Гневный

Чёрная Шляпа гордился сдержанностью и хладнокровием, которые сумел сохранить после обращения. Но порой эмоции захлёстывали его с головой, когда он встречал что-то — или кого-то — из прошлой жизни. Мороки улыбались так же, как и раньше, называли его по имени, приветливо махали рукой, а спустя миг искажали в злобном оскале свои полупрозрачные лица, когда он отказывался идти с ними. И тогда гнев захлёстывал его с головой: Чёрная Шляпа рвал в клочья мороки, страстно желая выпустить из них всю кровь, которой, к сожалению, они были лишены; и выл раненым зверем, пытаясь хоть немного ослабить терзавшие его эмоции. Низшие вампиры вторили ему громким рычанием, а от их ударов содрогались толстые металлические стены поезда. Прошлое не желало его отпускать, цепко сжимая остатки души Чёрной Шляпы и каждую секунду спрашивая едва слышным шёпотом: «Помнишь, кем ты был? Видишь, кем ты стал?» Да, он помнил; да, он видел; и жалел только о том, что Королева не могла дать ему желанного забвения, раз уж лишила смерти. «В памяти твоя сила и бессилие одновременно, — так говорила ему Королева, превращая мыслеобразы в понятные человеку слова, что звучали сразу в голове Чёрной Шляпы. — Однако ты волен делать что угодно, Эре́дем*, мой истинный Наследник». Незримое присутствие Королевы помогало Чёрной Шляпе успокоиться после вспышки гнева и вновь обрести гармонию. Однако сотни незаметных трещин змеились по его разуму, и кровь Королевы не могла исправить то, что сломала Церковь, воспитывая будущего пастыря. — Спасибо, моя Королева, — благодарно ответил Чёрная Шляпа и, устало прикрыв глаза, полной грудью вдохнул раскалённый пустынный воздух. Клонившееся к закату солнце окрасило в алый татуировку в виде креста, отчего та казалась истекающей кровью. Недавняя буря уступила место бесконечному спокойствию и сосредоточенности. Время действовать.