же чувства, что и король — уверенность в том, что их связь даст им силы и поднимет над всем миром. Для короля ее согласие в такой момент — еще одно доказательство высокой ценности женщины: "я буду обладать сокровищем", "не покидайте меня". Тайный мир, о котором говорил король в парке, открылся — впервые так определенно и явно звучит "Я люблю вас!". Король это человек, который себя уважает. Поэтому все должно быть достойно любви короля. И видимо поэтому где-то через неделю, а траур при дворе длился именно столько, король запланировал "оргию в Трианоне". Для понимания поведения героев в Трианоне и после мне кажется важна вот эта установка — "все должно быть достойно любви короля". В Трианоне король был с ней полностью открыт и искренен. Это не монарх, одаривающий благосклонностью свою подданную. Это искренне влюбленный мужчина, которого влечет к телу любимой женщины. Он не боится быть слабым. Анжелика понимает, что на такую искренность надо ответить тем же, отдавшись ему душой и телом. Только так она будет достойна такой любви, любви короля. Возможно, она не только поняла, но и ей самой этого захотелось. До этого такие эмоции ее не беспокоили, потому что и отношение к королю было другим, менее искренним. На мой взгляд ее к нему тянуло, он нравился ей, и она хотела быть с ним, хотела ему отдаться ("я больше не вытерплю", "ожидание любви наполняло ее попеременно то триумфом, то страхом"). Люби король поменьше, веди себя как когда-то в гостинице, у Анжелики не возникло бы необходимости обнажить перед ним свою душу. Искренность и полное доверие, открытость взволновали ее и потребовали такого же отклика. Чтобы дать его, Анжелика заглянула в себя и увидела огонь костра на Гревской площади. При общении с королем, размышлениях о его отношении к ней, поцелуях и беседах с ним, даже при уверенности, что она будет его любовницей призрак графа де Пейрака никогда не беспокоил Анжелику. Борясь за место фаворитки короля, она тоже не вспоминала о первом муже. Потому что король воспринимался как ценный приз или противник, которого надо одолеть, но не как любящий мужчина. Весь опыт общения с ним представлял его как монарха, пусть и целующего ручки и говорящего комплименты, и даже влюбленного, пылающего желанием, но монарха. Того человека, которого героиня увидела после ночи в Сен-Клу и в Трианоне, исключено представить в постели просто безымянным мужским телом. Итак, чтобы быть достойной его любви, ей надо полностью ему открыться, отдаться без оговорок, без осадка в душе, пусть даже и очень глубокого. Ее кривая-косая истерика в Трианоне — это, с одной стороны, протест ("я вам не достанусь, слышите") против того, что он потребовал слишком многого и не на словах, а своей искренней любовью к ней. С другой стороны, это попытка поговорить, решить возникший в душе диссонанс. Он потребовал больше, чем она полагала ему дать. Любовницей короля она готова была быть и шла к этому, начиная со своего приезда из Плесси. Отдать сердце этому мужчине была не готова, просто не предполагалось этого изначально в ее картине мира в функциях фаворитки. Но теперь уже и не отдать нельзя, потому что он своей любовью слишком глубоко заглянул ей в душу, куда обычно в высшем свете не принято заглядывать, он вызвал ответный огонь. В тексте сказано, что она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы принять его, но вдруг оттолкнула. Всплеск был неожиданным для самой Анжелики, разум у нее разошелся с эмоциями. В отношениях с королем Анжелика до этого высоко держала голову и не проявляла малодушия. Она не могла быть нечестной с ним (это повторится и когда она вернется с востока), притвориться перед ним и отдаться с камнем за пазухой — король почувствует это и разочаруется. Махнуть рукой на все и отдаться на волю чувств — значить быть нечестной перед самой собой, утром стыдиться себя и прятать глаза. Необходимо быть достойной любви в его глазах и в своих собственных. Она подошла к той границе, за которой шло осознание его своим мужчиной. Есть у меня и еще одно соображение, почему напомнить королю о своем первом муже Анжелика смогла только в таком виде. В ее сознании видимо были какие-то рамки, которые нельзя было переходить с человеком, отношением которого она дорожила. Как никогда ей даже в мыслях не