За багровой рекой

      Кто бы знал, что экспедиция под номером пятьдесят семь станет слишком тяжелой и… последней для многих людей. Беспомощные, как слепые котята, солдаты погибали один за другим. Снова провал. Очередной и ожидаемый, но не менее тяжкий от этого. Все грели себя лишь той мыслью, что это скоро закончится. Для кого-то на пару недель или месяцев, для кого-то — навсегда. Все до единого командиры чувствовали огромную вину и ответственность за потерю подопечных. Умирали любые: начиная от обыкновенных солдат и заканчивая командующими элитными отрядами, и, конечно, сами участники элитных отрядов. Четыре тела были раскиданы по лесу. На этот раз уйти от страшной участи не удалось. Капитан отряда несся вперед, готовясь к худшему, но все же надеясь успеть. Первый, второй, третий… а вот и четвертая. Леви спустился к дереву, к которому прильнула девушка со светло-рыжими волосами и янтарными глазами, неестественно изогнувшись в спине. Командир склонился к земле рядом с телом. Он аккуратно поддел руками торс Петры и опустил ее на землю. Глубокое и резкое дыхание разрезало тишину. Кровь закапала на форму, выходя все большими и большими порциями. Мужчина аккуратно перевернул сослуживицу на живот, чтобы она элементарно не захлебнулась собственной кровью. Ралл тяжело дышала, пытаясь дать доступ кислороду. Капитан легонько провел по волосам любимой, которые успели окраситься в темно-красный цвет. Более-менее придя в норму, девушка осторожно перевернулась, чувствуя страховку со стороны предводителя. — Пора уходить, — тихо произнес Леви. Он подхватил подчиненную, стараясь держать как можно аккуратнее и направился вперед. Командир донес искалеченную девушку до первых же снабженцев, где и оставил, так как надо было проверить еще и остальных членов отряда: быть может, кто-то кроме нее остался в живых. Быстро маневрируя между стволами деревьев, Леви добрался до злополучной поляны. Эрд и Гюнтер — не жильцы. Часто видя огромное количество смертей, капитан уже научился различать издалека и сразу: где можно помочь, а где — только соболезновать и, вздыхая, уносить трупы. Остался Оруо. Ища тело, мужчина осматривал пространство вокруг себя, надеясь не увидеть тел других солдат. Надежды, к удивлению, оправдались. Вдали виднелся только один лежащий силуэт, принадлежащий никому иному, как Бозарду. Командир спустился к телу подчиненного, который еле слышно, но очень тяжело дышал. Леви приподнял рукой голову солдата и перевернул его на спину. — Ка… капитан… — пошевелил губами Оруо. — Да. — Выполните мою последнюю просьбу… прошу вас, берегите ее. — Ты хорошо послужил, я горжусь тобой. Конечно, я выполню твое желание — с ней все будет хорошо. А сейчас нам надо идти, — командир аккуратно подобрал подчиненного и быстрее понес к снабженцам, но при этом, конечно понимал, что Бозард, скорее всего, не выживет. Несколько часов спустя: Трупы были уже погружены в телеги. К сожалению, Оруо все-таки стал их частью и сейчас находился там же. Через несколько метров стояла телега, в которой лежала Петра и еще одна девушка — обе были в отключке, но, если по факту, Ралл повезло намного больше, чем лежащей рядом. Хоть у Петры и были переломаны ребра, да и частично раздроблена нога, ее соседка вовсе потеряла руку и часть стопы. Леви шел мимо трупов, украдкой поглядывая на них и мысленно прося прощения у каждого тела и их родственников. Нога ныла, не давая сосредоточиться на собственных мыслях и заглушая ненужные эмоции. Дойдя до тел двоих солдат, одного из которых мужчина назначил главным в отряде, капитан остановился. Он долго вглядывался в простыни, испачканные пылью и кровью, зная, что такое не закончится еще продолжительное время, но при этом абсолютно не в состоянии смириться с этим. Все до единого выглядели подавленными и разбитыми: кто-то просто хорошо это скрывал, а кто-то плакал навзрыд, в одиночестве или с кем-нибудь. Нет, к такому никогда не привыкнуть. Всегда, всегда каждый из выживших будет помнить своих товарищей и корить себя за то, что живы именно они, за то, что не смогли спасти дорогих себе людей, а может за то, что кто-то пожертвовал жизнью ради них. В любом случае, если эта война закончится, никто из солдат не будет до конца спокоен. Кто-то покончит с собой, не