голову с плеч

— Неред, ты ебанутая, — смеётся Миша и пытается прикинуть, насколько больно ему будет, если он попробует её поцеловать. — Ты самая ебанутая из всех, кого я знаю. — Открыл блять Америку, — фыркает Лиза, лежащая в песочнице. — Давай, ложись ко мне, это весело! — Разве бухать в песочнице — это весело? — он вскидывает брови. — Вообще-то это опасно для почек. — Жизнь вообще такая штука… Опасная для почек и печени, знаешь, — она счастливо смеётся. Ей хорошо. Она молода, пьяна и не особо беспокоится о будущем. Какая ирония: лет в десять она думала, что к двадцати станет либо проституткой, либо маникюрщицей. Не сбылось. К счастью или к сожалению — хуй знает. Возможно, в одном из этих случаев она избавилась бы от ебучих чувств, заставляющих бухать каждый день. Да не возможно — точно! Но что говорить, если всё равно это невозможно. Невозможно просто так взять и разрубить толстый канат, связывающий её и Даню Кашина. Невозможно, и всё тут. Когда они впервые познакомились, Лиза сделала в мозгу зарубочку: не влюбляться в Кашина. Уже тогда она поняла, насколько это бесполезное дело для такой, как она. Такой — это значит с брекетами, без следа макияжа и в мешковатых футболках, скрывающих угловатую фигуру без особенных выпуклостей. Однако прошло пару месяцев, и она стала замечать за собой какие-то странности. Во-первых, в плейлисте появились песни про любовь. Но это ладно… Другое дело, что она начала воспринимать их всерьёз и проводить параллели между строками текстов и своей собственной жизнью. Когда Лиза впервые осознала это, сразу удалила всю музыку и пару дней бухала в тишине. Затем появилось странное желание объятий с Даней, и не дружеских, а самых настоящих объятий. Конечно, она никак не давала этого понять, но важен сам факт… Потом ей приснился сон, где они были вместе. Сегодня был один из нечастых теперь действительно весёлых дней. Приехал Миша Максимов, с которым было классно бухать и орать песни Максим. За четыре часа она ввела в организм такое количество алкоголя, что Хованскому и не снилось. Миша был примерно так же пьян, как и она, поэтому они понимали друг друга без слов. — Ай, иди нахуй, — пробормотал парень и плюхнулся рядом с Лизой. Ойкнул: песок оказался не таким уж и мягким. Лиза засмеялась. — Мне кажется, ты в какаху вляпался. Смотреть надо. Максимов вскочил и принялся вертеться волчком, пытаясь понять, наебали его или он действительно вляпался в дерьмо. Однако из-за крайней степени алкогольного опьянения он, конечно же, ебнулся лицом в песок уже через пару секунд. — Фак. Наступило молчание, прерываемое лишь смехом Лизы, которая никак не могла успокоиться. Казалось, что оно длилось целую вечность… Лица так близко, что, кажется, сейчас они столкнутся носами. Он её целует. — Долбоёб, — она попыталась отстраниться, но не хватило сил. *** Кашин долго думал, чем ему заняться. Погода была никакой. Не светило солнце, но не шёл дождь. Не было свинцовых туч, нависающих над Питером перед грозой, не было солнечных просветов между плотной завесой облаков. Обычная питерская погода. Самое то, чтобы пить чай в постели с какой-нибудь книгой. Ну, или бухать. Бухать… Последнее время он пил только с Лизой Неред. Причём пил так, что чёртики мерещились. Кстати, лица у чёртиков были до боли знакомыми. У них были каре-зелёные глаза и короткие русые волосы. — Да пошло оно всё нахуй! — Даня смял лист, где делал какие-то наброски и подскочил с места. Быстро натянул на себя первые попавшиеся штаны, футболку, толстовку и пошёл, куда глаза глядят. Он просто шёл, не думая ни о чём. По крайней мере, он старался. Перед глазами всё равно возникал образ, преследующий его вот уже несколько месяцев, а в мыслях нет-нет да и проскакивало имя «Лиза». Вызвонить