приходит задавать вопросы графу де Пейраку относительно того, почему он допустил свой арест и не позаботился о семье, не подал о себе вестей, так и сблизившись с королем, даже когда он ее прямо спрашивал об отношении к себе, она не может помыслить о таких вопросах. Потому что эти вопросы звучат как упреки, на них ответить нечего и ответом ничего не изменишь, ими можно только оттолкнуть человека. Поэтому она пугается, когда король обращает внимание на южную внешность Флоримона, ибо не надо сюда заглядывать. Кроме того, не будем забывать, что речь идет о короле, чья власть и авторитет довлели над ней. Даже Анжелика при всей ее смелости и дерзости была слишком далека от того, чтобы без экстремальных обстоятельств помыслить бросить в лицо королю "что вы сделали с моим мужем?". У него немыслимо было требовать ответы за что-либо. Король воспринял все серьезно как раз потому, что в рамках хоть отношений "властный мужчина — боевая подруга", хоть искренних и доверительных отношений, "неподчинением не бросаются", не игнорируют его. Заставить Анжелику вопреки ее желанию удовлетворить его страсть — недостойно любви короля, недостойно доверия и уважения к ней, уважения к самому себе. Нужно проговорить проблему, разобраться. Не скажи он, что граф жив, я думаю, она бы вернулась к нему. И приняла бы его любовь, ибо больше нет препятствий. Кроме потребности быть достойной любви короля в Трианоне промелькнуло еще и желание поднять над ним как хлыст его чувство вины перед ней. Это желание могло возникать по инерции от всех их предыдущих отношений за все время ее пребывания при дворе. Королю нужна была любовь как принятие его личности и не абы кем, а женщиной с высокими качествами, которые он нашел в Анжелике. Поэтому после Трианона в своем кабинете он вместо того, чтобы клясться в любви и умолять его простить, перевел объяснение в государственное русло. Он кинулся латать то, что было важнее всего. Ведь если она не уважает его в королевской ипостаси, так какое же это принятие? В сцене их последней встречи хорошо видно, что король не стал рабом своей любви. Да, ему больно от того, что он видит страдания любимой женщины ("ее опущенная голова вызывала в нем больше переживаний, чем воспоминания о невзгодах, которые он пережил", "бедняжка, я причиняю вам боль!"), но он не отказывается от своих взглядов и принципов ради призрачной надежды угодить ей. Более того, он не перекладывает вину на чужие плечи, не уходит от ответственности. И не отказывается от Анжелики. "Ваши детские выходки" говорит он ей при прощании. А дальше после ее злоключений на востоке это трансформируется в "дитя мое". Полагаю, что запрет на выезд из Парижа действительно был продиктован беспокойством как бы она не натворила глупостей, не ввергла себя в опасности. Это забота о ней, а вовсе не месть кровавого тирана. Доверие короля к ней, о котором позже говорил Молин, почему оно не исчезло после неудачного свидания в Трианоне? Потому что он понял, что она не может быть с ним нечестной. И если он добьется ее, то она его не обманет. Анжелика постоянно повышала ставки, и король рос над собой в своих чувствах к ней. Делала она это скорее естественно, чем продумано. Реагировала импульсивно и искренно, и эти реакции показывали королю ее значимые для него качества. Зачем королю была нужна Анжелика? Он жаждал жить полной жизнью ("я мечтаю о простых и милых вещах, которые мне до сих пор не суждено было познать") и связывал это с ней. По Голон до Анжелики король никогда не испытывал любви. Его прежние романы — это все поверхностно ("они были моими любовницами, и я такими и хотел их видеть"). Он и Анжелику не сразу полюбил, "мое сердце прошло долгий путь" говорит он ей ближе к концу романа. Я думаю, что король нуждался в Анжелике для самопознания, расширяющего его возможности, открывающего в нем внутренние резервы, которые бы он сублимировал в нужное ему русло (воли у него для этого хватит). Быть королем — это не только политикой и войной заниматься, это и направлять искусство (сады, архитектура, живопись, музыка). Чувствующий человек способен и свой взгляд иметь, и других разглядеть и понять. Во-вторых, самоутверждение, ощущение себя полноценным — я не просто машина для выполнения королевских задач, я живу и чувствую. В таком