Часть 1
8 октября 2017 г. в 19:39
— А знаешь, Шикамару, он такой классный!
Её задорный голос разорвал тишину в уютной квартире, что она снимала вот уже несколько месяцев. Нара подошёл к двери банной комнаты ближе, касаясь стекла, размывшего отражение Ино, сидящей в горячей ванне. Девушка обняла колени, вдыхая горячий пар, слегка прикрыв веки с почти белоснежными ресницами.
Горячая вода с ароматическим маслом лаванды успокаивала после очередной тяжелой миссии.
— Говорят, он недавно вступил в команду лобастой.
Она так радостно верещала об этом парне, вступившего в команду номер семь совсем недавно. Холодный, красивый, держащийся ото всех шиноби подальше — в точности такой же, как Саске. Такой же, как Учиха, рушащий чувства в хлам, не оставляющий после себя ничего, кроме несчастного сожаления. Шикамару устало вздохнул. Этих женщин нереально сложно понять.
Ино была для него словно весенний букет цветов. Нечто невинное и недосягаемое. То, чем ты готов любоваться вечность, вдыхая тонкий и ненавязчивый аромат прелестного букета. Она сносила крышу разума похлеще крепкой бутылки вина, а её личный запах всегда заставлял душу трепетать.
Главный стратег Конохи сел на деревянный пол, оперевшись спиной о крепкую дверь ванной комнаты. Сай вовсе не такой. На его фоне он казался обычным бесчувственным мужланом.
Сегодня, как и обычно, он зашёл в гости к этой задорной девчушке из детства. Гордой и властной, она всегда могла открыться, когда находилась в закрытом помещении.
— Он тебе понравился? — Шикамару ухмыляется, однако в этой горькой ухмылке нет места радости за подругу детства. Сколько может терпеть любовь, проходящая через детство и юность? Поначалу, казалось, бесконечность. Оказалось, что совсем недолго.
— Ещё чего. Просто он не похож на всех остальных парней. Такой тёмный и загадочный. — чувствовалось, что в Ино снова зародился тот огонь интриги, существовавший, разве что, при Саске. Друг детства, как и обычно, остаётся не у дел. Нахальная ирония.
— Иноичи-сан сегодня на работе? — стратег устало вздыхает, что вполне естественно. Сложнее всего найти нужные ходы к её сердцу, когда на пути появился очередной соперник.
— Да. В последнее время папа работает, не покладая рук.
— Это хорошо, — Шикамару улыбается, складывая такую знакомую печать.
Снег за окном всё усиливался, превращаясь в настоящую метель, унося Коноху в свой сказочный и тёмный плен. Фонари закусочных и местных забегаловок постепенно затухали, погружая деревню в кромешную темноту. Постепенно испарились и главные фигуры с доски главного стратега. Фигуры, что обозначали её и его. Ладья и конь.
Ино вздыхает, проводя аккуратным указательным пальчиком по воде, вырисовывая незамысловатые круги. Она была такой же, как и все женщины, и в то же время сильно отличалась от них.
— Знаешь, Шикамару, с тех пор, как ушёл Саске-кун, меня так и не заинтересовал ни один парень.
— С каких это пор ты стала такой мямлей? — если бы Шикамару умел открыто выражать свои эмоции, наверное, сейчас бы он сорвался на истерический крик.
— Хах, мямлей? Не сравнивай меня с этой лобастой, — Яманака снова ловко уклонилась от ответа.
Время не лечит. Оно приводит к равнодушию. Оно убивает всё то, что мы так любили. Испытывал ли равнодушие Шикамару? Когда конь может ходить через одного, а ладья напрямую, наверное, нет. Стратег уже давно понял, что его бурно смели с этой игральной доски. Ведь эта игра в друзей уже давно окончена. Только в этот раз он точно проиграл эту партию, без шанса на реванш.
