Сквозь годы и расстояния

Весь ноябрь Мерл мается от скуки, лишь изредка встречаясь с занимающимися тем же приятелями. И даже участие в нескольких разборках и почти ежедневные походы к одной из самых доступных поблизости и совершенно не требующей затрат бабенке абсолютно не скрашивают его будни. Ему скучно. И он не перестает доставать Дэрила, старающегося как можно меньше показываться теперь не только отцу, но и старшему брату. Мерл частенько интересуется у него тем, как поживает его принцесса-подружка, когда она снова придет к ним в гости и не наплевала ли она еще на такого бесполезного и ничем не примечательного идиота, как Дэрил. Ему, в принципе, совершенно наплевать на эту мелкую девчонку, но наблюдать за тем, как багровеет лицо брата и как тот реагирует на все разговоры о ней, просто невообразимое удовольствие. В один из вечеров, когда Дэрил сидит на крыльце и чистит арбалетные болты, а накурившийся Мерл валяется рядом на старом матрасе и снова пристает к нему, они настолько увлекаются перебранкой, что не сразу замечают подошедшего к ним в темноте отца. Дэрил резко вздрагивает и, прижавшись к перилам, замирает, освободив отцу место для прохода в дом. – Чего развалились без дела, балбесы? – отец делает странное движение ногой, будто собирается пихнуть Мерла, но, поймав его взгляд, явно передумывает и толкает старающегося слиться с природой Дэрила. – Тебя, козла, не спросили, чего нам делать! – Мерл не лезет в карман за словом и спокойно встречается с глазами отца, помутневшими от алкоголя, заливаемого годами в его тело. – Твари неблагодарные! – отец яростно брызжет слюной во все стороны и делает к даже не пошевелившемуся Мерлу неловкий шаг, оступается и плашмя падает на траву. Мерл брезгливо отодвигается вместе с матрасом, а потом все же поднимается на ноги и сверху вниз равнодушно наблюдает за отцом, старающимся принять вертикальное положение, но раз за разом терпящим неудачу. – Помогите мне, идиоты! – сердито требует он, на что Мерл лишь хмыкает, а вот Дэрил, пусть и нехотя, но встает. – Не надо, братишка, – Мерл похлопывает уже было собравшегося склониться к отцу Дэрила по груди, и так сильно, что тот отступает на пару шагов назад. – Сам справится. Он же у нас капец какой сильный и важный чувак! – И почему я от вас не избавился, пока вы еще сосали мамкину титьку? Так и придушил бы вас прямо в люльке! – отец с огромным трудом, весь извалявшись в сырой к вечеру траве и земле, наконец, переворачивается хотя бы на спину. – Лучше бы у меня родилась девчонка! И то пользы было бы больше. – Если бы в семье Диксон была девчонка, она свалила бы из этого сраного дома, едва бы ей стукнуло десять. Сбежала бы в какой-нибудь женский монастырь и жила бы себе там спокойно. Мерл даже предполагать не хочет, каково бы было девочке в таком доме и с таким отцом, как у них. И если для него самого, умудряющегося временами оттягиваться под травкой и заливаться разного рода алкоголем, жизнь еще не казалась настолько прогнившей и отвратной, то вот для ничего из подобного особо не признающего Дэрила вряд ли все было настолько же радужным. Девчонка бы точно не справилась. – Да хрен бы там! Я бы ей этого не позволил. Я бы так ее любил! Она бы заменила мне вашу выжившую из ума мамашку! Вот бы присунуть какой-нибудь крошке! Мерл очень надеется, что отец сам не понимает, что говорит. Что он просто бредит и что все это лишь пьяная болтовня. Но и слушать все это он больше не хочет. Блевать тянет от подобных откровений. – Ты бы завалил ебало-то! Еще обвинений в подобного рода хрени нам не хватало! Услышу хоть от кого-то, что тебя видели крутящимся около мелких девчонок – порешу! – Силенок не хватит, – язык отца заплетается, и последнее