контексте, любовь с Анжеликой давала королю возможность познать себя, преодолев запреты от своего королевского положения. Король всегда защищал ее и не верил никакой клевете, никаким сплетням (затрещина Монтеспан за ее злые слова), не позволял ее оскорблять (резкая отповедь де Лозену после его наскока на Анжелику), ценил ее ум ("надо посоветоваться с мадам дю Плесси"), ценил ее как уникальную личность, понимал ее ("на вашем лице вся боль и красота мира", "люблю вашу скрытую силу"), хотя она почти никогда не открывала перед ним душу. Король ее никогда не обесценивал. Король уважал ее (не взял силой). Король не показан покладистым пуделем. Это эгоистичный могущественный мужчина, избалованный женским вниманием. Он много требует от тех, кто рядом с ним. Он смотрит в глубину человека, ранжируя своих подданных по их качествам, и женщин тоже. Автор подчеркивает, что он разбирается в людях. А ты была миром моим и была войной После побега из Парижа в разговоре с герцогом де Вивонном героиня своими обидными словами о короле демонстрирует досаду, что разумом этого мужчины овладеть не удалось, он остался непобежденным. Он поступит так, как считает нужным, у нее не получится им вертеть. Увы, короля так и не удалось унизить и потрясти за жабо, как хотелось когда-то в Лувре. Кроме понятной необходимости попасть на корабль в сцене соблазнения Анжеликой герцога лежит желание показать язык королю и восполнить свое чувство уверенности в себе — вот герцогом ей легко удалось вертеть, тело показала, у него мозг и отключился. С намерением его соблазнить она уже приходит к нему в спальню. Взять реванш, это продолжается диалог с королем. На мой взгляд, характеристика, которую она выдала королю и которая шокировала герцога де Вивонна, это еще и намеренное обесценивание ею короля не столько для собеседника, сколько для себя самой. Зачем же это потребовалось? Еще в конце третьего тома она настраивается на размежевание с двором и королем ("лучше вызвать в себе презрение к придворной жизни, раз нужно покинуть Версаль"), но в начале четвертого ее состояние еще очень неустойчиво, надо себе помочь, снизить ценность человека, от которого отказалась, а его ценность ощущается, ведь столько времени ее устремления были направлены к нему. Важно, что она говорит об этом именно с одним из Мортемаров, братом мадам де Монтеспан, которой как не крути, она уступила короля, уйдя с поля битвы. Согласна с тем, что в измененном виде с учетом различий в менталитете король как бы снова появляется в виде пары султан Марокко и Осман Ферраджи. Первый — его физическая составляющая, второй — духовная. Символично, что Колен Патюрель убивает Ферраджи, поскольку именно с пустыни героиня начинает накручивать себя против короля, она будто убивает в своем сознании их отношения на высоком уровне и короля как близкого человека. Еще в бытность Анжелики при дворе, король говорит пророческую фразу, что боится, как бы ее внутренняя сила, не противопоставила героиню ему. Но сила это не обязательно что-то очень положительное, после пустыни поступками героини руководят гнев, ненависть, гордыня. Еще в пустыне, купаясь в источнике, и далее в Сеуте она уже настраивается на конфронтацию с королем, и дальше эта тенденция только усиливается ("любовь короля оскорбляет меня, между нами возможна только война"). Резкая реакция возможно получилась из-за того, что ей пришлось обратиться за помощью к королю, а ненавидеть того, без услуг кого ты не можешь в критической ситуации обойтись, вполне распространенное поведение людей. Далее Анжелика цепляется за любой повод, чтобы разжечь в себе еще больше неприязни к королю. Арестовал, кого-то приставил к ней — да как он смел! В ход идут и потеря ребенка пустыни (которого, как мы узнаем из предпоследней книги, не было), и удерживание Флоримона в Париже, и его последующий приезд к ней, и официальное письмо короля. Сразу по приезде в Плесси она говорит с Молином и прочими о намерении воевать с королем. Она просто брызжет негативом, любопытно, что мужчинами этот негатив воспринимается как гиперсексуальность, ведь героиню хотят Монтадур и Ла Мориньер, причем в парадоксальных ситуациях. Одна из гипотез объяснения ее озлобления против короля — переживаемый дискомфорт из-за запрета своего влечения к нему, который она