Ни вреда, ни помощи

      При дворе Картажье ко многому привыкаешь. Например, к запаху крови, такому же металлическому, как запах нагретых монет из кармана, который витал в воздухе, смешиваясь с ароматом цветов, духов и бривари. И сколько бы слуги ни скребли пол, этот запах никогда не исчезал из тронного зала.              Вирини старался ни во что не вмешиваться, помогая подбирать новую одежду для Картажье или украшать комнаты. У него был хороший вкус, в отличие от большинства придворных, и Картажье нравилось то, что он выбирал. «Прекрасно», — говорил он, а потом забрызгивал шторы кровью или устраивал оргию на ковре, и тогда Вирини отступал, пытаясь стать незаметным, и убегал.              Также сюда приходили палачи Картажье, не настолько кровавые, но весьма раздражающие. Истинные интриганы благоразумно держались от Картажье подальше, но молодые лорды и амбициозные леди собирались вокруг него, как мошки у огня, наслаждаясь вольностями, которые он им позволял.              Вирини всеми силами старался их избегать. Поскольку Картажье использовал его как посланника, он не мог уклониться от встреч с ними полностью, но ему хотя бы не нужно было с ними общаться. Единственные, с кем он в последнее время разговаривал, был Моллари, глаза которого становились холодными и жесткими как алмазы, стоило лишь Картажье отвернуться от него, да его нервный помощник. Вирини как-то нечаянно подслушал их тайный разговор в коридоре и отослал прочь тех, кто мог бы донести на них. Он хотел, чтобы Картажье исчез. Сам он был слишком робок, чтобы попробовать этого добиться, но, по крайней мере, мог не мешать попыткам других.              На сей раз он искал не Моллари, а нескольких молодых лордов, которые ушли куда-то с нарном. Картажье хотел, чтобы пленника хоть немного привели в порядок для поездки на Нарн, а то он еле передвигался после бичевания. Нужно, чтобы он шел на казнь на своих ногах, а если его придется туда тащить, «это не будет выглядеть так, как положено». Вирини понятия не имел, продолжал ли нарн отказываться от еды до сих пор, но более грубое обращение с ним могло привести к тому, что головы всех придворных окажутся на блюде.       К счастью, найти его было нетрудно. Сад звенел от смеха и плеска воды, и Вирини поспешил на шум.              Нарна, снова скованного цепями по рукам и ногам, заставили опуститься на колени перед одним из фонтанов. Придворные по очереди окунали его голову в воду, вытаскивали с громким плеском, а потом снова топили.              Живот Вирини свело судорогой.              — Что вы делаете?!              — Развлекаемся, — ответил лорд Норони. Он позволил пленнику вздохнуть. Нарн захрипел, высунувшись из воды. — Император приказал не причинять ему вреда, но он давно не пил, вот мы и подумали, что должны помочь ему пополнить запас влаги в организме.              — Император не обрадуется, если он утонет! — рявкнул Вирини, наполовину испуганный, наполовину разъяренный. Конечно, это был всего лишь нарн, но были же какие-то нормы обращения с живыми существами. — Он нужен ему живым!              — Милосерднее было бы убить его на месте, — сказал лорд Тарон. Нарн обвел взглядом придворных и Вирини, а потом прижался к фонтану. — Спорим, тебе бы это понравилось, а?              Он пнул нарна в живот, и тот отшатнулся со стоном.              — Будешь умолять нас убить тебя?              — Император желает видеть вас, — сказал Вирини. — Немедленно.              И это было правдой. Картажье мог бы спросить у них, где нарн, мог бы послать в сад гвардейцев и вытащить их оттуда за волосы. Подальше от жалкого создания, вытирающего воду со рта.              — Отлично, — сказал лорд Норони. — Идем.              Через мгновение сад опустел, и в нем остались лишь Вирини и пленник.              Нарн повернулся так, чтобы оказаться спиной к фонтану и лицом к Вирини. Цепи притянули его колени к груди. С его лица все еще стекала вода. Он поднял на центаврианина затуманенный взгляд. А потом, по мере того, как его глаза сфокусировались, в них вспыхнула ненависть.              Вирини даже не вздрогнул. Он видал вещи и похуже.              Они некоторое время смотрели друг на друга, а потом Вирини осознал, что нарн теперь в его полной власти и ждет, что он начнет его мучить. Министр оглянулся по сторонам. Больше вокруг никого не было. Он махнул рукой, как бы говоря «иди прочь».              Нарн подозрительно огляделся, а потом снова уставился на Вирини. Тот махнул на него рукой, прогоняя. Ему не хотелось издеваться над ним. Не хотелось участвовать в медленной смерти пленника от рук всего двора. Он не имел права помочь ему, иначе сам был бы казнен, но мог хотя бы не причинять ему вреда.              Нарн медленно расслабился. Потом осторожно сел и повернулся, склонившись над фонтаном. Рубашка на его спине задралась, обнажив свежие алые шрамы, похожие на следы от когтей какого-то огромного чудовища.              Глаза Вирини расширились, когда он услышал плеск воды. Нарн пил из фонтана.       Он пил до тех пор, пока не услышал шаги приближающейся свиты Картажье. И тяжело осел на траву, хватая ртом воздух. Нарн снова настороженно посмотрел на Вирини и кивнул в сторону шума.              Вирини покачал головой. Он не хотел в это ввязываться. И не хотел никому причинять вреда.       Нарн закатил глаза и лег на бок перед Вирини, схватившись за живот. В таком положении их и обнаружил Картажье.              — Вижу, ты их отослал лишь для того, чтобы самому с ним поиграть! — сказал Картажье, похлопав Вирини по спине. Министр не вздрогнул. — Надеюсь, то, что он все еще может ходить, оказалось тебе на руку.              О, подумал Вирини, вот оно что. Он быстро кивнул, на лице нарна промелькнуло что-то вроде улыбки, а потом двое гвардейцев заставили его подняться на ноги. Он пошатнулся, но устоял.              — Хорошо, хорошо, — сказал Картажье. — Я боялся, что вы тут скучали, но, полагаю, все было не настолько скучно.              — Не настолько, мой господин, — ответил Вирини.              Картажье хмыкнул и похлопал пленника по лицу.              — Возможно, у Норони есть еще идеи. Купание пошло этому нарну на пользу. Он неплохо выглядел, покрытый кровью, но и в таком виде вполне симпатичен. Взгляните-ка на все эти пятна.              Нарн бросил на Картажье свирепый взгляд. Император неодобрительно цыкнул и ударил его по лицу с такой силой, что тот пошатнулся. Вирини отпрянул назад.              — Ступай, свяжись с нашими людьми на Нарне и обсуди убранство зала суда. Хочу, чтобы отчет был готов к восьми вечера, — сказал Картажье, повернув нарна лицом к себе. Кровь изо рта пленника забрызгала белые перчатки императора.              — Будет исполнено, — ответил Вирини и убежал.                     

