Bodyguard

Наводя ракурс на объект, я была готова выстрелить, но слишком много было вокруг людей. Они толпились вокруг него кучкой, закрывая его. Телохранители — убогий народ. Защищать таких зажиточных хлыщей, которые вечно машут своими бумажками, олицетворяют себя богами правосудия и власти, а на самом деле крысы, которые прячутся за спинами людей. Только оттуда они и умели говорить, кидать обвинение. Было ясно, что сегодня впервые за долгое время мне придется убить его, стоя к нему прямо лицом. Идти за его головой не хотелось, да и вообще мне не плохо сиделось на холодном бетоне. Но пришлось свернуть свою лавочку киллера-снайпера. Мне пришлось соображать крайне быстро, ведь мужчина сел в машину и та быстро начала отъезжать от суда. Сев за руль я начала следовать за своей целью вплоть до его дома. Мне нужно было оставаться незамеченной, иначе было бы крайне неловко придумывать оправдание, или крайне дотошно драться с этими телохранителями. Слишком много возни с ними. Я оставила машину подальше от его дома и от камер. Слишком много их было, наверное, он боялся чего-то. Давно охотились за его головой или мужик был параноиком и видел во всем скрытую угрозу. Когда я еще была у суда, заметила, что в его охране человек десять не меньше. Он крайне важная шишка? Надо было хоть посмотрев, кого я собиралась убить. Хотя меня особо это и не должно волновать. Пробраться в дом было довольно сложно, а если быть точнее в своих словах, единственное невидное место было на заднем дворе, где высота забора, как две меня. Кажется, пока я лезла, то разодрала и руки и ноги, и все что можно. А в конце вообще упала. Вот так работала Рэна. Стоило мне начать работать быстрее, то все шло через одно место. В самом периметре было еще больше камер, и я быстро натянула капюшон и скрылась из их вида. Мне нужно было как-то пробраться в дом, но мешали эти парнишки-коротышки в черных костюмах. Хотела я этого или нет, но пришлось все же вырубить парочку телохранителей, чтоб пробраться в окно, без наведенных на него камер. — Гарантирую вам ребята долгий сон, спасибо бы хоть сказали, а они сразу за свои телефоны схватились, — пролезая в открытое окно, я осторожно закрыла его. Было сложновато найти в доме хоть что-то. Он выглядел пустым и безжизненным, словно здесь никто не жил. Я осторожно ходила по дому, пока не услышала шум наверху. Это был смех и, скорее всего, он принадлежал тому мужчине. Надо было подняться наверх. — А ты кто такая? — громкий голос оглушил меня. Я резко остановилась. Меня поймали. Стоя как в копаная, я прислушалась, как кто-то медленно шел ко мне, все ближе и ближе. — Отвечай на вопрос, воришка, — еще шаг и мне в голову упиралось дуло пистолета. Какой же он предсказуемый. — Не хорошо так оскорблять опытного киллера, — резко наступив ему на ногу, я повернулась к нему лицом. Еще секунда и его пистолет в моих руках. Наводя на него пушку, я видела на лице парня какой-то страх. На вид он очень молод. Я вздохнула, понимая, что если пристрелю его, то сбегутся все, кому не лень. — Не стоит доставать телефон, — медленно подходя к нему, я выбила из рук сотовый и ударила его головой о стенку. Он создал слишком много шума, отчего я начала слышать шаги наверху. Больше всего мне сейчас не хотелось быть здесь. Что, если здесь были дети этого мужчины? Хоть я и приказала себе запереть все чувства в ящик сознания, мне все равно плохо, видя их маленькие лица. В их глазах я сущие чудовище. Я давно уже бесчувственный сосуд, напольный жестокостью и холодом. Стоит лишь выстрелить — и я взорвусь, забирая с собой все, что мне захочется. Быть убийцей — это значит, что ты должен спрятать жалость за маской отвращения и презрения. Убивать с холодным сердцем и жить с холодной душой. Я не могла быть такой, потому что я все еще подвластна человеческим чувствам. Но я не должна сейчас думать о подобном. Ведь мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем я нашла, то что искала. По пути в кабинет жертвы, я травмировала многих из его охраны. Кто упал с лестницы, кто ударился об кафель, а кто-то приложился на мой кулак. Я создавала много шума и много грязи. Работать тихо, точно не про меня. Увидев приоткрытую дверь, я присмотрелась. Четыре охранника снаружи, скорее всего есть кто-то и внутри. А он точно параноик, слишком много людей. Сейчас или когда заметят... Я быстро вышла из угла и выстрелила первому парню в ногу. Они не ожидали такого и быстро полезли к своему оружию. Дело в скорости, мне нужно было сообразить быстрее. Выстрелив еще в одного, я быстро оказалась рядом с двумя. Но они выбили мой пистолет и он полетел прямо к дверям. Парни схватили меня по обе стороны, но я резко дернулась и стукнула их лбами. На какую-то секунду они выбились из колеи, а я уже схватила выпавший пистолет и выстрелила в них. Я сразу же сообразила, что мужчина и его охрана поняли, что творится снаружи, поэтому, не думая о том, сколько там людей, я вошла в кабинет. На меня почти сразу налетели, но благодаря