Рука, сотканная из хитрой тени, подкрадывается незаметно к куноичи, заставляя подчиняться собственной воле. Прихоти лучшего друга. Друга ли? Ведь грань между дружбой и тихой ревностью настолько тонкая, что хотелось крушить всё на своём пути от переполнявшей тебя злости. Ярости, потому что на твоём пути снова появился новый соперник, а чувства к этой озорной и безбашенной блондинке никак не хотели утихать. Но всё же, даже сегодня Шикамару решил оставить всё в рамках приличия.
Ладонь, созданная из тени, нежно гладит Яманаку по щеке, проводит по почти белоснежным волосам. Она столько лет отращивала их. Не для него.
Движение теневой руки скользит, начинает плавно рисовать, легко проводя рукой блондинки, по собственным ключицам, спускаясь ниже. Так страстно и трепетно он касался этого тела своей техникой. Невозможно было ощутить полностью эти невероятные ощущения, но Ино в полной мере могла почувствовать это. Чувства, что таились вот уже много лет в груди пофигистичного стратега. Время действительно не лечит. Оно проходит сквозь детство, юность, экзамен на чуунина, обычную повседневную жизнь. Проникает в самые отдаленные задворки твоего сознания, но не лечит. Оно не в состоянии вылечить обычную безответную любовь, что уже давно отравила сердце.
Ино шумно выдыхает, и Шикамару слышит это в чёрной тишине, где в этой съёмной квартире летали первые снежинки. Холодные и прекрасные. Такие же, как её сердце. Она всё-таки чувствует сладострастное чувство от этих иллюзорных глаз. Не гендзюцу, но иллюзия дружбы, что он держал почти самого начала. Маленькая пропасть для двоих.
Его теневая ладонь ласкает её грудь, а она готова заплакать от того, что не в состоянии ответить на чувства этого парня. Он мог разработать тысячи стратегий, разложить фигуры на доске в разных вариациях, но ни один исход не давал доступа к её сердцу. Сейчас в её сердце был новенький. Сай, кажется так его звали.
Тени касаются губ, длинных прядей, проводят по изящным плечам. Очерчивают контур её безупречного тела, заводя самого себя всё сильнее через эти незамысловатые движения. Ведь ты сам мог в полной мере почувствовать возбуждение от собственных ласк.
Где заканчивается детская дружба и время перестаёт быть единственным лекарством? На каком жизненном отрезке ваши судьбы разошлись по разные стороны баррикад? Где выход с чёрного пути, когда в этой треклятой квартире вы остались вдвоём?
Ино прекрасно осознаёт реальность. Когда вам двоим нужно тщательно скрывать свою вечернюю связь от Чоуджи. Когда вы глупо смотрите друг на друга на следующее утро, что не пропитано радостными и яркими эмоциями. Где нужно изображать из себя самых обычных товарищей по команде, где жизненно необходимо корчить из себя подобие друзей. И не иметь возможности быть такими на самом деле. Яманака чувствовала, что давно уже стала сгоревшей лампочкой.
Его ласки были чересчур приятны. Даже очень. Пусть это была лишь его техника, обычный фокус с её телом.
— Ино, а я тебя люблю. — он играет, пытается выстроить серию своих следующих ходов для того, чтобы растопить её сердце.
— Зачем ты мне это говоришь? — хриплый голосок, что вот-вот сорвётся, сводит с ума, заставляя дрожать ниточки нервов. Как же это сильно будоражит разум обычного, казалось бы, бесчувственного стратега.
За дверью этой съёмной квартиры ни главная соперница, ни товарищи, не услышат тихих стонов горделивой куноичи. Не услышат и шуршание одежды, когда Яманака пойдёт переодеваться в обычный домашний махровый халат. Но самое главное, не услышат громкого крика, смешанного с сокрушающей яростью от нелепых чувств. Детских, наивных, таких глупых и несуразных эмоций, заставляющих буквально рыдать от отчаяния.
Сегодня всё было в рамках приличия. Она, после этого теневого спектакля, снова весело рассказывала о Сае, а Шикамару сжимал зубы от злости по другую сторону двери.