Мне осень

Холодное стекло. Мир, окрашенный в пятьдесят оттенков серого безразличным дождём. Вид из окна, который мог бы оказаться улицей любого города – два ряда домов, припаркованные машины, редкие пешеходы, прячущие тела под разноцветными грибами зонтов. Тео смотрел на всё это с безразличием, просто выхватывая какие-то детали окружающей картинки и впечатывая их в сознание. Из блаженного состояния пустоты и отсутствия его выдернул шум сзади. И всё же он не стал утруждать себя даже поворотом головы. Мужчина продолжил стоять у серого окна, бросив куда-то назад: - Собирайся и уходи. - Но, Тео… - Жалобно прозвучало позади. Музыкант не дал женскому голосу закончить фразу, оборвав её жестоким ответом: - Я сказал. Собери вещи, или это сделаю я. Всё так же, не поворачиваясь, Тео слушал сдавленные всхлипы и шорох, затем хлопнула входная дверь и наступила тишина. Мир ворочался где-то в отдалении, звуча сигналами машин и криками людей, визгом тормозящих автомобилей и рёвом пожарных сирен. И только в номере Тео было тихо. Хатчкрафт чувствовал, как в комнату заползают сумерки. Сначала неспешно, едва ощутимо, затем всё более вольготно, а потом и вовсе по-хозяйски расположившись на мебели, на полу и на стенах. Он мог стоять так вечно, ощущая буквально кожей обступающую его темноту. Впрочем, темнота давно перестала его пугать. Так бывает, когда в своей собственной душе обнаруживаешь черноту ещё более непроходимую. И тогда сумерки становятся другом, потому что на фоне их тьмы своя собственная кажется не такой уж и чёрной. И даже верится, будто с рассветом и она рассеется под лучами утреннего солнца. Зря он так, конечно. Эта девчонка ни в чём не виновата. Обычная, каких сотни. Ему просто надо было… надо было что? Он сам не знал ответа. Был нужен секс? Можно было купить шлюху – она бы сделала всё куда лучше, чем эта краснеющая угловатая дурочка. А что тогда? Человеческое тепло? Ну нет, тепло не прогоняют от себя фразой «Собирайся и уходи». Вероятно, ему нужно было что-то иное. Но что – он уже и сам не понимал. Запутался. По-хорошему сейчас нужно было напиться. Но даже этого не хотелось. Лень шевельнуться, лень протянуть руку к скудному отельному бару, где припрятан алкоголь. Лень наливать. Лень пить… лень жить. Накатывает каждую осень. Города становятся такими унылыми, что впору повеситься на их грустных улицах. Наверное, это с возрастом. Когда ты юный, тебе хочется бродить по этим осенним листьям, пить горячее или горячительное, любить жарче – потому что ты знаешь, что переживёшь осень и зиму, а потом – весна! А когда ты становишься старше, романтика и задор куда-то уходят, оставляя место гулкой пустоте, куда порой наведывается отчаяние. Как будто не доживёшь. Чёрт возьми, ему всего лишь 31! Откуда такие мысли? Почему хочется похоронить себя так рано? И не потому ли он притащил к себе эту малолетку – чтобы высосать из неё юность и на секунду самому стать тем самым бесшабашным, смелым и лёгким? Жестоко он с ней, конечно. Но теперь ничего не исправить. Телефона её он не знал, а имя спросил при знакомстве, но тут же забыл. Впрочем, ему всё равно было бы лень извиняться. Пусть зализывает раны, а потом рассказывает подружкам, что переспала со звездой. Последняя мысль заставила мрачно оскалиться в подобии улыбки. Звезда… Тупое слово. Но ведь он к этому шёл столько лет. Так много дней и часов. Сотни тысяч минут назад он выбрал эту призрачную звёздную жизнь, когда никакой ещё славы не было и в помине. Но он верил. Хотя представлял себе всё не так, совершенно не так. Не важно. Уже ничего не вернуть. И то, что могло бы быть, уже все равно не случится. Тео оторвал себя от окна, за которым стало совсем черно. Нащупал на столе телефон и снял блокировку. На секунду зажмурился, чуть ослепнув от яркого света дисплея. Наугад ткнул куда-то, пытаясь уменьшить яркость. Вместо этого открылся список контактов. На том самом имени, которое он хотел и боялся увидеть, от которого сразу становилось холодно и тесно. Судьба? Позвонить? Всего одна кнопка с зелёной трубочкой. И вот он сжимается под гудки. Один, второй. Только бы она не взяла трубку, только бы не взяла, только бы не… - Алло. – Её голос звучит удивлённо и озадаченно. - Привет. – Тео старается придать своим словам лёгкость. – Решил узнать, как у тебя дела. - Отлично, спасибо. – Голос теплеет, хотя озадаченность никуда не делась. – А у тебя? - Супер, просто супер! Скоро поедем в тур с новым альбомом. - Поздравляю. - Знаешь, у нас будет концерт в вашем городе. Приходи, с меня билет. - Не обещаю. Ты же меня знаешь, я сама себе не принадлежу. – Это значит «нет», он слишком хорошо её знает. - Моё предложение будет в силе. – Тео улыбается, но чувствует, будто летит в пропасть. – Ладно, был рад тебя услышать. Всего хорошего! - И тебе. Пока, Тео! – Трубка начинает издавать противные гудки. Хатчкрафт стоит ещё пару секунд и без сил падает на кровать. И тут понимает, что почти забыл лицо той, с кем только что говорил. Ещё пара нажатий на экран телефона – и вот уже она улыбается ему со своей странички в соцсети. Старше, чем он её помнил. И счастливее… Вот она в кафе с чашкой кофе. Вот с подругами на вечеринке. Вот на пляже, поправляет от ветра непослушные волосы. А вот она с мужем… А вот с детьми… Тонкая, весёлая. С тех пор, как они расстались, она родила троих детей. А он… Он записал четыре альбома. «Четыре-три в мою пользу» - подумал он. И заплакал. Осень ответила за окном тихим дождём.