Ночь, переломившая жизнь...

После той злополучной ночи в Годриковой впадине моя жизнь окончательно поменялась. Именно после той ночи я перестал выражать совершенно все эмоции.

***

За день до этого. Был такой же серый день, как и все прежние. Всё тот же я, с теми же мыслями. Да, вот уже несколько лет я могу лишь мечтать о том, как снова хотя бы просто сижу рядом с тобой и разговариваю… Как могу наслаждаться твоим присутствием, смотреть в твои бескрайние ярко-зелёные глаза, дающие отвести свой взгляд лишь на секунду и снова приманивающие назад, вызывающие желание тонуть в них. Такое же удовольствие мне предоставляло лишь занятие зельевареньем, хотя кого я обманываю… Их мне не могло заменить ни что. Уже совсем скоро я займу пост учителя зельеваренья в школе Хогвартс, и у меня не будет так много времени на размышления о грустном. Я наконец смогу заниматься тем, что мне нравится и удаётся. Спустя столько времени меня посетило невыносимое желание встретиться с тобой и поделиться этим, но я не могу после того, как назвал тебя хоть и сгоряча грязнокровкой… Всё это время не мог себя простить за это. И не мог найти храбрости просить прощения у тебя за это, ведь ты пыталась помочь, хоть в этом и была крупица, но всё же твоей вины, но знала бы ты, как же я жалел о своих словах… Я не знаю, что повлияло на меня в этот день, но я решил, что завтра, несмотря ни на что, приду к тебе, вновь взгляну в твои глаза. Увижу твоего сына… Узнал об этом лишь недавно, и, несмотря на то, что его отец Джеймс, что-то не даёт мне его ненавидеть. Главной причиной моего посещения тебя всё-таки стало то, что я осмелился попросить или, возможно, вымолить твоё прощение за свои слова.

***

На следующий день Плохое предчувствие не давало проходу весь день, но вот я уже стою на пороге твоего дома и понимаю, что оно меня не обманывало… Я, ещё не зная, что произошло в доме, но видя, что дверь была открыта, не мог отогнать плохие мысли. В тот момент я думал, что за бешеным, несвойственным мне биением сердца я не услышу уже ничего, но вдруг я услышал ещё больше угнетающий меня детский плач. Я уже не помню, сколько я стоял на пороге, но казалось, что целую вечность, ведь я просто не мог сдвинуться с места. Из банального страха неизвестности, что ждёт меня впереди. Я не желал этого видеть, но и не мог просто сбежать. Наконец, осмелившись, я двинулся, на полу валялись куски штукатурки. И вот уже через пару секунд на лестнице я увидел бездыханно лежавшего Джеймса, сделав ещё несколько шагов, я зашёл в комнату, и впервые в жизни я не мог контролировать своих эмоций. Я почувствовал, как у меня начали подкашиваться ноги и наворачиваться слёзы… В тот момент мальчишка уже не плакал, а со слезами смотрел на свою мать. Уже на коленях я подполз к тебе… Взял в руки и прижал к своей груди, я никогда раньше не обнимал тебя, ведь был не более, чем другом, сейчас я сидел на полу в обнимку с тобой, покачиваясь, обнимая тебя и вспоминая всё то время, что проводил с тобой, все те эмоции, что ты вызывала у меня. Я просидел так не один час… В тот день я ненавидел не только Волан-де-Морта, но и Альбуса, что обещал, но не защитил тебя. В тот момент я ненавидел их в одинаковой мере. Я не мог поверить, что он всё-таки сделал это. Я знал, что он собирался прийти к вам, но не желал даже думать, что это когда-нибудь произойдёт… В тот день осуществился мой самый жуткий кошмар, теперь я мог видеть в твоих глазах лишь пустоту… Тогда я ещё не знал, что через 11 лет мне придётся снова смотреть в твои глаза, но теперь мне будет доставлять это лишь боль…