поставила после своей одиссеи на востоке. Ненависть эта тоже форма зависимости от другого человека, по сути ее эмоции в Плесси являются обратной стороной того влечения, которое она испытывала к нему ранее, и насколько тонка эта грань мы видим из фантазий Анжелики о ее возможном возвращении к королю. Приведу полный перевод: "В полусумраке версальского утра, когда проклятая церемония останется позади, когда ее губы смолкнут после возмущенных криков — а может быть, видения ночи исторгнут из ее груди пронзительные стоны, как у преступника, которого навсегда метят раскаленным клеймом, — король склонится над ней. Она еще будет полусонной, расслабленной — ах, как знакомы ей эти мгновения чудесной томности всего существа, бесконечного отдохновения! Вероятно, в полудреме она будет наслаждаться вновь обретенной роскошью и негой. Под лаской она почти проснется, с бессознательным сладострастием шевелясь в облаке кружев, и вдруг широко раскроет глаза навстречу лучам зари, льющимся в окно спальни. Она увидит его — и не станет сопротивляться. И она выслушает его наконец, после стольких лет бегства, пойманная... плененная... А он будет твердить ей вполголоса, как приказ, как заклинание: «Анжелика... вы и я вместе... мы непобедимы...»". Почему Анжелика после возвращения во Францию так опасалась насилия короля? Одно из объяснений в том, что она представляла его действия не как насилие от избытка к ней страсти, любви, то есть чисто мужского желания, а как насилие с целью унизить и указать ее место в социальном плане. Но когда она читает личное письмо короля, то убеждается, что он не намерен этого делать, наоборот "пытается увить ее лаврами", и напряжение ее проходит. Когда-то читая анализ романа "Анна Каренина" я обратила внимание на объяснение, почему Анна не любила свою дочь от Вронского. Это объяснялось тем, что родила она ее, находясь в конфликте с обществом, к которому принадлежала. Это суждение можно распространить и на отношение Анжелики к Шарлю-Анри. Казалось бы, ребенок от любимого мужчины, за которого она сама хотела выйти замуж, рожден в браке, сложностей с тем, чтобы обеспечить и воспитать нет. Ее равнодушие к сыну, а после получения сведений о том, что первый муж жив — досада по поводу его рождения, символизирует конфликт с придворным обществом, некомфортное там состояние. Интересно, что принятие сына и материнские чувства к нему автор обозначает после решения Анжелики вернутся ко двору. Приняла ребенка — значит приняла и ту социальную среду, к которой они оба относились по рождению. К сожалению, трагедия с убийством ребенка и групповым изнасилованием героини стала для нее лишь тем подручным средством, которое ей позволило отбросить еще признаваемые ею обязательства перед другими (например, "ответственность за жизни сыновей парализует мою волю"), отбросить еще имеющиеся социальные наслоения и морально-нравственные запреты, чтобы реализовать то, что ее так влекло — единоборство с королем. По сути она и окунулась в отношения с королем, только это случилось не в форме страсти, а в форме ненависти. Героиня отдалась своему влечению, сублимировав его в ненависть. Не зря героиня и сама впоследствии говорит, что после ночи в Плесси она перестала быть той, кем была, ибо теперь для нее окончательно незначимо то, что было важно раньше или хотя бы, что приходилось учитывать и с чем считаться. И это касается как нравственных вещей (в частности, убийств), так и социального поведения (она не видит для себя ничего неприемлемого в том, чтобы стать служанкой). На мой взгляд, ни временного помешательства от шока и горя, ни заблуждения, при котором героиня могла бы подумать, что солдаты посланы королем, чтобы изнасиловать и убить ее и окружающих, что объясняло бы ее дальнейшее поведение — ничего этого в тексте нет. Она кричит де Бриену "Передайте королю, пусть он вспомнит Багатель!", поскольку хочет, чтобы король знал, что это она — мятежница из Пуату. Король — один из немногих мужчин, которые давали Анжелике какие-то прозвища. Более того, его обращение к ней изменялось вместе с трансформацией его отношения. Первоначально в период легкого интереса к ней и аферы с ширмой король называл ее куколка/Безделица/Багатель (переводчики по разному перевели одно слово). В самом этом прозвище скрыт