слово разобрать удается с трудом. – Так вы поднимите меня, блять, или нет?! – Да ну нахуй! – Мерл замечает, что отцу удается приподняться на разъезжающихся локтях, и, быстро сориентировавшись, подтягивает дряхлый матрас за край и накидывает его ему на ноги и грудь, заставляя вновь опуститься на землю. – Поспи-ка этой ночью здесь, говнюк. – Уверен? – стоящий на верхней ступеньке Дэрил чешет затылок и пытается в практически полной темноте разглядеть выражение лица притихшего отца. – Еще бы! На фиг это говно дома сегодня не нужно. Иди, ложись. И не смей завтра пропускать школу, неудачник! – Мерл закуривает и опирается спиной на скрипнувшие под его весом перила. – Не хочу, чтоб ты кончил так же, как я. – Не уверен, что, имея фамилию Диксон, можно кончить как-то иначе... – Дэрил фыркает и уже на пороге вновь оборачивается к брату: – Не натвори глупостей. Заколебался выплывать из этой клоаки в одиночку. – Вау, слова-то какие, сестренка! Не ссы, ща перекурю и тоже в дом. Не дурак я. – Ну, с этим я бы поспорил, – весело выдает Дэрил и, не дожидаясь от брата пинка для скорости, скрывается в доме. – И почему в соседнем городке заядлые алкаши потравились все какой-то дрянью, а ты нет?! Докурив, Мерл тушит бычок о крыльцо и, бросив его под ноги, досадливо пинает уже захрапевшего отца по бедру и, смачно сплюнув на него, уходит в дом. Он никогда не собирался становиться младшему брату нянькой. И оставаться в этом зачуханном городишке на долгое время тоже не особо жаждал. Но видеть хотя бы слегка ожившего и расправившего плечи Дэрила куда приятнее, чем его бледное подобие, вечно стремящееся мимикрировать под окружающую обстановку так, чтобы отец его не приметил. **** Все идет по пизде поздним вечером в первую субботу декабря. Провернувший в пятницу утром удачную сделку Мерл в выходной собирается вместе с приятелями и зависает в излюбленном ими баре, не отличающимся разнообразной выпивкой, но зато имеющим в наличии достаточное количество готовых на многое шлюх. На то, чтобы уломать этих девок на перепих в кабинке толчка или в ближайшем переулке, у Мерла не уходит и пяти минут. И вот одна из размалеванных красоток, завидевшая в его руках десятку, уже вовсю старательно отсасывает ему, сидящему на унитазе и лениво стряхивающему пепел с сигареты на грязный пол. – Колени затекли, – через какое-то время тихо жалуется девица. – Ну, милая, кто на что учился, – пожимает плечами Мерл и кладет тяжелую ладонь ей на макушку, показывая, что ей не стоит отвлекаться от дела. – Гондон, – шипит она, но послушно вновь раскрывает рот пошире, заглатывая его до основания. – Да похрен, – удовлетворенно тянет Мерл, кончая в судорожно сокращающуюся вокруг его члена глотку. Девица постаралась на славу и Мерл добавляет к уже выданной ей десятке еще пять баксов. – Держи Линкольна, дорогуша. Но в следующий раз, наоборот, вычту за такое обращение к старине Мерлу. Мерл вытирается туалетной бумагой и, застегнувшись, увлеченно наблюдает за успевшей подняться девушкой, которая склонилась к треснувшему умывальнику и теперь пытается умыться. – Эй, я сегодня добрый. Готова скрасить мне и ночку? – И всю ее провести в этом убогом толчке? – не отрываясь от своего занятия, откликается девица, продолжая наносить на умытое лицо новую порцию косметики. – Нет уж. Извиняй. – Эй?! За кого меня принимаешь? – искренне оскорбляется Мерл. – Домой тебя приглашаю. Так сколько? – Пятьдесят. Потянешь? – ехидно скривив губы и изогнув густо накрашенную бровь, ловя его отражение в заляпанном зеркале, спрашивает девка. – В легкую. За такой ротик, как у тебя, не жалко. Сильно только не малюйся, а то вдруг мой братик испугается! – Мерл ржет над сказанным так сильно, словно это самая смешная