***

                    — Я назначил регентом Вирини, — сказал Моллари.              Г'Кар вынул ручку изо рта и сделал несколько пометок в запросе ллортов на вступление в новый альянс.              — Да?              — Я подумал, что из всех уцелевших придворных от него будет меньше всего проблем. Простой народ любит таких, как он, у него почти нет врагов, зато есть политическое влияние, потому что все ему чем-то обязаны, и можно быть уверенным, что он ничего не пропьет. Передай-ка мне договор дрази.              Г'Кар передал. Моллари хмыкнул и начал что-то записывать в своем блокноте.              — Думаю, он — самый безвредный кандидат, — сказал Г'Кар.              — Самый безвредный? Но не лучший? — Моллари поднял взгляд.              — Не лучший, — ответил Г'Кар. — Возможно, он не сделает ничего, что может ухудшить ситуацию, но и не будет стараться ее улучшить. И все же он лучше остальных твоих придворных.              Моллари поморщился.              — Какой же ты мрачный. Ничем тебе не угодить, — сказал он, но в голосе его прозвучали чуть заметные нотки сожаления.              Г'Кар подчеркнул важные строки о торговле в договоре.              — Он единственный из тех, кого я встречал при вашем дворе, кто не участвовал в пытках. Он не пытался открыто помогать мне, но и не стремился причинить боль. И это уже начало.              — Меня всегда поражало, с какой легкостью ты говоришь о неделях пыток, будто они были всего лишь незначительными неудобствами, — заметил Моллари.              — Я привык к теплому приему от твоего народа, — ответил Г'Кар и облокотился на плечо Моллари. — Но это начало. Поначалу ты был еще хуже. Думаю, он тоже способен стать лучше.              — Главное, чтобы он не поменял мне место назначения, — сказал Моллари, и Г'Кар расхохотался.