выдержав боли, кто-то сойдет с ума, кто-то просто будет каждую ночь видеть кошмары с повторениями ситуаций… но никто, совершенно никто не будет жить спокойно. Капитан срезал две нашивки в дополнение к остальным и направился к лошади. Сейчас его походка не была твердой, нога себя выдавала, придавая сильной личности слабину в придачу к хромоте. По пути к лошадям, Леви решил проверить и повозки. Конечно, чего-то сверхъестественного он не увидит: все вне сознания, но мало ли что. Подойдя к Эрену, командир обнаружил там Микасу, не отрывающую взгляд от Йегера, далее — Петра и Мари. Да, девчонок сильно потрепало, одна инвалид на всю жизнь, вторая возможно не протянет и нескольких часов. Да, для капитана было бы слишком грубо и жестоко так думать про человека, с которым он связан отношениями, но реализм уже давно взял верх над всем. Леви попросту не видел смысла придумывать себе то, чего все равно не будет, а верить в собственные сказки, потом сильно разочаровываясь в реальности — глупо. Мужчина одарил Петру тяжелым и усталым взглядом, долго смотря в ее закрытые глаза и вспоминая все самые светлые моменты с ней, начиная от кофе в саду и заканчивая стонами в его спальне. Это все настолько дорого ему, что, кажется, проститься с этим невозможно. Но ситуация просто заставляет это делать. С другой стороны, все еще не решено, поэтому загадывать наперед смысла нет никакого, тем более, при любом раскладе, Леви все равно ничего не сможет сделать. Мысленно простившись с любимой, командир запрыгнул на лошадь и встал в строй. ***       Время тянулось мучительно медленно. Казалось, что солдаты ехали вечность, хотя на самом деле не прошло и полутора часов. Леви постоянно оборачивался и смотрел на телеги с раненными, как только возможно успокаивая себя, что все будет в порядке. Далеко сзади оставался злополучный лес, в котором было пролито столько крови, а впереди была только пустота. Все прекрасно знали, что будет, как только они войдут в город: и без того морально подавленные бойцы будут обруганы мирным населением, которые, разумеется, если бы сами пошли на поле битвы, вернулись бы в полном составе. Мужчина обернулся в последний раз, прежде чем завидел с двух сторон титанов, бежавших к отряду навстречу друг другу. У одного из них были странно изогнуты ноги, а руки телепались на ветру, будто были переломаны по всей длине, второй же опрокинул голову назад и бежал зигзагами. Как только Эрвин обнаружил титанов, приказал скакать как можно скорее, чтобы не дать им элементарно врезаться друг в друга, а вместе с этим и в отряд. Все прибавили ход, телеги подскакивали на каждом камне. Командир чуть сбавил ход и приблизился к той, где находилась Петра. Леви уже понял, что без последствий проехать не удастся: титаны были слишком быстры. С другой стороны, в бой вступать тоже нельзя, так как если оба огромных тела столкнутся, мужчина просто не успеет вернуться в седло. Надо действовать сейчас. Послав гонца к Эрвину, капитан продумывал каждую мелочь своего плана. Через полминуты он получил добро. — Телеги направить вперед элитного отряда! Все делаем быстро! — приказал Леви. Повозки обошли строй с правой стороны и скрылись впереди, Леви поскакал назад, находясь не более чем в тридцати метрах от каждого титана. Резкий разворот в обратную сторону и за спиной слышится оглушительный грохот от столкновения двух тушей. Выдохнув, командир вернулся в строй и, послав очередного гонца, который должен сообщить об успешности плана, заглянул вперед, откуда уже возвращались повозки. Стена виднелась достаточно четко; уже вечерело, а ворота гостеприимно начали подниматься. Леви практически все время после нашествия титанов находился рядом с Петрой, которая в данный момент боролась за собственную жизнь. Она тяжело дышала, хмурила брови, иногда несильно сжимала плащ, которым была укрыта, в кулак. Если она выжила сейчас, то проживет и еще — все возможно. Но это… ужасное чувство ожидания неизвестного, оно так убивало и тревожило. ***       Капитан аккуратно нес тело рыжеволосой девушки, прикрытое походным плащом, в одну из операционных. Положив Ралл на стол, Леви кивнул врачу, послав ему взглядом просьбу о сохранении жизни дорогого человека, после чего, вышел. Теперь остается только ждать. В