шутка в мире. – За двоих дороже будет, – не оценив его юмор, девица поворачивается к нему и с серьезным выражением лица, видимо, ждет какого-то ответа от него. – Не бери в голову. Хотя нет, бери, конечно, но не это. Мой братишка вряд ли захочет залезть на тебя. Ты не в его вкусе, – Мерл на секунду вспоминает эту мелкую принцессу, крутящуюся вокруг Дэрила, не знающего, куда себя девать в ее присутствии, и старающегося сильно не краснеть, глядя на нее. – Заебись комплимент, Мерл. Ладно, пошли. Мерл неспешно прощается с уже успевшими ужраться до чертиков приятелями, вливает в себя пару рюмок отвратного пойла и, кинув на стойку нужную купюру, идет вслед за скучающей у выхода девицей, чье имя он так и не удосужился запомнить. До дома приходится прогуляться пешком, сломавшийся еще в прошлый раз байк до сих пор стоит наполовину разобранным в гараже, а руки до его ремонта так и не доходят. Девица несколько раз сокрушается об этом, но, получив легкий подзатыльник от уставшего это слушать Мерла, затихает. – Если собираешься распускать руки, то предупреди меня об этом прямо сейчас и добавь сотку к озвученной мной сумме, – останавливается у калитки девка и не спешит идти за уже почти добравшимся до крыльца Мерлом. – Я женщин не бью, – машет ей рукой Мерл и в приглашающем жесте распахивает входную дверь. – Чувствуй себя, как дома. И если ночью тебе вдруг приспичит тут прибраться – не стесняйся. Девица показывает ему фак и, качнув бедрами, проходит вглубь дома. Кажется, Мерл слишком сильно переоценил сегодня свои возможности и не стоило ему брать девчонку на всю ночь, потому что вырубает его после первого же захода. Просыпается Мерл от громкого вскрика и звука тяжелого удара. Дураков, решивших вдруг забраться в дом Диксонов и ограбить его, в этом городке точно нет, а значит, что это кто-то из своих. – Что это? – не открывая глаза, сонно спрашивает лежащая на другом краю кровати девка. – Спи, – велит он ей и, не натягивая штанов, выходит в одних трусах в коридор. – Кто ты такой, чтобы что-то мне указывать и запрещать? Я тебя породил и я тебя и убью! – слышит Мерл кричащего из подвала отца, дверь куда открыта настежь, а внизу горит неяркий свет. Ответ Дэрила Мерл не слышит. Наверняка тот что-то мямлит себе под нос, боясь еще большего гнева со стороны отца. – Чего у вас здесь творится? – развязной походкой Мерл спускается по лестнице и видит сидящего на корточках брата, закрывающего голову руками, пытаясь укрыться от наносимых ему ударов. – Не вмешивайся! – орет теперь и на него отец. – С хуя ли? Оставь его в покое. Пойдем лучше выпьем. Я припер отличную бутылку. Досталась мне за одно плевое дельце. Запыхавшийся от усердия отец еле дышит, идя по лестнице за ведущим его на кухню Мерлом. Дэрил, едва стоящий на ногах, поднимается за ними только через десять минут, и завидевший его Мерл кивает ему в сторону спальни, знаками показывая, чтобы тот шел к себе. На то, чтобы выяснить, из-за чего в этот раз вышел из себя отец, у Мерла уходит минута. Тот в красках расписывает, какой Дэрил козел, и что он не имел никакого права мешать ему присматриваться к девчонкам-скаутам, торгующим печеньем около торгового центра. Мерл сжимает кулаки под столом, выдыхает и спокойно наливает отцу еще стакан. А потом еще и еще. Стиснув зубы и сдерживаясь изо всех сил, чтобы не прирезать этого мудака кухонным ножом, Мерл помогает ему добраться до родительской спальни и, уложив в кровать, вливает ему в горло остававшийся в уже третьей по счету бутылке алкоголь. Отец вырубается, а Мерл, посчитав про себя до ста и обратно, выравнивает дыхание и, поколебавшись еще секунду, кладет сначала одну, а потом и вторую подушку тому на лицо. – Я же тебя предупреждал...