намек на нечто несерьезное, снисходительное. После ее возвращения из Плесси и в период расцвета любви короля — "ангел мой", а после ее побега и восточного вояжа — "дитя мое". Первое означает, что он ее боготворит и ставит на пьедестал, а вот во втором — и нежность, и принятие ее слабости и заблуждений, а не только силы и ума, которые нужны были королю. Дитя мое — это любовь по умолчанию, как у родителя к ребенку, чтобы ребенок не сделал, как бы не оступился — любовь родителя всегда будет с ним. Но конечно же на момент мятежа не удивительно, что Анжелика вспоминает королю именно Безделицу. Она предпочитает вычеркнуть из памяти и "ангела" и "дитя", а помнить только это снисходительное прозвище. Увлекательность единоборства по истечению нескольких лет преобразовалась в монотонность и бессмысленность. Держать себя в тонусе былыми средствами уже не получалось, в любых ситуациях когда-нибудь становится скучно. К тому же нет больше никакого канала связи с королем, ей не известна его реакция, и вся эта "Моя борьба с Версалем" потухла. Но автор поступает очень интересно, в Ла Рошели она вводит в роман персонажа, который среди прочих функций выполняет роль ниточки от короля к Анжелике, его проекции — это Никола де Бардань. Более явно это проявляется в Квебеке, но и здесь есть тоже. Речь не идет о сходстве с королем, хотя в некоторых моментах об этом прямо говорится ("эти слова говорили мне другие губы, губы короля"). На мой взгляд, игра с ним — это вновь осторожное возвращение к игре с королем только на этот раз через прокладку в лице этого ничего не подозревающего господина. Увезти во что бы то ни стало полсотни гугенотов из под носа де Барданя и полиции — это тоже элемент этой борьбы, опять спрятанной за взаимоотношениями могущественного мужчины и женщины. Только король тут выражается не сам, а опосредованно, не напрямую, а через де Барданя. В сознании героини король уходит как живой человек из ее жизни, но его осколки есть для нее в другом человеке. И только в Квебеке дело меняется ("она забыла его живую сущность, а здесь на берегах Святого Лаврентия он вернулся к ней"). Какая фантазия судьбы! В конце третьего тома король говорит Анжелике, что невозможно любить человека, которого не видишь много лет, да к тому же еще и умершего. Но в результате судьба опровергает его слова на его собственном примере. Часто бывает, что то, с чем не соглашаешься, против чего возмущаешься, именно это тебе и дастся. Много лет не видя Анжелику и даже одно время не зная, что она жива и что с ней, король ее любил. Со слов герцога де Вивонна выясняется, что когда король в версальском парке останавливается возле фонтана Латоны и смотрит на скульптуру, то он думает о ней. Взаимоотношения с королем навсегда наложили и на Анжелику свой отпечаток. Удивительно, но в далекой Новой Англии английская поселенка в разговоре с Анжеликой полуутвердительно спрашивает о том, знакома ли она с Людовиком XIV, любил ли он ее, ведь на ней осталось его сияние. Можно конечно улыбнуться просвещенности английских колонисток, но факт остается фактом — в Анжелике осталась любовь Солнца. Как и король несет в себе, в своем сердце эту женщину, о чем в Квебеке говорит герцог де Вивонн. Квебек — это не Голдсборо или Вапассу, это не поселения на берегу с разношерстным народом. Квебек — это французское общество, пусть и провинциальное. Это колония Франции, значит ее часть, где распространяется власть короля. Когда Анжелика попадает в этот социум, король протягивает к ней ниточки, связывающие их. Эти ниточки ощутимее всего идут через герцога де Вивонна и Никола де Барданя. Голон демонстрирует и взгляды разных мужчин на Анжелику. Есть взгляд Жоффрея де Пейрака, есть взгляд Филиппа дю Плесси, есть взгляд короля Франции Людовика XIV. То какими глазами мы смотрим на героиню, что мы в ней видим тоже объясняет интерес к позиции того или иного ее мужчины. Все эти взгляды не статичны, они претерпевают изменения. После краха надежд короля на возвращение Анжелики ко двору, он не оставил мадам де Монтеспан, она оставалась официальной фавориткой. Однако любви короля ей все равно не досталось. Король регулярно заводил новых любовниц, которые тоже мало что для него значили. Да, эти женщины пользовались его милостями, да король щедро