кабинете его уже ждут отчеты с проклятой вылазки, которые так не хочется перечитывать снова, переживая ужасные моменты заново. Решив, что если он будет завален работой, то все пройдет легче, командир направился в комнату. Идя по коридорам, после каждой вылазки, он не слышит хихиканья за стенами новобранцев, веселого голоса Ханджи, топота убегающих от него солдат, которых мужчина мог бы припрячь убираться… сейчас этого нет. Везде только смертельная тишина, всхлипы девушек и мрачные лица главнокомандующих. Дойдя до кабинета, Леви выдохнул и, повернув ключ в замке, вошел внутрь. Как всегда идеально чистое помещение, недопитый утром кофе и захламленный толстыми папками с отчетами стол. Капитан подошел к окну и распахнул его настежь. Вдыхая прохладный вечерний воздух, на секунду можно забыть все ужасы прошлого. Но только на секунду. Мужчина снова развернулся к столу и, поняв, какую гору бумаг ему надо перебрать, решил сделать это все сейчас. Уже заканчивая дочитывать последние страницы, командир посмотрел в окно, где уже скоро собиралось подняться солнце. Где-то там, в соседнем здании его человек борется за жизнь… или уже не борется. Отогнав дурные мысли, мужчина дочитал отчеты и без сил упал прямо на стол, уснув практически сразу. ***       Утром командир проснулся от криков за окном. Он оторвал голову от стола и, пару секунд просидев в ступоре, поднялся и вышел за дверь. Едва мужчина покинул корпус, как на него накинулась Ханджи. — Ты что, только встал?! — прокричала ученая, теребя офицера за руку. — Чего хочешь? — капитан холодно прикрыл глаза и устало посмотрел на Зоэ. — Петра… она там! Она хочет тебя видеть! — растягивая слова, воскликнула девушка. Леви пару секунд смотрел в глаза сослуживице, после чего, быстро, насколько только позволяла нога, пошел в мед корпус. Зайдя в палату, мужчина увидел любимую в окружении солдат. Она улыбалась и легонько кивала головой. — Петра… — позвал командир. — Капитан… вы пришли, — шепотом произнесла Ралл. По ее щекам начали течь слезы. — Да. Ты… жива. Я так рад, — на несколько секунд Леви даже забыл, что он тут не один, но вовремя опомнился и снова надел свою холодную маску безразличия. — Ну все, ребятки, выходите, пусть капитан поговорит, — из дверного проема пропела Зоэ. Новобранцы покинули палату, предоставив двоим время. — Петра, я… я так хотел, чтобы ты осталась жива, — тихо произнес мужчина, садясь на стул. Ралл улыбнулась и стерла слезы с щек. — Капитан, я рада, что смогла хоть чем-то помочь. Хотя… не думаю, что я должна сейчас находиться здесь. Я должна была погибнуть так же, как мои товарищи, — вздохнула она. — Ну, что ты такое говоришь? — Леви погладил любимую по щеке и крепко обнял. — …капитан? — недоуменно спросила девушка. — Да? — Что происходит? — командир отстранился от подчиненной и вопросительно на нее посмотрел. — Почему ты зовешь меня официально? Разве забыла, о чем я просил? — О чем? — не поняла Петра. — Погоди-ка… что было три дня назад? — спросил мужчин, приложив большой палец к подбородку. — Я… пошла на тренировку, а потом… нет, точно! Вы уехали на тренировку с новобранцами и должны были вернуться на рассвете, вот, — улыбнулась Ралл, явно довольная своим ответом. — Ты… сейчас серьезно? — капитан поднял бровь. — Ну… да, а что? — только девушка сказала последнее слово, как в палату вошла медсестра. — Господин Аккерман, необходимо сделать перевязку. Вы можете прийти завтра. — Да, хорошо. Могу я вам задать пару вопросов? — Леви вышел с медсестрой в коридор, — Что-то случилось? Она несет какой-то бред, не помнит даже того, что произошло пару дней назад. — Боюсь вас расстраивать, но мисс Ралл частично потеряла память. Когда она восстановится и… восстановится ли вообще, сказать очень сложно, но мы делаем все возможное. — Ясно. Спасибо за информацию, — кивнул мужчина и, развернувшись на каблуках, направился к выходу. То, чего он боялся, случилось. Петра забыла тот отрезок времени, когда она связалась с ним. То есть… все, что было между ними: и первый поцелуй при луне, и их медленный танец в пределах стены Сина, и самый главный момент в ее жизни, то как она отдала ему свою девственность — полностью забыты, стерты из головы. Ралл полностью потеряла то, чего хотела на протяжении долгого времени.