её и напиться? Нет. Нет-нет-нет. Он просто не сможет сдержаться. А, собственно, а зачем сдерживаться? Он отгонял эту мысль, как мог. Как это «зачем»?! Они друзья! Сука, друзья не могут чувствовать друг к другу ничего, кроме дружеских чувств. Это логично. «А разве бывает дружба между парнем и девушкой?» Конечно, бывает! Блять, они самый яркий пример! Задумавшись, парень не заметил, как вошёл в какой-то дворик. Обычный двор около обычной питерской новостройки. Детская горка, скамейка и песочница, в которой лежат два алкаша. Причём один из алкашей, кажется, девушка. Девушка, подозрительно похожая на Лизу. Фак, ему Неред уже мерещиться начинает. Не к бобру. Стоп! Это точно её толстовка! — Что за нахуй? — точнее и не скажешь. Покрасневшая Лиза попыталась вскочить, но опьянение явно было против. Поэтому она встала и тут же рухнула на счастливого Мишу. — Ты какого хуя его целуешь? — Не я его, а он меня, — пробормотала девушка, идиотски улыбаясь. Не от Миши — от ревности Дани. — А меня интересуют подробности вашей интимной жизни? Лиза, блять, я… Иди нахуй, просто иди нахуй. Она будто голову с плеч снесла одним ебаным поступком. И вроде бы ничего такого не произошло… Они даже не встречались. Он не дал ей ни одного намёка на то, что она ему нравится. А всё же ощущение такое, будто его оплевали, а затем вылили сверху ушат дерьма. И, как вишенка на торте, вывели на огромный телеэкран изображение целующихся Лизы и Миши. Так хуёво ему не было никогда. — Дань, стой! — девушка нашла в себе силы встать и пойти за Кашиным. Грязная, вся в мокром песке, с ощутимым запахом алкашки, она изо всех сил старалась его догнать, но тщетно. Она была слишком пьяна, а он был слишком трезв. Лиза только успела увидеть, как он заходит в один из подъездов той самой новостройки. …Она поднялась на крышу. Почему-то ей показалось, что он должен быть именно на крыше. И пьяная логика не ошиблась: он сидел на крыше, правда, почему-то другого подъезда. Откуда же ей знать, что он входил не в третий, а в четвёртый? Так или иначе, он был здесь, а ей хотелось обнимашек и объяснить, что это случайность и что она вообще тут не при чём. Мозг решил, что лучший способ добраться до Кашина — перелезть на ту, другую крышу. Что тело и попыталось исполнить. — Лиза, дура! — Кашин сорвался на крик, увидев, что она собирается делать. Забыв обо всём, подбежал к самому краю крыши, откуда она собралась прыгать на небольшое перекрытие между подъездами. — Куда ты?! Девушка не ответила: то ли не услышала, то ли просто не захотела отвечать. И Даня решил действовать. Аккуратно спрыгнув на перекрытие, он подтянулся на руках до той части крыши, где стояла Лиза, рискуя свалиться на землю. Девушка только смотрела на него пьяными глазами. — Неред, ты самая ебанутая идиотка, которую я знаю. Они стояли на крыше и просто смотрели друг на друга. Один смотрел на жёсткие, нетронутые помадой губы, на красные от адреналина и холода щёки, на глаза, которые снились в кошмарах и одновременно счастливых снах; другая просто наслаждалась ветром и его растерянным видом. Он милый, когда растерянный. Такой… настоящий, что ли. — Иди ко мне, — выдыхает он, и девушка медленно, будто неохотно, переставляет ноги. Даня облизывает губы, которые тут же засыхают на ветру, и прижимает её к себе. Крепко-крепко. Так, что у неё позвоночник хрустит. А Лиза только больше пьянеет от происходящего. — Если ещё раз так поступишь, я буду ругаться. А сейчас поцелуй меня. И она целует, пытаясь передать ему частичку себя. А он просто берёт её лицо в руки и прижимается ещё ближе. — Так, завести завела, а успокоить сможешь? — Кашин, иди нахуй, — она счастливо смеётся и понимает, что всё не так уж и плохо. А ещё она нихуя не хочет его успокаивать.