рефлексам я разобралась с проблемами, пару раз получая по всем частям тела. Ну и болеть будет завтра, если доживу. — Что тебе нужно? — испуганно произнес мужчина, когда я поднялась после сотого падения. Парни вокруг меня были либо мертвы, либо в отключки. Я молча направила на него пистолет и без особой жалости выстрелила. Вот так и должен поступать киллер, все должно быть точно и правильно. Но я промахнулась, когда услышала детский плачь. Я не стала поворачиваться, ведь не могла смотреть на ребенка. Просто выдохнув я нажала на курок еще раз и увидела, как перепуганный мужчина издал последний крик и упал, как кукла. — Отец! — мимо меня пробежала маленькая девочка. Находясь в полном ступоре, я быстро отступила назад, спотыкаясь об ноги тех парней. — За что? — ее заплаканное лицо отражало ярость и омерзение ко мне. А я лишь сидела и смотрела, как девочка цеплялась за рубашку отца. Быстро отвернувшись, я встала и со всех ног побежала из дома. Я услышала сирены, значит она вызвала полицию или скорую. Все вместе. Это уже не важно, почему мне так плохо? Почему ее глаза, полные слез, снова передо мной? Зачем я выстрелила, зная что позади стоит та девочка? Неужели я действительно монстр, такой же, как Чен тогда. Я презирала его когда-то за то, что он мог убить кого угодно и где угодно. А сейчас, чем я лучше?! Мне ничего не оставалось, кроме как брести по темной дороге. Моя одежда, а точнее, то, что от нее осталось, развевалось по ветру. Руки дрожали, как и я сама. Ноги не слушались, я была пропитана шоком и непониманием, а с губ слетали лишь тяжелые и рваные вздохи. Время будто остановилось, а люди, что шли по тем же улицам, сейчас сидели в теплых квартирах. Страх и сожаление — вот что испытывала я сейчас. У таких, как я не может быть сожаления, не может быть чувства страха. Мы лишь машины, которые выполняли указания сверху. — Заказ выполнен, — осипшим голосом сказала в трубку и медленно села на холодный асфальт. С того конца провода послышался тихий смешок и тяжелое дыхания абонента. — Молодец, Рэна, — не торопясь, отвечала Соу, — назови координаты, чтоб за тобой приехали. — А знаете, что, Соу, — я осеклась вдыхая тяжелый воздух. Не могла сказать все же сказать, как сильно хочу послать эту стерву к Сатане в гости. — Я доберусь сама. Бросив трубку, я раскинула руки в стороны. Лежа на асфальте и смотря на ночное небо, мне хотелось с восходом раствориться, как эти звезды. Чтоб в один миг меня не стало, так всем было бы спокойнее. Тот мужчина, которого я убила сегодня, был чьим-то отцом, мужем и сыном. Работа требовала холодного сердца, здравого ума, но я не могла подавить эти чувства внутри себя. Это сожаление, эти муки, которые испытывала. Ночные кошмары, крики матерей, слезы детей. Я прикрыла глаза, ощущая, как холод окутывал меня. — Вам плохо? — кто-то суетливо коснулся моего плеча, отчего я открыла глаза и приняла сидячие положение. — Нет, все в порядке, — холодным тоном ответила я, пугая парня. Он даже начал отходить от меня. — Концеряский идиот, — брезгливо окинув его взглядом, я продолжила сидеть. Ведь мне завидно, что у кого есть нормальная жизнь, хорошая работа. А что есть у меня? Два пистолета за спиной и ни гроша совести за душой. — Знаете, все-таки я думаю вам плохо, — парень снова возник передо мной, настойчиво накидывая свою куртку на меня. — Я вызову скорую. — Послушай, мне твоя помощь не нужно, что не не ясно из слов: я в порядке? — он лишь укоризненно взглянул на меня сверху вниз. — Здравствуйте, да я обнаружил девушку, у нее имеются раны, — в удивлении я округлила глаза. — Да, я вижу кровь и множество синяков. Сейчас я продиктую адрес. — Да ему жизнь мешает, что ли? В одно мгновение я поднялась на ноги и выбив телефон из его рук, злобно посмотрела на парня. — Кровь не моя, сыщик-криминалист! Если ты ценишь свою жизнь, то убежишь отсюда подальше, — наступая на него, я становилась все злее, — иначе в тебе парочку дырок сделаю. Гордо подняв подбородок, я прихрамывая пошла вперед, толкнув парня в плечо. В голове крутилось многое. А сейчас словно все сдуло ветром. Этот парень смог облегчить страдания своим приступом сочувствия. — Чен, забери меня отсюда, один умник вызвал скорую. Услышав, что друг заберет меня через пять минут, я снова села. В темном переулке не было ни души, что давало ощущение защищенности. Убивать просто, а жить с этим — нет. И то что сейчас творится со мной лишь часть душевных мук. Впервые кто-то хотел помочь мне и я так холодно и жестоко обошлась с ним, как умела только я. Потому что не люблю жалость к себе, а тот парень именно с такими глазами смотрел на меня. Закрыв глаза, я услышала приближающиеся шаги. — Ты не мог побыстрее ехать, у меня все ребра болят, — стоило мне подняться и повернутся, как боль пронзила все тело. — Если бы ты не ушла от меня, приехал бы быстрее, — мужчина ухмыльнулся, смотря на свою работу. — Утром будет болеть голова. В машину ее. Черный джип скрылся за поворотом, увозя меня все дальше в дебри убийц.