вознаграждал их за доставленное удовольствие, но и только. Легко достраивается его отношение к молоденькой мадемуазель де Фонтанж, которая имела светлые глаза и волосы, а самое главное ее звали Анжеликой. Все слова, которые король не сказал мадам дю Плесси, все подарки, которые он ей не успел подарить, все то внимание, которым он не смог ее окружить, все это досталось юной фрейлине. Именно в связи с ее трагическим концом выплыла история делишек мадам де Монтеспан с отравителями. Мы знаем, что в этом поучаствовала и Анжелика, разрешив Дегре воспользоваться доказательствами преступлений против нее самой. Любопытная деталь, что Атенаис продолжала бояться Анжелику, несмотря на ее отсутствие в Версале. Интуиция, видимо, ее не обманула, поскольку можно предположить, что ее разоблачение таки произошло благодаря письму Анжелики из далекой Новой Франции своему другу полицейскому. Узнал ли король о том, что мадам де Монтеспан пыталась отравить госпожу дю Плесси? Это могло бы выясниться в четырнадцатом томе серии. Там же могли найтись и намеки, на некоторые вещи из третьего и одиннадцатого томов, например, опускание перед ним на колени со словами "Вот и я", ссора и упреки Анжелики из ее сна в Квебеке. Новое понимание могла бы получить фраза короля в гроте Фетиды о том, что только ее дар может спасти его. Тогда король подразумевал ее любовь к нему как к своему мужчине, но любовь шире только этого толкования. Любить можно как друга, как брата, как своего старшего сына. И ее любовь к нему в этом более широком понимании действительно могла излечить его раненную беспорядочными связями и многолетними отношениями с недостойной женщиной душу. Может быть благодаря Анжелике король не только научился любить, но и сумеет вырваться из тисков распущенности и бездушных связей и отыскать женщину, с которой ему хорошо духовно? Я далека от позиции, что раз Анжелика не согласилась быть любовницей короля, то жизнь его стала пуста и тосклива, и оставалось ему только плакать в тишине своего кабинета. Отсутствие взаимности в большой любви не делает бессмысленной жизнь человека. Многие вообще не испытывают этого чувства. С некоторого момента развития сюжета автор решила усилить в своей героине авантюристические черты личности. А такой человек рассматривает жизнь как возможность испытать много интересных приключений, даже с отрицательным результатом. И хотя героиня в какой-то момент думает, что знатность чувствам помеха ("а могла бы я полюбить его, если бы он не был королем?"), король остается для нее одним из таких приключений, что-то приблизительно сродни тому, каким был и Колен Патюрель. Поэтому прогнозируя отношения героини к королю после возвращения той из Новой Франции, можно попробовать ориентироваться на опыт с нормандцем. Эта некая отдельная от счастливой семейной жизни своя область, в которой и протекают взаимоотношения с королем как с близким человеком, которым она восхищалась и ненавидела, за которого боролась и которого отвергала, власти которого подчинялась и которого хотела подчинить. Как с человеком, который прошел через ее жизнь, и через жизнь которого прошла она. Конечно, в отношениях всегда будет дистанция, обусловленная и тем, что любовниками они не были, и тем, что Людовик ее суверен, обладающий абсолютной властью и подавляющим величием. Людовик XIV мастерски выписан автором. Его отношение к Анжелике в романе получает развитие, а чувство проходит испытание ударами судьбы и временем. Он способен на поступок, как выполняя свою работу короля, так и ради главной героини (пришел ей на помощь в Мекнесе). "Король в романе на дистанции учится настоящей любви" — лучше и не скажешь. То что он способен на истинную любовь, любовь всепрощающую уже обогатило личность короля. "Страданиями душа совершенствуется" сказано в фильме "Формула любви". Король думал в конце третьего тома: "Если она уйдет, мое сердце обратится в прах". Не обратилось и не зачерствело, поскольку сохранило способность страдать и любить. Возможно, в этом и была наиболее значимая роль Анжелики в жизни короля, владычествующего в своей стране и имеющего огромное влияние в Европе. Благодаря ей он избежал смерти души и сердца, опасность которой представляет абсолютная власть, и может быть это самое большее, что она могла бы ему дать.